Последний билет в счастливую жизнь

Как уснуть, когда мысли столь тревожны, что и век сомкнуть не дают? Как усмирить своё волнение за дев, что запали в самые глубины его сердца? Ответ есть, и он довольно прост. Жри, жри таблетки снотворного, пока не сдохнешь, идиот. Как преисполниться верой в себя, в свои поступки? Как убедить свой разум в том, что то, что ты делаешь, не является ошибкой? На кону этой небольшой игры стоят жизни… чаша весов нестабильна. Всеми этими вопросами и задаётся обладатель двух четких ромбов на своем лице, совершенная бедняжка… не может прикончить своего названного братца, потому что тот обладает важной информацией… и потому что поделился ею, и, в конце концов, — потому что тот ему небезразличен. Выкуривает неизвестно какую по счёту самокрутку с марихуаной. Травка расслабляет тело и мозг доныне напряжённый. Далее, в его тонких пальцах уже обычная сигарета, неприметной марки… такая, какая под руку попалась. Окурок выброшен в окно; опасно, ведь кругом лес. Санзу на это плевать абсолютно, пусть хоть весь мир полыхнет алым безжалостным пламенем — он и глазом не моргнет и никак не отреагирует, может быть только усмехнется и продолжит подбираться сквозь дебри, как принц на белом Мерседесе, к замку, к, как оказалось, живым близняшкам, которых от внешнего мира отрезает лишь одна преграда… дракон, роль которого в этой криминальной сказке играет старший Хайтани. «Я его придушу собственными руками» — хмурится, далее же размышляя о своих объектах симпатии — «На внешность пусть они почти идентичны… кто и где, отличить не составит труда. Особенно разнятся характеры… Влада более спокойная и мягкая, но и в то же время игривая, буквально шелест листьев на ветру, а Юи же, как заточенное копье, что с каждым боем, с каждым испытанием обретает жесткость и бескомпромиссность. Невинность и опыт, вот кто они.» Мужчина сам в своих мыслях заточён сейчас, проезжает на машине по совершенно ужасной дороге… дорога ли это? Скорее тропинка; вглубь леса он едет на страх и риск в одиночку, из напарников с ним лишь один-единственный револьвер. — Только конченный жил бы в такой залупе… — цедит сквозь зубы Харучие, останавливаясь на приличном расстоянии от данного ему адреса и наводок. Сквозь неплотную толщь деревьев проглядывается фасад дома. — И хули его ещё насекомые не сожрали. Все проклятия посвящая Рану, стоит пока на месте, планируя дальнейшие действия.

***

За день до вышеперечисленного. Я сейчас сдохну просто. Ещё одно утро пришлось пережить в компании не самого приятного человека, не жизнь, а кошмар наяву. Его поцелуйчики, особенно когда в нём просыпается тактильность… и эти внезапные объятия со спины, когда я встала пораньше и решила что-нибудь себе сварганить на кухне, ибо его готовке больше не доверяю — мало ли что он может мне подмешать, как и в тот раз, когда мы только приехали сюда. Жду, как же, черт, жду, когда он уедет. Но нет же, Ран развалился на диване и смотрит телевизор свой беспечно, я удивлена, что тут вообще есть связь, глушь-глушью. Как он построил это убежище, кто-то ещё знает о том, что Юи на самом деле жива? Одни нерешённые загадки да вопросы, оставленные без ответа, задать которые у меня смелости не хватит, да и желания болтать с этим моральным уродом нет… лишь его оболочка прекрасна, не спорю. Ненавижу. А он смотрит на меня. Мерзость, презираю. Улыбается и жестом к себе подзывает. Подхожу, и мужчина усаживает меня на свои колени, руку свою по-хозяйски, лениво укладывая на моё бедро. Как можно ближе к себе прижимает и ластится, будто кот. Но коты хотя бы милые, и мне нравятся, в отличие от него. — Хочешь, расскажу тебе одну занимательную историю? — Не стоит, я не в настроении сейчас. Устало вздыхаю, когда его любопытный взгляд стремится в самые глубины моей души, стремится он встретиться с моими полными волнения глазами. — Плохо себя чувствую, извини. — Я тебе теперь противен? …Как он вообще пришёл к этому выводу (?) — Нет, просто, говорю же, самочувствие плохое. Отлично отмазалась ведь, что не устраивает? Ещё пару пререканий, чуть дерзости, и Ран оставил меня в покое. Мучения ведь не могут быть бесконечными, судьба моя не может быть такой, правда ведь? Совсем скоро закончится эта неделя. Хайтани стал слишком часто посещать одну комнату… не ту, где заточена Юи… а соседнюю. Обустраивает там что-то, вещи таскает. Я пока ещё не лезла во всё это, не интересовалась. Это слишком настораживает. Может, он хочет и меня заточить, по соседству со своей сестрой?! Нет-нет-нет, черта с два это случится, я песиком ему цепным становиться не собираюсь. Если что, без вещей прямо так побегу из этого проклятого дома прочь, по следам машины в город, почему бы и нет. И… о, боже. Ко мне очередной раз дошла одна мысль. ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ… ОПЯТЬ… КАК Я УМУДРИЛАСЬ ВЛЯПАТЬСЯ В ТАКОЕ, В ЧУЖОЙ СТРАНЕ… Мне должно быть страшно, так ведь? Однако на лишние переживания и чувства времени нет, я Рашен гёрл детка, выкручивалась из авантюр похлеще.

