Искусство бесполезного ниндзя

-Итачи-ча-а-ан... - утро. Больница. Мальчишка, мешающий спать больным и врачам, которые, буквально, спят на работе, - Итачи-ча-а-ан... Тихий шепот... Он боится, хотя скорее, волнуется предстоящей встречи с другом. Вообще он чувствовал что-то нехорошее, будто произойдет что-то плохое, и от этого у него болела голова. Однако Шинпачи пытался этого не замечать, ведь он специально не спал всю ночь, чтобы уйти от всевидящего Сайто. Интересно, как он отреагировал на письмо? Наверное, никак. Это же Итачи. Это спокойный человек, которого ничто... Почему-то Юкимуре тут же вспомнился тот день, в больнице, когда Итачи смотрел на него с ненавистью; и тот, когда он сказал, что ему не нужна его помощь; и тот, когда избил; и последний,...когда они виделись с ним последний раз, и когда Учиха пришел в себя. Он вздрогнул. Голова заболела еще сильней, и мальчишка недовольно поморщился. Ойя, не к добру это. Не к добру. Он взялся за ручку двери, делая глубокий выдох и отгоняя от себя все плохие мысли. Динь-динь... -Итачи-чан? Он ожидал увидеть злого Итачи. Хмурого Итачи. Задумчивого Итачи. Спящего Итачи, в конце концов. Однако то, что он увидел повергло его в шок, который больше походил на ступор. Перед Юкимурой была палата. Точнее, больничная палата. А еще точнее, ПУСТАЯ больничная палата. -А-э-э... Итачи-чан, ты здесь? Мальчишка подумал, что спутал палаты, поэтому закрыл дверь и внимательно посмотрел на номер. С-13. Не, не спутал, тогда... Тогда где Учиха? Его че, выписали что ли? Шинпачи почесал затылок. Мда... -Ойя, ошибочка вышла... Он уже хотел подумать об очередном невезении и вернуться домой - домой, это слово так и ласкало слух. Однако... Однако тут Юкимура подумал о том, что если Итачи выписали уже давно, тогда, получается, письмо Хана ему не передала. А из этого выходит, что Учиха ничего не читал. А это...грустно? Юкимура даже удивился тому, что он, ни как обычно огорчился, - огорчение уже вошло у него в привычку - он ничего не почувствовал. В смысле, вообще ничего. Ни грусти, ни тоски, ни разочарования, будто это было и не так уж и важно. Не важно. По сути, да. Не важно. Совершенно не важно, прочел ли Итачи это письмо или нет, все равно, независимо от обстоятельств, он, Юкимура, поможет ему. Мальчишка кивнул сам себе. Да, чего бы этого не стоило. Да, чтобы ни случилось. Да, это его цель. В каком-то порыве энтузиазма он пошел по коридору, оставляя позади палату... Он даже и не заметил, что через несколько секунд, после того, как он свернул за угол, появился сам Итачи, направлялись в свою палату вместе с какими-то документами. Он выписывался, и ему несказанно повезло, что он оказался в "то" время в "том" месте. Учиха остановился посреди палаты. Ему осталось только забрать вещи и снова преступить к занятиям, однако, не перенапрягаться, как сказала врач. Брюнет огляделся, и его взгляд упал на ручку двери, где болтались колокольчики Юкимуры, точнее, уже его колокольчики. Впрочем, это была единственная вещь, которая принадлежала Итачи, больше у него здесь ничего не было. Не долго подумав, мальчишка подошел к двери и... Динь-динь... Все же он не смог их оставить здесь, будут еще мешать больным... В конце концов, хотя бы это он может себе позволить. Хотя бы как память... Он сжал руку с колокольчиками. Динь... "Просто потому, что мне не все равно". "Шесть дней". За эти шесть...