Сборник au Карл/Ниган

Ниган приходил к проклятому озеру каждый вечер и сидел на берегу до полуночи, а то и до рассвета. Местные боялись здешних вод и обходили десятой дорогой, предпочитая пройти лишнюю версту к реке лишь бы не ступать на эти берега. Мужчина был рад здешнему безмолвию, даже насекомые жужжали тут тише. Не говоря уже о не звучащих здесь голосах людей. Но тишина и одиночество были не единственными причинами, по которым он приходил сюда. Карл. Глупый деревенский мальчишка с большим сердцем и слишком большой верой в человеческую доброту. Ниган догадывался, что этим все и кончится. Слишком сальные взгляды вслед мальчика, слишком странные шутки в его адрес от местных ребят. Хоть он и говорил его отцу лучше приглядывать за сыном, не спускать чужие издевки на откуп простому мальчишескому ребячеству. Но местный блюститель порядка предпочитал налаживать новый брак, а не заботиться о сыне от прошлого. Его тела не нашли. Да и не сильно старались. Даже родной отец пару минут поплакал над вещами возле воды и ушел домой в объятия жены, как и все, выдав один вердикт. Остались лишь порванные штаны, белая рубашка с крапинками крови и книга, что Карл любил перечитывать. Редкая вещь в этих краях, мало кто мог воспользоваться ею не только как растопкой. Порой Карл читал Нигану что-то вслух, когда прибегал посмотреть, как он орудует молотом и огнем. Мерный стук стали о сталь сливался с мелодичным голосом повествующем о подвигах героев, принцессах и страшных чудовищах. Без него кузница опустела. Огонь не горел больше так ярко. Словно его уход забрал тепло из этого места. Все решили, что этот светлый мальчик с мечтательным взглядом небесных глаз, копной каштановых волос, фарфоровой кожей и тонкими маленькими ладошками утопился. Как и многие девицы, опечаленные горем неразделенной любви или поруганной чести. Но Ниган считал по-другому. Карл не мог добровольно наложить на себя руки. Он не верил в это. Не верил даже когда после захода солнца, в самый темный час, вновь услышал этот мелодичный голос и увидел худые плечи, обтянутые мокрой черной рубашкой. Его светлый мальчик сидел на выступающем из воды камне и перебирал пучок упавших в воду растений, напевая любимую Ниганом песенку. "Увидевший русалку на проклятом озере уже никому не расскажет об этом" - говорила здешняя молва. Если кто-то бесследно пропадал о нем говорила, как о набредшем в ночи на озеро. Именно ночью они выплывали на поверхность для своих злых дел. Ничего злого они с Ниганом не сделали. Ни в первую ночь, ни в последовавшие. Местные легенды оказались правдой. Стоило луне подняться над озером как оно покрывалось рябью и являло печальных дев в белых сорочках. Но как бы не были прекрасны русалки, взор Нигана был обращен лишь на одну, ночь за ночью плетущую венок из увядающих растений. Ниган не находил в себе сил окликнуть его, потревожить его печаль по утраченной жизни. Он не мог нарушить это хрупкое забвение покоя и постоянства. Боялся, что однажды на камне больше не увидит слегка согнутую спину в черной полупрозрачной, как сумерки, рубашке, обволакивающей тело. Русалки плескались в озере, выходили на берег и резвились под луной напевая свои грустные песни о ушедшей любви и жизни. Никто не подходил к сидящему на берегу мужчине, неотрывно наблюдающему за теперь уже вечно молодым парнем. Бессонные ночи давали о себе знать. Ниган стал еще угрюмее и нелюдимее чем был раньше. Люди злили его, особенно те, кого он считал виновными. Каждый раз точа принесенные жителями ножи и мечи он представлял, как эта сталь окропиться их кровью. Возможно этот кровавый блеск видели и другие, опасливо и поспешно отходя от него. Но ночи на берегу проклятого озера успокаивали. Тихое пение его мальчика, что он различал в потоке другого, обещало покой. Усталость взяла свое и убаюканный любимым голосом Ниган привалился к земле и