***
Вчерашний день казался Элении каким-то чудесным сном, а сегодняшний самой настоящей страшной сказкой. С самого утра у нее все шло не так. Сначала порвались штаны для тренировок, пришлось ждать, пока тренер Зое сходит в номер и принесет запасные. Потом она неудачно потянула ногу во время разминки в зале. А следом и на льду все пошло хуже некуда. Программа просто разваливалась, фигуристка не могла сделать нормально ни одного элемента. Тройной лутц. Её самый любимый прыжок, она практически никогда не ошибалась на нем, а сейчас уже сбилась со счета, какой раз падает с него. Каскады с тройными прыжками тоже не получались. Заходить на триксель или квады смысла не было, получить травму бонусом к её и так ужасному положению совершенно не хотелось. Но Эления не сдавалась. Если не получаются прыжки, значит нужно отработать вращения с дорожками и скольжением. Не то чтобы это были сложные для неё элементы, Сезер практически всегда получала за них четвертый уровень. Но все же, тренировать их нужно было, даже необходимо. И к сожалению, для Элении это стало последней каплей. Падение с дорожки шагов и сорванное вращение все же смогли пробить щит, который девушка выставила вокруг себя, чтобы не сломаться. Опустившись на лёд, Эления склонила голову. Слезинки одна за другой стали стекать по её щеке. Почему ничего не выходит? Что она делает не так? С четырех лет она посвящала всю свою жизнь фигурному катанию, а что в итоге? Обвинение в допинге, санкции, неудачи. Ей же всего семнадцать лет. Так не должно быть! Это просто несправедливо! Из-за бортика что-то кричали тренеры, но все их голоса сливались в один и было не разобрать, что от неё хотят. Скорее всего нужно выходить со льда. Но её плечи дрожали, а силы, чтобы встать, отсутствовали. По ощущениям прошла целая вечность, а на самом деле всего лишь пара минут прежде чем кто-то подъехал к ней, поднял на руки и увез в сторону выхода с катка. Леви. Конечно. Кто же еще мог ей прийти на помощь. Ведь по регламенту тренерам не позволяли носить с собой коньки и выходить на лёд. — Элении нужно отдохнуть, — проговорил тренер Смит, — Леви, сможешь проследить за ней? — Как будто у меня есть выбор, — пробормотал парень, развязывая и снимая свои коньки. — Я через пару минут подойду, ты кстати не забудь про вечернюю тренировку! — В ответ Леви промолчал, не видя смысла отвечать. Очевидно же, что он пропустит занятия только если настанет конец света. Да и то, умирать бы он предпочел на льду.***
— Эления! — Интересно, сколько раз было произнесено ее имя. Аккерман пытался дозваться до девушки, чтобы поговорить, но до сих пор не мог получить ответа. Поняв, что таким образом он ничего не добьется, парень перешел к активным действиям. Эления была девушкой, иначе он бы давно дал ей пощечину, обычно всегда помогало. Но у него были принципы. Применять физическую силу к женщинам было просто недопустимо, он презирал мужчин, которые так делали. — Мама? — Маленький Леви подбежал к своей плачущей матери и обнял её. Ему тоже было страшно, когда приходили эти взрослые и страшные мужчины. Они всегда обижали его маму. Мальчик всегда прятался от них, старался быть незамеченным. Но однажды мама так сильно закричала, что он не смог просто оставаться в своем укрытие. Леви выбежал и со всей его детской силы пнул мужчину, что причинял боль его матери. Мама тогда отругала его, сказала, что он мешает ее работе. Тогда он не понимал, что эта за работа такая. Неужели нельзя по-другому? Почему бывшая фигуристка, олимпийская надежда Элдии, вынуждена заниматься таким? Но несмотря на все, мама любила его. Она покупала ему печенье. Оно было таким вкусным по сравнению с обычной едой, которую они ели. А потом мамы не стало. Один из ее клиентов в невменяемом состоянии просто задушил ее. Встряхнув головой, Леви попытался избавиться от грустных воспоминаний. Перед соревнованиями вообще нельзя ни о чем плохом думать, только о хорошем. Этому его научили Фарлан с Изабель, прекрасные парники и его первые друзья. К сожалению, несколько лет назад им повезло меньше чем Леви. Он в аварии получил перелом ноги и сильное сотрясение мозга, а друзьям