Контракт на искупление

Пока мы идем по улице до нужного нам дома, я пытаюсь вспомнить то, что мне известно о предстоящих событиях. Поток Жизни вынес меня тогда в Миделе, там где струи Лайфстрима выходят на поверхность. Собственно, там-то аваланчевцы и нашли меня, причем совершенно случайно. То, что события в этой ветке реальности во многом отличаются от того, как все было на самом деле, мне стало понятно уже после того, как я открыл глаза, и увидел склонившихся надо мной людей. Вот в таком составе и именно тут, они просто не могли находится. Но находились. Почему-то в голову пришла крамольная мысль, что дело не обошлось без вмешательства Минервы. Итак, возле меня стояли пятеро – четыре человека и красный космоканьонский пес. В памяти всплыло имя – Нанаки. Он же – проект Рэд-13. Я видел его в лаборатории моего полоумного папаши. Он был слишком разумен для животного, и умел говорить. Остальных я тоже прекрасно знал по своей прошлой жизни – не раз приходилось с ними сталкиваться на поле боя. Огромный темнокожий мужчина могучего телосложения и с протезом вместо одной руки – лидер «Аваланчи» Баррет Уоллас. Рядом с ним стояла маленькая бледная черноволосая девочка – его приемная дочка Марлен, которую обнимала за плечи высокая, спортивно сложенная брюнетка с карими глазами. Бывшая девушка Клауда. Проводник на той проклятой миссии в Нибельхельме. Тифа Локхарт. Кажется, я убил ее отца, и сжег ее дом. Голова раскалывалась, и я с трудом перевел свой взгляд на последнего в группе человека. И понял, что на пару секунд задержал дыхание. Розовое платье, огромный бант, каштановая длинная коса и неимоверно-зеленые глаза, чем-то неуловимо напоминающие мои. Аэрис Гейнсборо. Та, ради кого я тут очутился. И которой именно в этой группе и именно в этом месте быть не должно было. Аваланчевцы еще некоторое время внимательно меня разглядывали, а я понимал, что сил не то, что бы вскочить на ноги, но и просто пошевелиться, у меня нет. - Сефирот, - с плохо скрываемой ненавистью прошипела Тифа.- Нужно его добить! - Почему бы и нет? – это уже Нанаки предложил. Ну, не любят у нас опытные образцы друг друга. – Иначе мороки с ним будет, как очухается. - А почему он голый? – заинтересовано спросила Марлен. Возникло желание чем-нибудь прикрыться, только вот нечем, и сил нет. Баррет грязно выругался, и снял с себя безрукавку, швырнув ее на меня. Явно не от большой заботы обо мне. Правильно, я представлял в тот момент, наверное, то еще зрелище, и нечего ребенку на это смотреть. Обычно выходцы из Потока, если они возвращаются через Мидельскую расщелину, выглядят так себе. Зеленые, бледные, похожие на живых мертвецов. Я, к тому же, еще и голым оказался. Уоллас задумчиво почесал подбородок: - Да-а, дела. Но почему нас сюда послали? Знали, что мы его тут найдем? Послали. Это уже интересно. Значит, Минерва каким-то образом не только собрала их в одну группу, но и умудрилась пригнать в Мидел. А дальше мысли снова кончились. - Какая разница, зачем нас сюда послали. Возможно, именно за ним, - огрызнулась Тифа. – И, возможно, именно для того, чтобы мы его окончательно добили. Живет же всякая сволочь! - Погоди, - Баррет о чем-то явно раздумывал. – Убить мы его еще успеем. А не отвезти ли его в Мидгар, и не обменять ли на наших ребят? Корпорация обещала в свое время огромные деньги за его голову. Ну, вот это-то не новость. Так же ко мне отнеслись и в моем измерении. Военный преступник и дезертир, заслуживающий смертной казни. - Погодите! – внезапно вмешалась Аэрис. – Не надо! Не убивайте его, и не отдавайте Шин-Ре. - Ты чего это, девочка? – удивился Уоллас, озвучив и мою такую ясную сейчас мысль. Зачем? Зачем я ей сдался? – Он же военный преступник. К тому же, как говорят, сошел с ума, и очень опасен. - Он убил много мирных жителей, и сжег мой родной город! – вторила ему Тифа. – Он убил моего отца, и спалил мой дом! И из-за него Клауд… - Да кончать его надо! – подытожил Нанаки. – Я его видел там, в лаборатории. Он – жуткий. Если сейчас немного в себя придет, мы с ним еще горя нахлебаемся. - Погодите! – Аэрис не хотела их слушать. – Я… Я тоже была в этих чертовых лабораториях. И я тоже его там видела! Вы себе не представляете, как над ним там издевались! Не мудрено, что он с ума сошел в итоге, и что он восстал против Корпорации. Я замер, лихорадочно вспоминая… Девочка. Зареванная, зовущая маму. Розовое платье. Зеленые глазищи. Да, она была там… Давно. Я был совсем ребенком, и плохо помню тот период. Мне постоянно тогда что-то кололи и вводили. Голова болела, и все плыло перед глазами. Но ее я запомнил, хотя видел мельком, и всего пару раз. Почему-то захотелось ее успокоить, и сказать, что все было не так страшно на самом деле, как выглядело со стороны, и что со мной в итоге все в порядке, но язык меня не слушался, и я только подавленно молчал. Уоллас почесал подбородок и нервно дернул плечом: - Возможно, ты и права. Хотя, конечно, то, что он против Шин-Ры, это нам на руку. Но вот то, что он сбрендил и сжег целый мирный город – это уже совсем плохо. Как знать, не пожалеем ли мы, если оставим его тут? - Возьмем его с собой, - предложила Аэрис. – Его боевые таланты нам смогут пригодиться. Я не думаю, что он принесет нам проблемы. Я слышала, что в тот момент, когда он сжег Нибельхельм, он был под влиянием твари, которая хранилась в местном реакторе. Но Клауд клялся, что Сефирот перед смертью отрубил ей голову и упал в реактор вместе с ней. Значит, она подохла и больше его не контролирует. Хорошие выводы, девочка, вот только, увы, ты не понимаешь, насколько Мать живуча, и насколько сильно она проросла в моем теле. Видимо, убить ее без помощи Минервы невозможно. - Какая нам разница, был он там одержим, или нет! – вскипела Тифа. – Он сотворил все это собственными руками, а не лапами какой-то там твари. - Вот тут ты не права, - возразил Баррет. – Если он был под влиянием этого существа, то, возможно, Лайфстрим промыл ему мозги, и он снова стал прежним. Эй, ты нас слышишь? – обратился он уже ко мне. – Если да, то кивни! Я собрал все силы, которые еще остались в моем измученном теле, и еле двинул головой. - Отлично! – хмыкнул лидер Аваланчи. – Сейчас ты в себе, или все еще под влиянием этого монстра? Помнишь что-то? - Помню, - чуть слышно выдохнул я. – Я… сейчас в порядке. Обещаю, что проблем со мной у вас не будет. - Вот и ладушки! – обрадовался Баррет. – Аэрис, осмотри его. Он сам идти сможет? Или мне его на себе тащить? Цветочница склонилась надо мной и что-то зашептала. Мягкое и легкое тепло окутало мое тело. Я безвольно закрыл глаза, стараясь не смотреть на свою бывшую жертву. - А может, ну его? Еще возиться с ним. Потом, если шинровцы узнают, что мы его нашли, за нами вся Корпорация бегать начнет. Добить было бы разумнее, - не унимался Нанаки. Тифа просто молча сверлила меня ненавидящим взглядом. И, если бы он мог убивать, я бы уже давно был покойником, к огромной радости пса. - С ним все в порядке, - сообщила Аэрис. – Он просто обессилил. Поток вытянул из него всю энергию, какую смог. Идти, возможно, сам он не в состоянии. Баррет, тебе придется его нести. - Ну, так я и знал! – фыркнул Уоллас. – Ну, что, генеральская морда, добро пожаловать на борт, что ли? – и, не успел я возразить или что-то сделать, как Уоллас сгреб меня в свои могучие объятья, и подхватил на руки, попутно закутав в свою безрукавку и частично прикрыв меня моими же волосами. На мой возмущенный взгляд он только буркнул: - Тут маленький ребенок. Рано ей еще на тебя пялиться. Да и девушкам не к чему это. Мужик ты, конечно, красивый, но, извини, приличия соблюдать надо. Я попытался вывернуться из его рук: - Пусти, я тебе не инвалид. Сам дойду! Баррет рассмеялся: - Ну-ну, попробуй. А я посмотрю, как это у тебя получится после купания в Потоке! – и внезапно поставил меня на землю. Голова закружилась, но я упрямо попытался сделать шаг. Один-единственный. Чтобы потом с позором упасть, как подкошенный, в заботливо подставленные