уснул. Разбудила его влага и холодные прикосновения чьих-то рук. Открыв глаза, он увидел знакомое лицо и хотел вновь уснуть, но усилием не сделал это. Глаза Карла были такими же яркими, но теперь это было не летнее безоблачное лето, скорее ясная зима. Голова Нигана лежала на его коленках, обмотанных венками. С его волос капала вода, черная рубашка мочила одежду Нигана, разнося по коже мурашки. Прохладные пальцы зарывались в волосы, смачивая их. Губы голубой розой тихо шептали знакомые строки. Впервые с того самого дня его накрыла печаль. В уголках глаз мужчина собралась горячая влага, создавая контраст с той что заструилась по белым щекам Карла. Впервые голос русалки задрожал, выдавая уже нестройную мелодию. С той ночи Карл стал приходить к нему на берег. Он ничего не говорил, часто пел Нигану хорошо знакомые песни и плел все новые венки, то раздавая их, притихающим от его приближения русалкам, то надевая на себя. Венок был не только на его голове, сплетение растений было на его шее, запястьях, ногах. И однажды Ниган понял зачем они, так же как и узнал почему эти воды получили Карла. - Стыдно, - спустя месяцы их ночевок Ниган задал главный вопрос и получил ответ парня. - Мне было стыдно перед тобой, - он обнял себя руками и сгорбился, укрывая лицо волосами. - Я хотел… чтобы ты был тем,... кто сделает это со мной. Ниган прикусил губу до крови и аккуратно притянул мальчика к себе, тут же промокая. Его волосы пахли кувшинками и камышами, когда мужчина зарылся в них носом, заставляя венок упасть с его головы. Другие нагромождения плетений тоже начало распадаться от его касаний, обнажая белую кожу, покрытую темными следами чьих-то пальцев. Сердце Нигана разрывалось от грусти и ярости на людей, погубивших это прекрасное создание. Но также злость была и на себя, за то, что не уберег. - Тебе нечего было стыдиться, малыш. Точно не перед таким ублюдком как я, - Ниган приподнял его подбородок и заглянул в бездонные, как здешние воды, глаза. Невесомо погладив по щеке, мужчина прижал худенькое тело своей русалки к себе и сорвал с его губ поцелуй. - Ничто бы не заставило меня разлюбить такое прекрасное существо как ты, - сказал он в губы замершего в неге Карла. - Даже такого как сейчас? - Ты прекрасен, - все что смог вымолвить Ниган под этим полным грусти и неверия взглядом. Карл уткнулся ему в грудь периодически потираясь влажными волосами о шею и подбородок. - Ты возьмешь меня? - внезапно спросил он и посмотрел ожидающим взором на непонимающий Нигана. - Как жену пастуха Дуайта? Ниган был аккуратен. Он мягко касался старых почерневших следов на белой коже, поцеловав каждый. То, что считалось неправильно чувствовалось как то, что давно должно было случиться. Мужчина боялся собственных действий, боялся, что внутри может расползтись мерзким слизняком неприязнь к холодному нутру его мальчика. Отразиться на лице и расстроит казалось ожидавшего этого Карла. Но погрузившись, услышав первый звонкий стон родного голоса, Ниган почувствовал, как его словно накрывают теплые воды. И испив с губ парня влагу мужчина уже не мог остановиться. Все вокруг перестало существовать. Любя Карла Ниган не заметил, как все погрузилось в тишину, не заметил, как замерли другие русалки наблюдая со страхом и печалью их слияние. Он чувствовал лишь разрастающееся тепло Карла, его мягкие сладкие губы на своих, язык, слизывающий капельки крови с прокушенной губы, острые коготки, разъединяющие кожу на спине и боках. Ведомый внезапной мыслью Ниган приподнял Карла и, подхватив, поднял его, заставляя обхватить себя руками и ногами. Глаза его мальчика горели во тьме этой ночи потусторонним огнем и не отрываясь от них и не прекращая приподнимать и опускать его за худые бедра на себя, Ниган медленно пошел к воде. Вслед за ними стали погружаться в воду русалки. Движения Ниган ускорились и их стоны единственное, что