Зловещая долина

      В самом начале осенних каникул дети Лоуренса много гуляли, наслаждались ещё пока греющим солнцем и собирали гербарии. Многие готовились к Хэллоуину, поэтому нередко можно было встретить людей с целыми сумками пугающих костюмов и карамельных конфет. Кто-то вырезáл на тыквах рожицы, кто-то начинал развешивать по веранде бутафорскую паутину. Предпраздничными приготовлениями была занята вся улица. Вся, кроме одного дома. Думаю, вы и сами уже догадались, кому он мог принадлежать: конечно же, это был дом Афтонов – единственной семьи, которой никогда и ни при каких обстоятельствах не касались праздники. Ни Рождество, ни дни рождения, ни Хеллоуин, ни что-либо другое. Они всегда жили в трауре – как говорили соседи: «с тех самых пор». Детей Афтонов уже как два года обходили стороной – как в школе, так и на улицах. Про них ходили разные сплетни и слухи, некоторые даже сочиняли про них страшилки. Естественно, брату с сестрой это было более чем неприятно, но тем не менее они никак не препятствовали возникновению небылиц в их адрес. Им было не до таких мелочей.       Однажды Майк и Бэтти шли домой с магазина – мама попросила их купить соды, соли и чая в пакетиках. Они шли, угрюмо понурив головы, пиная листву под ногами и морщась от моросящего дождя. Пару раз они видели, как прохожие впереди них вдруг меняли направление или торопливо переходили на другую сторону улицы. «Словно мы чумные какие-нибудь...» – недовольно думал Майк про себя.       – Ты не замёрзла, Бэт? – спросил он ломающимся голосом свою младшую сестрёнку.       – Н-нет, мне теп-п-п-п... – Бетти, раздражившись на саму себя, сделала паузу и, передохнув, сказала всё слово целиком. – Тепло.       – Это хорошо. А я вот что-то замёрз.       – Ничего, скоро уже дом... – и они какое-то время прошли в тишине, тоскливо оглядывая тёмные соседские домики. – Майк? – вдруг остановилась на месте семилетняя Бэтти.       – Чего? – Майкл остановился тоже и обернулся на сестру.       – Ты с-слышишь это? Словно чей-то п-плач?       Оба прислушались. И ведь точно, кто-то плакал. Звук всхлипываний и жалобных причитаний раздавался с детской площадки прямо за кустами лысой сирени. Брат с сестрой переглянулись и, не сговариваясь, решили пойти туда, на звук, и проверить, что стряслось. Даже если их прибытия сейчас испугаются, они всё равно должны предложить свою помощь.       Пробравшись между решётками забора и обойдя грязевые лужи, накопившиеся от утреннего дождя, они оказались на детской площадке, на которой были трое их знакомых со школы: первая была местная богачка и просто дерзкая девчонка Кэссиди Оуэн – одиннадцати лет от роду, брюнетка в ослепительно белой куртке и с блестящими гигиеническими серёжками в ушах. Вторая была дочкой дяди Генри и подругой покойного Джози Афтона – Шарлотта Эмили, она же Чарли: бойкая и худая девчонка тринадцати лет, но уже с очень сильным и взрослым характером. У неё были длинные ноги и необычная короткая стрижка, из-за чего прохожие часто путали её с блондинистым мальчишкой. Ну и третьим был четвероклассник Фритц Гофман, который как раз-таки и заливался крокодильими слезами. Он сидел на качели, в кепке с нарисованным на ней Фокси, а девчонки стояли возле него и пытались его успокоить. Майк и Бэтти решительно направились к ним. Трое детей вскоре их заметили и отреагировали на их прибытие не слишком дружелюбно:       – Эй, а вы чего здесь забыли, семейка Адамсов? – крикнула Кэссиди, тряхнув красивыми чёрными волосами. – Играйте в другом месте – здесь вам не рады, слышите?       – Мы вовсе не играть пришли, Кэс, – буркнул Майкл и кинул магазинный пакет на ближайшую скамейку.       – А зачем же тогда? – холодно поинтересовалась Чарли, и Майклу стало не по себе от этого тона. Дело было в том, что далеко не многие местные знали истинную причину смерти Джози. Большинство жителей городка поверило в версию «несчастный случай» и на ней остановилось, не пытаясь копнуть куда-то глубже. Чарли же была одной из очевидцев. Она знала, что это был за «несчастный случай», и знала, кто в нём на самом деле виноват, потому и смотрела на Майкла, как на самого последнего на свете урода.       – М-м-мы х-хотели п-п-предлож-жить вам свою п-п-п-помощь! – еле-еле проговорила Элизабет, на что Кэсси состроила язвительную гримасу и ответила:       – Ой, себе бы сначала помогла! Это же смех какой-то: заика, да ещё будет кому-то помогать.       – А по-твоему, заики – это не люди что-ли? – злился на неё Майк.       – Тише вы, тише! – остановила их Чарли. Фритц Гофман всё время этой перепалки сидел на качели, тише воды, ниже травы, и наблюдал за Афтонами испуганными глазами – наслушался про них страшилок. – С каких это пор ты стал таким моралистом, Майкл? – всё также холодно спрашивала его Чарли.       – Я изменился, если ты этого ещё не заметила за два прошедших года, – хмуро отозвался Майк. Чарли внимательно всмотрелась в его лицо, затем посмотрела на печальную Бэтти и вроде бы отчего-то смягчилась. – Так что у вас тут стряслось? Скажете наконец или так и будете партизанить?       – Наши с Кэс друзья пропали! – не выдержал и подал-таки голос заплаканный Фритц. – Все: и Габриэль, и Джереми, и... и Сьюзи! Остались только мы с ней! И мы не знаем, куда они делись!       – Они что, пропали без вести? – переспросил Майк. Кэссиди Оуэн кивнула и ответила за своего друга уже без прежней язвительности.       – Это началось ещё в самом начале лета. Первой пропала Сьюзи – на моём дне рождения... Потом пропал Джереми – за пару часов до этого он говорил, что вечером пойдёт с родителями в ресторан, а на следующий день его мама и папа уже кричали, что их сын исчез... Третьим, в августе, пропал Габриэль, но насчёт него я вообще ничего не знаю. Он просто исчез в какой-то из дней и всё тут. Не отвечал на звонки. Его родители сначала горевали и даже пытались его искать, а теперь и они также пропали, вслед за Гэбри...       – А я-то думал, что все эти ребята заболели, поэтому не ходят в школу, – пробормотал Майкл.       – Не заболели, как видишь, – хмыкнула Кэссиди. – Хотя, не удивительно, что ты ничего не знал: о случаях исчезновения почему-то стараются особо не распространяться. И взрослые тоже ведут себя тихо, словно им кто-то пригрозил...       – Всё очень странно, – вздохнула Чарли и поправила свою светлую, короткую причёску.       – Мне кажется, что мы следующие, Кэс, – снова всхлипнул Фритц и вытер нос рукавом куртки.       – Не придумывай, плакса! – нахмурилась она. – Я завтра же скажу папе, чтобы он встряхнул местную полицию, и наших друзей тут же найдут – вот увидишь. А также найдут того, кто является причиной всех этих исчезновений.       – Ты что, думаешь, что у нас в Лоуренсе завёлся маньяк? – удивилась Чарли. Молчаливая Бэтти на этих словах незаметно взяла брата за руку.       – А почему бы и нет? В нашей стране это не редкость... Да ладно вам бояться – этих маньяков не так-то трудно поймать. Я вам отвечаю: мой папа завтра же всё разрулит.       – Будем на это надеяться, – кивнул Майк. Ребята молчали с минуту, слушая, как по площадке ветром гоняет полиэтиленовый пакет. – Знаете... А давайте пока что, до выяснения всех обстоятельств, держаться вместе?       – Это было предложение дружбы, или ты просто струсил, а, Афтон? – ухмыльнулась Кэссиди и хитро, как лисичка, наклонила голову.       – Признаю: это было и то, и другое. Нам, как вовлечённым в эти дела, надо подстраховаться. А ещё мы, по ходу – единственные, кого всё происходящее волнует... Ну так, вы не против объединения?       – Я – только за! – пискнул Фритц и, как в школе, поднял руку.       – Что ж, тогда и я тоже, – сдалась Оуэн и подняла кисть с приторно-розовыми накрашенными ногтями.       