Blood, sweat and tears

Узнав о жестоком поражении и последующем позорном бегстве своих ребят, взбеленившиеся братья Мироновы сразу же забили повторную стрелку друзьям Тихонова. В этот раз на разборках присутствовал и физически восстановившийся после Колизея Вадим. Несмотря на все уговоры Ивана и Алекса, он даже слышать не хотел о том, чтобы отсидеться в безопасности, подальше от Кирилла, и теперь вооружённый двумя отцовскими ножами и кастетом, шёл вместе со всеми. «Ты вообще понимаешь, о чем ты говоришь, Алекс?», — устало поинтересовался он у возмущённого друга в ответ на его предложение остаться. «Вы идёте на драку, организованную из-за меня, а я в этот момент отсиживаюсь дома?». Алекс ничего не ответил на этот вопрос, только махнул раздражённо рукой и отвернулся. Вадим настаивал на том, чтобы он остался вместо него — недавно нанесённые Кириллом жуткие черепно-мозговые травмы Тимофеева все ещё давали о себе знать адскими головными болями, но тот даже спорить об этом не стал. Просто молча показал Вадиму средний палец и пошёл в гараж — доставать из секретной кладовки спрятанные там резиновые дубинки. Личные счеты к Кириллу имел не только Вадим — Алекс тоже горел желанием отомстить тому, по чьей вине он навсегда завершил бойцовскую карьеру. Встреча состоялась поздним вечером на заброшенном пустыре позади бывшего здания какого-то завода. В этот раз на стрелку обе стороны приехали вовремя: братья Мироновы горели желанием надрать зад самоубийцам, осмелившимся поднять руку на их людей. Количество участников обеих стороны было примерно равным: Кирилл поднял всех знакомых первоклассных бойцов, Арен пригнал на сходку ребят, с которыми они раньше служили в армии. Настрой Мироновых предусматривал только один исход поединка. Тихонов это знал, поэтому и готовился к этой схватке как к последней в жизни. Младший брат Марк отчаянно просился пойти вместе с ним — малыш не знал о том, что произошло в Колизее, но видел поражение брата в клетке своими глазами и участвовал в недавнем избиении врагов. Узнав о том, что младший дрался вместе с Нагорным и Тимофеевым, Вадим вставил пиздюлей всем троим и запретил Марку на километр приближаться к месту будущей сходки. Тот его запретам, конечно же, не внял. Они встретились лицом к лицу на тёмной безлюдной пустоши. Вадим и Кирилл молча смотрели друг другу в глаза. Рядом с ними застыли их верные ангелы мщения — за плечом Вадима стояли готовые на все ради него Иван с Алексом, Кирилла прикрывал бессменно сопровождавший его Арен. В чёрных как ночь, непроницаемых глазах Кирилла светилось мрачное обещание грядущего пиздеца и ядовитая насмешка. В светлых глазах Вадима горела неприкрытая ненависть, животное отвращение к мужчине, забравшему у него все. Специального сигнала здесь не было. Просто в один момент Кирилл ехидно скривил губы в подобии улыбки и прошептал что-то, что услышал только Вадим. Ответ последовал незамедлительно — мощная пощечина, которой Тихонов наградил заклятого врага, смачно прозвучала в гробовой тишине пустыря. Голова Кирилла качнулась в сторону, его немного повело. В ту же секунду Арен, среагировший быстрее своего брата, отметил Вадима таким же подарком, только в два раза более сильным. И началось…

