Рыцарь и Фея

      Пару месяцев назад, когда Сюэ Лю носила иное имя, а Тейват ограничивался экраном ноутбука, она часто задумывалась о том, как он невероятно красив. Быть может, даже красивее, чем мир, в котором она живёт.       Теперь же, когда Тейват стал её реальностью, а за окном вместо серого асфальта виднелись величественные горы Ли Юэ, она утвердилась в мысли, что её новый дом куда красочнее и ярче, чем старый. Приятнее. И гораздо дружелюбнее.       Было дело в людях, или в том, что теперь ей приходилось выходить на улицу чаще… кто знает? В новых обстоятельствах Сюэ Лю была вынуждена взаимодействовать с окружающими больше, теснее, и что самое главное, у неё исчезла возможность спрятаться в комнате или интернете. Во-первых, второго здесь вообще не было. А во-вторых, из комнаты в любой момент могли если не выселить, то вытащить, да так мастерски, будто сама на всё согласилась и пошла. Син Цю, на правах «друга», старательно разнообразил её жизнь, и демонстрировал столь запредельный уровень изобретательности и убедительности, что девушка, быстро поняла, почему с её появлением Чун Юнь выдохнул с облегчением.       В-третьих, в Тейвате больше не было семьи. Той самой, что некогда проигнорировала её желание закупориться в четырёх стенах, выдавая за милость извечное — «ничего, перебесишься и сама выйдешь». Но, если задумываться, это не было милостью. Это не было нормально. Тогда, казалось бы, самые близкие и в теории неравнодушные люди, сделали ей одолжение. Которое использовали как оправдание, а она… было ли у неё тогда вообще желание задумываться о том, что и почему она делает?       Сейчас Сюэ Лю была одна. Была одинока. Но это не являлось правдой в полной мере. Люди, которых она встретила, которые предложили ей помощь, оказались способны заменить, затмить собой удивительный новый мир, и притом, этот же мир раскрыть для неё как шкатулку с драгоценностями.       И девушка была им за это благодарна.       Она понимала, как сильно ей повезло, что в первый день пребывания в новом мире, находясь в горах, прячась от дождя в старом заброшенном доме, она встретила не искателей сокровищ, не хиличурлов, не любых других опасных созданий, а юного экзорциста Чун Юня. И не важно, что он перепутал её с «плаксой Миртл вершн Ли Юэ», на отлов которой его отправил другой, не менее весомый, для истории человек. Сейчас было забавно вспоминать, как первые три минуты знакомства парень честно пытался её «изгнать», а следующие десять минут безостановочно извинялся, успокаивая напуганную до смерти девушку на лоб которой ранее, щедро и с размахом, присобачил, амулет изгоняющий нежить (за это он тоже, кстати, извинился… больше одного раза).       Многим позже, отойдя от шока, и разбираясь с тем, что у неё теперь есть полноправно и безраздельно личного, Сюэ Лю была вынуждена признать, что не так уж и много: новое тело, к счастью, удобное, на душу налезло как своё, и вопросов не вызывало, весило немного и при ходьбе не отягощало. Был в наличии и Крио Глаз Бога — что чудом не погас, от чего девушка мрачно поздравила себя с тем, что противоречий в ней, видимо, более чем достаточно. Как будто без этого божественного измерителя класса «капитан очевидность», она сего не знала. Конечно, можно было списать всё на то, что Глаз Бога, как механизм, просто не мог осознать или понять, что у тела сменился владелец, но… вроде эти штуки должны считывать информацию на другом, более тонком уровне? Ответа на этот вопрос не было, да и Сюэ Лю не стремилась его найти. Её грызла неясная, ничем не обоснованная тревога, что если она начнёт разбираться в себе, Глаз Бога погаснет. И тогда… что будет? Что изменится? Ясно тоже не было, но пока прохладное сияние успокаивало, ей не хотелось его терять.       Новая жизнь неторопливо шла своим чередом, и Сюэ Лю не собиралась ничего менять.       Нынешний темп её вполне устраивал.              *.*.*              В середине июля дни в Ли Юэ удушливо жаркие, а закаты сказочно-волшебные, и не только потому, что оранжевое небо отражается в лазурном море, лучами заходящего солнца раскрашивая волны, но и потому, что вместе с тем, в город и порт, приходил лёгкий бриз, приносящий свежесть и прохладу.       Не раз во время вечерних прогулок по набережной, или сидя на высокой террасе за чашкой чая, наслаждаясь видом, девушка ловила себя на мысли, что всё это слишком реалистично и в то же время чуждо. Как будто она, находясь в своём родном мире, забрела на съёмочную площадку Пиратов Карибского Моря. Сравнение было абсурдное и не совсем уместное, — ведь стоило только отвести взгляд от кораблей, как иллюзия рушилась, — архитектура Ли Юэ была слишком другой, но даже её красоты постепенно приедались и становились чем-то обыденным и привычным. Но к чему было невозможно привыкнуть, потому что уже давно привык, так это очереди.        Очереди были везде. Всегда. Очереди — это что-то неистребимое и вечное. Даже Архонты бессильны перед ними. Не то что попаданка Сюэ Лю, возвращающаяся с задания гильдии Искателей приключений.       Очередь на входе в город, извилистой многоножкой тянулась по обе стороны от ворот, последние двадцать минут толком не двигаясь ни вперёд, ни назад, причём, утомившейся от жары и умеренного человеческого шума вокруг, Сюэ Лю, уже было всё равно в какую сторону, лишь бы появились хоть какие-то признаки движения. Потянувшись и глубоко вздохнув, она с немым укором проводила взглядом прошедшего мимо человека. Старый мир, новый мир, а бюрократические игрища вид и вкус везде имеют одинаковый. Рутинный и тоскливый.       Миллелиты, стоящие на страже, неспешно, но обстоятельно, проверяли документы новоприбывших и возвращающихся, особенно дотошно уточняя у иноземных путешественников цель визита, а также фиксировали особые приметы. Ещё дольше они возились с торговцами, поверхностно проверяя ввозимый товар по накладным. В преддверии праздника, судя по всему, всех новоприбывших было приказано проверять особо внимательно, вот только, приказ-то издали, а приложить к нему пару-тройку лишних работников копья забыли.       Сюэ Лю ностальгично хмыкнула, вспомнив, как во время первого посещения Ли Юэ, прежде чем он стал её новым домом, она так же проходила подобную процедуру вместе с последующей регистрацией в Департаменте по делам граждан.       Миллелиты тогда записали ей в особые приметы цвет волос, острые уши, низкий рост, яркие глаза и родинку под левым глазом. Приметы были так себе, по мнению Сюэ Лю, слишком общие, все, кроме ушей, но, по крайней мере, законники честно (пытались) выполняли свои обязанности.       Как и в любой системе, в этой было достаточно изъянов: поддельные документы, обходные пути в виде несанкционированных калиточек в кустах шелковицы, да мало ли способов пробраться в город? Как завсегдатай подобных очередей, девушка в какой-то момент пришла к выводу, что всё это нужно не для превентивного отлова супер-опасных проходимцев (эти все сидели в Банке Северного Королевства на вполне себе законных основаниях), а скорее как перепись населения, немного бессмысленная, немного беспощадная, зато в случае чего можно с наименьшими трудозатратами отследить какие овцы в стаде свои, а какие чужие.       Со скуки девушка принялась разглядывать стоящих впереди людей: компания из трёх девушек в праздничных одеждах, судя по обрывкам разговора из ближайшей деревни, старушка, опирающаяся на клюку, на которой висела корзинка с мелкими зелёными яблочками, воркующая влюблённая парочка… Цици. Девочка-зомби сосредоточенно поправила шляпку. Несмотря на то, что многие в городе знали её в лицо — и уж точно вся стража — она упорно отстаивала очереди перед входом в город.       Сюэ Лю шагнула чуть в сторону, чтобы получше разглядеть, что происходит дальше и недовольно поджала губы.Трио миловидных девушек, смущённо хихикая, уговаривали Миллелитов пойти с ними на прогулку, отвлекая тех от досмотра, поскольку молодые люди, пусть и по очереди, но откликались, явно польщённые.       Прикинув на сколько это может затянуться, Сюэ Лю подумала, что хитрый план девушек может и выгореть, как минимум, они возьмут Миллелитов измором, как максимум — стража у ворот вот-вот должна смениться. И лучше бы молодых парней сменили какие-нибудь древние женоненавистники. Чтобы точно не отвлекались.       