Чарли, немного подумав, тоже согласилась на эту авантюру, но довольной она всё равно не выглядела. Теперь, волей не волей, Майк, Бэтти, Фритц, Кэссиди и Чарли чуть больше, чем на месяц, стали компанией товарищей. Вместе ходили в школу, вместе обедали в столовой, вместе гуляли на детских площадках и также вместе провожали друг друга до дома – для большей надёжности.       Но к сожалению, ребята не могли быть вместе вечно – временами им приходилось-таки разделяться, и не всегда эти разделения оканчивались хорошо. Как, например, и сегодня...       Кэссиди Оуэн по старой дружбе решила пригласить с собой в «Пиццерию Фредди Фазбера» малыша Фритца Гофмана. Только его – остальные же их товарищи в тот день были заняты. Кэсси и Фритц какое-то время веселились, как это и положено гостям ресторана, смотрели концертную программу от аниматроников, кидались воздушными шариками и уплетали пиццу за обе щёки.       – Какой же всё-таки вкусный на этой пицце сыр! – протянул Фритц.       – Да, обалденный! – согласилась Кэс, дожёвывая кусочек пиццы и вытирая пальцы о салфетку. – Так бы и ела его всю жизнь, без остановки.       – Тогда ты бы лопнула, – усмехнулся мальчишка.       – А вот и нет. Я бы ела по маленьким кусочкам и успевала бы его переварить.       – Кстати о «переварить»: я отлучусь ненадолго, ладно? – только Фритц начал сползать со стула, как Кэсси вцепилась ему в руку и округлила карие глаза.       – Куда это?       – Ну в туалет я! – сконфуженно признался он. – А что, нельзя что ли?       – Можно, но просто помни про то, что мы договорились надолго друг без друга не ходить.       – Ты что, хочешь со мной туда пойти? – сложил руки на груди мальчишка.       – С ума сошёл? Иди один, разумеется. Только потом сразу обратно, к этому столу, – приказала девочка.       – Неужели ты думаешь, что маньяк и здесь нас может подкараулить?       – А хрен его знает... Сьюзи ведь здесь пропала, – задумчиво отозвалась Кэсси. Фритцу на секунду стало не по себе – настолько, что он уже было хотел попросить Кэссиди сходить в туалетную комнату с ним, но девочка снова повернулась к нему лицом и поторопила его. – Давай, иди уже! У тебя пицца остынет! Или ты, чего доброго, прямо тут обделаешься.       – Очень смешно, – тускло возразил мальчик и неуверенным шагом направился к туалету для мальчиков.       Праздничный зал вскоре остался у него за спиной. Теперь Фритц был в коридоре с высоким, тёмным потолком и с цветастыми плакатами аниматроников на стенах. Сглотнув слюну, мальчик нырнул в нужную дверь, а затем и в кабинку. Какое-то неуютное чувство закралось ему в душу после тех слов Кэссиди: «Сьюзи ведь здесь пропала». Ему стали мерещиться тени и звуки, всё стало восприниматься злее, враждебнее. Хотелось домой, к маме и папе, так как они всегда являлись для мальчика неоспоримой защитой. Сердце Фритца вдруг ухнуло в пятки – дверь в туалет распахнулась. Прислушавшись к голосам вошедших, мальчик выдохнул: это был не маньяк. Это были всего лишь двое рабочих ресторана: один более опытный и другой, судя по его репликам, новичок.       – Э, я думал, что это туалет для посетителей, – эхом раздался неуверенный голос новичка.       – Да какая нафиг разница? Я ж всего лишь руки помыть, – и в кране за стенкой кабинки Фритца зашумела вода. Мальчик замер и решил сделать вид, что его здесь нет.       – Ну ладно... А куда мы теперь пойдём?       – Да вроде же всю пиццерию обошли, разве нет? Хватит с тебя экскурсий, салага. Будет интересно по пиццерии погулять – сам потом погуляешь, без меня, а я уже все ноги, гулямши, стоптал... Теперь осталось только посидеть, покурить, подождать вечера – а там и твоя смена придёт...       Пару секунд они молчали. Было слышно только, как хрустит бумажная салфетка – более опытный вытирал ею руки, а затем он заговорил снова.       – Слышь, Люк. Не ссыкотно тебе тут будет ночью одному сидеть, а?       – Почему же одному? Ты же говорил, что Фред будет у входа дежурить – на ресепшене.       – Ну да, но ресепшен-то далеко от офиса.       – Бэн, я не маленький – темноты и одиночества не испугаюсь.       – Ну ладно, ладно, смельчак-железные-яйца... А что, если я тебе пару страшилок про это место расскажу? Тогда тоже не испугаешься?       – Каких ещё страшилок? – голос новичка Люка звучал весьма скептично, с неприкрытой долей насмешки. – Что тут бабайка в кладовке завелась?       – Ну по типу того. Только не бабайка это... а старый робот.       – Робот?       – Ну да, из прошлой серии который. Он до тех четырёх уродцев вместе с золотым зайцем распевал – медведь... Ну ты чего? Фредбер и Бонни! Ты что, не знал о них?       – Да нет как-то. Я про эту пиццерию узнал только два месяца назад – чего ты хочешь?       – Ах вот оно что. Ну, повезло тебе, что ты раньше о них не знал, – и опытный работник Бэн немного понизил голос. – Они были – не в обиду мистеру Эмили – немного стрёмные. Ну знаешь, как заводные куклы-переростки. Жёлтые, дёрганые, глючили часто – пружины у них какие-то заедало... Так вот, произошла тут с ними хрень одна. Жуткая.       – Ну и какая? Только не надо сейчас нагонять пафос – говори быстрее.       – А что, всё-таки страшно стало? Ну ладно, ладно, скажу... Пацан тут погиб один. Серьёзно, не шучу – это два года назад было, летом. А погиб от руки одного из старых роботов, прошу заметить.       – Это-то как случилось?       – А вот, полез он зачем-то башкой к зверю в рот, эдакий дебил малолетний. А тот хлоп – и пасть-то закрыл вместе с башкой мальца!       – Странно... – по голосу новичка было заметно, что он изо всех сил старается сохранять свой изначальный скептический настрой и рассуждать с позиции логики. – Аниматроники же высокие – ребёнку было бы не дотянуться до их морды в одиночку.       – Ну, того, видать, подсадил кто-то из дружков...       – Я вижу, ты не слишком точно знаешь эту историю, – издевался Люк. Эта фраза тут же ударила по эго его напарника Бэна:       – Да потому что о ней только по слухам и известно хоть что-то, а так она строго-настрого засекречена, под железным замком! Ты что, не веришь мне?!       – Без обид, но как-то не сильно. Где это видано, чтобы такое происшествие не попало ни в одну газету?       – Так скрывают же, ты чё? Совсем глупый, малец? Никто не хочет, чтобы эта контора медным тазом накрылась! У неё мно-ого секретов и, поди, намного больше, чем я знаю... А ты-то, считай, вообще ничего не знаешь... Но я продолжу – страшилку-то не договорил. После того случая с пацаном пиццерию на время закрыли, а медведя с зайцем убрали в подвал... – пафос в голосе Бэна снова начал нарастать, словно он хвастался какими-то своими достижениями. – Так вот, иногда, когда мы в подвал спускаемся – инвентарь проверить, – мы замечаем, что заяц сидит, где сидел... а медведя нет.       – Как это «нет»?       – А вот, он то в одной комнате сидит, то в другой. То вообще стоячим его находят – встанет в каком-нибудь углу и стоит, падла, прячется. Не знаю, что за чёрт на него нашёл, но он явно какой-то паронормальный. Иначе чего его носит по ночам по всему подвалу?       – А его замечали в движении хоть раз? – докапывался Люк. Бэн отвечал ему, на удивление, уже без пафосных ноток, а прямо и честно, и даже слегка напугано:       – Вообще да, однажды это удалось снять на камеру. Как сейчас дату и время помню: шестого июня в одиннадцать часов ночи, сорок восемь минут и двенадцать секунд. Пересматривал я тогда запись и вижу вдруг, как эта скотина вдоль дальней стены праздничного зала прошла. Глазами сверкает, идёт не спеша, а потом скрывается где-то... Было, Люк, было. Я не шутки тут с тобой шучу. Так что серьёзно тебя предупреждаю... запирай-ка ты двери в офис на ночь. А то вдруг эта собака и к тебе прийти захочет.       Они долго молчали. Кто-то из них иногда нарушал тишину шарканьем ботинка по кафельной плитке на полу.       – ... Бред какой-то, – подвёл итог своим рассуждениям Люк.       – И я думаю. Но что правда – то правда. Я тебе потом покажу ту запись с медведем, она на плёнке ещё осталась.       – А может прямо сейчас её глянем? Просто нам и так делать нечего...       – Хм... Дело говоришь. Ну, тогда пойдём в твой офис, хватит нам в посетительском толчке трепаться.       Скрипнула дверь, и эти двое вышли, оставив затаившегося Фритца с новыми и не менее жуткими мыслями. «А что, если у нас в городе орудует не маньяк, а тот самый аниматроник-медведь, который бродит по пиццерии по ночам?.. В таком случае, мне тут ещё страшнее находиться – под самым носом у убийцы! Надо хватать Кэссиди и бежать отсюда по домам, и никогда больше даже на милю не приближаться к этому ресторану!»       Мальчишка тут же нажал на кнопку смыва унитаза и выскочил из кабинки. Только он направился к выходу, как увидел, что дверь в туалетную комнату осталась незакрытой после тех двоих напарников. Она была открыта в коридор и почему-то не закрывалась, хотя на ней был установлен пружинный доводчик. Лихорадочная мысль промелькнула в голове у Фритца: «Словно эту дверь кто-то держит за ручку с той стороны, из коридора! Меня кто-то караулит! Мне нельзя выходить из туалета!» Мальчик с усилием сглотнул и сделал ширкнувший шаг к двери. Он хотел сделать и второй шаг, но случившееся далее впечатало его в пол и парализовало от макушки до самых пяток: из-за двери медленно начали высовываться тускло-желтые шарнирные уши, затем высунулась и макушка существа, а затем и вся морда – заячья, улыбчивая и отчего-то жуткая. Наверное, оттого, что из глазниц этого дикого костюма на малыша глядели не роботизированные глаза, а человеческие. Человеческие, натурально сумасшедшие глаза. Фритц стоял перед монстром весь белый и неподвижный, а монстр тем временем приложил к губам палец и плавно зашёл в туалет, прикрыв за собой дверь. Как только дверь закрылась, этот двухметровый громила идиотским голосом сказал:       – Ну, привет, дружок! Отчего ты такой напуганный? Ты что, думаешь, что я тебя съем? – Фритц молчал, не в силах говорить от отупляющего страха, и во все глаза глядел в плюшевую морду, за которой пряталось чьё-то лицо. – Ну, признавайся, что ты меня в этом заподозрил, озорник!.. Не хочешь прогуляться со мной по пиццерии? А то это место не самое уютное для знакомства!.. Знаешь, если ты и дальше будешь так молчать, я могу тебя слопать по-настоящему – это уже становится скучно!       – З-зайцы же не п-плотоядные, – единственное, что смог из себя выдавить мальчик.       – А я особенный заяц, – его голос стал чуть ниже и чуть ближе к настоящему, и человек в костюме присел перед Фритцем на корточки, гладя его плюшевой рукой по макушке. – Я могу многое, чего нормальные зайцы не могут. К примеру, говорить, водить машину, готовить для семьи яичницу с беконом по утрам. Играть в бейсбол... Кушать как капусту с клевером... так и мясо, – и в свободной руке у зайца откуда-то появился складной ножик, которым он умело щёлкнул, приведя его в готовность. Фритц задрожал и прошептал:       – За что вы хотите меня убить, дядя? Я ведь ничего вам не сделал!       – Кое-что ты всё-таки сделал, малыш, – всё ещё жизнерадостным голосом говорил золотистый заяц, – ты родился – вот что ты сделал, понимаешь? А я ужас как не люблю детей.       – Зачем же убивать их, если н-не любишь?       – Чтобы не мельтешили перед глазами, наверное, – откровенничал монстр, без единой нотки сожаления и стыда. – Вот ты зачем убиваешь комаров, м?       – Я... Я... – Фритц больше не мог поддерживать нормальный диалог с этим жутким человеком. Он осознал весь ужас этой ситуации: он в туалете один, наедине с этим пугалом, которое вероятнее всего и есть тот самый маньяк; в руках у этого дядьки нож, и он зачем-то сейчас напрасно тянет время и заигрывает со своей обречённой жертвой – наверняка, чтобы насладиться её ужасом как следует или же чтобы послушать, что приходит детям в голову перед их смертью. Фритц заплакал, больше не пытаясь сдерживать слёзы. Стоял перед этим внешне ласковым монстром и плакал от своего бессилия, от неизбежности.       – Бе-едный мальчик! Как напуган! – вроде бы и ласково говорил этот человек, но при этом всё ещё держал в левой руке сверкающий, заточенный ножик. Он продолжал гладить мальчика по волосам и тем самым давить ему на нервы. – Ты знаешь, ты зря так сильно боишься: тебя я, в качестве исключения, могу пожалеть и сделаю всё быстро – даже моргнуть не успеешь!       – А вы м-можете просто от-тпустить меня домой? – сквозь слёзы, опухшими губами спрашивал малец. – Меня там ж-ж-ждут, правда.       – Это я понимаю, – покивал плюшевой головой маньяк и выглядел вполне серьёзным и даже не издевающимся, – но я не могу этого сделать, – мальчик отчаянно всхлипнул, потеряв последнюю надежду на пощаду от этого чудища. – Ты же меня увидел, и ты всем обо мне расскажешь. Ты для меня опасен, как бы забавно это ни звучало... Теперь ты должен остаться со мной, – и заяц крепко взял Фритца за руку.       – Пустите, – слабым голосом попросил он, но заяц на это только отрицательно покачал головой. – Я умоляю вас... Я хочу домой!.. Я ведь всё ещё могу закричать!       – Очень не советую этого делать, – усмехнулся в свою маску маньяк, продолжая крепко держать Фритца за руку. Мальчик подумал, что была не была – на кону его жизнь: он вобрал в себя как можно больше воздуха и коротко крикнул:       – Ма!.. – но второй слог слова «мама» он сказать не успел – монстр зажал ему другой лапой рот, выронив на пол свой нож...       Когда Фритц ушёл из праздничного зала, Кэссиди продолжала есть пиццу в одиночестве, и в какой-то момент она поняла, что её красивая блестящая серёжка куда-то пропала с мочки её уха. Девочка беспокойно осмотрела стол вокруг себя и пол под столом – серёжки нигде не было. Тогда она спросила у парочки посетителей, не видели ли они эту маленькую драгоценность – никто ничего не видел.       – А ты сходи в офис к охраннику, – подсказала ей официантка. – К нему часто сносят все потерянные посетителями вещи.       – Ага, спасибо, благодарю вас, – протараторила Кэссиди и побежала к офису. Он был недалеко от зала со сценой – отсюда даже были чётко слышны заезженные песни роботов-аниматроников. На тёмной двери офиса было написано: «Дневной сторож: мистер У. Афтон. Часы работы: с 12 до полудня до 6 после полудня» Кэсси прокашлялась, постучала в дверь и открыла её, сразу же с репликой:       – Здравствуйте, мистер Афтон, вам случайно не приносили серебряную се...       Но, стоило ей мельком оглядеть кабинет, как она увидела, что охранника не было на месте – его кожаное чёрное кресло на колёсиках пустовало.       – ... серёжку, – мрачно договорила себе под нос Кэссиди и хлопнула себя руками по ногам. – Ну супер, и где мне её тогда искать?       Перед тем, как уйти обратно в зал, она машинально осмотрела узкий и неуютный кабинет с мониторами и гудящим вентилятором, и тут небольшая блокнотная бумажка на полу привлекла её внимание. Девочка прищурилась, подняла бумажку с пола и осмотрела её с двух сторон. На лицевой стороне, которую она увидела первым делом, был рисунок какого-то ребёнка, который, видимо, фанател по аниматроникам не меньше, чем Фритц Гофман. На рисунке были все четверо роботов, довольно узнаваемые, хоть и корявые. Кэссиди усмехнулась, перевернула листок и чуть не выронила его от неожиданности: с обратной стороны был нарисован лис Фокси, набросившийся на какого-то мальчика и рвавший его зубами, как настоящая лесная зверюга. Этот рисунок был уже не детский – рука явно взрослого. Кровь, искажённое криком лицо мальчонки и хищные, красные глаза робота-лиса.       