Контракт на искупление

Остаток ночи мы провели, сидя друг напротив друга, и погрузившись в свои невеселые мысли. Я не знал, о чем именно думала в то время Аэрис, но сам лично пытался снова проанализировать свой сон и понять, как же так вышло, что именно Клауд должен будет убить Аэрис. Тот самый тихий и застенчивый мальчик-рядовой из пехоты, который в этой злосчастной миссии даже лицо свое стеснялся показать, постоянно мотаясь по родному городку в глухом пехотном шлеме. Он очень боялся разочаровать своих близких, явившись домой далеко не героем, как когда-то опрометчиво успел пообещать. Немного забитый, робкий, Клауд вовсе не подходил на роль идеального инструмента изъявления воли Бедствия с небес. Но... Но, ведь именно он сейчас занимал мое место в Корпорации, и назывался генералом. Значит, теперь он вполне смог бы это сделать? Я не знал, что Клауд сейчас из себя представляет, я еще ни разу не встречал его ТУТ, но, если судить об этом новом Клауде со слов Тифы, ничего хорошего из маленького пехотинца не вышло. Мой жизненный путь оказался слишком сложен и тяжел даже для меня, что же говорить о неподготовленном к подобным выкрутасам судьбы мальчишке? Впрочем, в любом случае, мне предстояло теперь вытащить его из этой ситуации, и предотвратить надвигающуюся трагедию. Утром Баррет собрал всех нас в общем зале бара, пользуясь тем, что время раннее и посетителей еще пока нет. Протрезвевшая Тифа была мрачна и неразговорчива, и сверлила меня тяжелым острым взглядом, словно предупреждая воздержаться от любых слов в ее адрес. Я благоразумно промолчал, делая вид, что вчерашней ночью ничего не случилось. Аэрис понимающе улыбалась уголками рта: она с утра уже успела поговорить о чем-то с Тифой, и, скорее всего, уже знала о моем опрометчивом обещании. Биггс что-то задумчиво жевал и мурлыкал себе под нос популярный мотивчик. Уэдж уткнулся носом в какой-то гаджет, и сосредоточенно в нем ковырялся. Джесси приветливо мне улыбнулась и поинтересовалась, как мое самочувствие, и пришел ли я в себя после отравления мако. Уоллас казался собранным и задумчивым, было очевидно, что решение проводить сегодняшнюю операцию далось ему с трудом. Он украдкой кивнул мне, прежде чем начать свою прочувствованную речь о том, что нам можно продолжать войну с Корпорацией не только подрывая реакторы. Аваланчевцы растерянно переглянулись, потому что ожидали от него немного другой речи. Джесси первой не выдержала, и с недоумением спросила: - А что, сегодняшний визит к реактору, получается, отменяется? Или как? Мы, вроде бы, вчера же договорились... - Реактор взрывать не будем! - фыркнул Баррет, зыркнув в мою сторону с каким-то предостережением в взгляде. - Пока не будем! У нас действительно, нет альтернативы, которую мы могли бы предложить населению. Если разрушим его именно сейчас, боюсь, популярности себе мы не прибавим. - Ага, - Тифа с откровенной злостью уставилась на меня. - Я знаю, ЧЬЯ это идея! Чистоплюям у нас не место, а тот, кто не хочет открытого конфликта с Шин-Рой, пусть катится ко всем ифритам! Твою мать, Сефирот, я давно подозревала, что твоя деятельность в нашей организации направлена не на то, чтобы нам помочь, а на то, чтобы нас развалить. - Да что ты знаешь обо мне и моих мотивах? - взорвался я. - У меня не меньше причин, чтобы ненавидеть Корпорацию, и желать ей поскорее сгинуть с лица Планеты! - Да что ты говоришь? - не сдавалась она, уперев руки в бока и яростно сверкая глазами. В какой-то момент мне показалось, что сейчас она снова