Контракт на искупление

В вертолете, кроме Страйфа, только пилот, и он явно не собирается вмешиваться в нашу с ним небольшую стычку. Это радует хотя бы тем, что тогда я смогу контролировать ход сражения и постараюсь не подпускать Страйфа близко к Нанаки. Не то, чтобы я вдруг воспылал к псине огромной любовью, но он сейчас - мой невольный боевой напарник (впрочем, а такой ли уж невольный? Если мы выкарабкаемся, вломлю по первое Уолласу, чтобы не повадно было так подставлять своих товарищей по оружию). Страйф, похоже, полностью игнорирует огненные атаки Рэда-13, и атакует меня с какой-то ненормальной яростью. Я торопливо отбиваю его удары, попутно очень стараясь минимизировать возможный урон. Перед глазами стоит грустное лицо Тифы, с укором смотрящей на меня. Она очень не хотела бы собирать потом Клауда по кусочкам. И еще есть эта женщина, его мать, миссис Клаудия. Ей тоже Страйф нужен живым, и желательно более-менее невредимым. Жаль, что сам он этого не понимает и очень старательно нарывается на хорошую взбучку. Увы, я ему ее организовать не могу, мне нельзя сражаться с ним в полную силу, нельзя его убивать и не желательно его калечить. А это для меня достаточно сложная задача - за годы службы в рядах доблестной армии Корпорации я привык никогда не сдерживать свои силы и выкладываться по полной, не щадя ни противника, ни себя самого. Война - очень грязная и кровавая работа, здесь не до политеса и сантиментов. Или ты убиваешь, или убивают тебя и твоих товарищей по оружию. Другого исхода нет. Но сейчас у нас, вроде как, со Страйфом не совсем война. Или, нет, я не так выразился. Страйф просто не понимает, что творит, находясь под контролем моей Матери, и не видит очевидных вещей - его девушка и мать живы и вполне здоровы, но он просто не слышит чьих-либо слов, свидетельствующих об этом и продолжает свою упертую вендетту. Нет, я вполне понимаю его боль от того, что я сжег его родной дом и, скорее всего, уничтожил многих его знакомых и друзей, но главным мотивом его мести всегда были смерть Клаудии и отца Тифы. Теперь же, когда выяснилось, что мистер Локхарт умер относительно недавно, а Клаудия вполне себе жива, казалось бы, что можно и остановиться, но... Но Клауд с маниакальной упертостью продолжает твердить мне, что я лгу, что его мать мертва и что... Я почти пропускаю его удар, чисто машинально уже уворачиваясь от него и блокируя новую атаку, так некстати погрузившись в свои размышления, и тотчас же чувствую, что голова начинает наливаться очень нехорошей тяжестью. Что? Дженова тут? Откуда? Я же вижу, что в вертолете больше никого нет кроме пилота, а Страйф тут один. Впрочем, я уже слышу нарастающий рокот приближающегося мотоцикла. Какая, к Багамутовой матери, дикая ирония! Байк в подземном гараже был один. Именно тот, на котором приехали мы с Аэрис. Нанаки тоже слышит приближающийся рокот мотора и зло хрипит: - Эй-эй, я зря, видимо, пожалел твою колымагу и не прокусил чертовы покрышки? - Она не совсем моя, впрочем, действительно, зря! - рявкаю я, уходя в глухую оборону и лихорадочно соображая, что делать дальше. Я уже усвоил небольшую горькую истину - с Дженовой на равных я биться не могу. Она, как ни постыдно это признавать, меня намного сильнее, и вполне может, как показывает мой горький опыт, управлять моим сознанием. Хотя я и стараюсь изо всех сил сейчас сопротивляться ее Зову, но гарантии стопроцентной дать никому не могу. Плюс ко всему, я не могу убить Клауда, и серьезно ранить его тоже. К тому же, я ответственен перед Уолласом за жизнь Нанаки. Такая вот херовая перспективка вырисовывается! Воистину, Минерва — очень большая шутница. Одно только радует: Скарлет и девчонки, скорее всего, убрались отсюда уже на приличное и относительно безопасное расстояние, и им уже почти ничего не грозит, если только они не будут валять дурака. Хотя, даже если двум недо-камикадзе и придет в голову попытаться помереть тут геройской смертью и вмешаться в наши почти семейные разброки, то уж командующая, я надеюсь, их от этого удержит... - Что теперь будем делать? - хрипит Нанаки, поднимая шерсть на загривке дыбом и огонек на кончике его хвоста разгорается все ярче и ярче. - Ась, Патлатый? Попробуем отбиться? - Беги, - от всей души советую ему я. - Этим уродам нужен я, ну, и девочка тоже. А ты... вали к Баррету! Или рискуешь погибнуть. - А ты? - Нанаки внимательно смотрит на меня и нехорошо скалит зубы. - Ты