Кэссиди вздрогнула, положила рисунок на стол рядом с компьютером и брезгливо оттряхнула руки. Оглядев стол ещё раз, она увидела остальные рисунки маленьких посетителей ресторана. Начала переворачивать их по очереди и, к своему ужасу, на обороте каждого из них она находила подобную жуть: человек с перерезанным горлом, повешенные дети, кровь, ножи, ножницы, пинцеты, капканы, аниматроники с окровавленными мордами и какой-то золотой заяц, который в одной выставленной вперёд руке держал конфетку, а в другой, заведённой за спину – топор. Кэссиди отпрянула от стола с серым от страха лицом и интуитивно схватилась за рот. «Не может быть... Мистер Афтон? Это он? Иначе что таким рисункам делать в его офисе?» Девочка торопливо сложила все рисунки страшными сторонами вниз и вылетела из кабинета. В висках стучала и колотилась кровь. Сердце прыгало, как взбесившийся воробей. «Надо уходить, вместе с Фритцем, а дома всё-всё-всё пересказать родителям».       Вернувшись в зал, она оглядела столы – её друг всё ещё не вернулся из туалетной комнаты. Она выбежала в коридор, в котором были сами туалеты, заглянула в мужской и прошептала туда: «Фритц? Ты здесь?» В ответ – тишина. Девочке становилось не спокойно. «Мистера Афтона нет на рабочем месте... И Фритц тоже пропал... Если Мистер Афтон всё-таки он... то Фритц в большой беде!» Кэсси кинулась в зал и принялась кричать, что не может найти своего друга. Описывала его внешность, показывала рукой его рост, умоляла помочь ей, но посетители не сильно прониклись бедой девочки.       Когда она уже начинала злиться и хотела было припугнуть этих равнодушных людей своим всемогущим богатым папашей... она увидела идущего вдоль самой тёмной стены охранника – Мистера Афтона. Фиолетовые брюки и пиджак делали его похожим на баклажан в костюме, а фуражка на голове придавала ему какой-то мультяшности. В иное время этот человек выглядел бы забавно, но сейчас он вызывал у Кэсси другие чувства. Он смотрел из тени прямо на неё, ей в глаза – не видимый никем – и заговорщицки прикладывал палец к губам. Кэссиди кинуло в холодный пот – теперь это точно он. Он уже что-то сделал с Фритцем – Кэсси его больше не увидит. Зато Афтон увидел её и теперь явно захочет поймать и её, так как она всё знает. Кэссиди медленно начала отступать, не отрывая взгляда от Афтона, а тот только улыбался, но оставался неподвижен. Кэссиди Оуэн в миг развернулась и рванула к выходу, оставив посетителей в лёгком замешательстве. Афтон тем временем спокойно прошёл себе в офис, а там снял с гвоздя уличное пальто и ключи от машины...       Кэссиди со всех ног бежала по улице, не обращая внимания на сбившуюся причёску и на перекошенную куртку. У неё была единственная цель – добежать до дома Афтонов и всё рассказать их семье, чтобы они предприняли меры, вызвали полицию, санитаров – да кого угодно! На небе сгущалась туча, надвигалась на городок, как огромный небесный ледокол. Всё окуналось в сырую, предгрозовую тень, но Кэссиди не беспокоило, что она промокнет. Плевать на красоту, когда тут идёт дело о жизни и смерти жителей города. Дом Афтонов уже совсем скоро. «Только бы они были дома!» Поворот, ещё поворот, пешеходный переход – да, вот и он, дом! Кэссиди Оуэн – красная, лохматая и запыхавшаяся – толкнула калитку, взлетела по крыльцу и принялась барабанить руками по двери, выкрикивая:       – Миссис Афтон, откройте, прошу! Майкл! Кто-нибудь! Вы дома?! Вы мне очень нужны! Я должна сказать вам кое-что о Мистере Афтоне! Э-эй!       За её спиной начался ливень, который краешком зацепил и её – капал ей на голову, на плечи, на ботинки. Холодный, пронизывающий, как стрела, дождь. Кэсси всё дубасила дверь и всё заглядывала в тёмные окна – дома никого не было, Афтоны уехали по каким-то делам. Девочка была в отчаянии и топнула ногой по крыльцу. У неё из-под сапога полетели брызги – на крыльце успела накопиться дождевая лужа. Сквозь шум ливня Кэс услышала рык машинного мотора, а обернувшись, увидела и машину, которая припарковалась прямо у самой калитки к дому Афтонов. Дверца водителя открылась... «О, нет. Только не он. Бог мой, как не вовремя! Не думала, что так тупо умру...» Да, из машины вышел Уильям Афтон – в тёмном пальто и с широкополой шляпой, жутко похожий на шпиона из старых американских фильмов. Закрыл машину и хитро уставился на Кэссиди.       – Ну привет, – крикнул он через стену дождя, что разделяла их. – Что, пришла спросить меня, что я сделал с тем пацаном?       – Так это вы? – не ответив на его вопрос, спросила Кэссиди, придав своему лицу максимальное выражение отвращения. – Не ожидала от вас.       – Я сам от себя этого не ожидал, знаешь ли, – усмехнулся он и пошёл к калитке, даже не пригибаясь от лившейся с неба воды. Зашёл на территорию своего участка и начал подниматься по крыльцу, мокрый насквозь. Кэссиди за это время не шелохнулась и всё также смотрела на Афтона. – И чего же ты не бежишь от меня, девчонка? Уже десять раз перескочила бы через забор.       – Я не убегу от вас, – сказала она с обречённостью в голосе. – Вы меня везде теперь найдёте.       – А ты мудрая. И смелая. Как тебя зовут?       – Не скажу, а то вы ещё мою семью отыщете.       – Они сами дадут о себе знать, как только начнут искать тебя... Ну и ладно, храни своё имя в секрете – сам его потом узнаю, – Кэссиди сникла, осознав, что её семья теперь тоже может быть под угрозой, и смотрела себе в ноги. – Выше нос, девчонка. Ты победила – нашла меня быстрее копов. Ты герой – радовалась бы этому.       – Хватит вам надо мной издеваться. Давайте уже, делайте, что хотели – убивайте меня на пороге своего же дома! – бросила она вызов, дерзко вскинув глаза на Афтона. Тот хмыкнул, скривив рот, и полез рукой в карман.       – Ну почему же на пороге? Мы отойдём чуть подальше, в тень, – он достал из кармана пальто чёрный, блестящий гладкими боками пистолет и приставил его дуло к влажному от дождя лбу Кэссиди Оуэн. Та лишь крепче сжала челюсти, но не проронила ни слезинки. – Иди на задний двор, без лишних движений. Вперёд.       Кэссиди твёрдыми шагами спустилась с крыльца и пошла на задний двор под прицелом Афтона, который шёл прямо у неё за спиной. Она ощущала запах мокрой травы и листвы, чувствовала, какой дождь тёплый, несмотря на то, что сейчас конец ноября. «Теперь я уже точно не сбегу – шаг в сторону, и этот псих выстрелит мне в спину. Наверное, я и правда сглупила, что не побежала от него, что не прыгнула через забор. Хотя, если у него всё равно был под рукой пистолет, был бы в этом поступке смысл?..» Они дошли до заднего двора Афтонов, который был сплошь окружён кустами и двухметровым забором. С неба грянул гром. «Ох и удобная погодка, чтобы убить кого-нибудь из пистолета: и забор тебе, и громы с молниями...» – ворчала про себя Кэссиди, чувствуя, что страха у неё на душе сейчас нет абсолютно – есть только чувство мести и праведного гнева.       – Встань там и развернись ко мне лицом, – приказал Афтон. Мокрая с ног до головы Кэссиди, стиснув зубы, сделала то, что он просил. – И нечего на меня так смотреть.       – Как это нечего? – громко сказала она. – Вы – убийца! Преступник, маньяк! Бог вас накажет!       – Я в него не верю.       – Он от этого существовать не перестанет.       – Хватит демагогии, – и Афтон ленивым движением поднял руку с пистолетом на уровне головы Кэсси. Та продолжала говорить:       – Мой папа влиятельный человек, он натравит на вас полицию, и вас заберут в тюрьму, в которой вас тут же позорно казнят на электрическом стуле! Вы делаете очень большую ошибку, убивая меня!.. Я не оставлю вас, даже если умру! Я буду приходить к вам призраком и буду мучить в кошмарах, пока вы не рехнётесь! Буду греметь цепями и ронять с полок фотографии в рамках! Вы очень пожалеете за всё, что вы сделали, и за то, что родились на свет, в том числе!       – Ты закончила? – равнодушно переспросил он. Кэссиди нахмурилась и решительно расставила руки в стороны.       – Да, теперь закончила... До скорой встречи, мистер Афтон.       Вместе с грохотом молнии на этой улице раздался еле различимый выстрел пистолета.