Уолласом руки. Ноги меня не слушались. Баррет одобрительно хмыкнул: - А ты упрямая сволочь. Мне это в тебе нравится. Думаю, мы сработаемся. Но, если попытаешься снова чудить, я тебя убью. - Идет, - согласился я и снова потерял сознание. Я не помню, как оказался в мидгарском штабе Аваланчи — всю дорогу до него я пробыл без сознания, и Аэрис начала опасаться, что я вообще в себя не приду, на радость Тифе, которая не оставляла мысли поскорее от меня избавиться. Когда я открыл глаза, то обнаружил, что лежу на узкой жесткой кровати, почти до подбородка укрытый тяжелым одеялом. В комнате было темно, но я явственно ощущал, что еще день. Значит, скорее всего, я где-то под Плитой. Нижний сектор. Там всегда сумрачно. Голова раскалывалась от боли, и сильно хотелось пить. Я попытался приподняться, и со стоном рухнул обратно на кровать — комната плыла перед глазами. Я и забыл, какие чудесные ощущения бывают у тех, кого выкидывает из себя Лайфстрим. Видимо, лихорадка будет еще не меньше дня меня мучить. Рядом зашуршало, и в поле моего зрения возникло знакомое лицо, обрамленное каштановыми локонами: - О, ты в себя пришел! Пить хочешь? - Аэрис заботливо протянула мне кружку, в которой плескалась какая-то золотистая жидкость, сильно пахнущая незнакомыми травами. - Извини, полноценного эликсира нет, вот отвар сварила тебе. Он тебе поможет от головной боли. Я читала, что Поток очень сильно отравляет организм... Я криво усмехнулся. Какая ирония — Лайфстрим и отрава... Но кружку взял, и одним глотком ее осушил. Голове стало немного полегче, и я даже нашел в себе сил поинтересоваться: - Я так давно валяюсь? -Уже больше суток, - Аэрис покачала головой. - Я думала, что ты раньше в себя придешь. - Разочарована? - мне и самому было как-то не по себе. Интересно, что со мной сделала Минерва, отправляя сюда? Сил у меня явно поубавилось, и то, что я сейчас уже сутки валяюсь, как беспомощный котенок, меня явно не радовало. Обычно мне хватало нескольких часов, чтобы прийти в себя и регенерировать, а тут... Что-то явно со мной было не так. Если еще и на боевых качествах эти изменения сказались, то Минерву вообще не за что благодарить. И как я теперь должен буду, вот такой распрекрасный, кого-то там спасать? Но Аэрис прервала мой нерадостный самоанализ: - Да нет, не разочарована. В принципе, вообще чудо, что ты живой. Обычно из Потока возвращаются через пару часов, и то в таком после этого состоянии, что без слез смотреть невозможно. А ты... Тебя убили пять лет назад! Вот оно что. Значит, пять лет. Замечательно. - Во-всяком случае, так заявил Клауд в одном из своих интервью, -произнесла она, и я понял, что мне нужно кое-что прояснить. - А ты... ты сама с ним не встречалась лично? - поинтересовался я. -Ты, верно, шутишь? - искренне удивилась Аэрис. - Кто он, и кто я? Генерал Корпорации и цветочница! Да он и не взглянет на меня. Да и о чем нам разговаривать? Я знаю, что он был знаком... знаком с... - Заком? - подсказал я ей. - Да, они, вроде как, дружили даже. Я вот тоже с ним был знаком. Он был моим адъютантом. А что случилось после того как я, ну... - Клауд рассказывал в своих интервью, что там, в городе, в особняке были монстры. И один из них, в реакторе, был еще жив. Этот монстр захватил твое сознание, и ты сошел с ума и спалил весь город. И убил кучу людей. А потом пошел в реактор, чтобы освободить этого монстра. Зак и Клауд пытались тебя остановить, ты ранил их обоих, а потом отрубил монстру голову, и упал вместе с ней в реактор. Клауд говорил, что ты умер. А как погиб Зак, он не рассказывал никогда, а мне самой не у кого об этом спросить, - тихо закончила она, опустив голову. - А он не рассказывал о том, как убил меня? - холодно поинтересовался я. - В спину, по-предательски? Да, я не сдох сразу. У меня хватило сил, чтобы... дать ему сдачи и отрубить... Дженове голову. А вот в реактор я не сам спрыгнул. Хотя, какая, к Шиве сейчас разница?