***
Только придя домой я вспомнил о существовании своего телефона и о том, что он все это время был на беззвучном. Лучше бы не вспоминал… Пять пропущенных от Алисы, около двадцати сообщений от нее же и кто-то подписался на мой аккаунт, где я выкладываю свои работы. Если честно, то на последний пункт мне было как-то плевать, а вот Алисе перезвонить надо. Она редко пытается связаться по пустякам, поэтому в голове я уже успел придумать тонны вариантов развития событий и ни один мне не нравился. В итоге я еле отважился ей позвонить. — Я жду оправданий, юноша. — наигранно строгим тоном потребовала Алиса стоило ей ответить. — Что-то случилось? Зачем звонила? — нет, ну а что ещё можно подумать, если за все время своего отсутствия она звонила мне только пару раз? — Я просто соскучилась. Так давно не видела ни тебя, ни Кли… — хмыкнула Алиса. — А, тогда ладно. Как дела? — что-то тут нечисто… Ну вот не может она «просто соскучиться», не верю. — Ох, я уже думала, что ты не спросишь, — меня уже настораживает этот тон, — Дела прекрасно. Билеты на ближайший рейс купила, по ваши души возвращаюсь. Это было неожиданно. Настолько, что я на пару секунд потерял дар речи, а после улыбка сама появилась на моем лице. Пусть никто ее и не видел, но… Это ведь не притворство. Я действительно счастлив. Всё снова вернётся на круги своя: дома будет шумно, в холодильнике будет что-то кроме лапши быстрого приготовления (да, я знаю, что ее не обязательно ставить в холодильник, но больше запихнуть эти коробки было некуда) и у меня появится хоть какой-то стимул возвращаться домой после занятий. Только сейчас понимаю, как сильно я по ним обеим скучаю: и по Алисе, и по Кли… Мы проговорили ещё около часа, успели обсудить все и работу с учебой, и то, что в городах Сумеру мусорок мало, хотя страна гордится своей чистотой. Нет, серьезно, она так и сказала. В общем, странная страна, но зато красивая. Мне даже магнитик пообещали.***
И уже под вечер, хлюпая пластиковой вилкой в месиве из бульона и «химии чертовой. Нет, серьезно, Альбедо, как ты это ешь», я решил проверить свои соцсети на наличие заказов. Нечего без дела мне сидеть, рисовать для себя нынче скучновато, потому что, как ни сяду, в итоге всё равно получается что-то, в чем я вижу очертания Дотторе. Иногда мне кажется, что я с ума схожу. Медленно, но верно едет моя кукуха на поезде в один конец. Я, кстати, выложил пару его портретов и каких-то новых скетчей к себе. Грустно без контента, если честно, но, увы и ах, я снова взялся за большой рисунок, который мне лень доделывать. Да, я про тот самый с фоном в виде осеннего двора. Поначалу, взявшись за работу со всем энтузиазмом, я сделал скетч и определился с палитрой, а вот дальше… Скажем так, дело не задалось. Тут и учеба, и приближающиеся контрольные, и эти недоэкзамены. Кто б знал, как я задолбался, тот бы заплакал. Меланхоличное настроение отступило, сменившись смесью шока и чего-то непонятного, спустя буквально пару секунд, стоило мне наконец посмотреть, кто на меня подписался.Пользователь 1l.do11ore подписался на вас
Обычно в таких случаях говорят, что сердце пропустило удар. Но в моём случае оно пропустило ударов пять, ну или, проще говоря, я умер на пару секунд. Стоп. В этом же нет ничего страшного, я никогда ни от кого не скрывал то, что я рисую, но почему тогда меня это так… Удивило? Напугало? Чёрт. Я даже не могу понять, что испытываю прямо сейчас. Я понять не могу, как он меня нашел, а главное, зачем он на меня подписался. Не уверен, что таких как он интересует нечто подобное. Да уж, может просто заблокировать его от греха подальше? В итоге, поразмышляв над всей этой ситуацией, я, из чистого любопытства, решил посмотреть его фотографии. И, честно сказать, залип. Аккаунт был похож на большой коллаж: фото каких-то часов, фонарь около школы, пара чёрно-белых портретов и фото в