***

Они дрались молча, яростно и по-собачьи ожесточённо. Эта схватка не была похожа на первую, более спонтанную, неловкую и короткую. Бойцы обеих сторон тщательно позаботились о защите: руки, корпус и ноги защищали лёгкие монолитные пластины из настоящих армейских комплектов, глаза и нос были защищены от перцовых баллончиков сверхпрочными невесомыми масками. Это сражение получилось затянутее и страшнее. Именно сегодня Вадим впервые увидел старшего брата Кирилла в деле. Огромный, могучий богатырь Арен, косая сажень в плечах, выделялся даже на фоне своего брата и расшвыривал вокруг себя друзей Вадима как щенят. Подлетевшего к нему Алекса он сбил мощным ударом ногой в живот; тот отлетел от него как игрушечный, всем телом грохнулся на землю и не сразу смог встать. Арен даже не стал отбивать летящую в него резиновую дубинку: на его предплечьях красовались толстые ударопрочные щитки, которые и спасли руку от перелома. На фоне его раскаченных до безобразного состояния бицепсов эти щитки придавали рукам Миронова-старшего какой-то нереальный вид бронированного тяжёлого пехотинца популярных компьютерных игр. Он весь представлял из себя одну сплошную монолитную скалу; в его движениях, в отличие от быстрых, стремительных движений Кирилла, была видна медленная тяжеловесная стать, грузная уверенность закаленного в сотнях драках бойца, очень редко встречавшего себе равного соперника. Вадиму особенно не понравились его глаза — холодный, абсолютно безэмоциональный стальной взгляд жестоких голубых глаз. Взгляд человека, у которого не стоило стоять на пути во избежание печальной участи десятков пожалевших об этом ранее. Это была не тупая бессмысленная агрессия, плескавшаяся в обычных тёмных глазах Кирилла. Мертвенно-синий холод ледяных глаз Арена выражал осознанную, спокойную, равнодушную готовность в любое время суток придушить неугодившего ему человека голыми руками. Этот парень явно был старше, взрослее и намного опаснее Кирилла; если последний напоминал собой нерассуждающую боевую собаку вроде мастифа, то Арен навевал сходство с бурым медведем. Способным выслеживать свою жертву много дней подряд, чтобы в итоге безжалостно убить. Вадиму он не понравился. Тихонов поискал глазами в общей свалке Кирилла. Эта тварь была основной его целью, ради которой он сегодня сюда пришёл. Нагорный, Тимофеев, Астахов и остальные не давали Миронову подойти к изнасилованному сопернику, отвлекая все внимание на себя Сейчас Кирилл рубился с Иваном и Романом Астаховым одновременно; японскую катану последнего он сломал об колено, и теперь каратист дрался в стойке, голыми руками, растеряв последнее оружие. Они вдвоём с Иваном наседали на стойко державшего оборону Кирилла; тот защищался бейсбольной битой с вживленным острым гвоздём на конце и не подпускал их к себе ударами ног. Ивану он успел раскроить бровь и нанести колотую рану в правую щеку, Роману досталось от него не меньше — он сильно хромал, опираясь на здоровую ногу, по внутренней стороне его ладони обильно текла кровь. Кириллу и самому хорошо прилетело, но какой-то тёмный ангел-хранитель, незримо прикрывавший его во всех опасных ситуациях, отвёл самые страшные удары в сторону. Младший Миронов внешне напоминал свинью; кровь и потеки грязи обильно текли у него по лицу, смешивались и капали на защитные пластины на груди, но серьёзных повреждений не было. Арен внимательно наблюдал за ним со стороны, и когда на брата начали наседать одновременно два бойца, тут же рванулся на помощь. Не успел — друг Кирилла оказался рядом раньше, оглушил Ивана подлым ударом сзади, налетел на второго атакующего. Вадим выждал момент и подло ударил своего соперника носком кроссовка между ног; не испытывал никакого сожаления — помнил, что упавший с воем в холодную грязь парень был одним из тех, кто улюлюкал и поддерживал Кирилла криками во время их боя в Колизее. Тот скорчился, зажав ладонями пострадавшее место, свернулся в позу эмбриона и перестал представлять из себя опасность, сам же Вадим не мешкая ринулся