A Magical Journey

      В ту же ночь студентам был показан Кубок Огня, и был открыт Турнир Трех Волшебников. Фигура одиноко шла по пустым коридорам замка Хогвартс. Фигура, одетая в темно-коричневую одежду с капюшоном, бесшумно передвигалась по первому этажу замка глубокой ночью. Фигура шагнула к двери, но остановилась, прежде чем он смог войти, и поднятые руки смогли открыть дверь.       Фигура отступила назад и достала что-то из кармана. Пробормотав несколько слов, фигура пристально посмотрела на объект. Удовлетворенный своими выводами, фигура положила его в карман, прежде чем поднять обе руки. Белая световая мембрана распространилась наружу, вскоре закрыв большую дверь. Видя, что магическая мембрана остается белой, фигура толкнула большую дверь, чтобы войти в зал.       - Ему действительно следует начать использовать детекторные чары. Он же директор ради магии, - вздохнула фигура. И сняла капюшон. Это был Куинн.       Стоя в Большом зале, Уэст смотрел вперед. На постаменте стоял резной деревянный кубок, в котором плясали бело-голубые языки пламени. Он был установлен в центре зала на котором обычно была Сортировочная Шляпа. Вокруг кубка на полу была прочерчена тонкая золотая линия.       Дойдя до самой границы, он присел на корточки и кивнул в знак признательности: - Ну, я должен отдать должное Дамблдору. Это, безусловно, удержит студентов снаружи. - Возрастная черта была сильной, очень сильной. Но это было не совсем удивительно, поскольку тот, кто наложил её, был невероятно опытным и могущественным магом, у которого в качестве фокуса была палочка Смерти.       - Теперь... давай посмотрим, правда ли это, или нет, - улыбнулся Куинн и достал чистый листок бумаги. Бумажный листок поднялся в воздух и полетел в область за Возрастной Чертой, но в тот момент, когда это произошло, бумага сгорела дотла.       - Хорошо, левитация скольжения перекрыта, - кивнул юноша. Затем он продолжил тестировать разные вещи. Например, наколдовать птицу с запиской в клюве, бросил к кубку, бросить скомканный бумажный шарик без магии и так далее. Но каждый раз чистый листок бумаги сгорал в бело-голубой вспышке, превращаясь в пыль.       "Это заклинание Дамблдора или врожденные чары Кубка?" - размышлял Куинн, прежде чем прийти к обстоятельному выводу, что, поскольку бумага горела бело-синим цветом, точно так же, как пламя Кубка, магия должна исходить от него.       "Так нужно поторопиться". - Он достал из кармана кусок светло-красного мела и начал рисовать вдоль Возрастной черты, обводя Кубок, пока тускло-красный круг не закрыл черту.       Уэст опустился на колени и коснулся пальцем меловой линии. Он закрыл глаза и начал направлять свою магию в мел. Внезапно тускло-красный мел начал светиться неоново-красным цветом. Затем линия круга превратилась в гудящие рунические символы, которые посылали легкие волны магии.       И вдруг... все исчезло.       "Ух, этот мел действительно мощный проводник", - подумал Куинн. Красный мел был одним из рунических материалов, которые он исследовал и разработал в свободное время. Мел не был чем-то, что он регулярно использовал для рисования рун, так как он предпочитал либо вырезать руны на дереве / металле, либо записывать их на пергаменте, ткани или коже.       - Ну посмотрим, сработает ли, - пробормотал Уэст. Он достал одну из своих личных визиток. Затем он передвинул карточку, чтобы увидеть свою подпись бронзовыми чернилами. Под бронзовой подписью стояла надпись "Школа чародейства и волшебства Ильверморни".       Он поднял правую руку, и пространство рядом с его рукой исказилось, и в то же время область, окружающая Кубок повторила это. С каждой секундой искажение становилось все сильнее.       - Давай! Это не должно быть сложно. Барти-младший сможет это сделать; а уж я тем более, - простонал Куинн. Однако он не учел, что Барти-младшему помогал настоящий мастер магических искусств.       Уэст не знал, но когда превысил восемьдесят процентов мощности своего ядра, его глаза из каменно-серых превратились в фиолетовые. Начиная с сорокапроцентной отдачи, магия Куинна уже достигла точки, которую нельзя было увидеть со стороны несовершеннолетнего. Это было настолько мощно, что искажение выросло, образовав дорожку между его рукой и Кубком       Кубок Огня теперь светился так ярко, что юноши было трудно смотреть на него, и весь зал был освещен бело-голубоватым светом. Пламя внутри Кубка внезапно снова стало красным. Из него посыпались искры. В следующее мгновение в воздух на некоторое время взметнулся язык пламени, прежде чем огонь утих до своего обычного спокойного состояния. Что изменилось, однако, так это цвет; пламя оставалось красным.       - ...Наконец-то сработало! Это был очень мощный конфундус, - вздохнул Куинн, и его фиолетовые глаза снова стали каменно-серыми.       Кубок был в активном состоянии; прямо сейчас он принимал каждое имя, брошенное в него. В Кубке Огня не было возрастных ограничений, что означало, что если кто-то преодолеет Возрастную черту, он сможет кинуть свои имена, но Уэст не хотел связываться с Возрастной Чертой на случай, если Дамблдор сделал с ним что-то особенное. Поэтому он нацелился на сам Кубок, отключив все врожденные меры безопасности.       - Теперь я могу добавить свое имя, - сказал Куинн и щелкнул своей подписанной визиткой по направлению к Кубку, намереваясь ввести свое имя для участия в турнире. От всего сердца он хотел, чтобы его имя попало в Кубок, чтобы он мог стать чемпионом.       Карта полетела по изогнутой траектории к Кубку, но в середине полета она была атакована красной вспышкой молнии, которая разорвала и испепелила ее одновременно.       - Ой! Сработало, - сказал когтевранец, хлопая в ладоши.       Куинн Уэст ничего не выиграл бы приняв участие в турнире Трех Волшебников. У него были деньги, и даже если он хотел личной славы, не связанной с его семьей, у него было много способов заявить о себе.       Красная меловая линия была защитным заклинанием, привязанным к меловому каналу, который был разработан, чтобы исключить любое упоминание его имени и нескольких других имен. В то время как он следил за тем, чтобы небрежно не оставить каких либо улик. Так что, если кто-то получил в свои руки эти несколько избранных образцов и использовал их для ввода своего имени, ему нужно было убедиться, что они не сработают.       - Намерение превыше всего, - прошептал Куинн.       Лучший способ проверить, сработала ли его защита, - это если бы Куинн САМ бросил свое имя с ПОЛНЫМ НАМЕРЕНИЕМ участвовать в ОСЛАБЛЕННОМ / ЗАПУТАННОМ Кубке Огня. Объединение всех этих условий привело к созданию оптимальной ситуации.       - Дело сделано, - улыбнулся Уэст, бросив взгляд на Кубок Огня. Вспыхнуло красное пламя, прежде чем вернуться в свое обычное бело-голубоватое состояние.       Он натянул капюшон, достал "Надзор", который проверил перед входом в Большой зал, и осмотрел окрестности. Карта показывала, что рядом с ним никого не было, но Куинн действительно видел Пожирателя Смерти в коридорах за пределами апартаментов Профессора, когда он произнес имя Барти-младшего.       - Все усердно трудятся, даже плохие парни, - усмехнулся попаданец, прежде чем исчезнуть из виду.

***

      Поскольку следующий день был субботним, большинство студентов обычно завтракали поздно. Однако многие встали гораздо раньше, чем обычно по выходным. Куинн и банда всегда вставали сравнительно рано из-за утренних тренировок Уэста и Эдди; таким образом, Маркус и Полумна приобрели привычку вставать рано, чтобы пораньше позавтракать. Когда они спустились в Большой зал, то увидели около двадцати человек, столпившихся вокруг него, некоторые из них ели тосты, и все разглядывали Кубок Огня. Он был на том же самом месте, где Куинн видел его ночью, и они стояли за пределами Возрастной линии.       - Кто-нибудь уже бросил свое имя? - нетерпеливо спросил Эдди у третьекурсницы.       - Весь Дурмстранг, - ответила она. - Но я еще не видела никого из Хогвартса.       - Держу пари, кто-то из них бросил его прошлой ночью, после того как мы все легли спать, - сказал Маркус. - Ну я бы так сделал… не хотелось бы, чтобы все смотрели. Что, если Кубок просто выплюнул твоё имя обратно?       Кто-то засмеялся позади них. Обернувшись, все увидели Фреда и Джорджа Уизли вместе с Гарри Поттером и Роном Уизли, входящими в зал, выглядевшими чрезвычайно взволнованными.       Уэст с любопытством наблюдал, как Фред вытащил из кармана клочок пергамента со словами "Фред Уизли. Хогвартс." Фред подошел прямо к краю линии и встал там, покачиваясь на носках, как ныряльщик, готовящийся к прыжку. Затем, когда взгляды всех людей в вестибюле были устремлены на него, он глубоко вздохнул и переступил черту.       