***
Катерина была рада, что ритуал по призыву крестрежей будет проведён сегодня. Ей пришлось полчаса доказывать Тому, что части души останутся в предметах, просто если ему будет грозить опасность, он сможет призывать из них магию. Это чем-то напоминало крестраж Гарри, который спал, но охранял. Гарри даже веселила подозрительность Тома, если бы не угроза свержения. Мальчик не желал возглавлять Пожирателей. А ещё он понял, почему рана Волдеморта такая глубокая: Максимилиан учился вместе с Томом, он доверял ему, ведь тот был одним из первых, кто пошёл за мечтами сироты. Конечно, внезапное собрание вызвало море вопросов. Том возглавлял стол, Гарри стоял справа от него, а Катерина — слева. Когда все заняли свои места, Гарри начал говорить. — Думаю, начну рассказ с того, что Тёмный Лорд знал о заговоре и шестнадцать лет назад, и сейчас. — Заговор? — удивилась Белла. — Среди Ближнего круга были предатели. Я бы тоже держал их поближе, притворяясь незнающим. Братья Розье, братья Лестрейндж и главой этой шайки, состоящей из шестидесяти трёх Пожирателей, является Максимилиан Нотт. Долохов сверкнул на бывшего одноклассника недовольным взглядом, Тео в ужасе посмотрел на отца, а после на Лорда, наблюдающего за действием. — Предатели не смеют носить метки, дающие превосходство над другими! Я любовник Лорда Волдеморта. Наши отношения никого не касаются! А вы — шакалы, предавшие своего Шархана! Я чувствую страх! Пытать бы вас до смерти! — Я бы предоставил свою пыточную, ради такого дела, — шипел Сириус. — Я служу своему Лорду верой и правдой. Я прикрою его спину и получу нож в сердце вместо него, но не предам! Гарри положил руку на ключицу Тома, который уже настроился на метки Пожирателей, и выжег их светом. Пожиратели кричали от боли. Юные Флинт, Крэбб, Гойл, Нотт, Паркинсон и Малфой остались с метками, но чувствовали запах жареной плоти. Крови было много, учитывая, что Гарри не прижигал рану. Предатели корчились от боли, заставляя ухмыляться Ближний круг. Тео смотрел на пытку отца, но понимал, что взбунтовавшегося предателя ждёт участь похлеще. Когда метки были выжжены, а все бунтовщики истекали кровью, Гарри поднял силой в воздух тело Максимилиана и бросил на стол. — Нам для ритуала нужна душа, — оскалился Принц. — Я ошибся, милорд... — Силенцио! — прошипел Гарри. — Не смей к нему обращаться. Все вон! Общий круг, сломя головы, покидал поместье Реддла. Том тяжело выдохнул. — Я прошу вернуть мои крестражи. Регулус сразу же положил на стол медальон, а Белла чашу. Драко вынул дневник, говоря о своей преданности. Северус недовольно сверкнул глазами на Реддла, но диадему положил. — Я хочу прояснить ситуацию, — начал говорить Том. — Я подумал, что Гарри предаст меня. Глупо, знаю, но у меня страхов больше, чем можете себе представить. Мы с Гарри сами решим сердечные проблемы. В вас же я не хочу сомневаться, — он смотрел в частности на Крэбба, Гойла, Пэнси, Драко и Тео. — Твой отец умрёт, Теодор. — Я понимаю, Повелитель. Если среди своих будут предатели, Дамблдор победит и нас свергнут. — Рад слышать разумную речь. Отныне Тёмная метка — особый знак. Это почесть, которой удосужатся избранные. И так будет всегда. Блейз, Рон, примите ли вы метку? — Это честь, милорд, — заявил мулат. — Я верен Вам, Повелитель, и приму метку с гордостью, — заявил рыжий. Том был доволен услышанным, поэтому не раздумывая наградил меткой Долохова и Забини. — Собрание окончено, — произнёс Том. — У нас ещё дела с Максимилианом. Мужчина умоляюще посмотрел на сына, который отрицательно покачал головой. Отец выбрал путь и если он думал, что всё пройдёт безнаказанно, то ошибся. Тёмный Лорд не спускает с рук предательство.***