на помощь Ивану и Роману. И налетел на Арена. — Привет, Вадим, — ровным, абсолютно спокойным тоном поздоровался Арен. — Не меня искал? — Да нахер ты мне нужен!.. — на одном дыхании выпалил раскрасневшийся Тихонов. Он словно в замедленной съёмке поднял взгляд и снова с неприятием увидел эти холодные, бесчувственные голубые глаза. Даже обладая высоким для среднего веса ростом, Вадим с неудовольствием отметил разницу в габаритах между ними. Рядом с Ареном они с Кириллом казались младше, совсем детьми; этот перекаченный шкаф фигурой напоминал стероидного рестлера 70ых, который нокаутировал соперников одной своей массой. Вадим не испытывал страха перед дракой с Ареном, но в данный момент ему нужен был другой человек. Он замер в нерешительности — бой с ним занял бы минуты драгоценного времени, а обойти физически очень крупного Арена представлялось невозможным. — Свали, — нетерпеливо прорычал Вадим. Старший Миронов вопросительно приподнял бровь. Видимо, этот глупый красивый мальчик не до конца осознавал, с кем связался. — Андрей больше никогда не будет твоим, — так же спокойно произнёс он. Не давил, не угрожал, не запугивал. Просто констатировал факт. К щекам Вадима прилила горячая кровь. Ножом в самое больное, воспаленное место. — Завали свое ебало в сторону Андрея, ты, тупое грязное животное! Катавшийся по земле в обнимку с двоюродным братом Кирилла Алекс на секунду отвлёкся и в глубоком шоке посмотрел на лучшего друга. Столько ругательных слов в одной фразе Вадим не использовал никогда. Заведённый Тихонов с силой отшвырнул от себя Арена и хотел рвануться мимо него туда, где Кирилл с другом добивали оглушенных, ушедших в глухую защиту Ивана и Романа. Мощный толчок, сбивший бы с ног любого из спортсменов их секции, лишь заставил Арена сделать шаг назад. Вадим всегда славился образцовой реакцией — пробить ему в голову было огромной проблемой для любого соперника, но в этот раз… он успел заметить только начало движения Арена. Удар убийственной мощности потряс его челюсть прежде, чем Тихонов успел выставить защитный блок. Он потерял сознание сразу же — едва твёрдые костяшки кулака Арена коснулись его подбородка и вбили ему в голову сотни килограммов убойной массы. Вадим как подкошенный рухнул на колени, коснулся кончиками пальцев грязной мокрой земли. Он не успел ничего понять — Арен вложил в это единственное движение столько энергии, что у Тихонова не было шансов закрыться. В голове словно взорвалась небольшая водородная бомба. Он даже не почувствовал боли — просто короткая вспышка света, и в следующую секунду он стоит на коленях перед старшим братом Кирилла, а рядом двое друзей Арена удерживают рвущегося к нему на помощь мальчишку Спиридонова. Вадим заторможенно поднял взгляд на того, кто его ударил. В таком состоянии он бы уже не смог встать и драться с ним на равных; его нокаутировали, выбили из него душу одним-единственным поставленным ударом. Арен неторопливо взял Вадима за волосы и больно рванул, заставляя встать на коленях ровно; другой рукой он нанёс ему несколько профилактических пощечин, чтобы привести в чувство и дать понять, кто здесь настоящий хозяин ситуации. На заднем плане Кирилл добивал ногами неподвижно лежащего на земле Ивана, а рядом его друг усердно пытался придушить извивающегося в его смертельных объятиях каратиста Астахова. — Харэ, — не оборачиваясь, приказал им Арен. — Нам не нужно, чтобы они тут откинулись. Кирилл бросил на брата раздраженно-недовольный взгляд. Было видно, что он не согласен с решением Арена, но, подумав немного, младший Миронов признал смысл его слов и переключился на следующего