***

              Долгожданная ночь наступила. Он пришёл ко мне, лживо улыбающийся… Ран, который тоже от чего-то сегодня не особо в хорошем расположении духа. Такое ощущение, что он прячет в себе свою астению, под давлением которой медленно сошёл с ума. Нужно быть осторожнее, маньяки по большей части, как показывает статистика, всегда кажутся сначала дружелюбными, такими, приторно-идеальными и харизматичными. Успокаиваю его в своих объятиях, вкладывая всю свою нежность в это, ведая ему сказки… теперь спит как младенец, обхватив меня цепкими ручонками крепко. Я не в самом удобном положении: его руки сильные, и не вожделяют меня отпускать. Да плевать, я всё равно проворочнее. Выбираюсь, размыкая его обременяющие ласки плавно, ступаю босыми ногами по полу, ввысь, предварительно стащив ключик у Рана из его кармана штанов. Зачем такую вещь носить с собой, особенно, когда ты спишь с девушкой, тем более с такой, как я? Абсурдно, но не суть. Тихой поступью ближусь на этажи выше; полная тишина дома заставляет меня чувствовать себя неуверенно. Вновь дверь, вновь я захожу внутрь. Худые руки обнимают такие же тощие колени… это предо мною девушка, лицо которой совсем изнеможенное. И мне очень жаль её. У нас одна мать, один отец, кровь в нас течёт одна, а это значит, что я не могу бросить её. Будет тяжело нести на себе ещё одного человека, только вот делать нечего. Её даже цепи уже не сковывают, конечности стали столь худыми, что легко могут освободится от оков самостоятельно. Сбежать не может, ибо сил нет, скорее всего. — Как ты? — уста мои шепчут тревожно, в то время как я сажусь рядом с ней, стараясь не нарушать чужое личное пространство. Бедная девушка… что же ей пришлось пережить… сколько же ран на её сердце. — Не против моей компании? Она отрицательно кивает головой, давая понять, что всё в порядке; реакция её заторможенная. — Как я… хах… галлюцинации, голова трещит, заебись просто, — отвечает она неспешно, не скрывая своего отвращения к окружающему миру, радужки глаз поблекшие устремляя на меня. Я, конечно, никогда не хвасталась тем, что где-то там есть моя копия, близнец… ибо всегда ущемлялась с того, что такой, как я, на свете несколько, ведь это нечестно — никакой уникальности. Но… я себя в Юи не вижу, это не зеркало. Кроме морщин и мешков под глазами, у сестры есть от меня ещё одно значительное различие — множество шрамов на теле; от остальных отличается особенно один, который в прошлый раз я не заметила, он идёт от плеча и ниже, длинный, будто кто-то проводил по её коже лезвием… может это не шрам, а свежий порез? Плохо разбираюсь в этом, но здесь явно веет пытками, последствием связи с криминалом. — Понятно… это наверное от голода. Слушай… — я приближаюсь к её уху вынуждено, — давай сбежим завтрашней ночью?