Оберег

«Мне любить тебя так спокойно, Так легко отпускать тоску. Я всем в этой жизни довольна, Когда мы отходим ко сну»       Он обещал встать пораньше, но Кейко проснулась первой. Приятный осадок прошедшей ночи отзывался лёгкостью в голове и ноющими бёдрами. Когда Кёджиро спит, он очень мило хмурит брови. Наверно, сейчас ему что-то снится, поскольку было видно движения век — пусть спит дальше.       Ему, после всех этих бесконечных миссий и заданий, как никому другому нужен отдых. Милый Кёджиро… Во сне он казался таким беззащитным, и ещё раз обняв его, Кейко поднялась — только начало светать, но угуйсу уже не было слышно.       Поплотнее завернувшись в ночную рубашку, она набросила сверху синюю юкату и прихватила стопку чистой одежды — очень хотелось поскорее помыться, чтобы избавиться от липкости на коже. В доме постоянно топится печь, так что горячая вода есть всегда — начисто вымывшись, она надела свежую, оранжевую юкату с узором осенних листьев.       Он всё ещё спал, подумать только… Лёжа на правом боку, он притянул к себе её подушку и обнял покрепче. Кёджиро… Пусть ещё поспит, раз его организм, привычный к боям, сейчас расслабился. Кейко осторожно погладила его волосы, тихонько перебирая их красноватые кончики, боясь ненароком разбудить мужа, а затем отправилась на кухню.       Сенджуро уже стоял у плиты и кипятил воду, но увидев Кейко бросился обниматься: — Сестрёнка, вы куда вчера пропали?! — он прижался к её животу — Папа вас сначала искал вечером, а потом пошёл спать. — Искал нас?! — девушка заглянула в кастрюлю, где грелась вода, а потом отставила её с плиты — А что он хотел? — Не знаю даже… Сначала немного переговорил с Игуро-саном, потом сказал что-то про неуважение и ушёл к себе. — Вот как, значит, — она поставила на плиту сковороду и потянулась в тумбу за коробкой яиц — Омлет будешь кушать? — Ага! А где братец? — Еще спит, я не стала его будить. Он так мало спит из-за работы, пусть нормально отдохнёт. — У него отпуск сейчас на полтора месяца, — Сенджуро устроился за столом — Обычно, братец так редко бывает дома! — Да, мне придётся с этим свыкнуться, — Кейко разбивала в миску яйца — Смотри-ка, рис со вчерашнего дня остался. Где-то ещё были куриные грудки…       Спустя полчаса, еда была уже почти готова, и как-раз в этот момент вошёл Кёджиро, вытирая влажные волосы полотенцем. Сенджуро недавно убежал на улицу, чтобы подмести двор, так что Кейко была в кухне одна. Бесшумно подойдя к жене со спины, он обхватил её талию руками и положил голову на плечо, заглядывая в сковороду: — Аната, ты меня напугал! — она смеялась, а он поцеловал её в шею — Доброе тебе утро… — И тебе! Ты давно встала? — Не намного раньше тебя. Хочешь есть?       Он кивнул, и девушка положила еду в тарелку. Кёджиро крикнул в сторону открытой веранды: — Сенджуро, иди завтракать!       Они сели за стол, и не успел Кёджиро начать есть, как взболомутил всех громким возгласом: — Вкусно! — затем, съел ещё немного — Вкусно! — Спасибо, аната…       Кейко, порозовев, тоже принялась за еду. Вышло и правда очень неплохо, да и сытно. Кёджиро почти доел свою порцию и вот уже готовился встать за новой. Сенджуро выглядит счастливым, когда в нем просыпается такой аппетит — какой же он добрый братик! — Что у вас тут на завтрак?! — Появление старшего Ренгоку было чем-то из ряда вон выходящим, но Кёджиро ему улыбнулся, на что отец закатил глаза — Эй, Кейко, где стоят соленья? — Во втором ящике, нижняя полка! — Молодец… — это его добродушное поведение по меньшей мере шокировало присутствующих — Меня за стол никто не зовёт, правильно?! — Отец! — Кёджиро поднялся — Мы будем только рады тебе за столом!       Сенджуро уже подставил тарелку, а Кейко положила рис. Придирчиво, Шинджуро ковырнул еду палочками, затем принялся есть. Эта, казалось бы, простая семейная сцена была чем-то очень непривычным, особенно Кёджиро. Непринуждённее всех, казалось, чувствует себя младший сын: — Братец, мы будем сегодня тренироваться? — Конечно! Я рад, что у тебя такое рвение к обучению! Но поверь мне, важно не только быть сильным, но и понимать технику и всегда знать, когда её применить! Так что запомни, самое главное — это почуяв опасность вовремя вытащить клинок из ножен! — А ты сам-то часто своим советам следуешь?! Особенно последнему, вчера ночью! — Шинджуро недовольно цокнул, видя минутное замешательство на лице сына — Идиот…       Кейко покраснела не меньше, чем это было вчера с Мицури. И только Сенджуро не понимал, что происходит и почему все опять замолчали: — Отец, а что не так? — А я просто в своё время тоже этому совету не последовал, Сенджуро, — он громко выдохнул, потом хлопнул по столу рукой и придвинул к Кёджиро что-то стальное — Подарок тебе на свадьбу. И тебе!       Он кивнул на Кейко и поднял руку — под ней была спрятана алая гарда для клинка и небольшая, янтарная брошь. Пара сначала удивлённо переглянулась, и это взбесило Шинджуро: — Ну что с вами такое?! Хотел вчера, но вы же ушли непойми куда! — Отец, это же твоя гарда, — Кёджиро поклонился — Спасибо, отец! Я не подведу тебя в бою! — Жену свою не подведи, умник! — он перешёл на Кейко — А тебе особое предложение нужно?!       Девушка поспешно взяла со стола подарок, потом широко заулыбалась и тоже поклонилась, но заговорить не рискнула. Кажется, на этом моменте было положено начало их хороших отношений, потому что Шинджуро, впервые за много лет, не выглядел сердитым: — Вы как звери запуганные, ей богу! Ну вас.       Он взял свою тарелку и вышел с кухни, шумно задевая косяки мебели и дверей. Наверно, это побочный эффект от частого похмелья. Тяжёлая гарда приятно грела теплом отцовской руки, и Кёджиро сжал её покрепче. Сенджуро весело перегнулся через стол: — Сестрёнка, что ты с ним сделала, что он теперь с нами разговаривает? — Ничего, — девушка погладила янтарную брошку — Только один раз принесла поесть.

