Месть

      Утро затянулось, хотя полицейские и старались провести опрос «свидетелей» как можно быстрее, ограничиваясь вопросами вроде: «Вы ничего не видели или не слышали ночью?» Такая формулировка уже сама по себе подразумевала отрицательный ответ, который все и давали. И только Тилль с Алексом честно рассказали о том, как они ночью отвели пьяного соседа домой. — Вы вместе пили? — уточнил полицейский. — Нет, с чего вы взяли? — удивился Тилль. — А что вы делали на улице в три часа ночи?       Тилль бросил вопросительный взгляд на Алекса, и тот сдержанно пояснил: — Меня разбудил запах дыма; показалось, что где-то может быть пожар. — Но пожара не было? — напряжённо уточнил полицейский, как будто боялся услышать, что в посёлке за ночь случилось второе происшествие. — Не было, — подтвердил Алекс. — Возможно, ветер принёс запах дыма издалека. — Что ж, отлично, — выдохнул полицейский. — И, кроме соседа своего, вы ночью больше никого не видели, да?       Тилль и Алекс снова переглянулись. Ни одному, ни другому не хотелось рассказывать про Жнеца. Оба понимали, как на это отреагирует полицейский. Однако утаивать информацию тоже казалось неправильным, поэтому Тилль в итоге выдал компромиссный вариант: — Нам показалось, что мы видели мужчину, который шёл в направлении дома Штефана. Но, когда мы свернули за угол, его уже не было. Только сам Штефан: он выбежал нам навстречу. — Так, может быть, вы и видели Штефана? — с надеждой предположил полицейский. — Он шёл домой, потом ему в пьяном угаре что-то привиделось, и затем он побежал обратно, а тут вы? — Маловероятно, но не исключено, — сухо ответил Алекс, обменявшись с Линдеманном ещё одним взглядом. — Почему маловероятно? — как будто даже обиделся полицейский. — Мужчина, которого мы видели, совсем другой комплекции, — пояснил Тилль. — Он не был похож на Штефа. — Но было же темно, и вы могли просто его не разглядеть. — Могли, — с серьёзным видом кивнул Тилль. — Я также не исключаю вариант парной галлюцинации.       Полицейский радостно кивнул, что-то записывая в блокнот, а потом вдруг недоверчиво посмотрел на Тилля, словно заподозрил, что тот над ним издевается.       На этом расспросы были закончены, и им позволили вернуться домой, что все с удовольствием и сделали. Оливер только насмешливо поинтересовался у Алекса, не собирается ли тот пойти на завтрак к ведьме. Алекс отрицательно качнул головой, но объяснять своё нежелание идти пить кофе в гости не стал.       Дожидаться, пока полиция уедет, должным образом опечатав дом, а все зеваки разойдутся по своим делам, пришлось долгих три часа. Хотя последние тридцать минут они выжидали уже просто для верности.       Позади их участка начиналось пустое пространство, на котором оставили расти деревья и кустарники, видимо, для ощущения жизни «в лесу». Такая зона окружала многие участки, но тот, на котором жил Штефан, граничил с двумя другими. На счастье Линдеманна и Риделя, одним из двух был их участок, что давало возможность пробраться к дому умершего соседа без лишних опасений быть увиденными. Конечно, оставался ещё участок Эллы и её мужа, с которого хорошо просматривался двор Штефана, но всё же это было куда удобнее, чем пробираться с центрального входа.       В срывании пломбы они не видели никакой проблемы, а вот запертые замки оказались более серьёзным препятствием, однако Алекс заверил их, что эту проблему он сможет решить и дистанционно. Ему достаточно видеть замок издалека. И действительно: когда они подошли к задней двери, замок в ней тихонько щёлкнул. — Полезно иметь штатного колдуна, — хмыкнул Оливер. — Интересно, что ещё он уже умеет? — Честно говоря, мне даже представить страшно, — отозвался Тилль.       Они вошли в дом, на всякий случай прислушались, убеждаясь, что он пуст, а затем пошли дальше спокойнее.       Здесь ничто не выдавало чужого присутствия. Конечно, во многих комнатах царил бардак, а в гостиной валялась куча бутылок разной степени опустошённости, но нигде не наблюдалось ни перевёрнутой мебели, ни рассыпанной земли, ни следов крови. — Может быть, это действительно просто совпадение? — предположил Оливер. — Чувак и правда пил как не в себя. — Если бы не Жнец, которого мы встретили этой ночью, я бы согласился. Но в этот раз ты и сам всё видел.       