***
Тарталья проходит за Чжун Ли, смотря пристально ему в спину. Хотелось взять за руку, но некая вина за свою оплошность всё ещё присутствовала. Он не мог ничего сделать для защиты близких. Фатуи всё ещё нависали большой угрозой над всеми, кто дорог Чайлду. Мысли в его голове повисли серыми тучами. Чжун Ли, словно почувствовав это, решил отвлечь его. — Как твоя рабо… — Как ты? Где Ху Тао и как ты поправился? — перебил его Тарталья взволнованным голосом. Всегда гиперактивный и такой жизнерадостный Тарталья поменялся вмиг на того, кого и толком Чжун Ли не знал. Вздохнув, тот для начала просит того сесть и немного успокоиться, сам же разливая особый сорт чая в чашки и ставя одну перед Тартальей, другую для себя. Тарталья мнётся, обхватывая руками чашку, словно не зная куда деть руки. Взгляд сконфуженно опустился на напиток, что играл паром, создавая разные силуэты. Он ждал ответа, не смея поднять на собеседника взгляда. — Как видишь я вполне в порядке. Ху Тао на работе. А поправился…. Не забывай, я архонт ещё и дракон, так что нечто такое мне не страшно, — подняв чашку, он коснулся их устами, отпивая так галантно, что Тарталья всегда не мог оторвать глаз. — Вот как… Прости меня за эти неприятности, — голос звучал так, будто это какая-то ерунда, хотя Чжун Ли сам знал, что творится у возлюбленного на душе. Тарталья не мог поверить до конца, но приходиться делать вид, что всё же поверил, иначе покажет, что не доверяет ему. Слова фатуи до сих пор проносились в голове. Как то вещество, которое пагубно действует на самих драконов так быстро испарило свои симптомы? — Давай оставим это, не ты подсыпал мне яд. Тарталья был согласен с этим, но подсыпали потому, что он не выполнял поручение. Вот и сейчас он должен был направляться в Сумеру, а не сидеть рядом с дорогим ему человеком. Однако сердцу не прикажешь. Внезапно взгляд цепляется за участок кожи на шее, что был темного оттенка. Такого раньше ведь не было? Встретившись взглядом с Чжун Ли, он отводит взгляд, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Чжун Ли врал, Чайльд это прекрасно понимал. Тот вовсе не излечился. Казалось, что, возможно, на вид ему лучше, но тот лишь притворялся и наверняка сам разыгрывал этот спектакль с оздоровлением. Нет, юноша должен как можно быстрее заработать себе антидот. — Так или иначе мне скоро придётся уходить, чтобы завершить миссию, — выдавил Тарталья, переступая через себя. Было трудно говорить, словно какой-то вязкий ком застрял в горле. Несмотря на слова Чжун Ли, Тарталья не перестанет чувствовать себя иначе, как виноватым. И сам архонт это понимал, но не мог же он залезть в голову Тартальи и разогнать все те мысли. Хотя это то, что он хотел бы сейчас сделать в первую очередь, вместо того, чтобы распивать здесь чаи. — Хорошо, но позволь тогда задать тебе несколько вопросов. Дракон говорил тихим и вкрадчивым голосом, заставляя ледяные мурашки по спине Тартальи пробежаться табуном. — Да, я не против, — Тарталья невольно сглотнул, что не скрылось от Чжун Ли. Тот заметно нервничал. — Ты выполняешь эту миссию наперекор себе? — Чайлд чуть было не согласился, но всё же промолчал. Чжун Ли иногда слишком много знал, заставая младшего врасплох. — А наградой… хм, не так. Скорее платой за послушание является антидот для меня? Тарталья нервно выдохнул. Нет, он конечно великий консультант в Ли Юэ, но чтобы настолько знать про всё, что происходит вокруг него. Тарталья был готов поклясться, что мог бы заподозрить того в сговоре с фатуи вновь. Но на этот раз этого не было. Чжун Ли бы не поступил бы с ним так отвратительно. — Да, всё так. Только вот по их словам ты должен при смерти валяться, а не чаи распивать да за цветочками ухаживать, сяньшэн, — серьёзно произносит парень, пока его внимание до сих пор привлекала ещё и рука, на которой были такие же чёрные отметины. Уж слишком странно, но если бы не чуть опустившийся рукав, то это было бы не заметить. Этот мужчина всегда одет в закрытую одежду и не позволяет себе даже немного сменить образ. Тем временем за окном кто-то был, не только Чайлд это заметил.***
