Путь к себе

Вильгельм стоял у окна, разглядывая цветущий сад. В модном, пусть и «достаточно скромном» наряде он чувствовал себя нелепо: никогда ничего подобного он от роду не носил, да и вкусы аристократов ему казались очень уж странными. Было в его костюме все: и модный ныне жюстокор, белый с золотой вышивкой; и соблазнительная сорочка, выглядывающая из-под широких рукавов костюма; и узкие черные штаны до колена, обрамлённые бантами, с выходящими из-под ними белыми чулками. Да даже воздушное жабо, волнами раскинувшееся на груди и скрывшее собою почти всю шею, присутствовало в его костюме. Однако Вильгельма было сложно испортить, а белый цвет его невероятно украшал. Что-то ангельское появлялось в его виде. Гости продолжали шуметь, расхаживая по гостиным, собираясь в кружки и обсуждая политические вопросы. Дамы шуршали нарядами, обмахивались веерами и в нужное время бросали умное слово, а многие кавалеры их смешили или занимали публику остроумными рассказами. «Ох, нет, послушайте, это презанимательнейшая история!» — прозвучало откуда-то сбоку, и змей обернулся к подошедшему Райену. — Граф идет сюда, — тихо предупредил мальчик и достал из-за пазухи бумажку. Вильгельм кивнул и посмотрел из-за портьеры на ярко раздетого мужчину. Тот был в приподнятом настроении духа, смеялся громко, однако его маленькие глазки имели выражение воровитое, и сам он то и дело нервно отводил их к соседнему залу. Мужчина был полон в области живота, но не пожалел он и паралона в плечи, создавая осанистый и крепкий внешний вид. Улыбался он приятно, говорил с гостями премило, а в то же время каждый рядом с ним чувствовал себя не таким и значимым, не таким и важным. Но если уж совсем честно, производил он впечатление пренеприятное и казался настоящим подлецом. Граф прошел по залу, поздоровался с некоторыми гостями и нелестно отозвался о манерах молодежи, при этом разглядывая во все глаза молодую и милую даму, сидящую на диванах подле кавалеров. Он принял поздравления с какими-то достижениями, отозвался о них попроще «из скромности» и едко взглянул в какую-то часть зала, с презрением оглядывая некоторых гостей. Внезапно его взгляд выхватил внедалеке от себя поразительного человека: светлые волосы, тонкие черты и загадочно-манящий взгляд. Сияющий и… влекущий. Гость был в недорогом костюме, но до того сексуален! До того выглядывающая сорочка создавала какую-то лёгкость и соблазнительность… Тонкие руки в перчатках были такими изящными… Граф так и обомлел, пожирая гостя глазами. Заигрывающие глаза в ответ просияли, стоило мужчине заглянуть в них, и нежные губы украсила улыбка. Вильгельм выглядел по-юношески девственно и по-змеиному заманчиво. И граф, и все вокруг стоящие затрепетали. Их кровь разгорячилась и побежала в разы быстрее, а в голове прекрасный незнакомец в их руках… Нет, они держат его руки при свете луны… Он в сорочке, такой нежный, такой напуганный и милый, пытается уйти, дрожит… Нет-нет! Его тонкие руки обвивают шею, зарываются в волосы, а веки, чуть дрожащие от возбуждения, сбитое дыхание — и жаркий поцелуй… И прильнул, и прижался… Но нет, разве не он должен прикоснуться к щеке, своими сияющими глазами заглядывая в глубины сердца? Станцевать вальс, случайно касаясь прядью волос чужого лица? Или лежать в объятиях, с алеющими на бледной шее следами жаркой страсти, чуть подрагивая то ли от усталости, то ли от удовольствия… Каждый думал о том, что ему нравилось. Но граф, особый охотник до ночных развлечений и красивых людей, имел, возможно, самые горячие фантазии. Вот это бледное тело в его крепких руках, эти девственные губы, изящные хрупкие пальцы… Змей легко наклонил свою голову в сторону и указал глазами на подбегающего мальчишку. Маленький паж в черном костюме, не поднимая головы, передал графу записку. Граф взял ту в руки, а змей нежно улыбнулся. «В 10 часов в южном саду. Я буду ждать Вас». Мужчина взволнованно прочел и с предвкушением поднял глаза. Вильгельм ему еще раз сладко улыбнулся. А потом развернулся, отходя в гущу толпы и растворяясь в ней. Граф не ожидал такого странного приглашения, но все это, такое таинственное и загадочное, лишь сильнее разогревало его. Почти без внимания он вел дальнейшие беседы и все думал о загадочном красавце, растворившемся где-то среди огромного многолюдного зала. К сожалению, его положение не позволяло пропустить ему все эти обременительные формальности. «В саду в 10? Однако…» Внезапно вдруг очарование как будто спало с мужчины, снова появились звуки, и лица собеседников приняли отчетливость и ясность. «Погодите-ка!» — ошеломленно подумал граф, поражаясь тому, как мог он потерять голову и забыть обо всем на свете. «Да ведь это…» Мужчина подозрительно осмотрел зал и кликнул одного из слуг. — Позови