что, считаешь, что я трус? Я однажды уже... Ну уж, хрен тебе!!! Никуда я не пойду отсюда! - Идиот, - шиплю я, блокируя очередной удар Страйфа, который дико хохочет: - Да, да, собачка! Вали-ка отсюда! Может, поживешь еще немного... Пока мы не достанем девчонку! А сейчас мне нужен только этот ублюдок, и я его сегодня убью! - Хер тебе, а не Патлатый! - внезапно Нанаки бросается нам под ноги и успевает мазнуть ярко горящим хвостом прямо по ногам Страйфа. Сапоги и брюки охватывает яркое пламя. Клауд вспыхивает, словно клочок пересохшего хвороста и громко яростно ругается, но бодро продолжает меня атаковать, словно ему... совсем не больно? Одним ударом пылающего сапога он бьет псину прямо в некстати открывшийся живот, и Рэд, громко жалобно скуля, отлетает прямо к огромной каменной глыбе на обочине, сильно ударяясь об нее головой и спиной. Как бы он позвоночник не повредил! - Зря ты это сделал! - зло шиплю я Страйфу. - Только последняя тварь на зверье за свои косяки отыгрывается! - Сам виноват! - скрипит зубами Клауд и его глаза, совершенно, к слову, пустые и остекленевшие, наливаются кровью. - Не хер было мне под ноги лезть! Собаке собачья смерть! - Ты, вообще-то, горишь! - мне не по себе видеть, как алое пламя пляшет по его телу, опаляя кончики светлых волос и разъедая до угольно-черных ошметков одежду, а он словно не замечает его. - Плевать! - Клауд страшно улыбается. - Я давно сгорел! Тогда и там! И ты, только ты в этом виноват!!! Я краем глаза вижу подъезжающий мотоцикл. Вот и все, похоже, на сегодня. Дженова-Мой-Двойник почти нежно улыбается мне, притормаживая рядом с валяющимся возле камня бездыханным Нанаки и приторным голосом тянет: - А-а, сын! Так и не надумал воссоединиться со мной? Зря. Очень зря! Видимо, все же придется мне тебя убить! - Поправочка! - Нанаки неожиданно открывает горящие яростной злостью глаза и прыгает этой твари на плечи, вцепляясь зубами в ее лицо и попутно хлеща огненным хвостом по рукам и плечам Матери. Дженова явно не ожидает такой прыти и потому на пару секунд замирает, пытаясь сообразить, как стащить с себя взбесившуюся псину, пока я отшвыриваю от себя Страйфа, пытаясь прийти Нанаки на помощь. К сожалению, Мать такие вещи не прощает, а я внезапно понимаю, что совсем не готов видеть его хладный труп. Страйф шипит и снова со всей упертостью кидается на меня, пока Дженова с висящим на ней Рэдом весело изображает скачущий костерок. - Да что же ты никак не уймешься-то? - возвожу глаза я к небу и швыряю в Страйфа парализующее. Такой подлянки от меня Клауд явно не ожидает, и потому замирает в карикатурно-раскоряченной позе, бешено вращая глазами. Да и пес космоканьонский с ним! Я торопливо плюхаюсь в седло байка, заводя мотор и ору Нанаки: - Прыгай! Живо! Если жить еще хочешь! Псине не нужно повторять дважды. Он еще раз сжимает свои мощные челюсти на морде Матери, пару раз хлестанув ее по растрепанным волосам своим пылающим хвостом и прыгает прямо на заднее сидение мотоцикла. - Держись! - бросаю я через плечо, запоздало понимая, что псине в принципе нечем держаться, ну, разве, кроме зубов и когтей. Обшивке сидения, скорее всего, придет конец, но сможет ли это лохматое недоразумение усидеть позади меня, когда я прибавлю скорость? Память внезапно услужливо подсказывает: вертолет!!! Его нельзя списывать со счетов. Нас в два счета сейчас нагонят, если я... А выхода другого нет. Я очень надеюсь, что механизм катапультирования у пилота работает нормально, и кидаю в винт спелл ледяного удара. Вертолет замирает, а потом начинает медленно заваливаться на бок, падая вниз. Катапульта, слава Минерве, срабатывает, а дальше шоу можно уже не смотреть. Я прибавляю газ, чувствуя, как на моем плече смыкаются челюсти пытающейся не свалиться псины. Не привыкать, потом подлечюсь. Ему бы тоже не помешало - Страйф хорошо его приложил, и Дженова, скорее всего, тоже чего-нибудь добавила, но все это потом. И я не останавливаюсь, чтобы оглянуться и посмотреть, когда за нашими спинами грохает мощный взрыв: упавший на обломки придорожных скал и камней вертолет предсказуемо взлетел на воздух... А нам теперь нужно нагнать Скарлет и девчонок и убраться с треклятого шоссе как можно быстрее. Нанаки хрипит сквозь стиснутую челюсть: - Ты это, Патлатый, все норм. Гони! Я не свалюсь! И это... извиняй, лады? - Все хорошо, - бросаю я ему, выжимая из байка все, что только можно. - Все хорошо. Теперь все будет хорошо...