На долю секунды все подумали, что это сработало — Джордж, Гарри и Рон, конечно, так думали, потому что они издали победный вопль и прыгнули за Фредом, — но в следующий момент раздался громкий шипящий звук, и все четверо были выброшены из золотого круга, как будто они были брошенный невидимым толкателем ядра. Они больно приземлились в десяти футах от них на холодный каменный пол, и в довершение всего раздался громкий хлопок, и у близнецов выросли одинаковые длинные белые бороды.       Куинн посмотрел на Гарри, лежащего на полу, и подумал: "Тебе не нужно так стараться, приятель. Кто-то уже сделал за тебя твою работу."       Большой зал зазвенел от смеха. Даже Фред и Джордж присоединились к ним, как только поднялись на ноги и хорошенько рассмотрели бороды друг друга.       - Я предупреждал вас, - произнес глубокий, веселый голос, и все обернулись, чтобы увидеть профессора Дамблдора, входящего в Большой зал. Он оглядел Фреда и Джорджа, его глаза заблестели. - Я предлагаю вам обоим подняться к мадам Помфри. Она уже приводит в себя мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя, которые тоже решили немного повзрослеть. Хотя, должен сказать, их бороды не сравнятся с вашими.       Куинн взглянул на директора и подумал: "Он появился из ниоткуда... У него есть способность чувствовать Возрастную Черту? - Он посмотрел на золотую линию, а затем равнодушно пожал плечами. До тех пор, пока не были брошены его имя или близких друзей, ему было все равно.       Все четверо отправились в больничное крыло в сопровождении Ли, который выл от смеха.       Этим утром декорации в Большом зале изменились. Поскольку это был Хэллоуин, облако живых летучих мышей порхало вокруг заколдованного потолка, в то время как сотни резных тыкв злобно смотрели из каждого угла. Уэст, конечно же, по этому случаю надел свою шляпу-пуант с несколькими булавками на лацканах в стиле Хэллоуина, как он делал каждый год. Полумна скопировала его и надела на свою шляпу несколько самодельных аксессуаров для Хэллоуина. Маркус отпраздновал это событие, съев на завтрак тыквенный пирог, а Эдди наслаждался этим событием, пугая первокурсников и второкурсников доморощенными страшилками.       - Ходят слухи, что Уоррингтон бросил свое имя, - сказал Маркус. - Тот верзила из Слизерина, который выглядит как ленивец.       Эдди, который играл в квиддич с командой Когтеврана и слышал о Уоррингтоне, отвернулся от малышей и с отвращением покачал головой.       - Мы не можем допустить, чтобы он стал чемпионом!       - А все пуффендуйцы говорят о Диггори, - насмешливо продолжил Эдди. - Но я не думаю, что он захочет рисковать своей внешностью.       - О, он бросит свое имя. В этом нет никаких сомнений, он сам мне сказал, и я думаю, что он уже это сделал, - возразил Куинн.       Люди в Большом зале внезапно зааплодировали. Они все повернулись на своих местах и увидели Анджелину Джонсон, входящую в зал, смущенно улыбаясь. Она подошла к Кубку и бросила свое имя.       "Хм, на прошлой неделе ей исполнилось семнадцать, не так ли?" - подумал Куинн, покрутив пальцем у виска и извлекая информацию из своей памяти.       Студенты из Шармбатона вошли через парадные двери из вестибюля, среди них была Вейла, Флер Делакур. Собравшиеся вокруг Кубка Огня расступились, чтобы дать им пройти, с нетерпением наблюдая за происходящим.       Мадам Максим вошла в зал следом за своими учениками и выстроила их в шеренгу. Один за другим ученики Шармбатона переступали Возрастную черту и бросали свои листки пергамента в бело-голубое пламя. Когда каждое имя попадало в огонь, оно на короткое время становилось красным и испускало искры.       - Как думаешь, что случится с теми, кого не выбрали? - пробормотал Маркус Куинну, когда Флер бросила свой пергамент в Кубок Огня. - Думаешь, они вернутся в свою школу или будут болтаться поблизости, чтобы посмотреть турнир?       - Они останутся и будут учиться со студентами шестого и седьмого курсов, - ответил Уэст. - Они не могут просто торчать здесь и терять образование.       Когда все студенты Шармбатона бросили свои имена, мадам Максим увела их обратно.       Куинн на секунду закрыл глаза и задумался, когда французы вышли. "Итак все четыре чемпиона в игре".

