Like We're Living in a Fairytale || Как Будто Мы Живём в Сказке

      Если Нил не был уверен в этом ранее, теперь он говорил это без доли сомнения: пираты сосали.       Типа, по-настоящему, реально сосали.       Эти слова вились в его голове, пока он участвовал в дуэли с одноглазым пиратом (он предполагал, что глаза под повязкой не было, но он не стал бы осуждать, если бы он был; Нил не был незнакомцем в сварливых модных фазах), полностью выкладываясь, чтобы его не выкинули за борт в пучину тёмных и глубоких океанских вод.       Ладно, может быть, это не было так глубоко и темно, если учитывать, что до берега было две мили; но Нил со своего опыта знал, насколько холодны воды Кларинса вне зависимости от сезона. Плюс куча пиратов на борту, если его тут же не пристрелят и не оставят акулам, а моряки бы наверняка выловили его из сетей как чёртову русалку.       Теперь вы спросите: как же он оказался в этом затруднительном приложении?       Это зависело от того, с какого момента Нил начнёт отвечать. В одной вещи он был уверен – его рождение было ошибкой, которая только усугублялась с годами. Это была длинная история ужаса и разочарований, и паранойи; вина его отца, вина его матери, вина всего мира вокруг него и семьи, в которой он родился. Его имя и его волосы привлекали врагов – вот так было всё до одного яркого солнечного дня, во время которого его отца убили, и Нил стал свободен от вины своего существования.       И затем Рико, уёбок, явился и всё разрушил.       Так что когда приходилось решать, кто ответственный за похищение, Рико несомненно был тем, кого нужно винить. Если бы не он, Нил бы никогда не покидал Тамбарун; он бы никогда не становился другом второго Принца Кларинса и вследствие не вмешивался в похищение, только чтобы тоже быть похищенным. Если бы Нила никогда не похищали, он бы не находился на пиратском корабле, парируя удары наверняка одноглазого пирата чёртовыми тупым мечом.       Нил вовремя выругался, отразив джеб мечом. Он упёрся копчиком в край корабля, и неожиданно вскинул руки и прижал их к телу, блокируя сильный толчок лезвия врага своим. Нил сжал зубы, встретился глазами – глазом? – с пиратом и одним плавным движением разоружил его. Меч со звоном отлетел в сторону, и Нил воспользовался мимолётным смятением пирата, чтобы поменяться местами, оперативно выбросив мужчину за борт.       Был слышен дрожащий крик, оборвавшийся всплеском воды.       Так что, да. Перед этим, когда Нил только выбрался из подвала на палубу, он сразу же получил по лицу от злющего пирата. И все они были такими злыми; слушайте, Нил знал, что жизнь может быть тяжёлой и несправедливой, и он мог понять, что потеря глаза или конечности может показаться знаком с выше, что их судьба – это становление пиратами; но почему не было весёлых пиратов? Убийство и ром были единственными вещами, к которым тянулись их души?       Так или иначе. После того как Нил получил по лицу, Эндрю пырнул того пирата колышком. Видно, что это качественный колышек, но никакой надежды использовать его как оружие в будущем не было; под действием момента и с роем пиратов, обвинивших их, они обнаружили себя с мечами, запертых в дуэли, и начали методично выбрасывать злющих, злющих пиратов за борт. Нил не знал, было ли это кодексом пиратской чести или чем-то ещё, но он защищался лишь от одного пирата каждый раз. Он не знал, что оставшаяся часть делала. Смотрела? Звала на помощь? Была на пиратских побегушках в разных частях корабля? Но он не жаловался. Это давало ему время на внутренний монолог.       Как только пираты были повержены или не совсем за бортом, Нил двинулся к каюте капитана собрать инкриминирующие улики – главным образом, какого фига они были похищены, раз пираты точно не были заинтересованы в выкупе – и также увидеть, какие сверкающие и дорогие вещички были накоплены в каюте капитана. С тех пор как он был маленьким, у Нила была странная мечта увидеть такую каюту; он не знал, было ли это из-за книг, которые он прочитал, или историй, рассказанных мамой, но он всегда думал, что в этих каютах было что-то волшебное, что-то, что нельзя было найти нигде в другом месте.       Можно было с уверенностью сказать, что войдя в каюту капитана, Нил не пришёл в восторг. В ней были окна, но их деревянные пороги обветшали и потрескались от воды и времени. В ней был стол, но на нём были лишь финансовые бумажки; этого было достаточно для того, чтобы загубить любое волшебство, даже учитывая то, что это был пиратский корабль, и налоги были теми, от которых, наверное, уклонялись, и уж точно не платили.       Как утешение, этажерка выглядела миленько.       