Стоящая рядом бабулька, умилённо вздохнула, явно не разделяя недовольство стоящей позади неё Сюэ Лю, на морщинистом лице так и читалось «ах, молодость», что, впрочем, не мешало ей недовольно бурчать себе под нос и что-то на тему «могли бы и не задерживать людей в такой поздний час».       «А в любом городе России уже возмущались бы, почему очередь так долго не двигается, подняли бы бунт и потребовали второго кассира с администратором на ковёр, для коллективной казни… Кхм… Миллелита»,— подумала Сюэ Лю. Впрочем, благодушное настроение местных было связано с фестивалем, который проходил сегодня в городе. Стоящая перед Цици пара как раз обсуждала, чем хочет заняться в первую очередь: покататься на лодке, запустить воздушного змея или погадать...       Девушек, что задерживали очередь, наконец, пропустили, и те, пройдя через ворота, остановились неподалёку, похоже, флирт был засчитан, и теперь им нужно было дождаться новоприобретённых спутников.       «Вот что с людьми делает фестиваль влюблённых», — покачала головой Сюэ Лю. До этого она думала, что к рыцарям при исполнении девушки всё-таки приставать стесняются, а оказалось, нет. Ей вспомнилось, как Сян Лин неделю назад жаловалась, что ей не с кем пойти на этот праздник и жалобно вздыхала. Может, переодеться и предложить ей прогуляться? Одной на таком празднике и правда может быть грустно и некомфортно, так почему бы не сходить с подругой? К тому же, посмотреть-то хочется…       Раньше Сюэ Лю не бывала на фестивалях — только смотрела на видео, как другие посещают их, путешествуя. Праздники в городе, в котором она жила, не слишком её интересовали — ещё учась в школе девушка посетила большую их часть и почти всегда это оказывалось чем-то очень унылым и малобюджетным. Нет смысла ожидать интересных мероприятий от города, в котором пиком Новогодней программы является салют, через раз проигрывающий обычным фейверкам. Но! Ей всегда очень хотелось побывать на фестивале в азиатском стиле: они очаровывали своей атмосферой, яркостью и непохожестью на то, с чем она была знакома. Манили всем неизведанным и интересным: звуками инструментов уличных музыкантов, палатками с разнообразными конкурсами на любой вкус и цвет, необычной едой, зачастую похожей на произведение искусства, которую и есть-то жалко и, конечно, красивыми традиционными нарядами.       «Может, не стоит упускать шанс? Фестиваль фонарей ещё нескоро, к тому же, я много работаю, я заслужила отдых», — раздумывала Сюэ Лю, щурясь от закатного солнца.        Пусть фестиваль и считается «фестивалем влюблённых», но друзья на него тоже наверняка могут сходить. В конце концов, не у всех в этом мире есть та самая «вторая половинка», а иногда, даже если она есть, эта самая «половинка» никуда не хочет идти, а повеселиться ведь хочется.       У самой Сюэ Лю парня как такового не было, ни в старом мире, ни в новом, а вот подруги были, и у некоторых… У некоторых парни являлись теми ещё ленивцами, которых невозможно было даже в кино вытащить, не то, что на какой-то там праздник. Так и гуляли они часто своими «девчачьими» компаниями.       «Так что нет смысла ограничивать себя», — решила она. — «Конечно, всем в такой день хочется романтики, но если парня нет… Ну, в будущем появится… наверно».       Пока девушка раздумывала над тем, стоит идти или нет, Миллелиты пропустили большую часть людей — делали они это на порядок быстрее, чем когда им мешают, отвлекая разговорами.       Показав свои документы, Сюэ Лю прошла через ворота и, миновав хихикающих перешёптывающихся девушек, продолжающих глазеть на рыцарей, направилась в сторону дома. Именно в такие моменты, возвращаясь с задания от гильдии Искателей Приключений, она очень радовалась тому, что жила на окраине города.       Шагая в сторону дома, Сюэ Лю приходилось то и дело огибать влюблённые парочки: некоторые тихо о чём-то ворковали, замерев посреди дороги, некоторые просто шли со скоростью улиток, взявшись за руки. Встречались также и небольшие компании. Путь Сюэ Лю проходил рядом с торговым кварталом, так что она смогла издалека оценить и очереди у палаток и магазинов.       «Поторопиться бы, а то всё раскупят», — подбодрила она себя, ускоряя шаг. После очередной войны со слаймами девушка, на самом деле, не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы куда-то идти, но всё равно очень хотела, ведь специально брала больше работы, чтобы была возможность в любой момент потратиться на какие-нибудь приятные мелочи. К тому же, на этот праздник, в отличие от фестиваля фонарей, был выделен всего один вечер — день влюблённых в Ли Юэ праздновали в седьмой день седьмого месяца. Но несмотря на такую «незначительность» и «продолжительность», торговцы начинали готовиться к мероприятию аж за неделю, некоторые даже закрывали свои лавочки за день «до», чтобы успеть закончить все приготовления и не ударить в грязь лицом, ведь прибыль на фестивалях всегда существенно выше, чем в любые другие дни.       Нынешняя жилплощадь Сюэ Лю находилась на третьем этаже в одном из трёх зданий небольшого комплекса. С натяжкой этот кооператив можно было назвать местным аналогом привычных многоквартирных домов.       Махнув рукой госпоже Юй Линь, хозяйке дома, раскуривавшей трубку рядом с цветочной клумбой, Сюэ Лю взлетела по лестнице и, едва зайдя в «квартиру», кинулась в душ. Ей нужно было помыться, переодеться и успеть высушить волосы, ведь фена в этом мире не было. Ну, или он, продавался в каких-нибудь супер-элитных местах вроде Фонтейна. Или, возможно, был вещью, которую заказывали у мастеров. В любом случае, оба варианта потребовали бы немало моры, которая у Сюэ Лю хоть и водилась, но, вторым Тартальей она точно не была.       Пока волосы, в распущенном состоянии достававшие ей до пояса, сохли, Сюэ Лю успела приготовить ужин, поесть, полежать на жёстком диванчике с книжкой и переодеться. Косметики у неё не было, поскольку она не видела в ней смысла, но сейчас, крутясь перед зеркалом, девушка тяжело вздохнула. Наверное, было бы неплохо приобрести какую-нибудь помаду для таких случаев. И духи.       Застегнув ворот снежно-белого платья-ципао без рукавов, Сюэ Лю поправила «декольте» в форме капли, а затем надела верхнюю часть платья — из полупрозрачного нежно-розового шифона. Рукава у этой части платья были длиной в три четверти, а юбка доставала почти до колен, в то время как нижнее ципао доходило до середины бедра. Смотрелось довольно мило.Особенно девушке нравились узоры в виде лотосов, тянувшиеся по всей длине прозрачной ткани.       Забрав всё ещё слегка влажные волосы повыше, она оставила часть распущенной и, прикрепив Глаз Бога на белую ленту и повязав её на руку вместо браслета, удовлетворённо кивнула своему отражению в зеркале. Выходить из дома без оружия ей не хотелось — без него Сюэ Лю чувствовала себя беззащитной.       Пересчитав деньги и удостоверившись, что ей хватит на все необходимые траты в этом месяце, а гулянка не пробьёт брешь в бюджете, Сюэ Лю отыскала маленькую белую сумочку, купленную специально к праздничному платью, и ссыпала туда монеты, которые на данном этапе были подсчитаны как «лишние».       Предвкушая прекрасную прогулку с Сян Лин, Сюэ Лю открыла дверь и увидела поднимающегося по лестнице Син Цю.       Девушка удивлённо приподняла брови: встреча была незапланированной, а юноша был в штанах. Не то чтобы он приходил к ней в гости исключительно без них, просто, вопреки его обыкновенному образу, это смотрелось настолько непривычно, что на фоне отсутствия шорт меркло и всё остальное. Например, несколько отличающийся от его повседневного костюма верх: рукава узкие, а не пышные, и нижняя рубашка в кой-то веке заправлена. Единственное, что осталось неизменным, помимо причёски и серёжки-кисточки, так это цвет костюма.       Застывший на предпоследней ступеньке лестницы Син Цю, в свою очередь, очень внимательно, медленно, изучил взглядом её костюм, и даже не потрудился скрыть своё восхищение.       — Разве у торговой гильдии Фэйюнь нет дел во время фестиваля? — вместо приветствия спросила она, выходя из квартиры.       — Я тоже очень рад тебя видеть, — сопроводив ироничной полуулыбкой взмах рукой, кивнул Син Цю. — В гильдии и правда много дел, но, если есть необходимость, почему бы не закончить их до заката? К тому же, наследником официально является мой брат, и я могу позволить себе прогуляться на празднике. — Он тихонько постучал кончиками пальцев по периллам.       