Итер сражался во всю силу, используя все четыре стихии, которые смог заполучить, маневрируя возле этой гигантской установки. Когда казалось, что всё закончилось, то они ошиблись. Пол обрушился, а верхняя половина машины соединилась со второй, образуя махину, что пугала своими размерами больше, чем третья стадия Тартальи. Казалось, что если они хоть где-то ошибутся, сделают неверное движение, то эта ошибка будет стоить им жизни и, возможно, целой страны, судя по проекту «Ложный бог». Итер увернулся от очередного удара, готовясь напасть с новыми силами с помощью прибора, что дала Нахида, отходя подальше. Как в этот самый момент над ними образовалась искрящаяся сфера, готовая вот-вот упасть. Скарамучча готовился покончить с ними. Нужно было зарядить прибор и всё. Руки Итера не слушались совсем, дрожали, предвещая скорую беду. «Давай же! Ты бывал в ситуациях похуже, давай!» — кричал Итер внутри себя, пытаясь на скорую руку зарядить инструмент. Осталось немного. Нахида стояла, сжав кулаки до побеления костяшек. Как вдруг сбоку промелькнул знакомый силуэт, разбивая элементальным навыком одного мелкого робота, добавляя последний заряд для установки Итера. — Кадзуха! — воскликнула радостно Паймон. Секи но Ками, услышав знакомое имя, отвлёкся, благодаря чему Итер успел отправить заряд, когда робот уже начал опускать искрящуюся, издавая треск от электро стихии, сферу. Раздался скрежещущий грохот, оглушая всех присутствующих в этом зале, заставляя чуть ли не согнуться от шума, закрывая уши. Кадзуха, используя стихию анемо, рванул к опустившемуся и обездвиженному роботу после последней атаки. — Ты жив… — смог прошептать Скарамучча. На мгновение злой взгляд исчез с его лица, оставляя след надежды. Но то было всего секунду. Перед глазами всплыл давний сон, где Кадзуха убивает его своей катаной, смотря с таким презрением, на которое может себе позволить. Губы сжались в тонкую линию, а взгляд дрогнул. Как в том сне с горящим отчуждённым взглядом Каэдехара приближается к нему, призывая свой меч. Пальцами обхватывая рукоять, Кадзуха отталкивается от лежащего рядом осколка ногой, готовясь нанести удар. Скар отказывался верить до последнего, что именно сегодня он и умрёт. Но может, если это от руки Каэдехары, то он не будет против? Ведь самое страшное для него было оставаться в живых, когда у него отобрали или же он сам потерял всё, что ему принадлежало раньше. Он не хотел возвращаться к началу. Только не туда. Перехватывая меч, Каэдехара пробил одним ударом стекло, закрывающее украденное сердце бога у электро архонта. Остальное оставалось за Нахидой. Действуя слаженно, она протянув руки и начала притягивать сердце, вокруг которого витала злоба. Сердце бога настолько им пропиталась, что оно не могло сдержать её, отравляя всё, что было поблизости — всё, что к нему прикасалось. Скарамучча вновь почувствовал то фантомное ранение, что было во сне. Сейчас как-никак он присоединён к этому устройству. Больно? Возможно. Но вот смотреть на то, как часть тебя уплывает в руки других было до невозможности горько. — Нет, только не гнозис, не забирайте его у меня! Я не вернусь обратно! — в голове проносится обрывки его жизни, его прошлого «я». Как его выбросили за «непригодность», оставляя на само распоряжение судьбы пребывать во сне вечность. А что если бы он не проснулся? Может он бы и не чувствовал ничего. Но и не встретил бы Кацураги. И, возможно, Кадзухи. Скарамучча тянулся за уходящим от него сердцем что есть мочи, обрывая провода, которые соединяли его с машиной. Вот и пришёл конец творениям Дотторе. Дотторе. Своеобразный гениальный учёный, прислужник Царицы, которая разрешила ему ставить на Скарамучча опыты. Только благодаря ему Скар и стал сильнее, но благодарности как таковой всё равно не испытывал. Но самое печальное, о чём он, наверное, ещё долго будет жалеть. Это то, что Кацураги казнили именно из-за него. И так