даже уже пять дней ему придется сделать то, что Итачи никогда еще не делал в жизни. Ему придется сделать выбор. Один из очень важных выборов на своем пути. И он будет далеко не последний. "Как глупо..." Что ж, отсчет начался... Пора решать. . . . -Нии-сан! Радостный вопль Саске как-то выбил его из колеи. Итачи даже не смог понять, когда он оказался на полу, и как сильно он ударился головой. Саске был определенно рад его видеть. Еще бы! Старший брат наконец-то выздоровел. А еще он будет отдыхать дня три дома, следовательно, Саске сможет побыть с братом хотя бы какое-то время. Последние дни аники был сам не свой, и мальчик это замечал. Замечал, какие грустные глаза были у старшего брата, когда они навещали его с Микото. Замечал, как он не сразу отвечал на вопросы матери о его здоровье. А на обеспокоенное "ты себя плохо чувствуешь, Итачи?", он зарывался рукой в волосы и лишь отвечал, что он устал. И тогда они уходили. И Саске видел, как тошно и вымученно вздыхает его брат. Видел и не понимал. Может, будь он старше на несколько лет, то, возможно, он бы понял, в чем дело. Однако Саске не понимал. И ему оставалось только вопросительно глядеть на Итачи, как бы спрашивая у него "что с тобой, нии-сан?". -Саске. Снова. Снова этот странный вздох, что так не нравился мальчику. И от этого он только уткнулся ему куда-то в плечо. Холодная, не прохладная, как обычно это бывало, а именно холодная рука, как почувствовал Саске, коснулась до его затылка и чуть взъерошила волосы. Возможно, не спрячь он лицо, брат бы снова щелкнул его по лбу, однако Саске не догадывался об этом, чувствуя жуткий холод Итачи. Что с ним случилось? Почему он потерял свою привычную улыбку, с которой он встречал его? Куда делось его тепло? Что случилось с его братом? Сейчас на месте Итачи был не Итачи, а кто-то другой. Совершенно незнакомый. Казалось, это даже не человек, а какой-то ходячий труп, что "ожил" только по ошибке. У него нет ни разума, ни воли, ни желания, как это бывает у зомби. Сейчас он чем-то напоминал куклу, которой девчонки, в возрасте Саске, играют у себя дома. Бездушную куклу. С пустыми глазами. Из него словно выпили всю жизнь, как москиты выпивают кровь из животных. Динь-динь. Саске обернулся, все еще держа брата за одежду. У Итачи во второй руке были колокольчики. Простые колокольчики. Однако гений Учиха следил за ними неотрывно, хотя и также безжизненно. Мальчик тоже посмотрел на них, пытаясь увидеть в этом куске металла то, что видит в нем брат, однако... Динь-динь. ...он ничего не видел. Колокольчик как колокольчик. Что в нем особенного? Да и что в нем может быть особенного? Да, кстати, а откуда он у Итачи? Однако Саске не думал об этом долго. Ему вдруг стал интересен этот странный звук. Он был таким мелодичным, живым, по сравнению с Итачи, что мальчику захотелось до него дотронуться. И он дотронулся. Динь-динь. Пальцы брата не сильно держали тонкую нитку, из-за чего отото легко мог взять игрушку себе и еще раз... Динь-динь. Саске дернул за нитку еще раз. А потом еще. И еще. И еще. Динь... Мальчик перевел взгляд на лицо Итачи и замер. Он все еще смотрел на свою руку, где у него были колокольчики. И от этого взгляда у Саске по спине побежали мурашки. Он вдруг почувствовал обычный липкий страх, что заставлял его приходить в комнату брата по ночам, или просить Микото посидеть рядом с ним, или просто накрываться одеялом с головой. Что-то испугало его в этом взгляде, хотя что именно он не знал, точнее, не понимал. И если бы мальчик был бы чуть взрослее, то он бы понял, что сейчас у его брата точно такой же взгляд, как у человека, у которого только что остановилось сердце. Он бы подумал, что его брат... умер. -Что случилось, нии-сан? Нии-сан? - Саске дотронулся своей детской рукой до его щеки. Итачи внезапно так неожиданно дернулся, словно его душу с того света вернули. Отчего мальчик отшатнулся назад и, запутавшись в ногах, упал на пол. Что на него нашло? Что за ужасное чувство. По телу тут же пробежал ледяной холод, и он вздрогнул. Он...