Инадзума — это то место, куда всегда хотелось вернуться. И вовсе не из-за мести той, кто убил близкого тебе человека. А именно из-за того, что это была его родина — то место, где он вырос. Именно то место, где он не чувствовал себя некомфортно и обделённо. Даже если к кораблю Бэй Доу он уже приспособился, то это всё равно было не то… Совсем не то.
Размышляя об этом, самурай тихо ступал по выложенному камню в Инадзуме, проходясь по деревянному мосту и наблюдая цветение Юмэмиру. Цвет её напоминал цвет глаз погибшего друга. Что не скажешь, а ведь Кадзуха действительно ассоциировал цвет глаз с лепестками этого дерева. Из-за чего на блондина частенько нападала светлая грусть и он был вынужден погрузиться в свои меланхоличные воспоминания.
Люди вокруг весело переговаривались, суетились. Кто-то скупал продукты, кто-то просто болтал о мирской суете. Кадзуха, лишь улыбнувшись, прошёл мимо, желая просто прогуляться и побыть в своих раздумьях.
Может ли он… Отпустить прошлое и начать жить здесь? Можно ли начать всё с чистого листа? После того, что случилось… А именно, то давление сёгуна и битва с архонтом. Жизнь в Инадзуме начала процветать. Охоту на глаза бога отменили, а отобранные вернули назад, к своим хозяевам. При таком раскладе, можно было бы легко вернуться сюда, но Каэдехаре что-то явно не давало покоя.
Не заметив как он дошёл до небольшой равнины, Кадзуха было повернулся, чтобы вернуться, но для начала нужно было проведать его друга. Это он решил еще тогда, когда они прибыли сюда.
Спустившись от храма Наруками по тропе, проходя под Тории, самурай достиг места возле того самого ущелья, где была могила. Та самая могила, которую он так редко навещал…
Влажный вечерний воздух щекотал нос, а глаза уже не слепил тот яркий солнечный свет. Небо приобретало нежный оранжево-розовый оттенок, заставляющий смотреть на него долго, пока не надоест. До ушей доносился шум прибоя. Волны, умиротворённо качаясь, то причаливали к берегу, то отдалялись, и так из раза в раз. Кадзуха посмотрел на берег. Какой-то камень… «Нет, это вовсе не камень…»
Встрепенувшись, Кадзуха нахмуренно прищурился. «Зверёк? Отдыхающий Нобуси?»
Тем не менее странный, валяющийся силуэт беспокоил его своим присутствием. Подумав, что это Нобуси и лучше будет «подстраховаться», Каэдехара прикоснулся к рукоятке катаны, сжав её, подходя ближе тихим, но быстрым шагом.
Пусть он и старался сделать это как можно тише, но мокрый песок время от времени выдавал его.
Приблизившись достаточно близко, тот нахмурился больше обычного. Перед ним лежал красивой внешности юноша, пребывавший без сознания. В его груди виднелась рана, часть вещей же просто-напросто порвана и, похоже, унесена морем.
—Неужели Нобуси постарались, — встав одним коленом на мокрый песок, тот провёл рукой по ране, невесомо касаясь и отодвигая одежду. Внезапно ,сверху послышалось измученное мычание и тут же прекратилось, как только Кадзуха убрал руку.
«Ещё живой!» — с такой мыслью, тот вскочил. Нужно было привести к нему доктора. Но с такой раной тот вряд ли выживет, пока Кадзуха будет искать лекаря. Да и сколько тот уже лежит здесь? Пусть это и не его дело… Но Каэдехара не хотел бы, чтобы этого паренька потом клевали птицы.
Оторвав от своей одежды часть ткани, тот сделал нечто, похожее на повязку. Та обвивала шею и руку неизвестного человека, тем самым закрывая рану. Вот только всё это очень слабо держалось и, возможно, вся эта конструкция не дотерпит хотя бы до ближнего домика. И всё же Каэдехара решил потуже завязать узлы, иначе повязка долго не продержится. Хотя… с такими ранами уже глупо было надеяться на жизнь.
Вздохнув, тот подметил, что неподалёку находилось имение Камисато, это было очень кстати. Там-то уж его точно должны принять. И уж тем более с раненым.