соперника. Сторона Вадима стремительно теряла в своём количестве; из пятидесяти пришедших сюда людей на ногах держались около двадцати. Тихонов усилием воли напряг зрение, и туманная пелена на глазах слегка спала; он увидел, как в двух метрах от него стайка мироновских шестерок добивала закрывающегося от града летящих ударов Алекса. Вадим с похолодевшим сердцем увидел, что большая часть тяжёлых пинков ногами летит прямо в голову недавно травмированному бойцу; вспомнились слова тренера Романа Андреевича — «Хоть один пропущенный в висок — и он не жилец». Вадим слабо рванулся из твёрдой хватки Арена. Голова взрывалась от монотонной распирающей боли, но боль близких людей всегда была для него острее собственной. — Пожалуйста, не надо… — едва слышно просипел он, а потом крикнул уже громче: — Вы сейчас убьёте его, ублюдки, он же теперь инвалид! Кирилл, на мгновение отвлекшийся от забивания малолетнего Спиридонова, сделал своим друзьям знак успокоиться. Арен был прав, срок за причинение смерти им действительно был не нужен. Особенно учитывая тот факт, что именно он являлся прямой причиной полученной черепно-мозговой травмы Тимофеева. Арен тяжёлой пощечиной заставил Вадима посмотреть на себя. Тихонов не мог даже встать с колен, не говоря уже о том, чтобы дать ему серьёзный отпор. Старший Миронов одним ударом смог успокоить элитного бойца миксфайта. Для него не составило бы труда уделать Вадима в Колизее так же, как это сделал до него Кирилл. Или ещё проще. — Защита от ударов у тебя нулевая, — равнодушно констатировал Арен. — Не понимаю, чем с тобой занимается твой тренер, — Арен грубо взял поверженного соперника за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. Бесстрастные, немигающие, очень спокойные. — Да пошёл ты нахер, — выдавил из себя Вадим. Голова кружилась, зрение расслаивалось. — В клетке я бы тебя уделал, свинья. — Ты правда так считаешь? — несильный, показательный шлепок по щеке. На свинью Арен совершенно не обиделся. — Ты пропустил очевидный удар и раздвинул ноги перед Кириллом в партере. Твоя техника подходит для областных соревнований по минету, — ещё один звонкий, унизительный шлепок. Вадим едва дышал. — Но не для боев международного класса. Перед глазами у Тихонова потемнело от боли и ярости. Голова пульсировала раскаленным усиливающимся напряжением. Не было сил на то, чтобы просто сфокусировать взгляд. Арен наклонился ниже и стёр струйку крови, текущую из разбитого носа Вадима. — Забудь о нем. Забудь об Андрее, — негромко посоветовал он. Спокойная интонация этих слов не могла скрыть молчаливое обещание разорвать противника за игнорирование его просьбы. — Он никогда не будет твоим. Поигрались — и хватит. Вадим в бешенстве вскинул голову, хоть это и стоило ему почти полной потери затемненного фокуса зрения. — И твоим он тоже не будет, Арен. Очередная тяжёлая пощечина оглушила, заставила покачнуться и едва не упасть. Арен за волосы удержал Вадима, притянул его к себе. Брошенная Тихоновым фраза попала в самое сердце. — Не нарывайся, Вадим, — прохладно предупредил его Миронов-старший. — Ты проиграл по всем фронтам. Кирилл тебя по стенке размазал. Забудь об Андрее и прими свое поражение как мужчина. Он отдался ему сам, добровольно, — Вадим болезненно вздрогнул, а Арен хлестнул его по лицу снова. — Андрею нужен альфач типа Кирилла или меня. Но не благородная сучка типа тебя, Тихонов. Оглушенный, беспомощный Вадим неосознанно мотал головой, отрицая слова своего врага... но в глубине души он прекрасно понимал, что все его ставки прогорели. Оставалась надежда только на то, что в горячке боя кто-нибудь из его