Контракт на искупление

- Ты назвал это существо Она, - Руфус задумчиво смотрит на удаляющуюся вертолетную площадку, на которой сейчас идет достаточно эпичное сражение двух очень опасных монстров. Впрочем, нет, только одного опасного монстра, и Левиафан явно обречен. И это всего лишь вопрос времени. Но Руфуса волнует далеко не это, и я понимаю его опасения. - Что это значит, Сеф? Оно разговаривало с тобой так, словно знает о тебе все. Но ты сказал, что это - не твой клон... - Да, - я мрачно киваю, подтверждая его самые худшие предчувствия. - Это не клон. И не разработка моего дорогого папаши. Это «Мать». То самое существо, которое хранили в Реакторе Нибельхельма. Бедствие с Небес, Дженова. Ты, я думаю, в курсе, что это такое. Ни за что не поверю, что за все то время, что ты играешься в хакера, ты не успел взломать все базы научного отдела. - Дженова, значит? - Руфус расстроено качает головой, рассеяно взъерошивая свои волосы. - Вот как. Это очень, очень хреново. Она... Я читал отчеты. Мой отец сошел с ума, если не уничтожил ЭТО до сих пор. То, что я сегодня увидел... Как думаешь, что теперь будет? Я вовсе не поддерживаю своего отца, и никогда не прощу ему смерть матери и ее слезы, но я, багамут меня задери, я... боюсь за него. Это существо, оно не остановится ни перед чем. Ходжо, видимо, тоже сошел с ума. - Ходжо далеко не сумасшедший, - возражаю я. - Но он пойдет на все ради науки. Я иногда думаю, что с него станется провести какой-нибудь кошмарный эксперимент даже на самом себе. Просто, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. - Значит, это самое существо - какая-то жуткая дрянь, которую долбаные научные крысы Корпорации вывели в лабораториях? - бросает внимательно нас слушающий Баррет и неодобрительно хмыкает. - Я ничего другого от Шин-Ра и не ожидал. Но ты не сказал, Кресцент, что нас теперь ожидает. Ты, вроде как, намекнул, что мы можем попасть в новую дерьмовую ситуацию? - В очень дерьмовую, - обреченно соглашаюсь с ним я. - Только не спрашивайте, откуда я это знаю, но если мы не достанем один очень древний артефакт раньше, чем до него доберутся люди моего отца или Дженова, то я боюсь, что от Мидгара ничего не останется. - Долбаный багамут! - с чувством произносит Баррет, выпучив глаза и заскрежетав зубами. - А че за штуковина-то? Че она делает, что весь город разнести сможет? Небойсь, бомба какая? - Это Черная Материя, - помедлив, произношу я, украдкой бросая изучающий взгляд на Аэрис. Цетра или не слышит мои слова, или успешно делает вид, что не понимает, о чем я говорю. Зато Тифа очень внимательно смотрит на меня и недоверчиво хмурит свои бровки: - Чего? Какая Материя? Такой не бывает! - Она существует в единственном экземпляре, - поясняю я, нервно откидывая с лица надоевшие пряди волос своей долбаной челки назад. - Так же, как и Белая. Это - легендарные Материи. Одна из них способна уничтожить все живое, а вторая - спасти... Аэрис наконец бросает на меня настороженный взгляд и машинально тянется к своим волосам. Правильно,девочка, я знаю, где ты ее прячешь. Слишком хорошо помню. Но не собираюсь ее отнимать у тебя. Мне это уже не нужно. Да и тогда не было нужно. Не мне. Между тем Аэрис, продолжая внимательно смотреть мне в глаза, тихонько вздыхает: - Черная Материя. Вот как? Разве она не утеряна? Это очень опасная вещь, и было бы замечательно, если бы ее никто и никогда не использовал! - Она не утеряна, - твердо говорю я. - И ее как раз и намерены использовать в самое ближайшее время, если мы не поторопимся, и не успеем ее выкрасть раньше людей Ходжо и Шин-Ры. - Тогда мы должны добраться до нее как можно быстрее, - торопливо говорит Аэрис, вскакивая со своего места от волнения. - Ее невозможно уничтожить, ты знаешь об этом? Так же, как и Белую. Они могут быть использованы, но не уничтожены. Если мы найдем ее раньше, нам придется ее спрятать, причем так, чтобы никто больше не смог ее найти. - Я с тобой согласен, - вздыхаю я, ловя тяжелый и мрачный взгляд Руфуса. - Но прежде нам все же нужно будет попасть в Нибельхельм. Сейчас нам очень пригодится помощь одного человека, который там находится. Его