Запрокинув тело себе на спину, не без усилий, Кадзуха подхватил незнакомца под бёдра. Руки же его свободно болтались, перевешивая за плечи. Парень был совсем не тяжёлый. Даже можно сказать, что тот слишком мало ест или же его год просто-напросто не кормили.
Сзади послышалось хрипение. Всё же лучше так, чем гробовая тишина в ответ на действия. Начиная путь, Кадзуха чуть не уронил его, но вовремя переставил ноги в устойчивую позицию. Наконец начался их путь.
Вдалеке были слышны раскаты грома. Но вот Кадзуху волновало совсем другое… Только это то последнее, что хотел бы узнать Кадзуха.
Помотав головой, тот отправился по долгой дорожке, что вела его к имению Камисато.
***
«Нечем… Дышать…»
Скарамучча задыхался, барахтаясь в воде, пытаясь выплыть на поверхность в разбушевавшейся реке. Но вода своими потоками и хаотичным течением тянула вниз и крутила, словно вихри в Снежной.
Абсолютно не за что было ухватиться или оттолкнуться. Кругом вода, что проходила сквозь пальцы и окружала всего его, не давая и шанса на выживание. Он словно был в пустоте. Но та лишь убивала его.
Паника охватывала разум всё больше и больше. В голове загудело, отдавая пульсацией в висках. Лёгкие неприятно сжимало в тиски, а руки и ноги усердно работали, чтобы выплыть.
Рывок. Ещё один.
И он наконец на поверхности. Но не успел Скарамучча жадно глотнуть воздух, как его опять утянуло вниз, вертя беспорядочным образом. Рану давно жгло от воды. Только вот сейчас было совсем не до неё. Одной рукой держа экзувию, второй растопырив пальцы, он пытался выплыть. Ничего не выходило.
Внезапная боль от столкновения, видимо, о камень, выбила искры из глаз. Закричав под водой, он выпустил почти весь воздух, что безутешно пузырьками отправлялся прочь из этой ловушки.
Почти сдавшись, парень уже шёл ко дну, всё ещё крепко держа то, что погубило его, проклиная всё.
В глазах темнело, сил не было. Может и вправду стоит сдаться? К чему все эти усилия, которые всё равно потратятся впустую?
Скарамучча из последних сил тянулся к выходу из ловушки, чтобы вдохнуть хотя бы немного воздуха, но всë было бестолку. После очередной попытки его опять тянуло ко дну.
Неясный фиолетовый свет озарился от его руки, держащей сердце архонта, а также из его груди. Только вот разум уплывал всё дальше от недостатка кислорода. Но он смог почувствовать, как срезонировал с ним, пусть и ненадолго, но это всё равно опасно. Последнее, что он помнил- это новое, чуждое ему течение. Всё же он смог наколдовать последнее своё заклинание.
С такими мыслями, он закрывает глаза. Руки перестают бороться и просто повисли, будто в воздухе. Теперь ничто не помешает ему погрузиться в эту темноту.
***
Кадзуха, утром, решается хотя бы сам сменить повязки раненному. Не всё же прислуге дома Камисато этим заниматься?
Он был очень благодарен, что его вообще выслушали, не то, чтобы впустили. А ведь этот парень… Очень похож на саму Райден… Или это их нисколько не смущало и даже, возможно, они этого не заметили.
Каэдехара надеялся на последнее. Приготовив всë необходимое, тот начал разматывать бинты на спящем.
Тот даже и просыпаться не думал. Но вот его лицо…
Кадзуха приблизился, тот хмурился и стискивал губы — снился кошмар. Самурай по-отечески положил руку тому на лоб, неразборчиво напевая, не открывая рта.
—Ммм… Хммм ммм… — продолжал напевать Кадзуха, меняя повязку. И зачем он только с ним возится? Мог бы сегодня спокойно уйти на корабль.
Благо, вчера здесь были посыльные и Каэдехара отправил одного, чтобы сообщить об этой новости. Но кое-что не давало ему покоя.
Что за фигурка была в руке того паренька, которого он нёс? Он держал её настолько крепко, что ладонь без лишних усилий нельзя было раскрыть.
Неожиданный удар, заставил отпрянуть, из-за чего ронин чуть не упал назад вместе со стулом. Перед ним предстала картина того самого напуганного зверька после спячки, который не понимал, где он находится. Каэдехара даже не смог сперва как-либо среагировать, пока незнакомец не задал вопрос грубым голосом:
— Где я?