- я уставился невидящим взглядом в потолок. Действительно, какая? Я могу исправить все, кроме этого, но вот именно данный мой грех и является причиной всего того, что я теперь должен буду исправлять. Почему Минерва не отправила меня в Нибельхельм? Скольких жертв бы было возможно избежать, если бы я не нашел эти чертовы дневники и не отправился в реактор в одиночку? Аэрис осторожно дотронулась до моего плеча, и внезапно ободряюще его сжала: - Извини, от меня мало толку, но если тебе будет тяжело, и захочется с кем-то поговорить... - Спасибо, - беззлобно огрызнулся я. - Сейчас как раз тот момент, когда мне очень нужен психолог! Лучше скажи, тут есть что-нибудь из одежды? - конечно, меня мало волновал тот факт, что я валяюсь тут все еще совершенно голым, но на всякий случай, вдруг придется с кем-нибудь сражаться там, или чего еще... Аэрис внезапно покраснела и смутилась: - Ой, извини, я как-то не подумала. Сейчас, подожди, я принесу тебе что-нибудь, а заодно прихвачу немного еды. Ты же, наверное, голодный? Н-да, голодный. Когда я в последний раз ел? Сколько... лет? назад? Впрочем, от одной мысли о еде меня затошнило, и я подумал о том, что навряд ли в ближайшее время смогу себя заставить съесть хоть кусочек. Аэрис между тем поспешно вышла из комнаты, оставив меня наедине с моими невеселыми мыслями. Когда я сидел на кровати уже полностью одетый, и через силу заставлял себя съесть хотя бы пару бутербродов, в комнату ввалился донельзя довольный Уоллас. - О, неплохо выглядишь! - отметил он, разглядывая меня с головы до ног. Н-да. Неплохо. Морда белая, с зеленцой — все еще не отошел от отравления Лайфстримом. Вокруг глаз черные круги, как у вутайского мишки панды. Комбинезон, который мне принесла Аэрис, извиняясь, что больше ничего не нашла, на пару-тройку размеров больше, чем надо, и висит мешком. Причем все это великолепие надето на голое тело, плюс огромные сапоги, тоже на пару размеров больше. И тоже, блин, на босую ногу. Просто замечательно! Особенно, если прибавить сюда треснутую и кровоточащую нижнюю губу и спутанные в мочало волосы... - Для трупа пятилетней давности, ты хотел сказать? - лениво парировал я. Баррет ничуть не смутился, и только фыркнул: - Ну, когда я тебя сюда притащил, ты был гораздо хуже. Значит, говоришь, в себя пришел? И больше на людей со своим дрыном кидаться не будешь? - У меня и, как ты там выразился, дрына-то нет, - развел я руками. - И потом, мы, вроде как, еще в Миделе договорились? Если, конечно, мне не изменяет память. А что? - Тогда вообще замечательно, - Баррет присел на край кровати, возле меня, и стянул с тарелки один бутерброд. - У нас намечено дельце через три дня. Думаю, ты к тому времени уже достаточно придешь в себя. Стрелять умеешь? Я отрицательно замотал головой. У меня с детства были какие-то проблемы с глазами, и какое-то время я даже ходил в очках. Поэтому на полигоне сразу отмел предложенное огнестрельное оружие, и схватился за мечи: - Скажем так, снайпер из меня никакой. Вот, если у вас какая-нибудь боевая Материя завалялась... - Никакой тебе Материи! - торопливо отмахнулся Уоллас. - Я тебя в деле видел. Спасибо! Нам не нужен местный Апокалипсис. Надо действовать тихо и быстро. И плохо, что ты не снайпер. - А! - кивнул я. - Ну, нож-то у вас найдется? Тихо и быстро я и без стрельбы умею — меня готовили к диверсионной деятельности в Вутае. - Нож, говоришь? - Баррет одобрительно хмыкнул. - Что же, нож я тебе найду. Что-то еще? - Если есть возможность, одежду и обувь моего размера, - я серьезно посмотрел на Уолласа. - Не думай, я не привередничаю. Просто при занятии саботажем очень важно быть незаметным, быстрым и юрким. А вещи, которые за все будут цепляться и рискуют свалиться, мне незаметности не прибавят. - Будут тебе и вещи, - пообещал Уоллас. - А то, что от тебя потребуется, скажу ближе к миссии. Так, знаешь, мне спокойнее будет. Пока отдыхай, сил набирайся. Они тебе, ой, как понадобятся! - и с этими словами он встал с кровати и, прихватив остатки бутербродов, вышел из комнаты...