набросится на меня с кулаками. - С чего бы это ручному выкормышу Шин-Ры желать зла своим хозяевам? - Ты спрашиваешь, с чего? - зло ощерился я. - Вы, простые мирные обыватели, что вы можете знать обо мне и моей жизни в стенах Корпорации? У тебя была семья, было детство, была свобода и любовь твоих близких! А что было у меня?! Корпорация отняла у меня все. Я никогда не знал своей семьи, своих близких. У меня не было иного дома, кроме лабораторных отсеков и казармы. У меня никогда не было ничего своего, никаких личных вещей, кроме книг, и то, по большей мере, они появились только в старшем возрасте. Есть то, что разрешено, говорить только с теми, с кем позволено и о том, о чем разрешено... Делать только то, что от тебя ожидают. И не сметь не оправдывать ожидания. С самого раннего детства знать, что вся твоя жизнь предопределена, расписана на много лет вперед, и ты ни на шаг не можешь отступить от своего предначертанного тебе другими людьми пути. Нельзя хотеть чего-то иного, мечтать о том, что однажды ты будешь свободен от цепких лап Корпорации, и сможешь наконец стать самим собой, и жить так, как того хочешь ты сам. И делать то, что тебе нравится, а не то, что от тебя ожидают. Но даже это не самое страшное. Быть послушной куклой Корпорации, и терпеть все то, что со мной делали в ее стенах все эти годы... Много ли ты знаешь о том, какие испытания мне приходилось проходить? Имеешь ли ты представление, что на самом деле творилось там, на этой гребаной войне? Сколько грязи, крови и боли прошло через меня? Но даже и это все можно было бы вынести, если бы... Если бы у меня был хоть кто-то... Кто-то, ради кого можно было бы жить и существовать дальше. Тот, кому был бы нужен я сам, а не мои таланты или имя. Но меня лишили даже того, что у меня было... Я... у меня все же появились однажды два близких друга и один почти друг... Но Корпорация отняла даже их. Мои друзья, они... они предали меня. Бросили. И в этом тоже виновата Корпорация. Из нас троих они сделали монстров. Нелюдей. Ученые Корпорации проводили на нас свои ужасные эксперименты, пытаясь создать идеальное оружие, готовое служить интересам Корпорации и Шин-Ры. Когда мои друзья поняли, что с ними произошло, они не смогли дальше существовать, и предпочли уйти из моей жизни, не сказав мне ничего. Когда я обо всем узнал, было уже слишком поздно. Анджил погиб, а Генезис превратился в мутанта и тоже практически находился на грани гибели... А самым страшным было то, что даже оставшийся рядом со мной в этот момент Зак в итоге тоже отвернулся от меня, и назвал меня нелюдью. Чудовищем. Он отказал мне даже в том малом, что еще оставалось у меня человеческого. А потом я узнал и всю правду про свое рождение и свою семью... Ее тоже отняла у меня Корпорация... Так скажи, с чего бы мне поддерживать Шин-Ру? Аваланчевцы притихли, уставившись на меня совершенно круглыми глазами. Кажется, они были совсем не готовы услышать от меня что-то подобное. Тифа побелела, вздрогнула, словно я ее ударил, и опустила глаза. Остальные продолжали ошарашенно смотреть на меня. Первым в себя пришел Баррет. Он крякнул, прокашлялся и выдохнул: - Охренеть! Впрочем... - Уоллас обвел остальных тяжелым взглядом, и нахмурился. - Впрочем, я думаю, никто из нас не вправе осуждать Се... Кресцента, и то, что он сейчас в наших рядах, больше не обсуждается. Он уже показал себя, как опытный боец и верный боевой товарищ. Так что, никаких больше наездов. Я ясно высказался? Аваланчевцы дружно закивали, как вутайские фарфоровые