Сезон цветения вишни

      — Ханемия, следуй за мной.       Казутора приподнимается с кровати, удивленно смотря на надзирателя. Мужчина, судя по всему бета, без каких-либо эмоций бросает какой-то странный взгляд на парнишку, громко фыркая. Мальчишка непонимающее моргает несколько секунд, но, все же, поднимается с места и подходит к невысокому молодому человеку ближе. Кажется, он, все же, иногда видел этого мужчину, однако, были какие-то странные ощущение касательно этого беты.       — Господин Сасаки хочет тебя видеть, — произносит тот и кивает головой, чтобы заключенный следовал за ним.       Сасаки Макото был контактным лицом заключенного. Альфа был благодарен всем божествам, которых только знал, за такого человек, как Сасаки-сан. Этот мужчина был почти что отцом для заключенного, настоящим отцом. Он умел находить контакт со многими и всегда старался решать вопросы по мере их нахождения, был довольно искренен в своих помыслах и всеми силами старался помочь любому, кто потребует помощи.       — Казутора, — улыбается мужчина замечая парня, кивая головой бете, чтобы тот был свободен, — Прошу тебя, — золотистые глаза недоуменно косятся на альфу, — Никому ничего не говори и просто иди за мной.       Ханемия, абсолютно ничего не понимая, следует за молодым человеком, рассматривая его спину. И что это ему с самого утра устроили такое похождения? Большинство заключенных, по идеи, все еще спят, а его куда-то ведут. Неужели он где-то успел наломать дров? Да, кажется, вроде нет. Казутора вообще последние месяцы не влезает ни в какие конфликты или же споры, старается быть послушнее. А вдруг его раньше отпустят за хорошее поведение?       Как говорится, надежда умирает последней.       — Казутора, знаешь сколько сил потребовалось, чтобы тебя отпустили на один день с тюрьмы? — сразу же перед глазами появляется точная копия Баджи только в женской версии, — Нам с Рейки пришлось очень хорошо постараться, чтобы вывести тебя на этот один чертов день!       Парень удивленно смотрит на маму Кейске, затаив дыхание. Эта женщина когда-то в прошлом заменяла ему родную мать, принимая Казутору, который вообще был левым человеком для их семьи, за своего собственного родного сына. Да и сам Кейске всегда говорил, что Ханемия ему, как родной брат. Сколько тогда раз мальчишка мечтал остаться жить со своим лучшим другом и его мамой? Ведь именно семейство Баджи было для него настоящей семьей.       От нахлынувших воспоминаний слегка намокли глаза, но юноша быстро их стер, не желая показывать кому-то свою слабость.       — Изуми, — мягко кладет свою руку на чужое плечо женщина со светлыми волосами и такими же, как у Чифую, глазами, — Спокойно, нам это удалось, а это самое главное.       — Ну, Казутора, думаю Баджи-сан ты знаешь, — улыбается Сасаки, подталкивая альфу к машине, — А эта прекрасная дама, — он указывает на незнакомку, — Рейки Мацуно, мама Чифую.       — Так вот какой отец моей внучки, — хмыкает Рейки, рассматривая подростка, — Эх, молодежь, — осуждающее покачивает головой она, — В пятнадцать стать родителем, это слишком рано.       — Рейки, это твоему Чифую пятнадцать, а этому, как и моему долбоебу, семнадцать, — сразу же говорит Изуми, недовольно фыркнув, — Ох уж этот период, когда всем хочется трахаться, а о последствиях никто, конечно, не думает.       — Кх, Баджи-сан, давайте будем немного мягче, — смущенно кашлянув себе в кулак Макото.       — Простите, но что происходит? — слегка испуганно спрашивает Казутора.       — Казутора, поздравляю, ты стал отцом, — мягко улыбается Мацуно-сан, подходя ближе к недоуменному альфе и обнимая его, — У вас с Чифую такая красивая доченька.       Ханемия не может поверить в услышанное.       Это ведь все сон, правда?       Если он сейчас проснется, тогда это все окажется неправдой?       Но почему в груди так все сжимается и внутри все трепещет? Почему он лелеет надежду на то, что это все по-настоящему? Почему слезы текут ручьями, стоило ему услышать эту замечательную новость? Прочему сердце никак не может успокоиться?       Пожалуйста, пусть это все будет взаправду.       — Спасибо, Баджи-сан, Мацуно-сан, Сасаки-сан, — не сдерживая слез говорит альфа, обнимая в ответ маму своего омеги, — Я… Я не знаю, что сказать, я так вам благодарен.       — К сожалению, это всего на день.       Нет, это целый день. Казутора сможет целый день провести со своей новой семьей. Конечно, это очень мало, но это хоть что-то. Потому что получить письмо о том, что Чифую родил или же услышать эту новость по телефону никогда не заметит тех чувств, которые можно испытать, увидев все своими собственными глазами.       — Чифую, да и остальные, не знают, что мы решили сделать такой «подарок», — задумчиво протягивает Баджи-сан, — Что же, не будет терять времени. Ты же хочешь увидеть свою дочь, Казутора?       Они сразу же садятся в машину и едут в роддом. Сердце альфы бешено билось в груди, а в горле пересохло. У них с Чифую появилась маленькая принцесса. Боги, как же это прекрасно. Ханемия даже в мыслях не мог предположить, что у него появиться такой шанс увидеться с любимой омегой и его недавно рожденной дочерью.       Неужели, все же, в этом мире бывают чудеса?       — Сасаки-сан, — госпожа Баджи проследила взглядом за тем, как лучший друг ее сына скрылся за дверью, где находился Чифую, — Вы сможете нам помочь?       — Я подумаю, что можно сделать, но вы же понимаете, госпожа Баджи, что это будет очень сложно, — серые глаза мужчины серьезно взглянули на молодую альфу, — Досрочно освободить Казутору затруднительно.       — И за что это им? — вздыхает Мацуно-сан, бросая мимолетный взгляд в окно, — Как будто кто-то издевается над судьбами наших детей.       — Если бы еще Ёрико было дело до своего сына, возможно, это было не так сложно, — хмурится черноволосая молодая госпожа, — Но она даже не интересовалась тем, что в первый раз случилось с Казуторой, — ее карие глаза недобро сверкнули, — Ёрико даже не пришла в суд и ни разу не навестила Казутору. А ему ведь тогда было всего двенадцать, — Рейки прикрыла глаза, даже не представляя, что же в тот момент чувствовал Ханемия, — Казутора слишком травмированный ребенок и все из-за родителей.       — Не все идеальны, — качает головой Макото.       — Кого и правда следовало бы упечь в тюрьму, так это отца Казуторы, реальный урод, — сразу же говорит Изуми, вспоминая противного типа, которого она имела несчастье встретить когда-то в прошлом, — Ладно, мы отошли от темы. Что насчет электронного надзора?       — Это все решает суд, Баджи-сан, а не я, — в который раз вздыхает Сасаки-сан.       — Интересно, а подкупить судью можно?       — Баджи-сан!       Ками-сама, это не женщина, а настоящая беда.       Казутора не может сдержать слез, когда видит его. Внутри все сжимается, а руки начинают дрожать. Ханемия не может поверить, что это все взаправду. Чифую, его милый Чифую, сейчас перед ним. Он сейчас рядом с этим лучиком счастья. Ками-сама, неужели это не сон?       Пожалуйста, Казутора готов сделать все, что угодно, только пусть это все не окажется его больной фантазией.       Уставшие голубые глазки с особой любовью смотрят на маленький конвертик в руках, растрепанные золотистые волосы немного прилипли ко лбу, а на лице была такая счастливая улыбка, направленная на малыша.       Их малыша.       — Чифую, — тихо шепчет юноша, прикусывая губу и касаясь рукой груди, где бешено бьется собственное сердце, — Чифую.       Мацуно неверующее смотрит на вошедшего. Несколько минут не сводит с него взгляда, как будто проверяя, не мираж ли часом все это. Его уста слегка приоткрываются, но не успев ничего сказать, альфа срывается с места, желая побыстрее оказаться рядом с любимым человеком.       — Казутора? — Мацуно неверующее смотрит в золотистые глаза, невольно ощущая, как из собственных глаз начинают идти прозрачные слезы, — Это не сон?       — Чифую, я так рад тебя видеть, — завороженно шепчет Казутора, оказываясь с рядом омегой, — Чифую, я так соскучился.       Ханемия аккуратно обнимает молодую мамочку за плечи и утыкаясь холодным носом в чужую шею, негромко плачет, все еще не веря, что сейчас перед ним находится любимый человек. Омега с мягкой улыбкой на лице гладит альфу по волосам, довольно втягивая его феромоны, которые Ханемия невольно выпустил, оказавшись рядом.       Как же сейчас хорошо.       Маленький комочек начинает также плакать, привлекая внимание обоих родителей к себе.       — Правда она красива? — еще шире улыбается Чифую, замечая завороженный взгляд на их дочь, — Наша Юки такая милая.       Казутора застывает, обращая внимание на совсем крошечного человечка.       — Ты, — золотистые глаза неверующее смотрят в голубые, — Решил назвать ее Юки?       — Это ведь ты имя выбирал, — хмыкает мальчишка покачивая хныкающую крошку, — Думаю, ей оно очень пойдет.       — Спасибо, Чифую, спасибо, — молодой человек на эмоциях начинает лихорадочно оставлять мягкие поцелую на юношеских щечках, — Спасибо, что оставил ее, — такой невинный поцелуй в носик, — Спасибо, что позволяешь видеть, — слишком аккуратный поцелуй в правый глаз, — Чифую, ты такой потрясающий, — с особой любовью произносит парень, — Это так невероятно, — он с восхищением смотрит на плачущую малышку. — Я просто…       — Хочешь поддержать её на ручках? — предлагает с мягкой улыбкой на лице заместитель первого отряда «Токийской свастики».       Ханемия впадает в ступор, поглядывая на такого маленького человечка в довольно большом конверте.       А можно ли ему поддержать ее?       — А если я уроню? — с сильным волнением начинает бормотать себе под нос один из основателей «Токийской свастики», — Или еще сломаю что! — ужасается тот, — Она такая хрупкая и маленькая, а я…       — Казутора, бери, — Мацуно аккуратно передает дочь в руки отца, — Ты не уронишь, я уверен.       Ханемия, очень сильно боясь за сохранность этого малюсенького создания, почти не дыша, берет крошку на ручки. Девочка забавно хмурится и вертит головкой, все еще всплихивая. Альфа с улыбкой смотрит на этот маленький лучик света, который теперь появился в его жизни. Эти эмоции просто невозможно передать, когда ты становишься родителем. Сколько же в будущем будет преград, чтобы вновь встретить этот маленький комочек любви и радости?       Нет, Ханемия не сможет прожить эти десять лет без Чифую и Юки.       Потому что жить без любимых людей подобно пытке.       Казутора обещает самому себе, что сделает свою дочь самой счастливой девочкой на свете.       Сколько бы времени ему на это не потребовалось.       Молодой человек невольно замечает, что дочь очень похожа на него в детстве, а еще и унаследовала его же цвет глаз. А он ведь был уверен в том, что их ребенок будет больше похож на маму нежели на отца.       Даже неловко отчего-то.       — Привет, Юки, я твой папа, — с улыбкой говорит альфа с любовью в глазах рассматривая сморщенное личиком, — Ты на пришельца похожа.       Чифую тихо хохочет.       — Представь, это я ее родил, — кладет свой подбородок на чужое плечо омега, — Даже не верится, что из меня появился человек, — хмыкает златовласый, — Я до сих пор не могу это осознать, — Казутора даже представить себе не может, как же все это время было Мацуно, — Это такое странное чувство.       Ребенок перестает плакать, забавно дергая носиком, как будто принюхиваясь.       — Какая же ты красивая, — аккуратно, боясь спугнуть и что-то сломать, альфа потирается своим носом о носик малышки, — А твоя мама такая молодец. Правда, Юки?       — На тебя похожа.       Один из основателей «Токийской свастики» ярко улыбнулся, прикрывая глаза и целуя в щечку голубоглазого юнца.       — А где Баджи? — С нежностью рассматривая малышку в конвертике произносит юноша, — Я думал он с тобой рядом будет.       — А, — Чифую пускает смешок, — Тут такое дело, они с Майки поцапались, потому что не смогли решить, кто первый возьмет малышку на руки. В итоге первый, после меня разумеется, на руки Юки взял ты.       — Оу, знаешь, у нашего ребенка будут явно самые лучшие дяди, — поглаживая по головке крошку шепчет альфа, — Чифую, почему ты меня не ненавидишь? — вздыхает парень, потираясь своим носом о чужую шейку, пытаясь таким образом, как можно дольше насладиться прекрасным и уже таким родным запахом, — Я правда не понимаю.       — А должен? — удивленно спрашивает Мацуно, подушечками пальцев проводя по татуировке тигра.       — Разве это не похоже на какой-то странный сон?       — Сон? — переспрашивает заместитель первого отряда, щуря свои голубые глаза, — Если это сон, — он целует Ханемию в губы, — Я не хочу, чтобы он заканчивался.       — В нашу первую встречу тебя избивает лучший друг, который решает бросить «Токийскую свастику» из-за одного ненормального психопата, то бишь меня, — вздыхает Ханемия невесело улыбаясь, — Я помню, как после избиения ты лежал на том грязном полу еле живой, а тут я еще тебя изнасиловал в нашу первую встречу, — юноша осуждающее качает головой, — Как такое можно простить?       — Казутора, мне нравится твой запах, — улыбается Чифую наслаждаясь ароматом альфы, — Правда, я не знаю, как это объяснить, но я не ненавижу тебя, да и я уже говорил, что ты меня не изнасиловал, так что прекрати об этом говорить. Знаешь, ты мне даже нравишься, — эти слова делают заключенного счастливее, — Только вот Кейске я тоже люблю, — вздыхает невесело омега, — Это так странно да? Любить сразу двоих… — юноша потирается своей щечкой о чужое плечо, — В нашу первую встречу ты показался мне очень потерянным и, как будто, не знал, что тебе делать, кому верить, — Неужели Казутора и правда так выглядел? — Знаешь, Кейске всегда отзывался о тебе очень хорошо, я даже какое-то время думал, что вы встречаетесь, — послышался тихий смешок, — Чего ты ржешь? — голубые глаза возмущенно уставились в золотистые, — Я, вообще-то, серьёзно!       — Знаешь, я никогда не знал родительской любви, — грустно усмехается Ханемия, возвращая свой взгляд на спокойную крошку, которая, казалось, с особым интересом слушала разговор своих родителей, — Отец был слишком строг и постоянно избивал меня с матерью, а мама терпела, говорила, чтобы я оставался на ее стороне, — парень ощущает, как по его спине начинают выводить какие-то фигуры пальчиками, — В школе мои тогдашние друзья просто использовали меня, а я велся и искренне верил, что они мои настоящие друзья, — малышка недовольно нахмурилась, заставляя своего отца улыбнуться, — А потом появился Баджи, который стал моим первым настоящим другом, — молодой человек прикрывает глаза вспоминая их первую встречу. Да, такого знакомства у него больше никогда в жизни не было, — После появилась «Токийская свастика», я был так счастлив, — Мацуно тихонько урчит, рассматривая поочередно Казутору и Юку, — До того момента, пока не убил Шиничиро. Я…       — Казутора, если тебе очень тяжело дается этот разговор, не заставляй себя, — сразу же говорит омега, замечая, как тяжело дается этот разговор собеседнику.       — Нет, я продолжу, если ты не против, мне правда нужно выговориться, — альфа улыбается, замечая слишком серьёзный кивок, — Я был таким придурком, честное слово. Заставил самого себя поверить в то, что в смерти Шиничиро моей вины совсем не было, а все это из-за Майки, — золотистые глаза прикрылись, — Я ненавидел Майки всеми фибрами души и желал убить его после выхода из исправительной школы. Знаешь, Майки очень напоминал мне моего отца, возможно, я невольно их сравнивал и поэтому моя ненависть была такой сильной, — при упоминании родного отца, Ханемия заметно сморщился, — Когда я вышел из исправительной школы, самым первым меня встретил Баджи. Честно, я до сих пор не могу понять, что именно мной двигало тогда, во время битвы Вальхаллы с Томаном, — он несильно прикусывает губу, — Из-за меня Баджи мог умереть, если бы я не промахнулся и Ханагаки не помешал… — златовласый мальчишка поцеловал рассказывающего в ушко, — А еще ты так на меня смотрел. Мне было неловко на тебя смотреть после проведенной ночи.       — А мне хотелось тебя прибить, — честно произносит Чифую, — Потому что задница у меня болела нещадно, кабель ты этакий.       — Прости, я слишком переборщил, да?       — Угу, а еще не подумал о защите, дорогой, — цокает языком Мацуно, — Знаешь, беременность в пятнадцать я не планировал. Но, — мальчишка бросает взгляд на затихшую дочь, — Я не жалею.       Ханемия слегка улыбается. Кто бы мог подумать, что когда-то он решиться «изнасиловать» омегу, а в итоге сможет обрести семью и дорогих для себя людей. Теперь то парень точно знает, что его ждут, любят и верят в лучшее будущее.       Такое приятное чувство.       — Оу, кажется, Юки заснула, — заглянув в конвертик заулыбался омега, — Кажется, ты действуешь на нее, как успокоительное, — заключенный смущено посмотрел в глаза молодой мамочки, — Слушай, Казутора, ты не останешься?       — Не могу, твоя мама и Баджи-сан отпросили чудным образом меня всего на этот день, — грустно вздыхает парень, — Я так счастлив, — золотистые глаза искреннее посмотрели в голубые, — Правда, я не думал, что смогу увидеть тебя так скоро и нашу крошку тоже. Знаешь, я буду верить в то, что это вот-вот произойдет вновь.       Казутора запомнит этот день на всю жизнь, потому что 18 августа родилась его любимая доченька Юки и он смог встретиться с любимым омегой.       Поистине, прекрасный день.       — Сасаки-сан, спасибо вам большое, — улыбается так счастливо альфа, выходя из палаты омеги, — Я правда могу провести этот день с Чифую? Или же вы заберете меня прямо сейчас в тюрьму?       — Нет, можешь побыть с ним до вечера, — улыбается в ответ Макото, — Ханемия-кун, я постараюсь сделать все возможное, но ты тоже должен постараться, — мужчина слегка вздыхает, — Был бы это только первый…       Казутора, уже не слушая мужчину, сразу же собирается вернуться к его новой семье, как вдруг Сасаки-сан с улыбкой говорит:       — Ханемия, поздравляю с рождением дочери.       Это определено лучший день в его жизни.       — Спасибо, Сасаки-сан!