эта история чуть не повторилась с Кадзухой. В голове образовалась каша, а в глазах и вовсе потемнело. «Так не должно быть.» Нахида взяла гнозис в ладонь, накрыв её другой, потушив злобу и закрыв её от глаз. Тем временем из трещины показался фатуи, что волок за собой ещё некоторые провода, которые он не успел оборвать, а из них сочилась вязкая тёмная жидкость. Кадзуха шагнул навстречу, словно готовясь поймать в любой момент. Но взгляд сверху отчуждённый, затравленный, молящий и зовущий о помощи, словно это и не его прежнего встречал Кадзуха. А может быть самурай спит? — Прости, — лишь сумел прошептать тот, выбравшись на поверхность. Однако его голоса никто не услышал. Тело резко ослабело и наклонилась, в глазах образовалась лишь темнота, а сознание потихоньку затягивало в мрачную пропасть, из которой он сам ещё не скоро сможет выбраться. Он лишь мельком почувствовал, как ещё сильнее наклонился и как после опора исчезла под ногами. «Может так Кадзуха сможет начать новую жизнь и быть счастливым?» — проскальзывает последнее на грани реальности мысли, когда их хозяин проваливается в забытие. Кадзуха и Итер, сорвавшись с места, побежали в сторону Скара, смотря наверх, чтобы поймать падающего. Отстукивая гэта о пол, Кадзуха подпрыгнул, метнувшись и используя элементальный навык, смог охватить туловище хотя бы вниз ногами. Приземление вышло неудачным, но зато все остались целы. Почти. Итер был под весом двух человек. Была бы придавлена к полу ещё и архонт, если бы та тоже побежала бы ловить предвестника. Кадзуха слез с Итера, расположив Скарамуччу на полу, придерживая его голову, а потом и вовсе уложив её на свои колени. Сейчас же все облегчённо выдохнули после битвы, однако дело ещё отнюдь не закончено. Неизвестно что будет со Сказителем и его внутренней злобой. Если от злобы в сердце бога Нахида избавилась, запечатав её, то как быть со Скарамуччей — она не понимала. А может и не все надежды потеряны. — Ты ведь архонт? — подал тихий голос Кадзуха, убирая чёлку со лба Скарамуччи. Тот не двигался, словно действительно был всегда той самой безвольной куклой. Сломанной, которая валялась в сторонке, в надежде оказаться в чьих-то руках. Кадзуха поместил руки на щёки Скарамуччи, оглаживая обе своими большими пальцами. Паймон с Нахидой и Итером удивлённо наблюдали за ними. Архонта крайне заинтересовал юноша, что также как и путешественник смог распознать в нём бога. — Да, я малая властительница Кусанали, если тебе так будет удобно. Итер понял, что здесь с Паймон они явно лишние, повернувшись к летающему другу лицом, Итер встал с пола, направляясь чуть подальше от места, чтобы не мешать разговору. Паймон, уловив в чем соль, последовала за путешественником, сцепив обе руки сзади, витая в воздухе. Уже ничего не осталось от всего того напряжения, что было во время боя. Словно всё закончилось. Однако стоило так подумать, то что-то пробиралось сквозь сознание. Что-то, что хотело, чтобы все вокруг заснули и не мешали. Словно тихий шёпот в голове приказывал им. Итер схватился за голову, что внезапно заныла от всего этого. Глаза слипались так, будто он не спал вечность. Взглянув на Паймон, тот понял, что и с ней что-то не так. Подруга летала неровно, а её глаза закрывались всё чаще — она пыталась держать их открытыми. Казалось, что ещё секунда и она упадёт на пол. Итер подхватил её, бережно приобнимая руками и оглядываясь назад. Кадзуха уже завалился на бок, тем временем как Нахида стояла на ногах. Они снова облажались.***