выбраться живыми не получилось. Для Аккермана их смерть стала болезненным ударом. После этого он старался не привязываться к людям, сводить все контакты к минимуму. Но не получилось. Эления. Маленькая девочка, юниорка. Но как же красиво она катала. Леви нравилось наблюдать за ней. Нравилось смотреть, как упорно она учит сложные элементы, как злится, когда у неё что-то не получается и старается исправить это. А потом она выросла и из тринадцатилетнего подростка превратилась в красивую девушку. Было видно, что ей стало сложнее. Парень знал, что фигуристкам с возрастом труднее кататься. Но Сезер не сдавалась. Девушка усердно тренировалась, следила за питанием, за весом. И как итог, спокойно могла вставлять несколько ультра-си элементов в свою произвольную программу. Леви всё чаще стал засматриваться на эту девушку, наблюдал за ней на соревнованиях, переживал. Он не знал, что с ним происходит, почему он так много думает об Элении. Любовь — это же глупость, ему просто нравилось наблюдать за талантливыми спортсменами вот и всё. Чтобы как-то доказать свои суждения, он всегда старался делать вид, что его раздражает Сезер. Он грубил ей, отвечал сарказмом на реплики, порой игнорировал. Однажды, когда девушка с отвращением отреагировала на какой-то дурацкий эдит с их участием, он взбесился и разозлился. Сам не понимания почему, но вместо того, чтобы наладить с Эленией отношения, он стал еще отвратительнее вести себя рядом с ней. Но потом, когда им сказали, что в командном турнире будет катать его однофамилица Микаса, он увидел в глазах Элении то, что заставило его сердце пропустить болезненный удар. Боль, непонимание, несправедливость. Все то, что он когда-то и сам смог испытать на себе. И ему захотелось помочь, поговорить с ней, но до самого вылета такой возможности просто не было. А потом этот журналист в аэропорту, Леви хотелось врезать ему, но он понимал, не без помощи Эрвина, что это очень плохо скажется на их репутации. Поэтому фигурист просто оправил девушке сообщение, в надежде, что она не удалит его, даже не прочитав. Затем они сели вместе, как будто сама судьба подталкивала их друг к другу, давая такие билеты. Весь полёт он практически не открывал глаз, чтобы ненароком не посмотреть в окно. Он ужасно боялся летать, как и Эления. И зачем вообще нужно было ей уступать? Нет, он всё-таки поступил правильно. Если бы Леви отказал, то ему бы и самому было тошно потом от этого. А мысль, что девушка, в отличие от него, чувствует себя комфортно — грела сердце. Стена между ними окончательно рухнула, когда после его неудачного падения с четверного акселя, Эления пришла к нему, чтобы поддержать. Он понял, что нужно, что-то делать, но не знал, что именно. Благо был Эрвин, который дал ему пару советов и объяснил, что к чему. На самом деле, Леви все это счел за бред. Ну кому понравится пробовать на вкус слюни другого человека. Это же не гигиенично и мерзко. А эти свидания, для чего? Они почти каждый день на тренировках видят друг друга. В общем, Аккерман конечно выслушал тренера, но с большим сомнением. А потом их разговоры с Эленией, прогулки, спонтанное свидание возле озера и поцелуй. Леви не мог до конца понять своих эмоций, но на удивление ему скорее понравилось это. Сегодня же, увидев состояние девушки на льду он сильно испугался. А уже после того, как Эления села и перестала реагировать на голоса тренеров, Леви не выдержал и, набирая большую скорость, помчался в сторону фигуристки.***
— Эления! — Девушка была на грани нервного срыва, по крайней мере так считал Леви. Нужно было срочно что-то делать. Завтра старт коротких программ, нужно тренироваться, нужно держать себя в руках. Аккерман был не силен в придумывание планов и уж точно не знал, как нужно успокаивать людей в таких ситуациях. Единственное, на что он был сейчас способен, так это привести Элению в чувства и вернуть в мир. Поэтому не мешкая он накрыл её губы своими и поцеловал. К слову, это сработало. Сезер практически моментально округлила свои глаза и подскочила с удивлением смотря на парня. — Леви, ты… — Девушке не дали договорить появившиеся тренеры. Дав указания Эрену, они