recuérdame

Камило пытается смириться. всю ночь он представляет жизнь которая теперь вырисовывается с новым родственником. предстоящие перспективы не сильно то и страшны — ну будет рядом мелькать зелёное пятно, так оно безобидное, ненадоедливое само по себе. точно безвредное. подбешивало слегка то, как все вокруг с ним носились, но это ведь должно пройти. скоро новизна пройдёт и всё встанет на круги своя — не будут же плясать вокруг этого Бруно вечно, в самом то деле! он ведь даже не интересен! точно не умеет так же хорошо шутить как Камило! а с его даром того и гляди — снова накличет на себя недовольство и может даже исчезнет. только вот как ни старался себя переубедить, спокойствия эти мысли много не приносили. когда вся твоя жизнь — это спектакли, один за другим, из образа в образ, из роли в роль. когда вся твоя жизнь окружена зрителями и их реакцией, становится сложно в один момент это потерять. с приходом Бруно пошатнувшийся быт и смещённый центр внимания привычных зрителей дал ощутимый пинок под дых. подросток вдруг подумал, что давненько не шутил над сёстрами, после ремонта Каситы так и не заглянул для помощи в деревню, сбегая в тишину тайной полянки около ручья. Камило лежал на кровати и понимал, что не помнит, когда в последний раз принимал чей-то облик и будь он мамитой — он уверен, мелкий противный дождик постоянно преследовал бы его точно отражая паршивое настроение. для потерявшего покой парня следующий день не задался с самого начала. во-первых с момента восстановления виллы и магии он до сих пор не мог найти Бо — своего плюшевого хамелеона. и лицедей даже ничуть не смущался, что в свои пятнадцать у него была любимая с детства мягкая игрушка (даже немного гордился, что её удавалось хранить так долго). невыспавшийся из-за своры дурных мыслей и всё ещё без единого намёка на благое расположение духа, Камило чуть не заметил прошмыгнувшую под ногами крысу и только благодаря Касите не полетел кубарем с лестницы. abuela, в которую он чуть не врезался, кинула хмурый взгляд на проказу внука (а я мог и шею вообще-то себе свернуть, эй!) и молча прошествовала в столовую, сразу улыбаясь наконец то полной семье. из-за своего минутного опоздания парню не удалось набрать побольше вкусностей перед завтраком — попытавшись прибрать к рукам пару лишних оставшихся пирожных он получил лишь шлепок по руке от Лори: — оставь немного дяде, обжора, он ещё не спустился, — и кинув предупреждающий взгляд села за стол. завидев приближающегося Бруно парень поспешил усесться на свободные места, но вот незадача — пустовали только два стула напротив друг друга. ну ничего, взгляд с тарелки можно и не поднимать (подумаешь, велика честь!) — окончательно насупившись подумал ребёнок. стараясь не хмурится больше обычного, он задрал голову и гордо прошёл мимо мужчины с полупустой (для Камило, конечно же) тарелкой. уже не в первый приём пищи совместно с этим чудиком mamita за столом рассказывает истории из прошлого до его ухода. даже Альма, призывающая обычно к тишине за столом, не останавливала дочь. а та то припомнит несчастное пророчество, которое обернулось удачей, то о том, как они были дружны в детстве, то о том, как Бруно помогал при постройке церкви, то ещё что-то хорошее. будто пыталась то ли извиниться перед кем-то, то ли убедить себя и всех вокруг в неизменной пользе братишки для семьи и общества. это было уже даже привычно. надо признать, что подросток только так и узнавал нового жителя виллы. но сегодня, впервые от начала этих историй за едой рассказ Пепы затрагивал самого Камило. и чем дальше он слушал, тем больше начинал походить на виновника рассказов — от смущения хотелось спрятаться, плечи, казалось, поднялись выше головы, становилось неимоверно стыдно за себя мелкого и за то, что вся семья это слушает. а mamita будто и не замечала реакции сына и продолжала вещать: — да да, а как они были дружны! Камило с тех пор как научился ходить совсем не отлипал от дяди, вечно за ним таскался. а по утрам часто я не могла найти его в своей комнате, как оказывалось — тот сбегал к Бруно под предлогами кошмаров, или желанием пожелать спокойной ночи. так и засыпал у тебя в комнате, да, братишка? ходил потом как ты, песком сыпал. — Пепа прыскает в кулачок, а над головой светлеет радуга. –а объятия? — тут даже отец улыбаясь не смог удержаться от комментария, — чуть паршивец переволнуется — тут уж успокаивался только если тебя обнимал. да так мило: прямо своими маленькими ручками или за шею, или за ногу, или за руку — в общем куда дотянуться мог. я даже ревновал по началу. но вы были так дружны, конечно я не мог возражать если малец так к тебе привязался. тем более энергии у него было будь здоров — ты здорово нам помогал, когда занимался им. — да, ваш дуэт все помнят, а ты? — Джульетта что сидела как раз рядом со смутившимся Бруно слегка пихнула его локтём — ты ведь души в нём не чаял. вечно потакал ему, сладости приносил. да с твоего пончо иногда могли конфеты посыпаться — точно припрятанные для мальца. девочки тогда не хотели тебя брать в свой 'модный клуб' — тут тётя улыбаясь перевела взгляд на краснеющего лицедея и закатывая глаза изобразила кавычки пальцами, — а ты и не