зовут Винсент Валентайн. Руфус делает очень круглые глаза: - Валентайн? Это что, шутка такая? Сеф, ты вообще в курсе, что он такое? Я видел документацию Ходжо. Это биооружие! Внутри него как минимум три сущности, одна круче другой... - Я, если ты не забыл, тоже не совсем обычный человек, - ехидно хмыкаю я. - Валентайн нам очень нужен. Его, кхм, таланты пригодятся в нашем противостоянии. На кону жизни сотен, нет, тысяч людей! Отец ввел в игру Дженову, и это еще херовее, чем проапгрейденный и съехавший с катушек Страйф. Если в прямом конфликте с Клаудом я, возможно, еще что-то могу сделать, хотя моих сил, к сожалению, на самом деле на это уже недостаточно, как выяснилось, то с Дженовой этот номер уже не прокатит. Она может меня полностью контролировать. И это страшно. - Значит, не так ты уж и крут, а, Кресцент? - расстроенно бормочет под нос Баррет, а затем внезапно командует: - Так, я понимаю, мы теперь дуем прямиком в Нибельхельм? Лету туда, судя по картам, часика четыре. Так что вы мне под руку не лезьте, над душой не стойте, и нихера мне не мешайте! Сядьте там, на скамейки, успокойте девушек, и еще, Кресцент, ты в крови весь. Обработай свои царапины и оботрись, а то выглядишь так, что в пору тобой людей пугать. А тут, между прочим, ребенок маленький! Я покорно плетусь в хвост вертолета и опускаюсь на скамейку возле свернувшейся клубочком и все еще напуганной Марлен. Она внимательно смотрит на меня, а затем сочувственно шепчет: - Ты весь израненный. У тебя кровь течет. Хочешь, я тебя перевяжу? Я умею, не сомневайся! - Спасибо! - я пытаюсь как можно добродушнее улыбнуться малышке, чтобы не пугать ее еще больше. - Не бойся, мои царапины не такие уж и страшные! Сейчас я уберу лишнюю кровь, и ты сама в этом убедишься, - я поворачиваюсь к сидящей рядом Тифе и интересуюсь: - У нас будет немного воды и какая-нибудь тряпка? Смыть кровь... Тифа коротко кивает и лезет в стоящую возле скамьи небольшую дорожную сумку, что-то ищет там, а затем достает и протягивает мне бутылку с водой и небольшую тряпочку. Этого должно хватить, чтобы почистить царапины и привести себя в нормальный вид. Между тем, Тифа снова лезет в сумку и достает оттуда небольшой флакон с антисептиком: - На, возьми! Обработаешь раны, а то какой нам прок от тебя будет, если кровью истечешь! - она говорит достаточно сухо и грубо, но я вижу, что девушка искренне переживает обо мне. Теперь переживает. Несмотря на то, что между нами всегда будет призрак сгоревшего Нибельхельма. - Спасибо, - я беру антисептик, и начинаю обрабатывать царапины. Из немного, и довольно скоро я привожу себя в более-менее приемлемое состояние. Марлен, скептически осмотрев меня, кривится и морщит свой носик: - Все равно кровь у тебя еще течет. Хотя теперь не так много... - Бинт возьми, - коротко бросает Тифа. - Лечебной Материи у нас слишком мало, чтобы на каждую царапину ее расходовать. - Не стоит, - качаю я головой, отказываясь от предложенной перевязки. - У меня неплохая регенерация, скоро само все затянется. - А где Джесси? - вдруг спохватывается Марлен, внимательно оглядывая сидящих возле нее Эльмиру, Аэрис, Тифу и Руфуса. - Она не полетела с нами, да? Домой ушла? Как так, она же тебя любит, и вдруг не захотела идти с нами? - Марлен... - я вдруг понимаю, что впервые не знаю, как объяснить ребенку, что случилось, и куда делись Джесси и остальные ребята. Я не готов рассказывать ей о смерти. Просто не умею. Слова застревают у меня где-то в горле, перехватывая дыхание. Одно дело сухо сообщить своим товарищам по оружию о гибели сослуживцев, казенным, простым и понятным армейским тоном, и совсем другое — объяснять маленькой девочке, которая, возможно, никогда не видела смерть так близко, куда подевался ее хороший знакомый и почти-друг... Но внезапно мне на помощь приходит Аэрис, которая видит мое полное замешательство. Она присаживается возле Марлен на корточки, внимательно заглядывает ей в глаза а потом тихо произносит: - Нет, детка, Джесси не полетела с нами и не вернулась домой. Она бы очень хотела остаться с нами, но это невозможно. - А куда она делась? - малышка непонимающе смотрит