После ритуала ведьма тихо ушла, а Том остался глядеть на свою руку. Это был браслет из татуировки, на котором появились медальон, чаша, дневник и диадема. Отныне, крестражи при нем. Он сам так захотел. Пусть Дамблдор ищет ветра в поле, а не части его души. В спальню Тома смело постучали и без разрешения вошли. Гарри закрыл за собой дверь и подошёл к сидящему магу. — Я думал, ты ушёл. — Собирался, но передумал. Я могу остаться? Том тяжело вздохнул и поднялся, став выше Гарри почти на голову. Изумруды смотрели с надеждой и прощением, поэтому Реддл не имеет права больше молчать, истязая мальчишку. — Гарри, я очень виноват перед тобой, — он взял ладони гриффа в свои, продолжая говорить. — Я эгоистично прошу меня простить. Львёнок, я больше никогда в тебе не засомневаюсь, всегда буду говорить о проблемах вслух. И я больше не хочу молчать о своих чувствах к тебе, — Принц судорожно сглотнул, а сердце стало учащенно биться. — Я тебя люблю! — мальчик улыбнулся сквозь слезы. — Люблю своим чёрным сердцем и своей разорванной душой. Прости меня... Благородный лев обнял подлого змея, прощая за ужасный поступок. — Люблю тебя, — шептал Гарри. — Поспишь возле меня? — спросил маг на свой страх и риск. Гарри согласно кивнул. Том предложил Гарри принять ванну у него в спальне, а сам пошёл купаться в другую комнату. Ему предстоит наверстать упущенное и давить на мальчика не следует. Когда Реддл вернулся в спальню в пижамных штанах, то Принц уже лежал под одеялом. Бледное, подтянутое тело было прекрасно. — Я жду тебя. Том согласно кивнул и присел на край кровати, когда пальцы брюнета ухватили его за резинку штанов. — Сними. Искренняя улыбка змея говорила о том, что он был рад такому продолжению вечера. Потушив свет в спальне, Том снял штаны и залез под одеяло. Гарри был голым, и забросив на Волдеморта ногу, прижался поближе. Это были пытка и нега в одночастье. Том тяжело дышал, накрывая своей рукой руку мальчика. — Что тебя тревожит? — Невозможность быть ближе, — честно признался волшебник. — Я соскучился, Гарри. Принц приподнялся и нежно поцеловал губы Реддла, который сразу ответил, жадно целуя, забирая инициативу. Перевернув Гарри на спину, навис над ним, потираясь своим пахом о его. Мальчик застонал в губы мужчины, обнимая ногами его талию, заставляя буквально лечь на гриффиндорца, чувствуя его возбуждение. Оба тяжело дышали, оба стонали, но Том пока не заслужил быть в Гарри. Оторвавшись от любимых губ, Том нырнул под одеяло, а Гарри закусил губу. Реддл собирался исправиться и начал с удовлетворения юноши. Язык Тома приобрёл змеиную форму, и мог играть с членом парня, как угодно. Он легко слизывал смазку, проникая в уретру. Посасывая головку, не забывал сминать яички, которые не побрезговал облизать. И всё это было ради того, чтобы Гарри метался по кровати, изворачивался змеем, стонал, зарываясь в волосы Реддла, насаживая того на свой член до основания. Том не мог отказать себе в дегустации любимого, поэтому проглотил всю сперму, которую мальчик ему подарил. От желанного вкуса на языке, от осознания того, что Принц кончил для него от его же ласк, кончил не касаясь себя. Том прилёг рядом, сгребая в охапку львёнка, который отчаянно прижимался к змею. Только возле змея чувствовал себя в безопасности, только возле змея был счастлив, только змея любил так, как любить нельзя. Но что сердце могло поделать, если любовь нагло вошла и выходить отказалась? У Тома были смешанные чувства: любовь прожигала его сердце, но страх не ушёл. Он видел, как Пожиратели слушались гриффа, и слова не сказали против. Но Гарри обещал беречь своего сюзерена, обещал любить и быть опорой. Страх был сильным чувством, но любовь сильнее, ведь она подпитывалась надеждой на светлое будущее вдвоём.***