На самом деле «право на прогулку» пришлось отвоёвывать, и дело едва не закончилось дуэлью. За «дебатами юных господинов», затаив дыхание, наблюдала половина торгового павильона, и рукоплескали не меньше, когда Син Цю использовал козырь в виде «внеочередной ЛЮБОЙ услуги, даже если это будет рабский труд на следующем празднике». Судя по хищному прищуру брата, этих слов ему не забудут, но Син Цю был уверен, что оно того стоило.       — Уж не ты ли говорил мне, что был занят в этом году во время праздника фонарей? — уточнила Сюэ Лю, и, не задумываясь, заперла дверь.       Пока она собиралась, солнце успело скрыться за горными хребтами, и задерживаться на чай означало «опоздать» на отлов Сян Лин, а потому мысль взять Син Цю с собой на прогулку, в контексте его классического «заскочил на минутку, просидел до следующего утра», была признана логичной и своевременной.       — Это другое, — подняв указательный палец с видом умной совы, принялся объяснять юноша. — Каждый год, на большие фестивали, ответственность за дела гильдии несёт кто-то один, чтобы остальные могли отдохнуть. В этом году я был занят, а в следующем — свободен. Всё честно! Ты даже не пригласишь меня на чай? — удивился он, заметив, что она заперла дверь, и обиженно надул губы. — Как грубо и грустно, я ведь шёл к тебе через весь город!       — Могу налить воды, если хочешь, но на чай, прямо сейчас, увы, не позову — я тороплюсь, — пожала плечами девушка. —У меня были планы на вечер и на Сян Лин… Если приглашу тебя на чай, то ничего не успею и везде опоздаю.       — У вас была договорённость на совместный вечер?       Сюэ Лю отрицательно помотала головой, а юноша понимающе усмехнувшись, поделился:       — Спешу разочаровать, днём я видел, как Сян Лин покидала город с тем самым выражением лица, что бывает у неё всякий раз, когда она отправляется на поиски очередного редкого ингредиента.       Сюэ Лю ощутила, как от воодушевление и праздничное предвкушение медленно покидают её, уступая место разочарованию.       — Ну… Тогда можно и чай попить, — тяжело вздохнув, девушка открыла сумочку, чтобы достать ключ, который минутой назад туда убрала. У неё не было причин сомневаться в словах Син Цю — он не стал бы врать о подобной мелочи, в основном потому, что эту информацию позже, она легко может проверить.       — Подожди, а как же я? Весь такой разодетый и красивый? Разве я не подхожу на роль компаньона, что может сопроводить тебя на праздник? — удивлённо вскинув брови, наигранно-обиженным тоном поинтересовался Син Цю, перехватывая её руку и, тут же, сменив тон, улыбнулся. — Если честно, я пришёл, чтобы позвать тебя на прогулку.       — Это же праздник влюблённых, — прищурившись, напомнила Сюэ Лю. Интересно, он и правда ради неё так вырядился или это остатки былой роскоши от дневных дел?       — Да, и что? Ты считаешь, что сочетание слов «праздник» и «влюблённых» может быть серьёзным препятствием для веселья? И те, у кого нет пары, грустно сидят по домам или бегают по улице в поисках «той единственной любви»? Ну, кстати, бегают, ибо время подходящее, но! — Син Цю деликатно скользнул кончиками пальцев по её запястью к ладони. — Получается, Сян Лин ты считаешь своим другом, с которым можно куда-то сходить, а меня нет?.. Неужели всё ещё обижена за то задание, что я выбрал в прошлый раз в гильдии?       — Я девушка, — со вздохом начала было разжёвывать причину своих сомнений Сюэ Лю. — А ты…       —… а я маленький мальчик, которому всего шестнадцать и ла-ла-ла… может, пропустим эту часть? — перебив, немного раздражённо предложил Син Цю, полностью оправдывая в этот момент часть про «маленького мальчика». — Я зову тебя не на свидание, а посмотреть фестиваль. Вдруг, посетив его, ты вспомнишь что-нибудь из своего прошлого? — Он очень надеялся, что по выражению лица она не догадается, что ему на самом деле хочется просто повеселиться и, чего греха таить, использовать эту возможность, чтобы продемонстрировать себя с другой стороны.       Каждый раз, когда он слышал от неё очередной пассаж на тему «ты ещё маленький», он понимал, что ему это неприятно. Он испытывал противоречивые и не знакомые в таком сочетании эмоции — не совсем возмущение, не совсем раздражение, возможно тут было бы уместно слово «досада», но главным было то, что ему эти эмоции не нравились. Они требовали от него каких-то действий, реакции. И этот праздник был подходящим, если не идеальным условием для сатисфакции, а заодно и попыток определиться и разобраться в том... что именно он чувствует к…       — Неужели ты пожертвовал прогулкой с какой-нибудь милой девочкой, чтобы сходить на фестиваль со мной? — поинтересовалась Сюэ Лю, чтобы перевести тему с разговоров о её якобы потерянной памяти.       Чем дольше она притворялась, что ничего не помнит, тем сильнее это давило. И тем более неловко она себя чувствовала.       — Конечно нет, как человек с плотным графиком и чёткими приоритетами, я точно знал с кем хочу провести именно этот хороший вечер, — утягивая её в сторону лестницы, со смешком ответил Син Цю, пользуясь тем, что всё ещё держит её за руку.       — Но почему я? — искренне удивилась Сюэ Лю. Она предполагала, что у парня вроде Син Цю, симпатичного сына богатых родителей, нет недостатка в девушках, которых можно позвать на романтическую прогулку.       — Потому что любая девушка, которую я приглашу на подобный праздник, воспримет это точно так же, как ты: как приглашение на свидание, — пояснил Син Цю. Спускались они не так уж и быстро — узкая юбка не позволяла девушке ни бегать, ни перепрыгивать через ступеньки. — И, если ты, будучи моим другом, способна услышать мои объяснения, то они — нет.       — А что плохого в свидание с девушкой?       — Ничего, но если ты не планируешь вступать с девушкой в отношения, то так-то оно бессмысленно и сулит некоторые сложности, — ответил он с видом человека, вещающего об очевидном. — К тому же, я знаком в основном с девушками из знатных семей, с которыми отец ведёт дела. Мои родители, да и любые другие, воспримут такое приглашение как первый шаг к дальнейшим ухаживаниям. А если они решат, что это «хороший брак», я рискую оказаться в очень неудобном положении. Мне бы хотелось подобного избежать.       — Неужели тебя могут силой заставить жениться на ком-то? — в ужасе переспросила Сюэ Лю, едва не промахнувшись ногой мимо ступеньки.       — Что ты, конечно, нет! — рассмеялся Син Цю. — По расчету женится мой брат, не я. Есть плюсы в том, чтобы быть вторым сыном в семье. Я могу жениться, на ком захочу. Просто… Мне пришлось бы пережить несколько неприятных разговоров, включающих в себя жалостливые причитания матери о моём будущем. Зачем, если можно этого избежать?       — Да… При таком раскладе триста раз подумаешь прежде чем позвать девушку на свидание… — пробормотала Сюэ Лю. — А до сегодня… ты уже бывал на этом празднике? Один или… с Чунем?!       — Бывал, как-то раз, один,— подтвердил Син Цю, толкая дверь и выходя на улицу. Спохватившись, Сюэ Лю поспешно выдернула руку, под насмешливое хмыканье «кавалера».       Оглядевшись, девушка заметила, что хозяйка дома всё ещё мирно раскуривает трубку рядом с клумбой, только в этот раз, в компании бабули-соседки. С их стороны раздалось беззлобное хихиканье, кажется, они обсуждали что-то занимательное. На клумбе, примяв бурно растущие пополам с сорной травой, цветы, дрых толстый серый кот.       — А почему не с Чун Юнем? — с недоумением уточнила Сюэ Лю, вежливо кивая женщинам, которые проводили их любопытными взглядами.       Услышав её вопрос, Син Цю неожиданно расхохотался. Решив, что он смеётся над её вопросом и ощутив лёгкую обиду, девушка поджала губы.       — Есть свои минусы в том, что ты мужчина, в глазах окружающих, понимаешь? — отсмеявшись, спросил он и тут же, объяснил. — Прости, я просто представил, как бы это выглядело… Не люблю высказываться подобным образом, но, знаешь, на девушек на таких фестивалях никто косо не посмотрит, а вот на парней… Вообще-то в Ли Юэ в аристократических семьях не одобряют мужеложцев. У меня хватает недоброжелателей, а слухам будет всё равно, друзья мы с Чун Юнем или нет.       — Тяжело, наверное, жить, когда приходится постоянно заботиться о репутации, — сочувствующе протянула Сюэ Лю. Впрочем, в каком-то смысле можно было сказать, что Син Цю сам виноват в своих проблемах. Если бы он не позволял себе делать то, что он называл «преподать заслуженный урок», у него не было бы большей части недоброжелателей, которые в теории могли распространять о нём слухи.       — Если я не преумножаю честь своей семьи, я, хотя бы, не должен вредить ей, — беззаботно пожал плечами Син Цю. — К тому же, это не так сложно, а фестиваль влюблённых — единственный праздник, на который я не могу позвать Чун Юня, хотя я в любом случае не стал бы этого делать.       — Почему? Разве он не твой друг? — очень подло вернула недавнюю претензию самого юноши Сюэ Лю, желая поддразнить его. Они как раз вышли на улицу, ведущую в сторону торгового квартала.       — Друг, — невозмутимо откликнулся Син Цю, окидывая наполненную людьми улицу взглядом и прикидывая, что он хочет показать своей спутнице в первую очередь. — Хочешь прокатиться на лодке или запустить в воду цветочный фонарик? Говорят, если загадать желание в эту ночь, оно непременно исполнится.       — Правда? — с сомнением протянула девушка. Она не верила во все эти «потрите нос у статуи» или «бросьте монетку в фонтан», хотя забавы ради проделывала и то, и то.       — Не знаю, я никогда не пробовал, но фонарики очень красивые, — пожал плечами Син Цю. — Если начнём с прогулки по воде, я смогу рассказать тебе историю этого праздника, чтобы ответить на твой вопрос.       — Вопрос? — недоумённо переспросила Сюэ Лю, за мыслями о фонариках и желаниях уже успевшая забыть о том, что именно она спрашивала.       — О том, почему я не стал бы звать на праздник Чун Юня даже если это не грозило бы мне пересудами, — любезно напомнил Син Цю. — Ну так что?       — Ладно, давай прокатимся на лодке, — кивнув, решила Сюэ Лю, подумав о том, что с воды празднично украшенный лентами, гирляндами и фонарями город наверняка будет выглядеть очень красиво.       Воодушевлённый её согласием Син Цю тут же повернул в нужную сторону. Глядя на его довольное лицо, на котором она, как ей показалось, успела заметить и тень разочарования, Сюэ Лю предположила, что он, отправляясь за ней, чтобы позвать на прогулку, заранее заготовил длинную и прочувственную речь на большую часть отговорок относительно тех или иных фестивальных мероприятий, и теперь был обескуражен из-за того, что они не пригодились. Это было даже забавно, в некоторых вещах Син Цю действительно вёл себя совсем как ребёнок.       Приблизившись к месту, с которого отплывали лодки, Сюэ Лю ощутила себя не в своей тарелке — в очереди стояли в основном парочки, и не такие, которые «друзья», а прям вот… ПАРОЧКИ. Некоторые так старательно обнимались, что впотьмах казалось, что они срослись в одного очень странного человека. Син Цю невозмутимо слушал стоящих впереди и, его, казалось, ничего не смущало. Суть разговора сводилась к «ах, я так люблю тебя, дорогой, я тебя тоже, дорогая, твои глаза прекрасны, словно звёздное небо». Сюэ Лю же, не зная, куда деться от испанского стыда из-за услышанных однотипных комплиментов и углядев неподалёку палатку с боярышником в карамели, подло бросила своего «кавалера» в очереди, устремившись к ней как к единственному островку спасения.       Когда она вернулась, подошла их очередь, а Син Цю, естественно, уже заплатил за обоих. Предлагать ему деньги за себя Сюэ Лю не стала — прошлая её настойчивая попытка что-то вернуть закончилась тем, что он обиделся и не разговаривал с ней около получаса. Девушка утешила себя тем, что купила боярышника в карамели на двоих. Хотя, конечно, цена уличных сладостей была несопоставима с катанием на лодке.       Легко спрыгнув с каменного бортика на шаткую деревянную лодку, Син Цю обернулся и привычно предложил ей руку.       Лодка была сделана из тёмного дерева и рассчитана на двух… Ну или максимум трёх человек. На носу, опираясь на длинный шест, стоял лодочник — приземистый мужчина средних лет в тёмно-синем ханьфу с надвинутой на глаза соломенной шляпе, которая показалась девушке странным и лишним аксессуаром — ведь солнце уже село.       Глянув с бортика вниз и оценив расстояние, Сюэ Лю вздохнула, сожалея о том, что надела узкое ципао. Ей едва ли удастся без помощи перешагнуть расстояние, отделяющее бортик от лодки. Покрепче перехватив палочки с боярышником и сумочку, она приняла протянутую руку и, глубоко вздохнув, предчувствуя скорое купание и завершение прогулки, спрыгнула.       К счастью, Син Цю не позволил ей искупаться и вовремя потянул на себя, когда она опасно покачнулась, из-за чего Сюэ Лю едва не заехала ему боярышником в глаз. И хорошо, что не заехала! Расклеивать перепачканные в ещё горячей карамели ресницы, вряд ли это те воспоминания и впечатления, которые им обоим хотелось получить в этот вечер.       Син Цю продолжал удерживать её, пока лодка не перестала раскачиваться, и Сюэ Лю в который раз оценила цепкость и надёжность его хватки как на руке, так и на талии. Она очень хорошо понимала восхищённые вздохи девушек, ожидавших своей очереди и их «я тоже так хочу, а ты мне так спуститься поможешь?», обращённые к спутникам. Наверное, смотрелось и правда очень мило. Ощутив, как у неё начинают гореть щёки, Сюэ Лю испытала иррациональное желание оттолкнуть его.       — Всё хорошо? Ты не поскользнулась, не подвернула ногу? — тихо уточнил Син Цю, очень неохотно убирая руку с талии спутницы. Обнимать девушку было, чего греха таить, приятно, но злоупотреблять положением не стоило даже ради удовольствия: это было бы невежливо. Не по-рыцарски.       — Нет, всё в порядке, спасибо, — отпустив его ответила Сюэ Лю. Юноша, в свою очередь, дождался, пока она перешагнет через перекладину-сиденье и сядет прежде, чем отпустить её руку.       Когда Син Цю сел рядом и принял свою порцию сладкого, лодочник, до этого с улыбкой наблюдавший за ними, тихо хмыкнул и оттолкнулся от дна шестом. Лодка, слегка качнувшись, двинулась в путь.       Некоторое время они молча разглядывали город, поедая боярышник в карамели. Син Цю, проглотив свою порцию в рекордные сроки, довольно потянулся и обернулся к девушке.       — Я обещал рассказать о том, как появился этот фестиваль, — произнёс он, пока Сюэ Лю сосредоточенно пыталась разгрызть застывшую на ягодах карамель.       — Конечно, рассказывай, — поощрительно кивнула Сюэ Лю, осознав тщетность своих попыток и решив доедать боярышник как чупа-чупс. Она уже ощутила сожаление по поводу того, что не купила ничего попить, поскольку карамель оказалась слишком сладкой.       Прокашлявшись, Син Цю, с удовольствием, проникновенно, как умел только он, рассказал историю:       Рассказывая эту легенду, принято говорить, что это случилось спустя несколько сотен лет после войны Архонтов. Во времена, когда Ли Юэ ещё не был великим центром торговли, а люди усердно трудились ради прекрасного будущего обещанного Властелином Камня.       Именно в то время, родилась Интай, единственная и горячо любимая дочь семьи, чья фамилия оказалась для истории столь незначительна, что затерялась в течении рек времени, но, я укажу суть: Интай, росла любознательной, любопытной, бесстрашной, открытой миру и всему новому, а потому, не удивительно, что её мечтой стало образование. Знания. Что, конечно, было неуместно, ведь женщинам не дозволялось получать образование наравне с мужчинами. Уделом их в то время был достойный брак, с юношей, что выберут родители, дом да дети, что продолжат род.       Но Интай, была настойчива и изобретательна. Ни раз и ни два, вступала она в споры с отцом, упрашивая его благословить её начинания, и в конце концов, ей удалось сломить его сопротивление, и, переодевшись юношей, она покинула дом и отправилась в Академию Сумеру, что во все времена, была известна как оплот знаний и мудрости.       В пути, Интай повстречала юного учёного по имени Шаньбо, который так же, как она, держал путь в Сумеру из Ли Юэ.       За разговорами незаметно пролетали часы и дни, юноша и девушка, чувствовали невероятное духовное родство и это привело к тому, что они принесли клятву над одним из древних алтарей, побратавшись.       