***

      В этом доме жилось спокойно — это Кейко могла сказать о времени, на которое Кёджиро освободили от миссий и он мог находиться рядом. Сейчас же ему прислали ворона и он застёгивал пуговицы своей формы. Что-то связанное с поездом, он совсем мало рассказал об этом. Как Столпа, его часто посылали на самые сложные задания, и от этого осознания было только тяжелее отпускать его куда-то: — Кёджиро, у тебя же всё будет нормально? — Не переживай, — он присел на футон, чтобы её успокоить — Меня не будет всего несколько дней! Потом я смогу вернуться сюда на какое-то время! — Ты совсем себя не бережешь, аната! Только прошу, молю тебя — вернись ко мне живым!       Было раннее утро, солнце еще даже не успело толком подняться. Казалось, воздух пронизывало какое-то напряжение, когда мужчина приделал на клинок отцовскую гарду. Из металла, устойчивого к высоким температурам, она была украшена резьбой в виде язычков пламени. — Ты ведь знаешь, что пока ты меня любишь, я буду невридим. Ты мой оберег, Кейко! — Но ведь моя любовь не защитит тебя от ран! Поэтому прошу — будь осторожнее! — Я обещаю тебе, — он поцеловал её в лоб — Не скучайте тут без меня!       Он хотел встать, но она уцепилась за его плечи. Конечно, Столп легко мог бы подняться и с ней, но уважительно задержался, тогда она прижалась к нему как могла. Кёджиро был готов к тому, что она будет плакать, провожая его на миссии, но не думал, что уходить будет так тяжело: — Верь в меня, моя дорогая жена! Верь, что я поступаю правильно! — Верю… Ты только возвращайся скорее, слышишь? Не задерживайся и пиши нам письма!       Как важно знать, что тебя кто-то ждёт. Как хочется вернуться туда, где ты нужен, где ты можешь быть чьим-то смыслом! Его жена такая светлая и добрая, а её душа — это сильный и яркий комочек любви! Тонкие, бледные руки обхватили его шею и пальцы девушки привычно сцепились в замок за его спиной. Как же не хотелось уходить… Он освободился из её объятий: — Я скоро вернусь к тебе! Ты даже не успеешь заскучать!