людей вырубит расслабившегося Арена хорошим ударом сзади. Вадим своим плывущим от слоновьего удара зрением не мог видеть, как последние из держащихся на ногах ребят Кирилла добивают последних из тех, кто пришёл вместе с ним. Кровавую пелену, окутавшую сознание, разорвал чей-то отчаянный пронзительный крик. Вадим застыл в оцепенении. Он знал этот голос. Слишком знакомый, слишком родной, чтобы он мог в нем ошибиться. Максим. Неугомонная заноза в заднице, непослушный мальчишка, младший брат Тихонова, который все-таки не внял запретам старшего, выследил его машину и приехал за ним сюда. В запале драки Вадим даже не заметил среди месива окровавленных бойцов собственного брата и не подозревал, что тот додумается притащиться за ним сюда. Тихонов закричал от ужаса, обернувшись, когда увидел своего брата… и Кирилла, с которым тот ожесточённо и бессмысленно дрался, безнадёжно сдавая позиции. Младший Миронов сбил с ног, перевёл в партер и теперь выкручивал руку Максима, прижимая того к земле. Брат Вадима яростно кричал, вырывался, драл мокрую землю чёрными от грязи ногтями и пытался закрыться от града ударов по голове и спине. Было очевидно, что в таком положении Кирилл может добить его в любую минуту, просто намеренно растягивает момент, наслаждается издевательствами над побеждённым соперником, смакует вкус очередной победы. Он обернулся к закричавшему Вадиму и зло усмехнулся. Вокруг не было ни одного из оставшихся в строю людей Тихонова, способных прийти мальчишке на помощь. Сердце Вадима пропустило удар. — Отпусти его, сука! Сделай все что хочешь со мной, только не трогай его!.. Кирилл отшвырнул от себя еле живого Максима и ногой прижал его к земле. Подлетевшие к ним ребята из его свиты, уже расправившиеся со своими противниками, заломали окровавленные руки Макса ему за голову и скрутили тугими жгутами. Отчаянный бесстрашный мальчишка, примчавшийся на помощь обожаемому старшему брату, был полностью обездвижен. Ребята Кирилла могли пытать его и издеваться над ним сколько угодно — изможденный Максим даже со своим опытом уличных драк не смог бы ничего сделать против нескольких взрослых парней. — Ловлю на слове, Вадим, — с вызовом произнёс ухмыляющийся Кирилл, подходя вплотную к брату и заклятому сопернику. — Что угодно? Отлично, шлюшка, сейчас ты будешь мне отсасывать на глазах у своего любимого братика, а если попытаешься сопротивляться — его выебут вчетвером и заснимут процесс на видео. Завтра Макс станет порнозвездой, — побледневший Вадим с липким, обреченным ужасом смотрел снизу вверх на возвышающегося над ним врага. В его глазах застыла безмолвная мольба, отчаянная, безосновательная надежда на то, что это все сон и что в реале Кирилл никогда не привёл бы в действие свою страшную угрозу. Тот встал на место отодинувшегося Арена и демонстративно начал развязывать шнуровку своих спортивных штанов. На заднем плане Максим яростно извивался на земле, отбрыкивался от удерживающих его врагов, но с каждым их ударом слабел и постепенно переставал сопротивляться. Кирилл слегка повернул голову к брату. — Уделал его одним ударом. Я восхищён, Арен. Тот улыбнулся улыбкой человека, который и не сомневался в высоком мастерстве любимого дела. Старший Миронов пристально огляделся вокруг себя. Вокруг не осталось ни одного из способных драться на равных людей Вадима. Разъяренные недавним поражением, с поддержкой ребят Арена, их парни раскатали и смяли защитников Тихонова. Арен не мог не признать, что они с братом внесли львиную долю помощи в сегодняшний разгром. — Учись, — небрежно бросил он. Кирилл только закатил глаза. — Ты ненормальный… Не при