сразу поспешили к Леви с Эленией. Нужно было поговорить с фигуристкой, помочь ей, поддержать. Ведь тренер — это не просто человек, который обучает своих спортсменов, это еще и второй родитель, который переживает за тебя, как за родного ребенка. Тренерскому штабу Эрвина Смита в последнее время пришлось несладко. Сначала допинг у действующих спортсменов, победителей и призеров Чемпионатов мира и Олимпиады. Потом отстранение, дискриминация, горы обвинений. А сейчас вот еще одна их фигуристка стала жертвой алчных и бездушных Марлийских чиновников. Завтра первый соревновательный день личного зачета, они должны не упасть в грязь лицом, должны показать все, на что способны. И они это сделают. Нужно было сразу поговорить с Эленией обо всем, в суете Эрвин не подумал об этом. Вот и итог. Нужно срочно это исправить.***
— Нужно подождать до награждения. — Ты не снимешься с соревнований? — Нет! — Но почему? Это же даст нам больше шансов. — Да, даст. Вам, а не мне. Но может у меня тоже есть свои желания, которые я хочу осуществить. — Я понял. Ты хочешь выиграть, я буду только рад за тебя. Но только тогда всё будет зря. — Нет, наш план, вернее твой должен сработать, веришь мне? — Верю.***
— Кони! — Тренировка учеников Захариуса шла полным ходом, — ты рано начинаешь, отчего получается ошибка на выбросе, — ребята: Браус и Спрингер были совсем молодыми. По-хорошему, им было бы хорошо еще хотя бы годик покататься в юниорах, но обстоятельства не позволяли этого. С парами в Элдии было куда хуже, чем с одиночниками. Нанаба и Гергер не могли получить сразу два места на пьедестале. Поэтому было принято решение о переходе молодой пары из юниоров во взрослое катание. Помимо этих молодых был еще и Марко. Хороший парень. Майк знал, что если Ботт всё откатает чисто, то сможет претендовать на медаль. Правда такое случалось это крайне редко. Если хорошо прыгнет триксель, то упадет с квад-тулупа, а если справится с квадом, то завалит триксель. Ну или, когда все прыжки были идеально выполнены, парень мог упасть на дорожке шагов. В общем, был талантливым, но очень нестабильным. Иногда тренер думал о том, чтобы перевести его в парное, но пока все же давал парню шанс показать себя. Всё же, четвёртое место на Чемпионате Элдии и место в сборной — это серьёзные вещи. — Заканчивайте со льдом и переходите в зал на растяжку, — перед соревновательным днём нужно было соблюдать баланс тренировок и не переусердствовать, чтобы хватило сил для проката. А силы им очень сильно нужны, больше, чем кому-либо другому.***
— Эрен, ты совсем не волнуешься? — У Гергера с Нанабой была тренировка, поэтому Микаса пришла в комнату к парню, наверное уже своему. Она пока не могла сказать точно, потому что сама до конца не понимала, что происсходит. Но было приятно думать о них с Эреном, как о паре. — Я? Нет, — Йегер на самом деле был собранным и не переживал, — Я им всем покажу, они все ответят за всё то, что сделали Парадизу. — А я-я, я волнуюсь, — слегка заикаясь произнесла фигуристка, — вдруг не получится. — Получится, ты же Аккерман, у вас победа в крови, — Эрен взял девушку за руку и крепко сжал, — завтра все обязательно получится, ты только не волнуйся и всё. — Спасибо тебе за все, — Микаса улыбнулась, искренне и нежно, смотря в глаза человеку, который ей очень сильно нравился, — а мы сможем продолжить общаться после чемпионата, когда вернемся домой? — Конечно, почему нет? — Эрен со всей силы обнял фигуристку, и уткнувшись лицом в её волосы тоже радостно улыбнулся.***
Вечерняя тренировка в зале проходила куда лучше, чем утром. Прыжки на скакалке, пресс, силовые — давались на удивление легко. Да и к тому же Леви делал всё это вместе с Эленией. Парень был хорошо сложен для фигуриста. Небольшой рост в их профессии был замечательным козырем. А прекрасная мускулатура прекрасно давала понять, что это был уже мужчина, а не школьник. А ещё он был очень красивым, так по крайней мере казалось Сезер. Хотя раньше она такого за собой не замечала. По правде говоря, до этого Чемпионата Аккерман вообще раздражал и бесил её. А сейчас всё перевернулось на сто восемьдесят градусов. Теперь