Три долгих года, после встречи, они вместе обучались в академии, и однажды Интай поняла, что она любит Шаньбо. Не как товарища. Не как брата. А как человека, с которым хочется разделить не жизнь, но вечность. И возможно, у этой истории был бы иной финал, если бы однажды Интай не получила письмо из дома, в котором Отец просил Интай вернуться как можно скорее, потому что её матушка тяжело заболела.       Спешно собравшись, Интай оставила Шаньбо письмо, в котором призналась во всём: и в том, что она женщина, и в своей любви, а на память как обещание верности, если он примет её чувства, она оставила нефритовую подвеску.       Сколь скоропалительными бывают решения, принятые впопыхах на пике эмоций, но, человек предполагает, а судьба располагает.       Прочтя письмо, Шаньбо был ошарашен и вместе с тем… несказанно рад, ведь он, тоже полюбил Интай, даже не зная правды. Вот только, вряд ли он смог бы признаться в чувствах своему побратиму. Теперь же, он спешно отправился следом — он догадывался, что с его «названным братом» что-то не так, а узнав правду, теперь был намерен жениться. Но как не спешил Шаньбо, догнать Интай он не смог бы.       Вернувшись в Ли Юэ, Шаньбо разыскал Интай, но оказалось, что его любимая уже обещана другому и день свадьбы назначен.       В слезах они принесли клятву вечной любви на алтаре, а когда Шаньбо предложил ей вместе бежать, девушка, не желая разбивать сердце умирающей матери, отказала возлюбленному и покинула его.       Сердце Шаньбо было разбито.       Недаром говорят, выбирая одно, неизбежно теряешь другое.       Юноша слёг, потеряв волю к жизни, ни что ни радовало его, ни что не побуждало его вставать с кушетки и куда-либо идти. Спустя непродолжительное время, тихо, во сне, он покинул мир. Произошло это из-за болезни, или из-за разбитого сердца доподлинно неизвестно никому из ныне живущих.       В день свадьбы Интай путь свадебной процессии к храму проходил вдоль кладбища, и произошло нечто непостижимое. Люди шли, но не могли достигнуть храма. Словно само пространство и время было против и не пускало их. До тех пор, пока Интай не заметила среди могил знакомое имя.       Опустившись на землю подле камня, она поняла, сколь губительным и глупым был её отказ. В слезах, обратилась девушка ни к Архонтам, ни к Селестии, она просила у мира шанса воссоединится с любимым, на этой земле или в вечности, в неизведанном, не важно где, лишь бы вместе.       И в ответ на столь отчаянные, обречённые слова, под раскаты грома могильная земля разверзлась и Интай без промедлений и сомнений спрыгнула вниз, поднялся ветер, стеной отгораживая тех, кто хотел остановить девушку, а когда он развеялся, солнце коснулось лучами мерцающих крыльев взлетающих над могилой двух кристальных бабочек.       — И… никого не удивила внезапно открывшаяся могила? — поинтересовалась Сюэ Лю, едва юноша замолчал, и стало понятно, что продолжения у истории не будет. После услышанного на самом деле стало немного жутковато и праздник уже не казался таким уж романтичным.       — Наш архонт много кого похоронил в земле. Возможно, он просто откликнулся на просьбу влюблённой девушки? — предположил Син Цю.       — И заживо похоронил её в одной могиле с возлюбленным, чтобы задыхаться не так грустно было? — с нескрываемым скепсисом в голосе уточнила Сюэ Лю.       — Мне неизвестны такие подробности, — задумчиво откликнулся Син Цю, опуская руку за борт лодки и окуная пальцы в прохладную воду. — Зато я точно знаю, что с тех пор традиция, согласно которой родители выбирали супругов своим детям, постепенно начала терять сторонников. Некоторые семьи, конечно, до сих пор предпочитают договорные браки, однако многие молодые люди имеют право выбирать самостоятельно.       — Стой, погоди, ты хочешь сказать, эта история действительно произошла в реальности?       — Разумеется, — кивнул Син Цю. — Возможно, она случилась не совсем в том виде, в котором дошла до наших дней, но исторические книги утверждают, что это произошло на самом деле. Удивительно романтичная история, не правда ли?       — Да уж, куда романтичнее, — проворчала Сюэ Лю, размышляя о том, что она, определённо, чего-то не понимает в Ли Юэшной романтике.       — Тебе не понравилось, — констатировал внимательно наблюдавший за ней юноша.       — Кому вообще может понравится любовная история, заканчивающаяся смертью, а не «и жили они долго и счастливо»? — вскинув брови, поинтересовалась девушка, следуя его примеру и тоже опуская руку. Вода приятно холодила пальцы, в ней отражались ажурные фонарики в форме бабочек и уже успевшая взойти серебристая серповидная луна.       — Я могу рассказать тебе ещё какие-нибудь легенды о влюблённых, если хочешь, — предложил Син Цю, с лёгкостью улавливающий тонкости чужого настроения. Он выглядел так, будто сожалел о том, что решил рассказать историю праздника в самом начале, и теперь очень хотел исправить положение. — Например о том, как появилось озеро Лухуа… Хотя нет, его ведь ещё называют колыбелью слёз, тебе, наверное, не понравится… — спохватившись, резко передумал он, загибая один палец. — Тогда, может, о любви Бога Моря и смертной женщины?.. Ах, нет, там же в конце море забрало целую деревню… — он передёрнул плечами, загибая ещё один палец, и нахмурился, пытаясь вспомнить ещё что-нибудь. — Есть ещё история о том, как в незапамятные времена одна фея подружилась с путешественником из иного мира…       — И она тоже закончилась катастрофой, причём для целого мира, насколько я помню, — развеселившись, хмыкнула Сюэ Лю. — В этом мире есть хоть одна легенда о влюблённых, которая не заканчивается смертью?       — Есть история о том, как изящный божественный зверь, Цилинь, полюбила смертного и у неё есть несколько концовок! Одна из них хорошая! — победно воскликнул Син Цю.       — Одна из, — передразнила девушка, широко улыбаясь. — Этот мир, кажется, не слишком благосклонно относится к влюблённым. Смотри, как найдёшь свою любовь, позаботься о том, чтобы она не закончилась катастрофой, — поддразнила она, заметив, что Син Цю окончательно стушевался, не сумев быстро вспомнить историю с хорошим концом из бесчисленных книг, что успел прочитать за свою жизнь.       — Непременно, — откликнулся Син Цю, похоже, радуясь тому, что она не стала подшучивать над ним на тему того, что он не настолько элитный книжный червь, каким хочет казаться, раз не способен выполнить запрос своего слушателя.       Как человек, обожающий читать приключенческие романы, Син Цю, естественно изучал и любовные романы, и, конечно же, ему бы хотелось однажды встретить ту единственную, с которой захочется связать свою жизнь. На самом деле, именно поэтому он и не приглашал никого из знакомых девушек на свидание — ни с кем из них не возникало того самого чувства, которое обычно превозносили в литературе, а на что-то меньшее ему, в силу идеализма, размениваться не хотелось.       Лодка, покачиваясь, приближалась к северному мосту. Сюэ Лю оглянулась на сияющий город, и тихо вздохнула. Заслушавшись рассказом Син Цю, она почти ничего не запомнила — в голове осталось разве что мысль о том, что она долгое время бездумно смотрела на что-то красивое.       Когда борт мягко стукнулся о камень, Син Цю поднялся и, сойдя на пристань первым, протянул ей руку. Сюэ Лю, снова тяжело вздохнув, но воспользовалась его помощью, мысленно гадая, не искупается ли она в этот раз или — что ещё хуже — не услышит ли треск своего красивого платья.       Треска не услышала, но, поскользнувшись, едва не исполнила другое своё мрачное предсказание. Только кончик туфли в воде замочила — новой, между прочим, и ей стало очень-очень обидно. Ещё бы чуть-чуть, и идти ей мимо нарядных счастливых людей в мокрой одежде, с испорченной причёской. И ничего бы она не посмотрела на фестивале...       — Пожалуй, в этом платье в лодку я больше не сяду никогда, — мрачно подвела итог девушка, вцепившись в плечи юноши изо всех сил. Ей казалось, что отпусти она его сейчас, точно в воду ухнет.       Никогда Сюэ Лю так не радовалась внимательности и реакции своего спутника, и чужим рукам на талии. Сильным. Надежным.       — Почему же? Не понравилось? — Син Цю мягко увлёк её от воды в сторону.       — Я чуть не искупалась.       — Разве стоит отказываться от чего-то основываясь только на вероятности досадного недоразумения? — вскинув брови, как всегда бывало в таких случаях, очень метко задал вопрос юноша. — В следующий раз, если хочешь, я могу принять кое-какие меры для предотвращения подобного исхода, — предложил он, заметив, что выражение лица спутницы ничуть не изменилось. Озвученное никак не повлияло на настроение Сюэ Лю, поэтому Син Цю, рассудив, что положение стоит спасать немедленно неспешно склонившись, понизив голос, почти шёпотом поинтересовался:       — Быть может, моя прекрасная фея желает, чтобы в следующий раз я поступил, как герой романа по отношению к своей даме сердца? — ощутив, как девушка напряглась на последних словах, Син Цю тут же сменил тон на привычный. — Уверен, мне не составит труда перенести тебя в лодку, если потребуется. Так ничто не испортит прогулку… или, если что-то пойдёт не так, мы искупаемся вместе.       — Ты такой чудесный друг, — растерявшая желание ныть о не случившейся беде Сюэ Лю прикоснулась пальцами к его подбородку и надавила, вынуждая отстраниться. Стыдно было признаться, но сердце почти ёкнуло на «даме сердца», однако то, как он закончил фразу, разрушило иллюзию. Син Цю, как всегда, не упустил случая аккуратно поддеть и одновременно примерил на себя один из милых сердцу книжных образов.       Уловив намёк, юноша нехотя отпустил её, скользнув пальцами по вышивке на накидке, и сделал шаг назад, отступая на привычную «вежливую дистанцию».       — Мы будем запускать фонарик? — перевела тему девушка, не желая больше ни думать о случившемся, ни обсуждать. Мысль о горячем шёпоте у самого уха — и дыхании, что она ощутила — лишала её душевного спокойствия. Невозможно отрицать, что из Син Цю мог получится отличный герой для романа— и не важно, о приключениях там будет, о любви, или обо всём сразу.       «Ещё немного — и в тюрьму», — одёрнула она себя.       — Кажется, их должны продавать неподалёку, — юноша огляделся, высматривая лавку за спинами прохожих, и, углядев нужное, потянул спутницу туда.       Его ладонь, была прохладной, как вода, в которую они недавно окунали пальцы с лодки, а проделал он всё так ненавязчиво, что Сюэ Лю не сразу сообразила, что что-то пошло не так. Она не планировала брать его за руку, но поняла это только тогда, когда милая и улыбчивая продавщица средних лет, с забранными в высокий пучок волосами, увидев их, произнесла:       — Какая красивая пара!       Руку девушка отдёрнула так, словно обожглась, и, смутившись, пробормотала раньше, чем сообразила, что оправдываться не обязательно:       — Мы друзья.       Син Цю проводил её жест взглядом и, лучезарно улыбнувшись, переключил внимание — и своё, и продавщицы — на товар.       Сюэ Лю осторожно приблизилась — ей не хотелось, чтобы их снова приняли за пару, но и стоять на дороге, мешая прохожим, было не лучшей идеей. Син Цю тут же чуть отступил и, указав на один из фонариков в форме лотоса, предложил:       — Может, этот?       На прилавке было несколько видов фонариков: в форме животных, цветов, насекомых. Лотосов осталось всего несколько, очевидно, это был один из самых популярных выборов. Фонарик выглядел красиво — нежно-голубые лепестки, почти синие на концах, вырезанные из тончайшей бумаги, казалось, были настоящими. Жёлтая сердцевина цветка, выглядывающая между ними, поблёскивала золотым. На фоне зелёной кувшинки, на которой крепился цветок, он казался волшебным.       — Мне кажется, этот нежный цветок очень тебе подходит, — добавил Син Цю.       Сюэ Лю перевела взгляд на лотос с нежно-розовыми лепестками, почти малиновыми на концах, и с недоумением уточнила, указав на него одной рукой и зацепив пальцами кончики своих волос другой:       — А почему не этот?       Син Цю уже открыл было рот, чтобы объяснить свой выбор, как вдруг из-за спины девушки раздался восхищённый старческий голос:       — О, юноша настоящий знаток, голубой лотос — символ женской красоты. Это очень изящный комплимент!       Вздрогнув, Сюэ Лю обернулась: позади стояла улыбающаяся пожилая пара, из тех старичков, которые уже справили золотую свадьбу, счастливы вместе, и умереть надеются в один день, заранее заказав у Ху Тао тот самый парный гроб. Именно такое впечатление производило то, как седая старушка придерживала за локоть пожилого мужчину, опирающегося на резную деревянную трость.       Син Цю, обернувшийся вместе с девушкой, инстинктивно приобнял её со спины за плечи — жест этот выработался у него за время того самого проклятого задания, что он предложил взять, чтобы развеяться. Каждый раз, как Сюэ Лю вздрагивала из-за резкого звука, что-нибудь обязательно происходило. Например, срабатывала ловушка. Как правило, после он сразу же прижимал её к себе или к стене. Руины, в которых они тогда оказались, могли поспособствовать уничтожению нервных клеток, но никак не получению удовольствия.       — Я хотел подарить этот фонарик своей дорогой Лан, но, вижу, лотосов совсем не осталось... Что ж, как насчёт бабочек, любовь моя? Жить нам, быть может, не так уж и долго осталось, очень символично получится...       Покупать голубой фонарик, когда рядом такие милые старички стало как-то совестно. Рассудив, что они, в отличие от них, точно смогут и в следующем году спустить на воду любой, Сюэ Лю, до того как Син Цю успел что-либо ответить, указала на розовый лотос:       — Я всё-таки хочу этот, розовый нравится мне больше.       И тут же сделала вид, что не услышала понимающий смешок Син Цю.       — Хорошо, тогда нам этот, пожалуйста.       — Нам? А ты разве не хочешь?       — Чтобы желание исполнилось, нужно загадывать одно на двоих, — поделился суеверием Син Цю, убирая руку с её плеча, чтобы отсчитать названную продавщицей сумму.       Наученная прошлым опытом, Сюэ Лю решила не открывать лишний раз рот, чтобы озвучить предложение оплатить самостоятельно «такую мелочь», как обычно выражался Син Цю. Душевно ей было всё ещё не совсем комфортно, но она старалась смириться. Это в любом случае было лучше, чем смотреть на Син Цю, который обиженно дуется или ведёт себя так, будто он невероятно оскорблён тем, что его незначительный жест доброй воли опять оказался не принят. Это точно испортит прогулку, да и фонарик стоит не так уж дорого.       К тому же, она знала, что когда парень платит это нормально. Вот только в голове не сходилось и не укладывалось, потому что Син Цю не был её парнем. Он был другом, а получать подобные жесты от друга на постоянной основе ей казалось не совсем правильным. Она как могла старалась ему это компенсировать (например, вкусной едой домашнего приготовления, которая, если судить по отзывам, ему очень нравилась, или ещё какой мелочью), но всё равно никак не могла привыкнуть и вжиться в роль «девушки обыкновенной» и «здраво меркантильной». Син Цю же, на её взгляд, слишком близко к сердцу принимал любой отказ.       — Так оно и есть, «одно желание, одно стремление, что разделяют двое как один», — кивнув процитировала старушка, с умильным видом разглядывая голубой лотос. — Все желания, что мы загадывали с фонариком в форме этого дивного цветка, исполнились.       «Простое, наверное, что-нибудь загадывали», — подумала Сюэ Лю, прикусив кончик языка, чтобы ненароком не озвучить это вслух. Процесс и различные ритуалы с загадыванием желаний ей обычно нравились, но в глубине души она в них недостаточно верила. Возможно, из-за того, что те никогда не исполнялись. Может быть, это происходило и не из-за веры, а из-за того, что она не умела правильно их формулировать и всегда просила либо нечто абстрактное, либо конкретное, но трудновыполнимое.       — Надеюсь, ваше желание сбудется и в этот раз, — очаровательно улыбнувшись, пожелал Син Цю и, поблагодарив продавщицу, забрал фонарик. Передав его девушке, он изящным движением сменил положение ладони в пространстве и поинтересовался:       — Позволишь сопроводить тебя?       Сюэ Лю не сдержала возмущённого вздоха — и, если бы её спросили, что именно её возмутило в этот момент, она вряд ли смогла бы ответить. Ощущая неловкость под взглядами стариков, которые, судя по шёпоткам, каким-то непостижимым для неё образом углядели в них «себя в молодости», она, нахмурившись и поджав губы, руку всё-таки приняла, но ненадолго.       Стоило им отойти подальше от лавочки и направиться к тропе, где, судя по указателям, можно было спустить на воду фонарик, Сюэ Лю высвободила руку и с оттенком недовольства заметила:       — Ты опять переигрываешь.       — О чём ты? Я совершенно искренен.       — Да ну?       — И честен. Разве тебе не хотелось порадовать ту пожилую пару? Ты уступила им цветок, хотя я точно помню, как недавно ты упоминала, что твои любимые цвета — синий и голубой.       Не сдержавшись, Сюэ Лю с досадой цыкнула. Иногда хорошая память Син Цю действительно раздражала, потому что уходить от ответов становилось крайне неудобно.       Без труда поняв, что девушка не хочет отвечать, юноша перевёл тему:       — Придумала желание?       — Не-а, — Сюэ Лю отрицательно качнула головой, бережно придерживая фонарик. Дорожка, как и везде в городе, была вымощена камнями и, из-за близости к воде, местами поросла мхом и отсырела. Идти по ней в свете фонарей было несколько травма опасно.       — Может, всё же примешь руку?       — Мы не влюблённые, так что…       — Разве друзья не могут держаться за руки? — склонив голову на бок, поинтересовался Син Цю, остановившись чуть впереди, и вновь приглашающим жестом протянул руку ладонью вверх.       — Могут, — неохотно признала Сюэ Лю.       — Тогда в чём проблема?       — Это фестиваль влюблённых, — она в очередной раз уцепилась за название праздника, как утопающий за соломинку. Аргумент был слабым сам по себе, а, учитывая, что использовался он против Син Цю не в первый раз, можно было сказать, что его не было вовсе.       — И что это меняет?       Поскольку девушка продолжила колебаться он, предположив, что она слишком занята тем, что перебирает в уме ещё не использованные причины для отказа, добавил, не удержав в узде свою натуру, склонную к проказам и манипулятивному драматизму:       — Или ты не считаешь меня своим другом?       — Грязно играешь, — проворчала девушка, но Син Цю это не смутило: он продолжил выжидающе смотреть и многозначительно улыбаться.       Смирившись с очередным поражением и взявшись за протянутую руку, она нехотя признала, что идти стало легче и спокойнее и, спустя десяток метров, мучимая угрызениями совести, тихо добавила:       — Спасибо… за заботу.       Син Цю ободряюще сжал её пальцы.       Пока они шли, Сюэ Лю, как это обычно бывало с ней в подобные моменты, успешно накручивала себя, создавая проблему из воздуха. Совесть, подававшая голос не в самый удобный момент, в который можно было бы и промолчать, активно намекала ей, что ведёт она себя, в течение прогулки, не совсем хорошо по отношению к Син Цю. Несмотря на его любовь к розыгрышам, в этот раз он был ещё более обходителен, чем в любой другой день и, пусть и нет-нет, да позволял себе поддразнить её, но делал это аккуратно. Аккуратнее, чем обычно. И дразнилки эти больше походили на очень специфичные, но всё же комплименты.       Син Цю в целом редко скупился на комплименты, если момент располагал, а сегодня, похоже, решил ни в чём себе не отказывать. Он любил развлечения и праздники, но редко их посещал, а близких друзей у него, как он сам признавал, помимо Чун Юня не было. Близкими он считал тех, рядом с кем мог позволить себе быть «собой», а не «сыном своей семьи». Праздники и компании, где приходилось следить за поведением и этикетом, особого удовольствия ему не доставляли, ведь они не являлись настоящим отдыхом.       Сюэ Лю жалела Син Цю каждый раз, как размышляла об этом. А сейчас ей было ещё и стыдно — он не совершал никаких двусмысленных действий, никогда не распускал руки так, чтобы это можно было счесть за домогательство, но она, тем не менее, всё равно реагировала на него… слишком резко.       В конце концов, вины Син Цю в том, что её преследовал призрак Роскомнадзора, не было. Его вина была только в том, что он иной раз слишком галантен и обходителен, а она со своей нездоровой слабостью к женским романам, слишком впечатлительна и видит в его поступках то, чего нет. А потом, вспоминая о реальной разнице в возрасте, сразу же пытается дистанцироваться, памятуя о сроке за совращение несовершеннолетних. В Тейвате подобных законов не было, а по местным меркам Син Цю так вообще уже считался «взрослым», но Сюэ Лю ничего не могла с собой поделать. В Тейвате она жила недостаточно долго, чтобы привычные установки забылись быстро и безболезненно. Да и привыкнуть к тому, что ей снова восемнадцать, было трудно. Как и определиться с тем, куда и чему приписывать возраст. Себе или телу. Сейчас тестики из «вконтакта» на тему «возраст тела» и «возраст духовный» были бы очень в тему и даже в кой-то мере правы.       В месте, где пускали фонарики, к счастью, очереди не наблюдалось. Остановившись у края воды, они огляделись: с двух сторон их обступали кусты шелковицы, цветущие и благоухающие. Каменная дорожка плавно перетекала в невысокие бортики, на которые можно было опереться, чтобы спустить на воду фонарики. На небольшом столике лежали спички, а в белой фарфоровой вазочке стоял букет глазурных лилий, рядом, помещённая в рамочку, лежала памятка: «будьте осторожны и не играйте с огнём».       Сюэ Лю поставила фонарик на столик. Син Цю взял в руки спички.       — Какое желание загадаем?       Девушка задумчиво облизала губы — так сразу и не ответишь. Похоже, стоило поразмышлять над этим заранее, а теперь, с ходу, ничего толкового в голову не приходило. Желать возвращения к прошлой жизни было бессмысленно, что-то абстрактное вроде «счастья» — не хотелось… Зато хотелось сделать что-нибудь приятное для Син Цю в качестве извинений.       — Пусть следующая часть «Легенды о Клинке» будет такой популярной, чтобы тебе надоело раздавать автографы, — улыбнувшись, предложила Сюэ Лю.       Син Цю, чиркнувший спичкой, выронил её.       Спичка упала на влажные камни и с шипением потухла. Он нагнулся, чтобы поднять её и выбросить в стоящую на столе коробочку, и, смущённо кашлянув, уточнил:       — Ты не хочешь пожелать что-нибудь для себя?       — Я не знаю, что, — призналась девушка, пожав плечами. — Так что, если тебе нравится, можем загадать это.       Син Цю сосредоточенно чиркнул снова и зажёг фонарик — небольшая свечка, как оказалось, пряталась в сердцевине цветка, которую нужно было слегка раскрыть. Сюэ Лю, придерживающая лепестки, побоялась отпускать их, опасаясь, что те загорятся.       Если бы не ночь, и не сосредоточенность на фонарике, она точно заметила бы, как порозовели щёки спутника.       — Спасибо, это очень… неожиданное желание, — юноша мягко убрал её пальцы от лепестков, которые вопреки её опасениям, не только не загорелись, даже не поднялись обратно.       — Да не за что.       — Обещаю, первый экземпляр с автографом достанется тебе, — Син Цю взял в руки фонарик и осторожно направился к воде. — Как думаешь, мне стоит взять пару лишних уроков каллиграфии?       — Непременно, ведь та пожилая пара сказала, что все их желания сбывались! — поддержала Сюэ Лю, следуя за ним. — Хочешь, составлю тебе компанию? Никогда не пробовала писать кистью! Наверное, это очень увлекательно?       — Первые полчаса, определённо, да, — Син Цю опёрся на бортик и, подняв на неё взгляд, кивнул на фонарь. — Опустим на воду вместе?       Покосившись на воду, девушка с опаской повторила его действие, и зацепила пальцами кончик лепестков, чтобы вроде как поучаствовать, а вроде, как и не совсем — очень уж не хотелось случайно свалиться вниз.       — Я буду очень искренне загадывать, — посчитала нужным добавить она.       — Не беспокойся, я не дам тебе упасть, — Син Цю успокаивающе улыбнулся, без труда уловив её тревогу. — Загадывать будем на раз-два-три, или… про себя, когда фонарик на воду опустится?       — Второй вариант, но вслух? — неуверенно предложила Сюэ Лю. — Может если так, то точно исполнится? — с надеждой добавила она. — Пусть следующая часть «Легенды о Клинке» станет такой популярной, что автору надоест раздавать автографы.       Смущённо кашлянув, Син Цю кивнул. Сюэ Лю, присевшая рядом, с сияющими глазами, выглядела очаровательно. И дело было вовсе не в том, что из своего положения он имел очень удобный угол обзора на декольте. По мнению юноши, её искренность во время этого нехитрого действия, была намного важнее.       Фонарик, покачиваясь, поплыл, подхваченный течением. В тишине они провожали его взглядом до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.       Со стороны тропинки раздались воодушевлённые голоса — женский и мужской, ещё одна пара спешила к месту спуска фонариков, чтобы загадать своё желание.       