полный рост на крыше какого-то здания. Только девять фото и всё, больше ничего не было, но, черт, мне и этого хватило. Если честно, то, если бы мне раньше сказали, что я буду так восхищен, глядя на фотографии какого-то мужика, то я б дал этому человеку по лицу. Но сейчас… Не понимаю. Не понимаю ни себя, ни то, что я чувствую. Это пугает. Неспособность разобраться в себе по определению ужасна. Вырваться из омута самокопания мне помог свист чайника и кружка кофе. Терпеть не могу эту растворимую гадость, но мне было ужасно лень иметь дело с кофеваркой. Сижу, пью кофе, думаю о жизни… Так ванильно звучит, ужас просто. У меня раньше была одноклассница, которая так фотки подписывала. Бррр… Да и вообще, вся поэтичность момента разрушается, если узнать, какие черти сейчас пляшут у меня в голове. Я столько раз говорил, что ради стабильности в жизни готов пойти на многое, но сейчас всё, что я так долго строил превращается в пыль… И во всем опять виноват Дотторе. Мне иногда кажется, что я повторяюсь. Наверное, эта мысль просто слишком часто фигурирует у меня в голове, да и озвучивал я ее нередко. Конечно, это слышал только Кэйа, но… Эх, ладно, я потерял мысленную нить.***
В руках швабра, а в наушниках какая-то подборка позитивных песен. Я знал, что рано или поздно этот момент настанет, но всё равно морально подготовиться к уборке перед приездом Алисы я не успел. Чувствую себя Золушкой: полы везде перемыл, пыль убрал, ковры пропылесосил да и просто порядок навёл. Если бы не усталость и желание упасть и забыться сном прямо посреди комнаты, то, клянусь, ещё бы и сантехнику отдраил. Вообще физический труд хорошо отвлекает от всяких не очень хороших мыслей. Хотя он, в принципе, ото всех мыслей отвлекает. Работая, я совершенно забыл про то, что хотел повторить хоть немного материала для приближающихся экзаменов. Ещё и конспект делать к субботе… Ну что ж. Ночь — самое продуктивное время суток, не так ли? Вот и я так считаю, поэтому, вооружившись учебником, забрался к себе на кровать, чтобы прочесть хоть пару параграфов.***
— Альбедо, ты меня разочаровал… Как можно было набрать двадцать баллов из ста? — Дотторе смотрел на меня снисходительно, скрестив руки на груди. — Я… Я не знаю, как так вышло. — в горле ком. Я боялся даже слово проронить. Только такой неудачник как я способен так облажаться. — На самом деле, узнав, насколько легким был этот тест, я надеялся на сто баллов от тебя. — Дотторе покачал головой, записывая что-то в журнал, — Сахароза справилась так, как я ожидал, но ты… Не знаю, есть ли толк учить тебя чему-то. Через одно ухо влетело — через другое вылетело. Эти слова звучали знакомо, словно я уже слышал их раньше, только вот не мог вспомнить когда. — Тебе не стоит заниматься химией. Если только кто-то узнает, что ты был моим учеником… Это же позор. Придется многое сделать, чтобы оправдать мое имя в глазах других людей. Дыхание стало рваным, ещё немного и из глаз полились бы слезы. Это ведь просто слова, но почему тогда так больно. Не понимаю… Я ведь старался как лучше. — Простите меня. — я изо всех сил стараюсь говорить ровно и спокойно, но с каждой секундой становится все труднее сдерживать слезы. — Твоя слабость омерзительна. Мне противны такие, как ты. — в его голосе нотки стали, а в глазах лишь холод. — Простите меня… Я повторяю одно и тоже несколько раз подряд. Более ничего не могу ответить, ничего не могу сказать. Астрид была права. Я никчёмный сын, никчёмный ученик, никчёмный человек. Почему я вообще поверил в обратное?***
Я едва могу открыть глаза. Голова раскалывается… Вот что значит уснуть во время чтения. Даже не могу вспомнить, что мне снилось, но это уже не важно. Важно лишь то, что Алиса написала, что будет дома ближе к вечеру. Да, впереди экзамены, да, я многое не успеваю, но сейчас это не важно. По крайней мере, я хочу заставить себя так думать.