отвлекся? Итачи провел тыльной стороной руки по лбу и заметил возле себя постороннее движение. Резко, даже слишком резко, повернув голову, он увидел Саске, который уже был чуть ли не готов к удару. От этого мальчишка облегченно выдохнул и улыбнулся. Глупый братик. -Саске, - выдохнул он и, заметив, что младший уже забрал его колокольчики, протянул руку, как бы прося, чтобы тот из вернул. Мальчик медленно протянул руку и отпустил нитку. Колокольчики упали прямо в ладонь Учиха. Итачи бережно сжал их и поднялся на ноги. Тело немного ныло от неудобной позы, в которой он лежал...а сколько он тут пролежал? Но долго мальчишка не думал об этом, так как все это было слишком странно и непонятно, впрочем, как и всегда. Естественно под этим "всегда" имелось последние две недели, даже больше. Он протянул брату руку и помог тому подняться с пола. -Нии-сан, - Итачи обернулся. Саске стоял, опустив голову. -Можно, мне с тобой? Он снова улыбнулся. -Конечно. . . . Асума, как обычно, курил чужие сигареты, которые он благополучно "одолжил" у одного из джонинов. Какаши, как обычно, опаздывал, даже и не верится, что было время, когда этот парень приходил вовремя. Им обоим была поручена миссия. Миссия по поимке, как там его,... киры. Сарутоби был не слишком этому рад, ему не нравились такие задание со слежкой, особенно в своей деревне. От этого казалось, что Коноха уязвима, что ее может разрушить любой, как тогда, два года назад. Брюнет поморщился, толи от сигарет, толи от воспоминаний. Послышался шорох. Какаши спрыгнул с крыши. -Нашел? -Нашел, - подтвердил Хатаке, мельком взглянув на сигарету. И когда это он успел начать курить? Впрочем, Хатаке пропустил этот момент, как и последние два года. Ему было не до того, и даже Рин его не волновала. Какое-то отстраненное ощущение, будто ты и вовсе не существуешь. Он прожил так пару лет, а сейчас более-менее "оправился". Он словно был болен и только недавно вылечился, поэтому все для него теперь ново. Какаши не помнил, когда в последний раз видел Сарутоби так, как видит его сейчас. То есть, когда он последний раз смотрел на него осмысленно. Давно, очень давно. -Ну, выкладывай, - брюнет кинул окурок на землю и потушил его ногой. -Он назвался Даичи. Такахаси Даичи. По крайней мере, так он записан в гостинице. -Лжет, - спокойно произнес он. -Лжет, - согласился Какаши, и они оба двинулись по переулку. -И что такому как он могло понадобится здесь? В Конохе? - Сарутоби посмотрел на своего напарника. Он знал, что Какаши ответит, хотя и задал этот вопрос так, чисто для того, чтобы поддержать тему, потому что идти молча с кем-то он не мог, особенно, если этот кто-то - Хатаке Какаши. -Не знаю. В глазах у Асумы проскользнуло удивление. Сам Хатаке Какаши что-то не знает! Значит, этот парень не так уж и прост. "Особенно его глаза". От воспоминаний о взгляде "Даичи" у него пробежались мурашки по коже. Он еще никогда не встречал таких людей, которые могли так смотреть. Казалось, что этот взгляд у него был с рождения, словно он с кровью матери передался ему. И от этого Сарутоби становилось не по себе. Вряд ли человек с таким взглядом простой шпион или что-то вроде того. Он опасен. И этой опасностью от него веет за километр. -Он уже знает, что мы за ним следим. -Тогда, почему... -Я тоже думаю, почему. Почему он не пытается скрыться? ...