компания фигуриста успокаивала девушку, а поведение заставляло трепетать сердце. — Леви, почему ты раньше вел себя, как полный придурок? — Спортсмены закончили с тренировкой и сейчас собирали свои вещи в общей раздевалке, — тебе нравилось унижать меня? — Нет, не нравилось, — Эления видела, что парень о чем-то размышляет, может жалеет о прошлых ошибках? — Тогда почему? — Сам не знаю, наверное думал, что таким образом смогу избавиться от чувств к тебе, — девушка не знала, что на это ответить. Во-первых, Аккерман никогда не врал. Если он не хотел о чем-то говорить, то просто молчал. А сейчас он отвечал ей, и судя по всему, очень даже искренне. Во-вторых, редко бывало, когда Леви после тренировки вообще хоть с кем-то разговаривает. — А сейчас, что поменялось? — На миг Элении стало страшно, а вдруг он просто перестал к ней что-то испытывать, вот и стал вести себя по-человечески. Хотя логически это в голове не укладывалось. Стал бы он целовать её, если бы она была ему безразлична? — А сейчас я понял, что это все бессмысленно, — парень полностью собрался и уже застёгивал куртку, — как ни старайся, ничего не выходит. — Что не выходит? — Ты не выходишь! — Повысив голос, произнес Леви. И чуть-чуть успокоившись, добавил, — из головы. — Правда? Да ты что! — Удивительно, но Элении вдруг стало очень весело. — Да, правда, — уже с раздражением проговорил Леви, придерживая дверь для Сезер, — и вообще, что это за допрос? — Прости, мне просто было интересно, — потуже завязывая шарф, пробормотала фигуристка, — я не хотела злить тебя. — Я не злюсь, в отличии от тебя, — спортсмены остановились возле входа и повернулись друг к другу лицами. — О чем ты? — Ты злишься, — как факт произнес Леви, — начала еще на Парадизе, когда узнала, что тебя не берут в командник. Потом злилась из-за отсутствия замен, допинга, неудавшейся тренировки. Злость может помогать преодолевать препятствия, а может, как в твоем случае, просто мешать и толкать назад. — Это не так! — А теперь ты злишься из-за моих слов, потому что знаешь, что я прав, — Аккерман взял в руки лицо девушки и пристально посмотрел в её глаза, — но я понимаю тебя. К своему удивлению, Эления не стала спорить с парнем, как-то отрицать его слова, ругаться. Смотря на Леви, она вдруг заплакала. Опять. Как-то часто это стало происходить с ней, но разве она виновата в этом? — Тц, — Леви прижал фигуристку к себе и крепко обнял, — Я не Эрвин, поэтому не буду говорить тебе какую-нибудь мотивирующую чушь, — стал шептать на ухо Элении парень, — но я уверен, что ты справишься, пускай у тебя и меньше суток до старта коротких программ. — Спасибо тебе, Леви, — тихо проговорила девушку, — а давай поднимемся на крышу. Ничего не отвечая, Аккерман разрывая объятия, схватил девушку за руку и быстро потащил за собой на улицу. — Эй, куда мы? — Эления еще не успокоилась, поэтому ей было трудно идти, так как нос был полностью забит, да и слезы неприятно щипали лицо. — На крышу, сама же попросила, — Леви не прекратил движение, но все же немного замедлился. Зайдя в гостиницу, фигуристы вызвали лифт и поднялись на последний этаж. После, Леви отыскал пожарную лестницу и стал забираться на верхушку здания. Немного помедлив, Эления последовала прямо вслед за парнем. И уже через несколько минут пара была на крыше. Уже стемнело, поэтому осмотреть пространство перед и под собой было невозможно. Зато было небо, красивое и звездное. Натянув на себя капюшоны курток, спортсмены легли, чтобы было удобнее разглядывать красоту, находившуюся над ними. — А ты можешь здесь найти какие-нибудь созвездия? — Прервав затянувшееся молчание, задала вопрос девушка. — Нет, не разбираюсь в этом. — Я тоже. В следующее мгновение они взялись за руки и крепко сжали их. Эления почти успокоилась. Нет, она, конечно все еще переживала, но рядом с Леви было очень хорошо и тепло. В такой момент ничего не имело значение кроме них двоих и миллиарда звезд в тёмном небе. Завтра будут соревнования, волнение, переживания. И пока не наступило это завтра, нужно было наслаждаться каждой секундой еще сегодняшнего дня.***
— Шестиминутная разминка мужчин объявляется открытой!