Гарри явился на Трансфигурацию к профессору Розье вовремя. При Гарри она побледнела, но сказать что-то не рискнула. Мальчик сел возле Блейза и стал слушать урок, но хорошо чувствовал на себе взгляды. После уроков Гарри подошёл к Тео, курящему на Астрономической башне. Они с Драко ждали Избранного, ведь его взгляд сам по себе выдавал, что парня тревожит вчерашнее. — Душа моего отца уничтожена? — Горит. — Я понимаю, почему вы так поступили, но он был моим отцом, он поддержал меня, когда я залетел, и вообще, всегда был рядом. Спокойно принял мою ориентацию... Такого отца ещё поискать надо.... — Мне жаль, что именно он вчера стал козлом отпущения. Пойми, бунт на корабле в мирное время ни к чему. — Принц, я всё понимаю. Мне нужно время, чтобы свыкнуться. В июне мы будем заняты Ж.А.Б.А., а там взрослая жизнь нас с Драко ждёт: стажировка в Министерстве, дела Рода, пелёнки... — Как твоя мама? — спросил Драко. — Жить будет, в отличии от моей второй сестры. Не только вы что-то теряете в этой войне, — слизеринцы тяжело выдохнули, но перебивать не стали. — Мы плывём в одной лодке, так давайте не отбирать друг у друга весла? — Мои соболезнования, — прошептал Малфой. — Ты простил Реддла? Он чуть не погубил тебя, — напомнил Нотт. — У нас сложные отношения, но мы любим друг друга, поэтому всегда поймём и простим. — Он признался тебе в любви? — удивился Драко. — Надо же... Лёд тронулся? — Да, — самодовольно ухмыльнулся Гарри. — И убьём друг за друга. С последними словами не поспоришь, ведь вчерашнее собрание всё сказало. Однако Тео кое-что заметил, но пока решил Принцу об этом не сообщать. Они с Драко уже обсудили то, что Рабастан Лестрейндж не здраво смотрел на гриффа. Он перед ним преклонялся, он им восхищался, а может и влюбился. Чем чёрт не шутит? У Гарри не было желания говорить в натянутом разговоре. У него вообще не клеился разговор сегодня ни с кем.***
Гермиона сидела в комнате, глядя на Лондон, когда почувствовала, что ей на плечо легла рука. Обернувшись, увидела Джеймса. Как бы странно не звучало, но именно Поттер зачастую составлял ей компанию. — Хочу поделиться новостью: вчера Гарри и Повелитель убили Максимилиана Нотта, тот заговор плёл. Что думаешь по этому поводу? — Сохатый снял с неё Империус, и сразу увидел слёзы на её глазах. — Что Тео его любил... Джеймс, отпусти меня. Я исчезну навсегда. — Твой ребёнок не принадлежит тебе. Может Корвус когда-то женится на моей дочери, как тебе пара? — Отличная, — она положила голову на подушку и заплакала сильнее, проклиная свою жизнь. — Гермиона, ты сама виновата. — Меня отдали Драко! Знаешь, что он заставил сделать меня: расставить ноги, чтобы мне отлизывала Астория! И если бы я не кончила, то лизать пришлось бы мне! Поттер знал, что такое истерика, поэтому обнял глупую девчонку, пытаясь успокоить. Ему и самому не нравилась участь Гермионы. Сириус перегибал палку. Шатенку трясло от страха перед будущим, и Джеймс подумывал поговорить с другом. Пока он думал о будущем Гермионы, она вынула его палочку и вырубила Петрификусом. В доме было тихо, и ей нужно тихо уйти. Выйдя из комнаты, ведь аппарировать она не могла из-за барьеров, напоролась на Эльзу. — Где Джеймс? — Дай пройти или пожалеешь, что встала на пути! — Какие мы грозные! — рычал Сириус, поднимаясь по