Чего же он хочет? - Асума бы мог предположить, что вопрос не был риторическим, однако он все равно бы не счел нужным отвечать на него. Потому что он и сам не знал ответа. А думать над ним - заведомо в пустую потратить время. -Какаши, как думаешь, мы его сможем взять? - не то, чтобы он сомневался в своих силах, или, тем более, в силах Хатаке... Просто он сомневался в слабости их противника, ведь рано или поздно им все равно придется с ним сразиться, и он очень сомневался, что они выиграют... -А ты сможешь убить? -Что за вопрос? -Живым мы его не возьмем. Только мертвым. -С чего ты это взял? -Предчувствие. Асума немного помолчал, подумав над тем, что если кто из них и будет убивать киру, так это Какаши. Просто Какаши не будет думать в отличии от него самого. И этим они отличались, Какаши на каждой миссии поступал так, как он хотел. Если захочет, он оставит противнику жизнь. Не захочет - заберет ее силой. -И что еще тебе говорит твое предчувствие? - он посмотрел на него серьезно. Без насмешки. Без сарказма. Хотя без этого его фраза звучала бы как-то смешно. -Что это еще далеко не все, так что мы познакомимся с нашим загадочным другом намного ближе. Не нравилось ему это все. Все слишком уж загадочно и непонятно. И от этого все становится слишком глупо и нелепо. Он потянулся за очередной сигаретой, как вдруг Хатаке легонько толкнул его локтем и указал на какую-то черную фигуру в толпе. В фигуре Сарутоби признал их "загадочного друга", что не спеша шел в сторону одного из кафе, оно и понятно, время завтрака, у обычных людей. Но у обоих подростков возникло столько подозрений и гипотез, что любой следователь в нашем мире бы позавидовал такой мнительности... -Ты будешь приманкой. Сначала он подумал, что это говорят ему, однако когда Асума увидел, что Хатаке держит за локоть какого-то мальчишку - или это была девчонка? -, то у него словно камень с плеч упал. Однако вопрос вылетел изо рта сам по себе: -Что? . . . -Что? - спросил Юкимура, глядя на какого-то парня в маске. На этот раз он точно ничего не делал. Просто шел домой. Ну, подумаешь, задумался малость, с кем не бывает. Он этого чувака вообще впервые в жизни видит, так что ничего плохого он ему сделать не мог. Может, кто-нибудь уговорил этих двоих заняться Юкимурой, а про приманку это типа такой пароль... В общем, у Шинпачи были разные догадки на счет своей новой неудачи, но ни одна из них не была близка к правде. Он перебрал всех: от кредиторов отца до кредиторов Наги, от его неизвестных врагов до анонимных психопатов-убийц. Ему пришла даже мысль, что эти оба не с этой планеты. За ней прицепилась та, что Юкимура на самом деле важная шишка, и вскоре он будет богатым. Короче, че только он себе там не навыдумывал с одной только фразы Хатаке. -Заработать хочешь? - внезапно произнес Какаши, все еще сжимая плечо мальчишки. Юкимура задумался. Все его мечты о счастливом будущем в собственном дворце поползли к чертям. Однако этот парень предложил деньги, заработать деньги. А работать Шинпачи не любил. Хотя голодать он не любил еще больше. К слову, со вчерашнего дня, когда он потратил все на Сайто и Токуму, у него осталось только двадцать восемь иен. Не густо, ну, хотя бы можно купить...молока...если можно... -Хочу, - согласился паренек, вспоминая то кладбище жирных крыс у себя в холодильнике. -Тогда помоги нам поймать вон того мужчину, - Какаши указал на темную фигуру в шляпе. Хм, шляпа...Где-то Юкимура уже ее видел, но вот, где... -И-и что мне ему сказать? - Шинпачи обернулся, когда Хатаке отпустил его руку и подтолкнул его в сторону киры. -Все, что угодно. -В смысле? - Юкимура перевел взгляд на спокойного брюнета, что с безразличным видом достал сигареты и...