разносилось над гладью воды. Прежде, чем в животе развязался узел, и они бы замерли в объятиях друг друга, Ниган поймал губы Карла и сделал последний шаг по илистому дну, проваливаясь под черные воды проклятого озера. Внизу живота и в легких разросся пожар и Ниган не размыкая поцелуй прижал Карла сильнее к себе. Тело его мальчика выгнулось на нем в последний раз. Вокруг разносилось пение русалок. К Нигану подступала тьма и холод приближающегося дна. Воздуха больше не было. Но ради него он не стал отпускать Карла и стремиться наверх. Для него там больше не было ничего. Все что было ему нужно находилось тут, во мраке холодных вод. И он решил держаться за него пока есть силы. Прежде чем темнота поглотила Нигана он почувствовал родные руки в волосах и услышал знакомое пение. Оно больше не было печальным. В глаза ударили солнечные лучи, по коже гулял ветерок. К Нигану резко вернулись ощущения: тепла солнечных лучей, прохлады ветра, сырости земли под ним и чужой тяжести. Не веря собственным чувствам, он долго не шевелился и не открывал глаза. Но надежда и любопытство пересилили, и он посмотрел. Вокруг было все тоже проклятое озеро, все те же растения, цветы, камыши и кувшинки, которые он видел сотни раз на закате. Но сейчас рассвет и впервые он не один перед гладью воды. На плече посапывал его мальчик, разметав высохшие каштановые пряди по его груди. Ниган чуть не задохнулся, ощутив под пальцами мягкую и теплую кожу. Он стал гладить его и щупать, проверяя на истинность от чего разбудил. Карл чуть застонал, приподнимаясь на локтях, и открыл глаза. Чистые сапфиры смотрели на мужчину, переливаясь на солнце то изумрудом, то багрянцем. - Я конечно знал, что ты чудо, - усмехнулся Ниган смотря как Карл потирает заспанные глаза так поразившие его вначале. - Вот только я точно ошибся в определении. Малыш, так кто же ты? - Ниган ни разу не слышал легенд или сказаний о возвращенных к жизни русалках, а вот об умерщвленных воздыхателей слышал. Он был готов к такой участи надеясь, что души погибших остаются с погубившей. Но он точно был жив, как и Карл вновь опустившийся на его грудь. - Я?... Не знаю, Ниган. Я просто сделал то что хотел - быть с тобой при свете дня и ночи, - он поцеловал Нигана в подбородок, потираясь щекой о его. Его мерцающие глаза смотрели в карие глаза мужчины. - После всего я во многое верю. Но боюсь, что для веры в простую силу любви я не настолько наивен, малыш, - Карл пожал плечами и солнечно улыбнулся, как раньше. - Я просто рад что с тобой. И больше не дам людям вредить, - его глаза с сапфира превратились в рубин. Ниган присвистнул с его обычной улыбкой-оскалом, смотря на Карла. - Похоже у моей русалочки отрасли острые зубки. Не завидую я тем, кто решит встать у нас на пути, - Ниган чувствовал давно пропавший у него со времен битв азарт и жажду. Смотря на Карла, он так же почувствовал, как внизу стало наливаться тяжестью. - Твои голубые глаза и раньше сводили меня с ума, но мелькающая в них краснота вызывает трепет, - Ниган погладил щеку парня наблюдая как краснота сменяется привычной голубизной. - Знаешь, - Карл сел и тут же оседлал бедра Нигана, потираясь его вставшее достоинство, - похоже твои зубы тоже выросли, - он улыбнулся мягкой улыбкой. - И твои глаза искрят как разгорающиеся угли, - мужчина удивленно прикоснулся к веку, думая, правильно ли он понял. Бедра Карла приподнялись и стали медленно опускаться. От нахлынувшего резко тепла Ниган сжал лежащий рядом камень, дробя его в пыль. - Дай… им вспыхнуть - простонал парень, покачивая опустившиеся бедра. Глаза Нигана загорелись рубиновым, как и глаза Карла. Он рыкнул и одним резким движением повалил его на спину, погружаясь глубже. На их лицах были улыбки, глаза мелькали калейдоскопом цветов. Воды проклятого озера пульсировали в такт их сердец, приветствую наконец-таки обретенных хозяев этих земель.