ступенькам. — Опусти палочку или я за себя не ручаюсь. Гермиона не послушала отца и атаковала. Сириус был превосходным дуэлянтом, и уже через три хитрых атаки палочка Поттера оказалась в руках Блэка. — Дочь моя, тебе жить надоело? — Это не жизнь! Я подневольная птица, сижу в клетке день ото дня под Империусом! Это невыносимо! — Не заставляй меня жалеть, что я отдал тебя Драко! Он желает тебе жизни, а ты всё рушишь! — Джеймс застонал и недовольно посмотрел на девчонку. — А ты язва, — шипела Белла. — Ты ведь не знала, что Драко оставил нам несколько конвертов со списками твоих наказаний? Я их принесла. Выбери сама своё наказание, — Гермиона заплакала, отрицательно качая головой. — Нет? Тогда пострадавший пусть выберет твой приговор. А Джеймс, между прочим, единственный, кто о тебе беспокоился. Поттер обошёл ведьму и потянулся за конвертом. Но все конверты сгорели в руке слизеринки. Тео глазам не верил, что такое происходило с Гермионой. Он был зол. Зол на неё за дурость, зол на Драко за список наказаний, а зная блондина, то там наверняка была мастурбация, вопрос состоял только перед кем и где. — Иди ко мне. Гермиона сделала шаг в сторону Тео и ужаснулась. Парень едва успел вырубить Регулуса, подошедшего со спины. Палочка в его руке была направлена на всех мужчин и даже Эльзу. — Гермиона не вещь. Я забираю её! Она совершеннолетняя ведьма, ждущая моего ребёнка. Прочь с дороги. — Нотт! Сириус не любил указов. Он был блестящим дуэлянтом, но Тео управлял беспалочковой тёмной магией. Всё четыре тела резко прилипли к стенам, а руки онемели. Парень хищно смотрел на Блэков, подошёл к Гермионе и обнял её. — Прости меня, Тео, прости... Ведьма рыдала, сминая пальто Нотта руками. — Кикимер, палочку Гермионы или убью! Рык Нотта и недовольный кивок Сириуса заставили эльфа принести палочку ведьмы. Взяв гриффиндорку на руки, унёс камином в свой мэнор, а после запечатал его. Девушку всё ещё трясло, и она не отпускала рук слизеринца. — Тео, отпусти меня, умоляю... Я уеду из Британии... Я оставлю тебе сына, только отпусти... Нотт задумался. Он и сам понимал, что наказание для Гермионы слишком жестокое. Чудом оказался в доме Блэков, ведь его отец мёртв и гоблины затребовали явиться лорду Нотту в банк, чтобы передать ключ от семейного хранилища. Тео не думал заходить в гости к Блэкам, но сама Судьба решила, что Гермиону суждено выпустить на волю. — Я подумаю над твоим предложением вместе с Драко. Твоя палочка будет храниться в кабинете, куда войти могу только я. Не вреди себе и Корвусу, и, возможно, мы тебя отпустим. Я обещаю поговорить с Драко. — Спасибо. — Эльфы приготовят тебе спальню и заберут из Блэк-хауса твои вещи. И, Гермиона, без фокусов, или возьму под Империус, а поселю в подвале. — Я поняла. Тео тяжело вздохнул, понимая, что ему ещё объясняться с Драко, но и тому предстоит объясниться за конверты с наказаниями. И Малфой рассказал, что там были элементарные наказания, Сириус был в курсе: помыть посуду, приготовить ужин, почистить лук, прибраться в библиотеке, научиться шить или вязать. Тео выдохнул, а Драко засмеялся, понимая, что тот всё ещё любил Гермиону. — Её нельзя отпускать. Дамблдор завербует, — размышлял Драко. — Что делать будем? — Стирать память, лишать сил, возможности рожать и вернём к магглам, — рассуждал Тео, закуривая. — Её приёмные родители переехали жить в Индию, там огромный спрос на дантистов. А ей внушим, что она решила с ними не налаживать контакт. Всем будет говорить, что после аварии мало что помнит. И настоящая семья погибла. Нельзя держать её как служанку, пусть живёт для себя. Драко спорить не стал. Справедливо и разумно решил проблему с Гермионой Нотт. Девушка не будет знать до самого конца, что её ожидает. Они пообещают ей свободу, но обманут. Увы, обман будет заключаться не в свободе, а в памяти.***