закурил. Асума взглянул на встревоженного мальчишку и, улыбнувшись, подмигнул ему, на что Юкимура тут же перевел взгляд на Какаши. -Без смысла. Делай все, что хочешь, однако сделай так, чтобы ты все время находился возле него. Шинпачи посмотрел на него, как на идиота. Его взгляд а-ля: "Ты придурок?" говорил сам за себя. Однако Какаши не замечал его, напряженно наблюдая за мужчиной, стараясь не упустить его из виду. Ему и самому не хотелось посылать на эту роль именно его, уж лучше Рин, она хотя бы шиноби и знает как втираться в доверие, да у нее сам вид вызывает доверие. Хотя, конечно, у Юкимуры тоже, хотя бы взять в расчет его внешность... Но все же он вызывает и недоверие по отношению к его силе, чёто как-то не верится, что он сможет сделать все то, о чем его попросил Какаши. Нет, Хатаке бы мог, конечно, отпустить Шинпачи и найти другую приманку, более надежную, в любом другом случае. В другом, но не в этом. Этот "Даичи" уже знает, что за ним наблюдают и, возможно, даже знает, кто это. Поэтому лучше всего подходил Юкимура, хотя шансов, что его раскроют - если уже не раскрыли - пятьдесят на пятьдесят. -Это плохая идея, - наконец произнес Асума, когда мальчишка отошел от них на более-менее длинное расстояние. - Хогаке этого не одобрит. -Выбора нет, - Какаши посмотрел на напарника. Сарутоби все это не нравилось, не нравилось с самого начала, и вот теперь они оба отправили ребенка на верную гибель, какие же они после этого шиноби. -Ты уверен, что это правильное решение? Мы могли бы... -Не в этом случае, Асума, - он вздрогнул оттого, как спокойно произнес его имя парень. Он был уверен, однако в чем, в поражении или победе, брюнет так и не узнал. -Его смерть будет на твоей совести. . . . "Находился возле него... Мне что, в матери ему что ли записаться?! Или жениться на нем?! Раз уж такой умный сам и крутись возле этого мужика!" Юкимура смотрел на него минут пять. В наше время такой взгляд мог бы быть у человека, который только что видел потустороннюю херь. Так же и Юкимура смотрел на киру, сидевшего в баре за стойкой и спокойно пившего что-то вроде нашей текилы. Мужчина не спеша повернул голову и взглянул на мальчишку, который тут же очнулся от гипноза и быстро склонился в поклоне: -Домо аригато годзаймас* за вчерашнее! Осэва ни наримасита*. Если бы кто другой был бы на месте киры, то он бы приподнял бы бровь или просто насмешливо посмотрел на него, однако мужчина лишь отвернулся и снова приложился к кружке. Юкимура, немного опасаясь, подошел ближе и осторожно сел на соседний стул. Исподтишка он начал наблюдать за брюнетом. Его шляпа лежала на столе, и теперь его лицо можно было лучше разглядеть. Ничего особенного, не считая глаз, разве что Шинпачи мог сказать, что внешность у него довольно привлекательная, будь он девчонкой то точно бы так подумал. Его волосы топорщились в разные стороны, отчего он был похож на тех парней, с которыми паренек только что общался. На самых длинных локонах у него висели бусины, отчего Юкимура подчеркнул некую схожесть между ним и тем пацаном с красными глазами, чье имя он так и не знал. У него были правильные черты лица, и хотя кожа на нем едва держалась, все равно было видно их правильность. Его губы почти не выделялась на всем фоне лица, и только мелкие трещинки и царапины показывали, что это были некогда нежные губы. Кира имел хорошее, крепкое телосложение под стать хорошему бойцу, и Шинпачи даже позавидовал ему, вряд ли в будущем он будет похож на "Такахаси". Мальчик жадно ловил каждое его движение, сам не зная почему он это делал. Он смотрел на его иссохшие и по трескавшиеся руки и находил их весьма сильными. Смотрел в его пронзительные глаза, в которые, казалось, боялся заглянуть весь мир. Смотрел на него и почему-то ему уже было не так страшно. Страх перед этими голубыми глазами отступил, а на место ему пришло что-то новое. Любопытство, как понял сам Юкимура. -Чего ты от меня хочешь, Шинпачи? - наконец, спросил кира. И мальчишка вздрогнул от его спокойного голоса. И хотя он был спокойным, но Юкимура чувствовал в нем что-то такое,...