приказчика. Список гостей мне. Слуга откланялся и побежал исполнять приказанное. Спустя пару минут запыхавшийся, со всех ног понесшийся любезный мужчина, так мастерски встречавший гостей у двери и вносивший пометочки о них в выданный ему список, стоял перед графом и раскланивался. Граф кивнул в сторону утащенного на диван Вильгельма и спросил: — Кто это? — Позвольте доложить, превеликий граф, это — барон Леймонд, — слуга почтенно наклонился, не теряя своей обходительности даже после завершения приветствия гостей. — Леймонд? — граф с тяжелыми эмоциями посмотрел на соблазнительного юношу и вновь повернулся к приказчику. — Почему на приеме есть тот, кого я не знаю? — Как же, превеликий граф, да ведь в списке… В списке фамилии не было. Приказчик с ужасом сглотнул и бледный как полотно посмотрел на господина. Тот фыркнул и раздосадованно покачал головой. — Что сказать — хороший слуга! Значит, тебя стоит лишь немного соблазнить — и ты уже даже приказы осмеливаешься не выполнять?! — понимая, что такая брань будет некультурна в таком обществе, мужчина удалился вместе с потупившим голову приказчиком в другую комнату, где они остались одни. — Ты, скот треклятый, даже не стал смотреть в список, раз гость красивый явился?! — Я, господин… Я не помню… — Пошел прочь! — взвизгнул граф, отстегивая приказчика плетью и заставляя того уносить ноги. К счастью, граф был пылок, но и остывал быстро. Провинившийся слуга надеялся на прощение. Граф позвал стражу и задумчиво глянул в сторону зала. Что здесь, на приеме, делает змей? Уж кому-кому, а графу, самолично занимающемуся ловлей змеевидных, отличить их от людей не представлялось сложным. Особенно такого, как Вильгельм! Тут и думать было нечего! На лице же прям написано: «Я — змей!» Тем более, такой соблазнительный… Сколько ему? Лет 20? Что он удумал? Для чего здесь и зовет его в уединенный сад? Граф начинал догадываться о чем-то нехорошем… Хитрая улыбка появилась на его губах. Внезапно он громко рассмеялся. — Вот же черт! Неужели он пришел им помочь? — граф на удивление оказался проницательным. Записка была брошена в горящий камин. — И пришел именно тогда, когда все охотники на задании… Тц-тц-тц, — граф покачал головой, не переставая здорадно ухмыляться. — Неужели он думает, что все будет так легко? Неужели считает, что его чары… — признаться, тут граф запнулся, потому что ничего плохого в сторону «чар» сказать он не мог. Он даже не сразу понял, что смотрит на змеевидного, так увлек его этот юноша! Мужчина зловеще засмеялся. — Он думает, у меня нет способов его словить, раз охотники в отъезде? Ах, какой глупый мальчик… Арэн, — обратился он к капитану стражи. — Да, ваша светлость? — Возьмите все снаряжение для поимки змей. Вам нужно взять мне кое-кого… Злорадный смех раздался в полупустой комнате. Вильгельм же совершенно не подозревал о том, что происходит в зале. Да и сейчас совсем уж о другом были его мысли. Райен, вернувшийся от графа, подбежал к нему и взволнованно глянул. Змей тут же откланялся сидящим вокруг него дамам и отошел с мальчишкой к окну. — Я только что слышал разговор… — напряженно зашептал Райен. — Здесь находится герцогиня Адельен Вайронэс… Глаза Вильгельма сверкнули. Не было существа, не знавшего об этом страшном вампире. Но волнение Райена на этом не закончилось. Он ещё внимательнее посмотрел на Вильгельма, отошедшего от собиравшихся на танец пар немного в сторону, и продолжил. — Ты ведь знаешь о ее репутации? Я и сам слышал, и те дамы это говорили… Она очень любит подчинять красивых юношей. Если ей кто-то понравится, она делает его своим «питомцем»… — Райен многозначительно посмотрел на Вильгельма, который молчал. — Тебе нельзя с ней встречаться! — выпалил мальчик. Да, змей тоже слышал о ней довольно. Кто-то говорил, что она, словив красивого юношу, терзает его до самой смерти, кто-то — играет в садистские игры, ломает волю и превращает в безжизненное существо… Юноша посмотрел на взволнованного Райена. Его нутро вдруг тоже сжалось каким-то давящим чувством… Если она его поймает — ему… Вильгельм поднял взгляд и вдруг пересекся с черными глазами. Его сердце упало. Стук каблуков и чужие голоса вдруг совершенно исчезли. С того лица пропала улыбка, с его тоже сошли все эмоции. Чистые глаза змея смотрели в такие бездонные глаза напротив. Сердце стало учащенно биться. Непонятно почему, но с каждым мгновением эти глаза все больше сжимали, сковывали, заставляли дрожать и чувствовать животный страх. Они, как глаза хищника, оказывали невероятное давление. Все внутри Вильгельма затрепетало, и он ощутил только одно: этот человек жутко опасен. Надо бежать. Именно ему, Вильгельму, надо бежать. В глазах напротив появился хищный блеск. Сердце Вильгельма выскочило из грудной клетки.