всех… — пораженно прошептал Вадим, поднимая глаза на самодовольного Кирилла. Здесь были все ребята, которых он знал по секции и в обычной жизни, все его близкие друзья и хорошие знакомые, готовые пойти за него куда угодно. Насилуемого на арене Колизея, разложенного голого Вадима пожирали похотливыми взглядами только друзья Кирилла и несколько сотен незнакомых ему людей. Сейчас на застывшую посередине ристалища колоритную пару смотрели все те, кого Тихонов действительно очень ценил как близких людей. — Смысл в том, чтобы при всех, — ласково ответил ему Кирилл. Он бесцеремонно приспустил с себя штаны и на глазах у замершей в шоке толпы медленно, наслаждаясь моментом, стянул с бёдер любимые красные боксеры. Вадим в нахлынувшей панике отвернулся. Его замутило. — Ты, конченный извращенец, отъебись от него, сука! — заорал едва пришедший в себя Тимофеев. Кто-то из шестерок Мироновых заставил его замолчать жёстким ударом ногой в солнышко. — Кирилл, это не по-мужски! Учись выигрывать красиво! Ты его уже победил, просто добей и не мучай! — надрывно крикнул Астахов, не в силах смотреть, как в очередной раз прилюдно унижают лидера их секции. — Заткнись или я накормлю тебя землёй, — спокойно пообещал ему Арен. — Вадим, не дееелай этогоооо!! — провыл откуда-то сзади Максим, которого через силу принуждали наблюдать за всем, что творилось в центре пустыря. — Ты идиот, Макс, или мне кажется? — поинтересовался Кирилл. — Хочешь быть выебанным в жанре гэнг-бэнг без смазки и растяжки? Так я сейчас тебе это устрою, и брату твоему заодно. — Кирилл, я вызываю тебя на поединок, — негромко из-за сведенных судорогой голосовых связок произнёс Вадим. Оглушительные крики рвущегося ему на помощь брата терзали сердце. — Будь мужиком и прими вызов. Если проиграешь — отпустишь нас всех. Победишь — … — Вадим, — раздражённо перебил его тот, сжимая в ладони наливающийся огромный член с уродливо большой ярко-красной головкой. — Ты в таком состоянии уснёшь от одного удара. После раунда с Ареном его соперников уносили с ринга на носилках. Я даже не буду тратить на это время… Просто сделай мне приятно, и Макс уйдёт домой девственником. И не только Макс… — Ты испугался? — с ненавистью спросил Вадим. В его глазах застыли горькие слезы бессилия и ярости. — С чего бы? — приподнял бровь начинающий злиться Кирилл. — Я тебя три раза выносил. Открой рот и не усложняй нам обоим жизнь. — Вадим, не делай этогооо!.. — Давай. Я верю, ты сможешь. Стоящий в отдалении Арен с одобрением наблюдал, как Кирилл перехватывает пришедший в полную боевую готовность член и направляет его в рот почти рыдающего от унижения Вадима. Насыщенный характерными звуками догорающей бойни, разрываемый истеричными выкриками Макса фон быстро затих, когда полные губы Тихонова сначала приоткрылись, а потом неохотно впустили в себя горячую твёрдую плоть наслаждающегося Миронова. Арен мог поклясться — Вадим никогда бы не сломался так быстро, не сдался, если бы на кону не стояла сексуальная неприкосновенность младшего брата. Страшное обещание кровавого, мучительного изнасилования четырьмя взрослыми мужчинами убила, уничтожила Тихонова в одночасье. Оба брата Миронова видели, как в момент первого касания оголенной головки Кирилла пухлых чувственных губ Вадима по щеке проигравшего сорвались две горячие горькие слезы. Не имея выбора и возможности как-то помешать этому ублюдку, он нес ответственность за поражение, случившееся по его вине, спасал здоровье и психику младшего брата, переламывал собственный внутренний стержень на глазах у десятков своих друзей. Нетерпеливый Кирилл сразу вставил на всю длину