Гарри дописывал домашнее задание по Зельям в комнате. Дин ушёл на свидание, а Рон пропадал на Слизерине с Пэнси, поэтому Принц мог спокойно заниматься своими делами. Симус ворвался внезапно в комнату и подбежал к Гарри. — Уйди. — Я хочу знать, как вы меня насиловали! — Многого хочешь. Можем тебя оттрахать перед смертью, как тебе вариант? Гарри откровенно издевался, облизывая языком губы. Финниган злился на парня за боль, но Мордред подери, всё ещё любил его. Заплакал и упал на колени. Принц хмыкнул, встав с кровати. — Забудь меня, я люблю Тома, а он любит меня. Третий лишний. — Гарри, я сделаю всё, что прикажешь. Я искренне тебя люблю... Почему он? — Потому, что он лучший, — как само собой разумеется ответил Принц. — Либо ты оставишь меня в покое, либо мы тебя убьём. Решать тебе. Гарри тяжело выдохнул и присел на корточки перед Симусом. Глаза не врали — парень любил. Не существуй Реддла, Принц обязательно выбрал бы любящего Финнигана, но его сердце стучит для другого. Не сказав Симусу больше ни слова, оставил спальню. До отбоя ещё целый час, поэтому есть возможность подумать, как поступить с Финниганом. Парень нарывался на смерть, как Невилл, но Гарри не хотелось снова убивать хорошего волшебника. Ноги сами привели к подземелью. Решив всё-таки спуститься, почувствовал удар по голове, после чего всё потемнело перед глазами, но этот кто-то не знал о василиске внутри него. Анимагическая форма удержала сознание Гарри, который обернулся с жёлтыми глазами и уставился на Дина Томаса собственной персоной. Этого следовало ожидать. Парень упал замертво, а мальчик исцелил свою рану на голове. Это было убийство. Студентам не понравится. Что ж, можно подбросить труп под Иву, которую посадил великий и могучий Альбус Дамблдор. Пусть задумаются, безопасно ли оставлять такое дерево на территории школы. — Гарри? — Том? — Я почувствовал твои боль и злость. Он напал на тебя? — Да. Я был так зол, что даже не контролировал себя. Куда его? — Видел акромантулов у дома Хагрида. Василиск почти всех перебил. Отдадим тело паукам, пусть школа задумается, можно ли Хагриду полностью доверять. Это он их завёз в Англию, идиот! Гарри согласно кивнул. И выдохнул мальчик только, когда паук утащил тело Дина, оставляя его ботинок на опушке. Они уже входили в замок, когда к ним подлетела сова, бросая Гарри упаковку. Мальчик даже понять ничего не успел, когда Том открыл посылку. Он чувствовал, что это от поклонника его львёнка и не ошибся. «Гарри, все мои мысли о теплоте твоих рук и силе твоих способностей. Я понимаю, что ты любишь Тёмного Лорда, но где факт, что это любовь, а не зависимость? Привычка? Подумай об этом. Твой Р» — Рабастан, — виновато шептал Гарри. — Он взял меня в больнице за руку, а я вырвал её, — объяснялся мальчик, видя вскинутую бровь слизеринца. — Р-р-р-рабастан? — рычал мужчина. — Убью! — Не думай о нём, любимый. — Лестрейнджи сумасшедшие. Рудольфус всю жизнь любит Беллатрикс, поэтому Дафна в побоях и ходит. А теперь Рабастан! За этот год у тебя появилось слишком много поклонников, Гарри! Все слова были сказаны на парселтанге. Том злился, ведь знал, что говорил, а Гарри не переживал. Он знал, что любимый защитит его. И пока Реддл не стал снова плеваться ядом, утащил за собой в тёмную нишу, остудить его пыл минетом. Пусть Волдеморт стонет, а не шипит.