***

      - У меня наконец-то появилось немного свободного времени, мистер Уэст, - сказала МакГонагалл, поворачиваясь к Куинну, который сидел перед ней в ее кабинете. - Нам есть о чем поговорить, и вам есть что ответить.       - Без сомнений, профессор, - ответил староста с улыбкой.       - Давайте поговорим о том, что вы сделали вчера в Большом зале, - начала МакГонагалл. - Так как я уверена, что это не входило в ваши обязанности.       - Конечно, мэм, - ответил Уэст, продолжая улыбаться. - Но, если Шармбатон и Дурмстранг могут продемонстрировать свою магию, у Хогвартса должен быть шанс представить себя.       - ...и вы взяли эту ответственность на себя.       - Разумеется. Четыре талисмана, четыре основателя, четыре дома собрались вместе, чтобы создать одну школу, объединяющую всех под одним знаменем. За отведенное мне время я придумал представление, которое представляло Хогвартс в целом. Думаю, это было эффектно, не так ли? - уточнил когтевранец, уверенный в себе и довольный своей работой.       - Вы могли бы поговорить с нами, прежде чем действовать. Мы пытались быть приветливыми, но потом вы подтолкнули к чему-то гораздо большему, чем то, что подготовили Шармбатон и Дурмстранг, - вздохнула МакГонагалл. - Олимпия Максим и Игорь Каркаров были недовольны ситуацией. Вы должны понимать, что турнир Трех Волшебников был создан для улучшения международных отношений.       - Хм, понимаю, - кивнул Уэст, принимая ее точку зрения. - ... но эти двое не имеют значения. Что важно, так это студенты. Если у нас есть позитивный взгляд друг на друга, то два человека не будут иметь значения в долгосрочной перспективе. Дурмстранг и Слизерин объединились из-за их схожей идеологии, и студенты Когтеврана смогли взаимодействовать со студентами Шармбатона с моим выступлением в качестве темы. Тот факт, что наши студенты не знали о моем выступлении, был для них настоящим сюрпризом, и они смогли наладить отношения с иностранными студентами.       Он пожал плечами и резюмировал свои действия простыми словами: - Все, что я сделал, это растопил лёд. Один простой шаг, чтобы запустить домино позитива.       МакГонагалл, казалось, не находила слов. Она могла видеть смысл в словах Уэста. Студенты были будущим, и если они были счастливы и позитивно реагировали друг на друга, то старшее поколение действительно не имело значения в долгосрочной перспективе.       - Но я понимаю, о чем вы беспокоитесь, профессор, - продолжил Куинн, привлекая ее внимание. - Директора могут оказать большое влияние на студентов... Хм, я думаю, мы можем что-то сделать, чтобы улучшить их впечатление о нас.       МакГонагалл почувствовала облегчение от желания юноши работать с ней. Но затем она увидела, как на лице Уэста расцвела широкая улыбка, и это заставило ее сердце внезапно забиться быстрее и насторожиться.       - Мистер Уэст... Я буду честна с вами. Мне не нравится ваша улыбка.       Куинн счастливо рассмеялся над ее реакцией. - Не нужно беспокоиться об этом, профессор. На самом деле, вы будете счастливее всех из-за причины моей улыбки.       Он достал из-под одежды сложенный лист бумаги. Развернув его и устранив складки с помощью магии, он подтолкнул бумагу через стол к МакГонагалл. Он откинулся на спинку стула, когда главная фанатка квиддича взяла листок и начал его читать.       Когда Миневра прочитала это, ее глаза расширились от удивления. - Мистер - мистер Уэст... это! Вы уверены... что мы сможем это сделать? Пожалуйста, скажите мне, что вы об этом подумали! Это будет нелегко... не в нашей школе.       МакГонагалл была удивлена, полна надежд и подозрений из-за сомнений в планах Куинна. Не похоже было, что это увенчается успехом, но если бы это произошло... тогда это было бы грандиозно.       - Я все продумал, профессор. И могу сделать так, чтобы это произошло, - ухмыльнулся Уэст. - Все, что мне нужно, - это полный контроль над операцией. Полномочия и власть делать это по-своему и ни перед кем не отчитываться. Я подойду к ним сам, без присмотра.       - Это! - МакГонагалл долго колебалась, прежде чем кивнуть. - Если вы сможете добиться результатов, тогда я дам вам разрешение... но если это не удастся, тогда...       - Этого не будет, профессор. - улыбнулся Куинн, и сделка была заключена.       Он собирался устроить шоу.       "На этом первый шаг завершен", - подумал Уэст, ухмыляясь про себя.