Кадзуха почувствовал, как его нежно треплют по волосам детские ладошки. Приоткрыв глаза и приподнявшись на локтях, он понял, что всё это время обнимал Мушу. Перевёдя расфокусированный взгляд на Нахиду, Кадзуха огляделся. Итер тоже лежал неподалёку вместе с Паймон. Нахмурившись и открыв рот, он хотел спросить, но архонт его опередила. — С ними всё в порядке, вы просто заснули. Я бы и тебя не стала будить, но мне надо помочь этому человеку, — с милой улыбкой наклонила голову Нахида. Кадзуха кивнул, разжимая руки. Голова Скара неподвижно лежала на его руке, что уже порядком онемела. Приподняв парня, ронин придерживал его, поглядывая на Нахиду. Та кивнула, сложив ладошки вместе. — Ага, мне понадобится твоя помощь, нужно его куда-то уложить. А ложить было некуда. Везде разруха после всего, что здесь было. Правда рядом была большая не развалившаяся на кусочки плитка, вот туда он и положил Скарамуччу, бережно проведя рукой по его волосам, убирая их с лица. Он всё ещё любит. Отойдя подальше, он предоставил действия дендро архонту. — С ним всё будет хорошо? — сорвалось с уст обеспокоенным тоном. Девочка кивнула, подойдя ближе к предвестнику и протянув руку над ним. — Я постараюсь сделать всё, что будет в моих силах, — с такими словами Нахида закрыла глаза, начиная свой ритуал. Архонт хмурится, зажмуриваясь, пытаясь сосредоточиться, как вокруг неё образовывается зелёная искрящаяся дымка, перетекающая по руке на лежащего под её ладонью парня, обволакивая его. Чудеса происходили на глазах. Раны затягивались, не оставляя и былого следа от побоя. Провода со спины отпали сами, они были явно лишними на предвестнике. Лицо Скарамуччи расслабилось и сгладилось, теперь это выглядело и правда так, будто он спит. В подтверждение парень сонно замычал, как только Нахида закончила. Архонт убрала руку, отходя на пару шагов, а затем взглянула на стоящего мнущегося парня, что никак не мог подойти ближе. — Всё в порядке. Он же дорог тебе? Тогда лучше будь рядом, как он проснётся, — малая властительница Кусанали была права и Кадзуха это прекрасно понимал. — А что будет с ними? Они точно очнутся? — самурай кивнул в сторону путешественника и его спутницы, на что Нахида направилась в их сторону, искусно огибая препятствия разрушений. — Да, они просто спят, возможно уже скоро проснутся, — дендро архонт присела на осколок плиты, рядом с Итером, наблюдая за периодично вздымающейся грудью. Паймон же лежала рядом, посапывая и приговаривая тихим шёпотом что-то про еду. Те спали как младенцы, даже разговоры не могли их разбудить. Тем временем Кадзуха краем уха услышал, что его кто-то позвал. Повернув голову, он убедился, что это было и правда так. Скарамучча лежал так, словно не мог шелохнуться, но тем не менее пристально смотрел на самурая. Казалось, что ещё чуть-чуть и из глаз хлынет влага. Ронин бросился к плите, к Скарамучче, что сейчас начал дрожать. Приобняв его, тот закрыл лицо Скара в своей шее, отчего последний всё же дёрнулся, хватаясь за плечи Кадзухи и утыкаясь лицом куда-то в плечо, смаргивая накопившиеся слёзы. Каэдехара придерживает его, укутывая в своих объятиях, давая время успокоиться. Скар прижимается к нему и мелко дрожит, стягивая ткань в сцепленных пальцах на одежде Кадзухи. Когда тот сам отстраняется, самурай не мешает, садясь рядом с ним, но не слишком далеко. Не было понятно даже с чего начинать разговор. Даже простое «привет» в их разговоре звучало бы ужасно, но первым подаёт голос Мучча, всё же придя в себя. — Зачем ты сюда пришёл? — тон скорее недовольный. Он явно не ждал таких гостей. Кадзуха пожал плечами, поудобнее устроившись. — Я пришёл за тобой… — Убить? — тут же перебивает его парень, обдумывая всё. Зачем тот будет приходить, чтобы помириться? Его же буквально оставили на смерть в том лесу, бросив. Так что, если ради мести, то это было бы вполне оправданным предположением. Но на удивление предвестника, тот отрицательно помотал головой. — Я бы скорее просто не пришёл, нежели убил тебя. Но как видишь я здесь и до сих пор не убил. К тому же твоё тело в хорошем состоянии, — Ронин говорил расслабленно, даже искренне улыбаясь, как когда-то. — Тогда почему ты здесь? Только не говори, что соскучился, — оперевшись локтями о бедра, Скар вскинул руку, небрежно ей махнув. Внезапно повисла тишина, отчего Скарамучча очень медленно повернул к нему голову, с перекосившимся лицом. Кадзуха тут же залился звонким смехом, чуть ли не хватаясь за живот. Только увидев такое выражение лица, можно