ствола, притянул Вадима за волосы, насаживая до самого горла. «Выкуси, сука, курсы глубокой глотки». Не встречавшийся с такими размерами ранее Тихонов подавился, его чуть не вырвало; он с силой отшатнулся, рванул головой в сторону. Опомнившийся Миронов слегка подался бёдрами назад, давая тому продышаться — не из милосердия, просто чтобы не стирать потом с члена чужую рвоту, — а после начал рвано и методично долбить соперника на половину длины. Вадим отдал бы все, лишь бы оказаться в этот момент на другом конце земного шара, подальше от этого ебанутого, максимально далеко от ненормальных братьев-извращенцев, ломающих людей через колено и делающих из них моральных инвалидов на всю жизнь. Мгновения, пока Кирилл драл его в рот своим монстром, слились для него в один бесконечный по ощущениям кошмар; он не знал, сколько прошло времени — оно отмерялось не в секундах, а в количестве грубых ударов вперёд-назад, в числе неаккуратных касаний головкой его разодранного горла. Где-то на заднем плане слышались глухие рыдания Макса и сдавленные проклятия Алекса. Нагорный просто молчал, лёжа в вязкой ледяной грязи и спрятав лицо в ладонях, чтобы не видеть. Его, в отличие от младшего брата Вадима, смотреть не заставляли. Сам Тихонов крепко зажмурил глаза и дышал через раз, когда это было возможно; Арен на всякий случай обошёл его сзади, завёл обе руки ему за спину, уселся ему на пятки и крепко стиснул холодные запястья у себя в ладонях. Как будто это имело смысл… Вадим уже не думал ни о каком сопротивлении, сама мысль о драке в подобной ситуации казалась ему безумной. На кону стоял Макс… И жизни других преданных ему парней, которых в бойцовском угаре вполне могли забить до смерти взбесившиеся друзья Кирилла. Толстый член Миронова безжалостно таранил его горло, разрывал уголки рта, тёр до алых трещинок нижнюю губу. Он был настолько большим, что у Вадима до боли затекла челюсть держать рот открытым слишком широко. Он впал в какой-то транс, перегруженное стрессом сознание включило защитную блокировку. Если бы не державший сзади Арен, Тихонов мог неловко завалиться на спину от того, с какой силой бедра Кирилла врезались в его лицо. Он не помнил, в какой момент Миронов наконец дошёл до мощного, ослепительного оргазма. Просто огромный член во рту наконец исчез, а секундой позже на лицо не успевшему среагировать Вадиму горячей мощной струёй хлынула вязкая сперма зажмурившегося от наслаждения Кирилла. Её было так много, что он бы захлебнулся, догадайся Кирилл спустить ему в рот. Бурное окончание сексуального возмездия с интересом наблюдавшие ребята Мироновых — те, кто не валялся без сознания залитый собственной кровью, — встречали одобрительными криками и улюлюканьем. Друзья Вадима принципиально не смотрели на творящийся ужас, с болью и отчаянием слушая подробные комментарии и пошлые советы своих врагов. Никто, кроме плачущего и отбивающегося Макса, не видел, как Кирилл спустил прямо на лицо униженному сопернику. Его заставили смотреть до самого конца. «Видишь, как братик тебя любит? А ты умеешь так же? Можем научить», — летело со всех сторон в адрес покрасневшего от слез и стыда мальчишки. Вадим успел задержать дыхание, чтобы сперма не залилась ему в нос, и отшатнулся — Арен наконец-то его отпустил. Кирилл стряхнул последние тяжёлые капли, тщательно вытер член о перемазанные щеки Вадима и вернул трусы на место. — По тебе плачет карьера порномодели, — сообщил он только сейчас осознавшему, что произошло, Тихонову. — И кстати, Макса твоего никто бы не тронул. Просто избили бы как собаку. Но ты молодец, насосал на прощение. А теперь исчезни отсюда.