расстраивался даже — с дядей тебе было веселее. Камило слушал и не мог поверить, что всё это было о них. о нём. сам парень не очень хорошо помнил дядю. несколько смутных воспоминаний не могли сложить чёткую картинку. от этого мужчины скорее веяло образами и запахами — это всё что он мог выцидить из своей памяти: зелёное свечение, запах тепла и огня, и мягкие, мягкие волосы. вот и всё что вспоминалось о пропавшем. — ага, я иногда даже слушала ваши спектакли: дядя отыгрывал разные роли и ты заливался смехом, а потом наоборот. ты так старался ему подражать в игре, что не смеяться было невозможно. о, а ещё, ночью бывало, когда выходила попить воды, могла услышать какую сказку, ты дядя, рассказывал братишке чтобы тот, наконец, уснул. интересные были, хм — задумавшись даже Лори (предательница) вставила свои пять копеек. -а когда Бруно ушёл ты закатывал такие истерики! сутками на пролёт. Долорес даже приходилось затыкать уши ватой! — после этой фразы впервые за утро повисло неловкое молчание. видимо именно этот момент никто не хотел упоминать, но проницательности дяде Августину было не занимать. неловкие переглядывания решила таки прервать mamá. — а твой любимый Бо, малыш, помнишь? — Камило был готов неделю исполнять желания любого, кто смог бы остановить поток этих нелепых и неловких историй. — ты так испереживался в день получения дара. я бы снегом всё замела, если бы братишка тебя не нашёл и не успокоил. именно тогда твой жёлторотый друг у тебя поселился. ты потом такой довольный был, что твой любимый tio подарил тебе его. с тех пор вы были как не разлей вода. с ним и спал, и играл. mi amor, ты помнишь? — mamita с умилённой улыбкой смотрела на сына, а Камило тщетно пытался вернуть себе свой цвет лица. вовремя опомнившись и нацепив личину самого себя только без краснеющих ушей, а заодно и с непомятой рубашкой, лецидей как можно непринуждённей ответил: — да, mamá. а ты случайно не знаешь, куда он подевался? — парень надеялся, что сможет узнать причину пропажи без лишней шумихи и вопросов, и старался не смотреть ни на кого кроме Пепы, которую пристально буравил своим невинным взлядом. — что ты милый, я уже давно его не видела, но уверена, твой tio сможет достать тебе ещё такого же. — тут женщина горестно цокнула — а вы так мало общались с его возвращения, думаю, вам стоит наверстать упущенное! уверена, вы очень скучали друг по другу. может вам стоит сегодня взять отдых и провести день вместе? как раньше. о, вы были не разлей вода. я ведь права mamá? — Пепа вопросительно уставилась на Альму, и дождавшись запоздалого утвердительного кивка довольно всплеснула в ладоши. — вот и замечательно, идите, повеселитесь. я уверена, вам есть что обсудить! может устроите пикник или прогуляетесть по городу. вы так любили гулять по площади… Пепа ещё продолжала щебетать, а Камило только пытался не сбросить своё собственное невозмутимое лицо. внутри парня сейчас бушевало замешательство, и отрицание, и волнение. сам лицедей до конца не мог понять хотел ли он так провести день. на Бруно он всё ещё не смотрел и не мог заметить такого же растерянного взгляда обращённого на младшего. решив, что с него хватит таких потрясений за одно короткое утро парень дождался, когда хоть кто-то доест свою еду и, под шумок убрав свою давно опустевшую тарелку нагло сбежал. он не особо горел желанием провести день с чудиком в зелёном, так что вновь ловко пользуясь своим даром и крутясь в доме поочерёдно то в образе сестры, то кузин, которые собирались в город, парень медленно продвигался к выходу, намереваясь никем незамеченным ускользнуть на излюбленную полянку. а если сидеть там совсем тихо — то даже Лори не сможет его отыскать. единственным препятствием внезапно оказался этот Бруно, с которым Камило в образе матери столкнулся в дверях чуя уже запах свободы. мужчина неловко переминался с ноги на ногу и пытался начать разговор, давая лицедею время на продумывание своего поведения, чтобы не сильно спалиться. — П-пепа, м-милая, ты уверенна, что это хорошая идея? п-по поводу нас с Камило? — мужчина теребил пальцы и неуверенно поглядывал на сестру, — мне кажется он немного избегает меня с момента возвращения. н-не думаю, что ему хотелось бы со мной общаться. он ведь давно вырос, — Бруно начавший говорить, как показалось достаточно нервно, под конец выглядел лишь опечаленным, — он уже не тот малец который бегал подле меня и мне кажется, что так навязывать ему моё общество теперь, когда он того не желает — не лучшая идея. Камило от такой проницательности немного ошалел и даже успел обрадоваться, что Бруно и не собирался бы его искать. парень хотел было уже согласиться и подбодрить своего брата, но быстро сообразил, что Пепа ни за что не пошла бы на попятую. не желая выходить из образа он только молился, чтобы мужчина её не послушал: — no, no, no hermanito. не говори глупостей. — начала вещать женщина приобнимая того за плечи. — вы же и словечком не обмолвились. это не по семейному. идите, повеселитесь! я знаю, тебе так только кажется. с этими словами Камило не дожидаясь возражений как можно скорее скрылся из виду. всё-таки мамой притворяться было опасно — тучи над головой мимикрик создавать не мог.