было подумать, что сейчас тебе придёт конец, но если знаешь этого человека, то понимаешь, что тот испытывает на данный момент. — Ладно-ладно, — поставив руки перед собой после тыка локтем себе в бок, Кадзуха пытался отдышаться. — Я здесь скорее за ответами и хотел бы просто найти тебя. Может понять, что меня так гложет, — парень сразу же расслабил лицо, благодаря чему оно теперь выглядело хмурым и даже задумчивым. — Тут я тебе не помощник, — коротко ответил он, пожав плечами, как заметил движение сбоку. То были Нахида с путешественником. Скар хотел броситься к ней, опомнившись, лишь бы она вернула ему то, что ему принадлежит. Но его остановила рука, перекрывшая путь. Предвестник отчаянно взглянул на него, не понимая почему он с ними. Почему не на его стороне. — Не трогай её. К тому же, что-то мне подсказывает, что лучше оставить сердце у неё. Она тебя спасла, так что… — его прервали. — Разве я просил? — дрожащий жалобный голос прорезался эхом. — Разве я говорил, что хотел этого? — вопрос повторился. Кадзуха глядел на него растерянным взглядом, не зная что ответить, опустив руку. Но наполненную напряжением тишину разрушили мягкие шажки в их сторону. Скарамучча не сразу обернулся, поэтому почувствовав руку Нахиды на своей, чуть не отпрыгнул. — Прости, но ты умирал на моих землях, так что для меня было бы позором, если бы кто-то вроде тебя умер рядом со мной, — сияющая улыбка вновь воссияла на её лице, тем временем как Кадзуха подметил, что Нахида уже нашла способ переговоров с парнем перед ней. Мудрая, как и говорят легенды. — Тем более, этот парень довольно сильно волновался за тебя, — она явно указывала на Кадзуху. Итер прыснул от смеха, стоя неподалёку и держа на своих руках спящую Паймон. Кадзуха тоже не удержался от лёгкой улыбки. А Скарамучча был на грани, чтобы не отобрать силой у этого архонта не только своё сердце бога, но и её. Только вот всё же что-то мешало, скребло внутри, отчего он думал, что пожалеет раз в сто больше, чем когда-либо, если сделает это. Ладони сжались в кулак, что не скрылось от Нахиды. — Всё хорошо, всё уже позади и ты сможешь начать новую жизнь, так? Ты можешь просто довериться мне. — Сердце бога не сделает тебя счастливее. Только тебе решать, — подал голос Итер, прижимая к себе плотнее Паймон. — Больше грибов, — просопела спутница Итера, отчего нельзя было не словить смешки. Кадзуха, что стоял в стороне, подошёл ближе, сев справа от Скарамуччи. — Мне не даёт покоя, про какую новую жизнь ты говоришь, Нахида? — слышав много легенд о дендро архонте, Кадзуха уже догадывался о чем она говорила, поэтому эта фраза застала его врасплох. — Ты всё правильно понимаешь, — Итер моментально остолбенел, в то время как предвестник мог только непонимающе хлопать глазами. — Скарамучча, я сотру память о тебе всем, кто выйдет за пределы этого храма после всего. Никто не будет знать о существовании шестого предвестника. А ты будешь для всех обычным человеком, который может делать то, что он захочет. Такова свобода, — улыбнулась архонт, гладя в своих ладошках руку юноши. Тот поверить не мог во всё это, отказываясь даже думать об этом. Но лишь при взгляде на Каэдехару, он понимал, что это будет наилучший вариант, где его уже не будут искать другие фатуи и Кадзухе не будет грозить опасность. — Я согласен. Но… ты не будешь помнить меня совсем? — он уже обратился к Каэдехаре. В глазах плескалась последняя угасающая надежда. — Да, — вот надежда и угасла. Если он и сможет прожить жизнь без сердца сейчас, то только с Кадзухой. Но как это сделать, если он всё забудет? Скарамучча чертыхнулся, сжав кулаки так, что ногти оставляли след на коже. Но следующее удивило всех присутствующих. — Но если ты будешь помнить всё, то найдёшь меня? Повисла тишина. Нахида задумалась о чем-то своём, понимая, что лучше опять их оставить наедине. Также поступил и Итер. Отходя на расстояние, они всё равно услышали короткое «да», но понимали, что условия не так просты. Скарамучча тоже должен будет всё забыть.