что нельзя передать словами. Эй! А откуда он... А, ну да, он же сам сказал ему вчера свое имя. Мда, глупый вопрос. -А можно мне попробовать? - Юкимура посмотрел на стакан с выпивкой, как бы намекая на алкоголь. И на лице "Такахаси" появилась легкая усмешка, которую Шинпачи принял за улыбку. Вообще он хотел сказать другое, но язык не слушался, когда на него смотрел мужчина. Просто все мысли вылетели из головы и мальчишка сказал первое, что пришло в голову. Хотя он всегда говорил первое, что приходит в голову. И никогда не думает о последствиях, что и приводит к его несчастьям. Можно сказать, что в его неудаче виноват его язык, ну, или отсутствие мозга. -А родители дают пробовать? -Нет, - произнес мальчишка. - Нет у меня родителей. Мужчина замолчал и над чем-то задумался. Может, над тем, как он когда-то убил свою мать, потому что та стояла у него на пути. Или над тем, как у него на глазах отрубили голову отцу, а он с простым безразличием кормил ворон, сидя около его тела и кидая хлеб птицам. А, может, над тем, как его родители не ладили. Хотя не ладили, это слишком мягко сказано, они ненавидели друг друга так, что было удивительно то, что они вышли замуж, а не перерезали друг другу глотки. В их семье всегда были сложные и непонятные отношения. Его отец, такой же убийца, как и он сам, отдал его на воспитание другому убийце, что учил таких же как и он. Учил убивать. Быть убийцами. Учил переставать быть человеком. Иттэ! "Вставай". Как же больно... "Вставай, недоумок! Если сам не встанешь, я закончу твои мучения навечно. Хочешь жить, учись терпеть боль. А теперь быстро поднимай свои булки и живо на позицию!" Он...умер? "Сдох. Забудь, что он был твоим отцом, Кондо. В этом мире кровные узы не играют никакой роли. Если ты встанешь у кого-то на пути, он убьет тебя, будь это твой враг или же родной брат". "Соберись! Если держишь оружие, то держи его как оружие, а не как дерьмо!". Сенсей... Я только что...убил человека... "Сними штаны и поцелуй себя в зад! Если убил, значит убил. Не жалей о том, чего не вернешь, а если будешь, то лучше сразу отправляйся на тот свет. Здесь каждый сам за себя, и выживает сильнейший. Твои рыдания и проблемы никому не нужны". Он учил их не жить, а выживать,... словно они были не людьми, а какими-то животными. Дикими зверями. -Пробуй, - он пододвинул кружку к мальчишке, и тот, все еще сомневаясь, взял ее в руки. Алкоголь пах отвратительно, по крайней мере, так казалось Юкимуре. А на вкус так уж вообще. Если бы он сегодня завтракал, то завтрак полез бы наружу от такой блевотины. Он весь вздрогнул, поежился, сплюнул и отодвинул кружку от себя подальше. Кондо усмехнулся, забавный мальчишка, однако это не он. -Знаешь, - вдруг произнес брюнет, отчего Юкимура чуть не подавился водой, которая стояла рядом с ним. Никто не говорил, что ее нельзя пить, но и вряд ли она была для Шинпачи, который подумал иначе. - Будет лучше, если ты забудешь обо мне. Навсегда. Мальчишка удивленно на него посмотрел. С чего бы это? Или он заметил тех двоих пацанов, что предложили ему деньги за, грубо говоря, слежку. Однако никто из них не учел то, что Юкимура уже виделся с Акияма и, в каком-то смысле этого слова, знаком с ним. И то, что ему понравится этот мужик. Может, он и вызывает страх, однако на самом деле он не такой уж и страшный. Просто немного молчаливый. Внезапно его взгляд остановился на темной шляпе. Кира забыл ее, когда уходил из бара. Забыл. Забыл ее... -Подождите! Шинпачи бросился к выходу за мужчиной, прихватив шляпу с собой. Нет, ему определенно понравился Кондо. К нему мало кто относился хорошо, особенно из-за его скверного характера и чрезмерной энергии, которая все время била через край, словно фонтан. Ну и что, что он ошибался. Ошибки для него не в первой. И уж лучше ошибиться еще раз, чем потерять кого-то также как и родителей. Может, они знакомы не долго, но Юкимура знал, что если он упустит его, тогда он упустит шанс узнать больше об этом человеке. Упустит шанс обрести еще одного важного человека. Если бы он знал, что эта ошибка могла бы стоить ему жизни, он бы ни за что не решился на это. -Вот...