Оливер только молча кивнул, не найдя, что возразить. В этот раз он действительно видел на видеокамерах мужчину в широкополой шляпе, с серпом в руках и огромной собакой рядом, который шёл ночью от площади к дому Штефана, а потом и самого Штефана, выбегающего из своей калитки и сталкивающегося с Тиллем и Алексом. Вот только определить, откуда Жнец взялся и куда он исчез, Оливер не смог: у камер хватало «слепых зон», и Жнец умудрялся перемещаться от одной к другой. Зато на записи было хорошо видно, как Алекс, оставшись один на дороге, оглядывается на дом ведьмы и долго смотрит в его сторону.       Они прошлись по первому и второму этажам, но так и не заметили ничего странного, поэтому вернулись в гостиную к бутылкам. — Совершенно непонятно, что именно он пил вчера, — Тилль обвёл взглядом бутылки. — Придётся брать образцы всех открытых бутылок. Я займусь, а ты посмотри в мусорном ведре. Вдруг он её допил вчера и выбросил. — Конечно, как наливать — так ты, а как в мусорке копаться, так я, — проворчал Оливер, но на кухню послушно пошёл.       Тилль не успел перелить в маленькую баночку содержимое даже одной бутылки, когда Оливер позвал его: — Линдеманн, иди-ка сюда. Взгляни.       Тилль не заставил просить себя дважды. Увидев мусорное ведро Штефана, он сразу понял, почему Оливер позвал его: пустых бутылок он там не обнаружил, зато ведро наполовину заполняли мятные конфеты. — Что это? Истерический приступ «сажусь на диету»? — удивлённо предположил Тилль. — Я слышал, что избавиться от сладкого в доме — это первый шаг. — Да у кого в доме может быть столько мятных конфет? И потом, посмотри на них, — Оливер аккуратно достал из мусорки конфетку и протянул Тиллю. — Это ж что-то копеечное, наверное, с старых времён выпускается. А Штефан закидывался другими у нас на пикнике…       Тилль взял протянутую конфетку, и окончание речи Олли уже не услышал. Окружающая реальность померкла, звуки пропали, яркая вспышка на мгновение ослепила его, а потом сменилась довольно чётким образом: мужская рука оставляла три или четыре такие конфетки на тумбочке или на столе — трудно было понять, к чему относится поверхность с потрескавшимся лаком. Секунду спустя он видел уже знакомую гостиную Штефана, в которой на каждой свободной поверхности лежала горстка таких конфет. Сам Штефан, шатаясь, остервенело смахивал конфеты в мусорное ведро. Остановился он лишь в тот момент, когда за окном промелькнула тень. В звенящей тишине видения впервые появился звук: он походил на скрежет металла по стеклу. Штефан в видении метнулся к окну и закрыл его шторами. Потом Тилль увидел, как он запирает переднюю и заднюю двери на замок. А скрежет всё повторялся, заполняя уши и заставляя морщиться.       Что-то болезненно сдавило плечо, и это вырвало его из видения. Оказалось, что плечо сжимает рука Риделя, который таким образом не даёт ему потерять равновесие. Видения всегда дезориентировали Тилля, поэтому он редко мог самостоятельно удержаться на ногах. — Спасибо. — Да было бы за что. Мне просто не хотелось бы потом тащить тебя, немощного, на себе, — фыркнул Оливер и уже серьёзнее поинтересовался: — И чем тебя на этот раз осенило? — Пойдём-ка обойдём дом снаружи, — вместо ответа предложил Тилль.       Высокие деревья и кустарники, рассаженные по периметру участка, позволили им осмотреть дом снаружи с минимальным риском быть замеченными кем-то из соседей. Оливер не знал, что они ищут, а вот Тилль сразу нашёл под окнами следы мужских сапог и собачьих лап. — Он что, вокруг дома ходил? — удивился Олли. — Жнец этот… — Именно, — кивнул Тилль. — И скрёбся в окна остриём серпа. — Ерунда какая-то. Если он хотел его убить, то чего не вошёл? — Потому что Штефан запер все двери изнутри. — Но утром они были открыты. — Это и странно, — пробормотал Тилль, фотографируя следы. — Мне кажется, что Штефан не стал бы их отпирать. Если вообще проснулся после того, как мы ушли. Он был до ужаса напуган. И, когда услышал, что кто-то бродит вокруг, всё запер. А утром дверь оказалась открытой. Какой вывод из этого следует? — Он впустил кого-то, кому доверял, но тот его убил? — Или он впустил кого-то, кому доверял, а потом умер сам. И его гость почему-то никого не позвал на помощь, а просто ушёл. — Бессмыслица какая-то. — Согласен.