Оттолкнулся от бортика, и выпрямившись, Син Цю вновь подал спутнице руку. Сюэ Лю с сомнением поджала губы и нахмурилась. Теперь фонарика у неё больше не было, так что даже если поскользнётся, ничего страшного не случится… Хотя падать не хотелось, конечно, но… Идти, держась с Син Цю за руки, во время праздника влюблённых было как-то… взявшие краткую передышку бессмысленные метания зашли на очередной, возможно призовой, круг.       — Что опять не так? — нетерпеливо уточнил Син Цю. — Разве мы не разобрались с этим?       «Ладно, ладно, похоже, проблема только в моей голове», — с лёгким раздражением подумала Сюэ Лю, порывистым движением переплетая их пальцы. — «Ну, правда, чего в этом такого? Я веду себя странно!»       — Что хочешь посмотреть дальше? — поинтересовался юноша, поняв, что ответа на прошлый вопрос не получит, даже если повторит его. — Помнится, где-то в торговых рядах должна быть лавка с предсказаниями, а ещё там есть множество конкурсов, можем попробовать выиграть что-нибудь на память. В полночь будет салют, надеюсь, ты не против, что я взял на себя ответственность, и забронировал столик на верхней террасе. Оттуда лучше видно.       — Ты заранее бронировал столик? А если бы я отказалась гулять? Что тогда? — удивлённо вскинула брови девушка.       — Ничего, просто не пошёл бы, — небрежно пожал плечами Син Цю.       «Но ведь это же деньги…», — хотела было заметить Сюэ Лю, но промолчала. Отношение Син Цю к деньгам, так же ломало её восприятие мира. Как сын богатых родителей, он относился к деньгам как к тому, что он может тратить, как ему заблагорассудится, пока это приносит ему удовольствие. В конце концов, он тратил не только карманные деньги, что ему выдавали, но и те, что зарабатывал сам, работая на торговую гильдию. Девушка же, в прошлом привыкшая экономить на своих «хотелках» ради покупки того, что является необходимым, таким подходом похвастаться не могла.       — Так куда желаешь пойти?       — Погадать, — с заминкой, неуверенно ответила Сюэ Лю. Гадания, как правило, тоже никогда не сбывались, но прочитать что-нибудь хорошее всегда приятно. К тому же, в ней теплилась надежда, что в этом волшебном мире, быть может, они всё-таки будут сбываться?.. Если они хорошие, конечно. Осуществления мрачных предсказаний не хотелось.       Позволив Син Цю вести себя, Сюэ Лю неохотно признала, что её нежелание держаться за руки, было связано вовсе не с праздником влюблённых. Оно было связано с самим Син Цю.       До того, как она оказалась в Тейвате, ей почти не выпадало шанса почувствовать себя девушкой. У неё не складывались романтические отношения в прошлом, когда она пыталась знакомиться. На совместных школьных или университетских мероприятиях парни не придерживали перед ней двери, как перед другими её одноклассницами или одногруппницами, не предлагали руку во время экскурсий, когда была гололёдица, на всех праздниках «обязательные» подарки она получала самой последней. Даже девочки, которые были, по её мнению, менее красивы, чем она, удостаивались более трепетного отношения. Было очень обидно, но демонстрировать обиду не позволяла гордость — она начала делать вид, что ни в каких парнях и их внимании не нуждается.       Син Цю же упорно игнорировал её попытки отказаться от его помощи и вёл себя так, будто ничего необычного не происходит. Для него, возможно, и не происходило. Юноша, несмотря на юный возраст, легко заставлял Сюэ Лю чувствовать себя девушкой. Хрупкой. Слабой. Нуждающейся в помощи. Это выбивало из колеи и парализовало привычные мыслительные процессы.       Перед самым носом несколько раз щёлкнули пальцами и Сюэ Лю, встрепенувшись, вынырнула из мыслей, ощущая невероятное смущение: давно она так не выпадала из реальности. Несколько раз моргнув, она огляделась: Син Цю остановился в переулке, судя по всему, рядом с искомым местом, куда тянулась воодушевлённая очередь из страждущих предсказаний. Небольшой двусторонний стенд, рядом с которым они стояли, сообщал: «Лавка гаданий Мин: поторопись и узнай свою судьбу!».       — Похоже, ты думала о чём-то невероятно важном, раз не ответила ни на один мой вопрос, — в голосе юноши не было упрёка, скорее безобидная ирония. — Однако мы уже пришли и, поскольку ты хотела погадать, предлагаю съесть печенье с предсказанием! — Син Цю улыбнулся, протягивая ей одно из двух, что держал в руках. Прозрачная упаковка приятно шелестела, а красная ленточка выглядела очень мило. — Я подумал, лучше печенье, чем палочки: если выпадет что-то, что нам не понравится, разочарование можно будет заесть.       — Я тебя испортила, — пробормотала Сюэ Лю.       — Отнюдь, я вполне способен испортить себя сам, — не согласился с ней Син Цю, разламывая печеньку. — А некоторые твои высказывания порой бывают очень забавными, — он расправил бумагу прежде, чем съесть печенье, и с чувством продекламировал:       — «Склонившийся к ручью цветок полон желания, но воды горного ручья сковывает лёд».       — Как-то не вдохновляет, — осторожно заметила девушка.       — Тем, что предрекает мне безответную любовь? — Син Цю небрежно убрал листок в карман. — Я не верю в предсказания. Как по мне, они просто понабрали поэтичных строк о любви и продают в красивой, и вкусной, упаковке. С палочками, тоже самое. Уверен, на всех гадальных палочках сегодня начертаны исключительно предсказания о любви. Это не более чем спекуляция. Тем, кто хочет знать свою судьбу, лучше обращаться к астрологам.       Пока он заедал своё плохое предсказание, Сюэ Лю, покачала головой, разламывая печенье. В отличие от Син Цю, она сначала съела печенье и только после расправила бумажку.       — «Судьба объединяет людей независимо от того, насколько далеко они могут быть друг от друга», — зачитала она, испытывая лёгкое разочарование. Даже в волшебном мире гадания оказались просто рулеткой с цитатами. Может, стоит попробовать погадать в храме?.. — И что, по их мнению, это должно мне предсказать, что я встречу свою любовь в пустыне Сумеру?       — Зато печенье вкусное, — Син Цю неопределённо пожал плечами. — Куда пойдём дальше?       — Это не Чун Юнь там? — вместо ответа, задала вопрос девушка, махнув рукой в толпу, где мелькнул подозрительно знакомый силуэт.       Устремив взгляд в указанном направлении, и, заметив знакомую макушку, Син Цю кивнул.       — Скорее всего.       Ощутив прилив невероятной радости, Сюэ Лю хлопнула в ладоши:       — Мы обязаны его догнать! Как можно не предложить ему повеселиться с нами?       Возможность заполучить в компанию Чун Юня показалась ей подарком небес. Думая о том, что при наличии ещё одного друга она перестанет испытывать неловкость и размышлять о всяких сомнительных вещах, Сюэ Лю была крайне воодушевлена.       Син Цю нахмурился: что-то подсказывало ему, что с бурной радостью Сюэ Лю не всё было чисто, девушка и в обычные дни всегда радовалась, когда встречала Чун Юня или Сян Лин... Однако сегодня… Почему-то именно сегодня эта радость его… задела? Заставила испытать чувство некоторого неудовлетворения? Лёгкого разочарования? Син Цю не мог правильно понять и описать свои эмоции в этот момент, а потому быстро отмахнулся от них: повеселиться с друзьями он всегда был рад. Ну, а что до спутницы… Её логика, порой, заставляла его искренне недоумевать, но планы на вечер юноша менять не собирался в любом случае.       …и полчаса спустя Чун Юнь, ощущая крайнюю неловкость, вежливо, но решительно, распрощался со своими друзьями и спешно покинул фестиваль влюблённых. Несмотря на то, что в их компании он провёл не так много времени, его не покидало чувство, будто он случайно оказался пятым колесом телеги и испортил Син Цю тщательно распланированный вечер.       Несмотря на искреннюю радость Сюэ Лю, она почти не выпускала руку Чун Юня (в отличие от руки Син Цю), из-за чего он чувствовал себя не в своей тарелке. Сам же Син Цю вёл беседу в привычной манере, но экзорцист был готов поклясться: его друг старается показать себя хорошим кавалером на празднике. Уж больно двусмысленными были некоторые его жесты.       Было это связано с тем, что Сюэ Лю неоднократно повторяла, что считает их детьми, или с тем, что Син Цю заигрался в рыцаря, не заметив, как сросся с этим образом? Ответ на этот вопрос Чун Юню только предстояло узнать.