Вы забыли... - он тяжело дышал и протягивал руку с шляпой мужчине. Тот кивнул и надел ее, закрывая пол лица от взгляда прохожих. -Спасибо, парень. Бывай! - он махнул ему рукой через плечо и хотел уже скрыться, как Шинпачи схватил Акияма за рукав плаща. -Подождите. Я...я хотел, хотел предложить Вам безопасное место. -Безопасное место? - сказать, что Кондо остался равнодушным и здесь, значит, не просто нагло наврать, но и нарушить структуру его личности, которая, к слову, не совсем поняла этого мальчишку. Он хочет предоставить ему безопасное место? Это не просто глупо, это смешно с какой стороны ни посмотри. Он, тот, кто по сути должен сдать его Третьему, хочет предоставить ему здесь, в деревне, которая уже не просто знает о его пребывании, а уже следит за ним, безопасное место. Где ж он его найдет? Или эта такая шутка, и Кондо будет безопаснее за решеткой. Нет, такой участи он желал меньше всего. Уж лучше умереть в бою с хорошим противником, ну, или на худой конец просто с противником, но никак уж не в тюрьме за решеткой. -Да, это недалеко. Идите за мной! Шинпачи побежал по улице, иногда оглядываясь на темную фигуру, что двигалась за ним. Иногда Акияма косился по сторонам и останавливался, прислушиваясь к уличному гулу. Он пытался увидеть или хотя бы услышать тихие шорохи одежды, что говорило о слежке. Косые взгляды, странное поведение, хоть чего-нибудь. Но он ничего не видел, слежки как не бывало, и это ему не нравилось. И от этого кира шел за мальчиком все дальше, предчувствуя что-то плохое. . . . -Мне, конечно, все равно, но почему мы прекратили слежку? - Асума посмотрел на Хатаке, задумчиво теребившего прядь своих волос. Он думал. Думал над правильностью своего решения. И это настораживало Сарутоби еще больше. Да если отец узнает, что они сделали, он с них три шкуры спустит! А потом еще и отыскивает мальчишку заставит. Какаши, оторвав взгляд от пряди платиновых волос, взглянул на напарника. И тот понял, что он уже что-то для себя решил. -Мы не пойдем за ними. "Это же очевидно", - пронеслось в голове у парня, однако он промолчал. Их "Такахаси" и малой уже далеко не на этой улице и, кто знает, где они, и что они делают, и жив ли парнишка. -Дадим ему волю. -Какаши, не хочу показаться тупым, но, мне кажется, это единственный логичный вопрос... Зачем мы даем свободу убийце? Конечно, я не осуждаю твое решение, ты у нас главный, но тогда хотя бы посвяти меня в свой план, иначе... -Он не из тех людей, что могут сделать ошибку. Так что следить за ним - бесполезно, пустая трата времени. Он пришел сюда с целью. Если эта цель - убийство... -Мы схватим его. А если нет? -Для этого нам и понадобится мальчишка. -Никогда бы не подумал, что сын Сакумо будет жертвовать ребенком ради задания, - Асума схватил Хатаке за плечи, глядя ему в глаз. С тех пор как он начал носить эту повязку так, чуть на бок, казалось, что он хоть чему-то научился у героической смерти Обито. -Никто не будет никем жертвовать, - он скинул с себя руки Асумы и двинулся вперед. Какаши терпеть не мог, когда ему напоминают либо об отце, либо об Учиха. Казалось, его считают бесчувственной тварью. Знали бы они, как тяжело ему приходилось после того дня, когда он носит с собой частичку Обито, она, словно напоминание ему о прошлом. Она - его дар и проклятие. Она - это он сам и