Аэрис в глаза, пытаясь понять, что произошло. Аэрис осторожно приобнимает ее за плечи и шепчет: - Давным-давно на нашей Планете жила добрая Богиня Минерва. Она очень любила все живое, что обитало в нашем мире, и переживала о том, куда денутся ее создания после окончания своего жизненного пути. И тогда она создала Страну Обетованную, в которую забирает всех, кто вернулся в Великий Поток Жизни. Там всегда хорошо, нет боли и страха, все счастливы и здоровы, и живут в мире и гармонии друг с другом. Великий Поток Жизни ведет в эту страну, и когда-нибудь мы все в нее попадем. Джесси ушла туда, потому что Светлая Богиня ее любит, и позвала к себе. Ей там очень хорошо, но она нас всех будет помнить и ждать, а пока она будет всегда с нами, рядом, в наших сердцах. Понимаешь, Марлен? С Джесси теперь все хорошо. Марлен довольно улыбается: - Значит, она теперь с Богиней? Это здорово. Только без нее будет немного скучно. Я тихо вздыхаю: хорошо, что малышка не поняла до конца, какой ужас прошла Джесси, и насколько ужасна на самом деле была ее смерть. Пусть верит и дальше в добрые сказки маленькой цетра. Я же слишком хорошо знаю, как это бывает на самом деле: я слишком много и часто умирал, и видел этот треклятый Поток изнутри многократно. Нет там никакой Страны Обетованной. Нет и не было, но малышке знать об этом не обязательно. Пусть и дальше верит в эти наивные россказни. Хотя, Минерва точно существует, и не лишена самого черного чувства юмора. Тем временем Аэрис, пытаясь отвлечь Марлен от печальных мыслей, рассказывает ей о наших приключениях в особняке Корнео. Я почти не слушаю их разговор, погрузившись в раздумья о том, что теперь нам делать и как уговорить Валентайна оказать нам посильную помощь. Поэтому я только слышу, как хихикает Марлен, представляя меня в платье, да ворчит Тифа, комментируя наши похождения. Руфус в диалог тоже не вступает, предпочитая молча сидеть на краешке скамьи и методично разбирать свой пистолет в поисках возможных неполадок. Внезапно Марлен очень громко произносит, заинтересовано глядя на меня: - Ух ты, ты умеешь петь, да? Никогда не слышала! Это, наверное, было здорово! У тебя очень красивый голос, правда-правда! Может, мне тоже споешь, а? А то нечестно так, все слышали, кроме меня... - Спеть? - я удивленно смотрю на нее, потом перевожу взгляд на Аэрис, которая украдкой мне кивает. Словно подбадривает. - Ты это серьезно, Марлен? Сейчас, вроде, как не время... Да и не знаю я особо песен никаких... Мелкая капризно надувает губки и сообщает мне непререкаемым тоном: - Вполне серьезно! Когда еще, если не сейчас? Все равно спать никто не хочет, делать нам нечего, и потом ты можешь забыть, или некогда будет... А я хочу это услышать! Я с тоской закатываю глаза: дожил... Мать твою, Сефирот, валяй, закатывай концерт по просьбам публики! Но мелочь не собирается сдаваться и канючит: - Аэрис, может, ты ему подпоешь, если он стесняется, а? - Я не стесняюсь! - рявкаю я, но, увидев обиду в глазах Марлен, спохватываюсь и добавляю более мягким тоном: - Ну, просто та песня не совсем для тебя подходящая, а других я не знаю и не помню... Хотя, погоди, нет, одну я знаю. Ее пел один мой очень хороший знакомый, почти друг. Он всегда говорил мне, что эта песня про нас. Про Солдат... Вот, послушай, - я начинаю тихонько напевать такой знакомый мотивчик, вспоминая, как Анджил всегда посмеивался над привычкой Зака мурлыкать эту песню себе под нос: - Я Солдат, и значит, я И ответчик, и судья. Я стою на двух концах огня. Огибая виражи, обгоняя смерть и жизнь, Я бегу сразиться с тенью лжи. Сколько б нитей ни плёл обман Покажет лик света истина... За мечтою на край пропасти - Лишь только так можно мир спасти. Ты не плачь, Слёзы спрячь, Ведь настанет новый день. Твой огонь Согревать Будет тысячи сердец. А сейчас поднимись, Спрячь поглубже боль и страх. Победит тот, кто прав Знай, что всё в твоих руках. Внезапно я осекаюсь на полуслове, заметив побелевшее лицо маленькой цетра. Аэрис смотрит на меня совсем больными, полными слез глазами, а потом срывающимся голосом произносит: - Не надо! Не пой ее больше, слышишь? Ее... пел Зак!