Нил пробежался по стопке бумаг в поисках улик, но прежде чем он нашёл что-либо, дверь каюты захлопнулась.       Он поднял свою голову и замер.       Капитанша, во всей своей злобной славе, стояла перед закрытой дверью с наведённым на него револьвером.       — Привет заложникам.       Некоторое напряжение пропало из его позы.       — Мог бы сказать то же самое тебе.       Капитанша позабавлено вздёрнула бровь, глаза опустились на пистолет, который она держала, прежде чем снова остановиться на нём.       — Да неужели?       — О, определённо. — Нил хлопнул руками по столу, наклоняясь вперёд. Он невинно улыбнулся. — Можешь спросить свой экипаж.       — Мой экипаж с тем же успехом мог быть стаей попугаев, — пренебрежительно произнесла она. — Мне не нужен экипаж для того, чтобы закончить это.       — Что это?       — Сообщение, — ответила она. — Что голубокровые не выше нас, простолюдинов.       — По такой логике, я на твоей стороне, — произнёс Нил. Он сделал из себя беспечного союзника; уголком глаза он заметил меч, воткнутый капитаншей в стол, не глядя, и приблизился к нему. Совершенно беспечно. — Я не голубой крови.       — В обычной ситуации я бы тебе поверила, — сказала она. — Слухи описали тебя как идеального аутсайдера. Невинный травник, сбежавший из дома из-за капризов эгоистичного принца. — Она обнажила зубы, жест был более первобытным, чем дружелюбным. — Но это не вся правда, не так ли?       Нил послал ей любопытный взгляд, наклоняясь ближе к месту. Теперь он мог достать его, если бы был достаточно быстрым для мести. Ему просто нужно было окно.       — Это правда, — произносит он.       Нил собирался взять меч, когда капитанша сделала шаг вперёд.       — Не полная, Веснински.       Нил мог почувствовать, как кровь отлила от лица, рука застыла на половине пути к мечу.       — Это верно, — произнесла капитанша. Её улыбка была злорадной, небеспокойной. Да и с чего ей быть такой? Она загнала его в угол, именно туда, куда хотела. — Я знаю, кто ты.       — Как? — Было всем, что Нилу удалось выдать, его горло сжалось. Куда, чёрт тебя дери, делся весь воздух?       Капитанша прыснула, махнув револьвером.       — Прошу тебя. Ты видишь вокруг много людей, бегающих с ярко-красными волосами? И даже если бы здесь был кто-то, твои глаза – прямое напоминание о твоём отце.       — Ты знаешь моего отца, — сказал он. Его голос звучал незнакомо для собственных ушей; в нём был хищный оттенок, легко препарируемый. Он заставил себя не отступать от стола.       — Я слышала о нём, — уточнила она. — В те дни все слышали.       — Ты имеешь в виду, каждый отморозок и преступник, — холодно произносит Нил. Она улыбается.       — Ага, это. Сейчас, — она опускает револьвер, кладёт его на стол. Он не двигается взять его. — Давай заключим сделку.       Его глаза сузились. Она не хотела убить его?       Казалось, она приняла его молчание за знак продолжать.       — Ты и твой несносный принц сдаётесь, — произнесла она. — Вы не попытаетесь сбежать вновь. В ответ я не расскажу ему о твоём... — Она облизнула губы. — Сомнительном наследии.       — Ему всё равно, — говорит Нил..       — Поэтому ты не сказал ему своё настоящее имя? — Противопоставила она ему. — Знаешь, я думаю, ты боишься, что он узнает. Потому что тогда тайное ставит явным, кота выпустят из мешка, верно? Слова донесутся до двора, и тогда будет только два способа закончить это.       Нил не отреагировал, но ей было плевать.       — Первый, — говорит она, — король приговоривает тебя к судьбе, которая ждала твоего отца.       — Казнь, — ляпнул он.       — Казнь, — подтвердила она, — Или слова достигнут тех, от кого ты прятался. Потому что ты всё равно прячешься, разве нет? Бедная, маленькая красная шапочка, всегда бежавшая от большого и страшного волка.       — Заткнись, — огрызнулся он, сделав шаг назал. — Ты не знаешь, о чём болтаешь.       — Но я знаю, — ответила. — И я знаю, что ты сделаешь.       Холодный сверлящий взгляд, которым он наградил её, заставил бы его отца гордиться.       Вскоре после она вышла из каюты с револьвером у его головы, и Эндрю незамедлительно сдался. Прошло мало времени, прежде чем вырубленные пираты начали очухиваться; экипаж вернулся к прежнему состоянию, минус один или два утонувших пирата, которых не спасли из воды.       К тому времени, как к ним прилетел голубь, несущий конверт от шпиона, Нил и Эндрю были привязаны к центральной мачте, им заткнули рты, и за ними постоянно смотрела то одна пара глаз, то половина пары. Ага, тот одноглазый пират не собирался выпускать Нила из виду.       Штормовые облака начали сгущаться над их головами. Когда море начало подниматься, им оставалось лишь ждать.