в то же время его лучший друг. -Мальчишка нам поможет и останется жив. Обещаю, - Какаши взглянул на Сарутоби, что замер с сигаретами в руках. Сейчас Хатаке... Уж не послышалось ли это ему? Брюнет медленно поднял голову, однако увидел только ровную спину уходящего напарника. -Какаши, ты только что... -В любом случае пацан хорошо поработал, не каждый бы смог заинтриговать убийцу со стажем. Надо потом будет к нему присмотреться, что скажешь? Он почувствовал, как рука Асумы легла ему на плечо. И всем телом ощутил его улыбку. Этот Хатаке ему определенно ему нравится. Да, все же он изменился, и жертва Учиха Обито не была напрасной. -На этот раз я с тобой согласен. . . . Ватащи*... Он перебирал локоны мальчишки, лежащего у него под боком. Сейчас он был больше похож на старшего брата, нежели на убийцу. Когда он увидел этот доверчивый взгляд, он просто не смог отказать. Этот мальчик, этот сирота...он не должен был приглашать в дом убийцу. Это неправильно. Даже он бы такого не сделал. "Что не так с этим ребенком?" "Останетесь здесь! У меня Вас никто не будет искать!" В некоторой степени Кондо ощущал себя так, будто рядом с ним сейчас лежит его сын. Такое...странное ощущение. Может, это потому, что он никогда не чувствовал ничего подобного, а, может потому, что у него уже был сын. И это не Юкимура. А жаль, ему бы хотелось еще немного поглядеть на этого мальчишку... Но... Ватащи... Убийца. Чудовище. Монстр. Дьявол. Исчадие ада. Называйте как хотите, этому человеку - если, конечно, в нем еще осталось хоть что-то человеческое - все равно. Ему всегда было все равно. И не потому что он был бесчувственным от природы, а потому, что его этому учили с самого детства. Пока детям его возраста родители давали в руки игрушки, ему давали в руки оружие. Пока его сверстников учили истории и письму, его учили убивать. Пока его ровесники искали своих друзей и свою любовь, он искал свою цель, переступая через реки крови и горы трупов. Он шел. Шел. И шел. Пока не пересек столько рек, пустынь и гор, сколько мог пересечь за двенадцать лет. Двенадцать долгих лет. Двенадцать самых страшных лет. Двенадцать лет крови. Мук. Страданий. Пронзительного холода. И двенадцать лет смерти. Он пережил их все. Вытерпел все. Прошел то, что не смог бы пройти никто. Никто. Никто из смертных. Ватащи... "Я Акияма Кондо. Убийца, убивший столько, сколько можно убить, делая это с юношества. Всю свою жизнь я посвятил тому, что пытался чего-то достичь, что-то найти. И это что-то было моей целью, смыслом жизни, краеугольным камнем моего мировоззрения. Но сейчас..." Он пропустил мягкие волосы сквозь пальцы и посмотрел в окно, где над Конохой встала неполная бледная луна, освещая своим загадочным серебристым светом все вокруг. Юкимура был так добр с ним. А он и забыл... Забыл, что это, доброта людей. Забыл, как это, чувствовать, когда тебя не считают ничтожеством или убийцей. Забыл это слово. Как и другое, очень похожее, счастье. И ему хотелось, чтобы его сын, как и этот мальчишка, дай Ками, был бы счастлив. И хотя он ненавидит себя за это, но все же хорошо, что он оставил его когда-то одного. Иначе тогда, тогда бы из него рос такой же убийца, если не хуже. А сейчас...сейчас он... Хочет попросить у него прощения... И Кондо тихо, едва слышно, шепнул в пустоту... -Прости меня, Шики... Однажды у мудреца спросили: -Какой самый страшный грех? На что он ответил: -Глупость. Потому что именно из-за нее совершаются все остальные. *Doumo arigatou gozaimasu (Домо аригато годзаймасу) - "Огромное вам спасибо". Очень вежливая, формальная форма. *Osewa ni narimashita (Осэва ни наримасита) - "Я - ваш должник". Очень вежливая и формальная форма. *私 (Watashi) - переводится, как "я".