болванчики, и только Тифа упорно продолжала смотреть мимо меня, куда-то в окно. Я тихо вздохнул: что и следовало ожидать. Даже после моей отповеди она не бросилась бы ко мне с распростертыми объятьями и заверениями в вечной дружбе и примирении. Слишком много стояло между нами: я сжег ее дом, убил отца и послужил причиной того, что ее любимый человек потерян для нее, скорее всего, навсегда. Так с чего бы ей относится ко мне хорошо? Только из-за моего глупого обещания? Я не питал на этот счет никаких иллюзий. Между тем, Баррет объявил: - Наша сегодняшняя цель — склад боевых припасов и материи. Нам нужно пополнить наши запасы. Сбор через полчаса. Со мной идут Уэдж, Биггс, Джесси и Кресцент. Остальные сидят тихо, как мыши, и ждут нашего возвращения! Наружу никому выходить нельзя, бар до вечера не открывать! Все ясно? - мы согласно кивнули, и Уоллас скомандовал: - Так, а теперь на сборы ровно пять минут! И, Кресцент, надень бандану — твоя гривища слишком привлекает внимание. Я ехидно фыркнул: - А противогаз на морду не напялить? Или, может, мне лучше налысо побриться? Уэдж и Биггс дружно заржали, а Уоллас скорчил мрачную мину: - Нету у нас противогаза! И это, хватит уже хорохориться? Марш собираться! И, да, ты мотоцикл водить умеешь? Я немного опешил: - Да, умею, но не слишком ли заметно будет, если мы потащимся грабить склад на байках? - О, это налет, детка! - весело пропел Уэдж и подмигнул мне. - И, да, молодец! Умыл эту... заразу, блин! За одно только выражение ее морды я ради тебя готов отдать свой любимый байк! Я смутился, бросив украдкой взгляд в сторону мрачной, как туча, Тифы: - Ну, я не собирался ее, как ты там выражаешься, умывать... Просто так звезды сошлись... - Она давно нарывается! - тихо шепнул Биггс, направляясь к дверям. - Достала уже всех тут. И как только Баррет ее выходки терпит? - Не слушай парней, - огрызнулась Джесси. - У нее жизнь совсем не сахар, и я ее понимаю. Конечно, перегибает она иногда палку, с этим не поспоришь. Просто Тифа — девушка очень эмоциональная, вот и не может она по другому. Ты на нее не обижайся. Она просто ничего про тебя не знала, - Джесси сокрушенно покачала головой. - Никто не знал. Так что, ты нас всех извини, если что... Я замер, не в силах поверить в услышанное: она извиняется? Передо... мной? Они все извиняются? Но почему? Ведь я... не заслуживаю ни их извинений, ни их прощения... Джесси тем временем наклонилась ко мне, и вдруг быстро и неумело ткнулась сухими обветренными губами в мою щеку. Я с удивлением уставился на нее, пытаясь проанализировать, что же сейчас только что произошло. Она, что же, меня... поцеловала? Я почувствовал, как к моим щекам внезапно прилила кровь. Стало очень жарко и неловко. Джесси смущенно покраснела, бросила на меня быстрый косой взгляд, и, пробормотав: «На удачу!», пулей вылетела за дверь. Я судорожно сглотнул. Меня. Только что. Поцеловала. Девушка. Меня? Но, медленно обводя комнату совершенно ошалелым взглядом, я внезапно наткнулся на внимательные и очень грустные глаза Аэрис. Она, поймав мой взгляд, почему-то отвернулась, и тихо ушла в подсобку. На душе стало совсем паршиво, словно я чем-то обидел или расстроил ее. Но я так и не понял, когда и почему вдруг для меня стало так важно именно ее одобрение. Словно она была для меня чем-то, нет, кем-то очень-очень важным. «Не питай иллюзий, - оборвал я свои мысли. - Конечно, важным! Она — твоя миссия! Твой билет для отпущения всех твоих грехов. Забыл?» Но думать об этом было все равно очень больно.