A Magical Journey

      Празднование Хэллоуина, казалось, заняло гораздо больше времени, чем обычно. Возможно, из-за того, что это был их второй праздник за два дня, людям, похоже, не так нравилась экстравагантно приготовленная еда, как обычно. Как и все остальные в зале, судя по постоянно вытягивающим шеи, нетерпеливым выражениям на лицах, беспокойству, а затем вставанию, чтобы посмотреть, закончил ли Дамблдор есть, Куинн тоже хотел, чтобы тарелки были убраны, и услышать, кто был выбран в качестве чемпионов. Его причина была не такой, как у других. Уэст на девяносто девять процентов знал, кого выберут; он просто хотел насладиться суматохой, которая последует за этим.       Наконец золотые тарелки вернулись в свое первоначальное безупречное состояние; в зале резко повысился уровень шума, который почти мгновенно стих, когда Дамблдор поднялся на ноги. По обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим выглядели такими же напряженными и выжидающими, как и все остальные. Людо Бэгмен сиял и подмигивал разным студентам. Мистер Крауч, однако, казался совершенно незаинтересованным, почти скучающим.       - Что ж, кубок почти готов принять свое решение, - сказал Дамблдор. - Я подсчитал, что на это потребуется еще одна минута. Теперь, когда будут названы имена чемпионов, я бы попросил их, пожалуйста, подняться в верхнюю часть зала, пройти вдоль преподавательского стола и пройти в следующую комнату, — он указал на дверь за преподавательским столом, — где они получат свои первые инструкции.       Он достал свою палочку и сделал ею широкий взмах; сразу же все свечи, кроме тех, что были внутри резных тыкв, погасли, погрузив их в состояние полумрака.       - Выпендрёжник, - пробормотал Уэст, но с улыбкой на лице, наслаждаясь драматизмом.       Кубок Огня теперь сиял ярче, чем что-либо во всем зале, сверкающее яркое, голубовато-белое пламя почти причиняло боль глазам. Все смотрели и ждали. . . Несколько человек продолжали смотреть на свои часы. .. .       - В любую секунду, - прошептал Эдди, сидя подальше от Куинна.       Пламя внутри Кубка внезапно снова стало красным, переходя в состояние активации. Из него посыпались искры. В следующее мгновение в воздух взметнулся язык пламени, из него вылетел обугленный кусок пергамента — весь зал ахнул.       Дамблдор поймал кусок пергамента и держал его на расстоянии вытянутой руки, чтобы он мог прочитать его при свете пламени, которое снова стало сине-белым.       - Чемпион Дурмстранга, - прочел он сильным, четким голосом, - Виктор Крам.       Когда буря аплодисментов и одобрительных возгласов прокатилась по Залу, Куинн увидел, как Виктор Крам поднялся из-за стола Слизерина и, сутулясь, направился к Дамблдору; он повернул направо, прошел вдоль преподавательского стола и исчез за дверью в соседнюю комнату.       - Браво, Виктор! - прогремел Каркаров так громко, что его услышали все, даже несмотря на все аплодисменты. - Я знал, что это будешь ты!       Хлопки и болтовня стихли. Теперь всеобщее внимание снова было сосредоточено на Кубке, который через несколько секунд снова стал красным. Второй кусок пергамента вылетел из него, движимый пламенем.       - Чемпион Шармбатона, - сказал Дамблдор, - Флер Делакур!        Куинн откинулся назад, чтобы увидеть, как Вейла грациозно поднялась на ноги, отбросила назад копну серебристо-светлых волос и пронеслась между столами Когтеврана и Пуффендуя. . Она уверенно прошла мимо него к Дамблдору.       - О, смотрите, они все так расстроились, - сказала Полумна сквозь шум, кивая в сторону остальной части студентов Шармбатона. "Расстроились" было скажем так преуменьшением, подумал Уэст. Две девушки, которые не стали чемпионами, буквально рыдали, обхватив головы руками.       Когда Флер Делакур тоже исчезла в боковой комнате, снова воцарилась тишина, но на этот раз это была тишина, такая напряженная от волнения, что ее почти можно было ощутить на вкус. Следующий чемпион Хогвартса...       И Кубок Огня снова стал красным; из него посыпались искры; язык пламени взметнулся высоко в воздух, и с его кончика Дамблдор вытащил третий кусок пергамента.       - Чемпион Хогвартса, - крикнул он, - Седрик Диггори!       Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, крича и топая ногами, когда Седрик прошел мимо них, широко улыбаясь, и направился в комнату за учительским столом. Действительно, аплодисменты Седрику продолжались так долго, что прошло некоторое время, прежде чем Дамблдор снова смог заговорить.       - Превосходно! - радостно крикнул директор, когда, наконец, суматоха утихла. - Что ж, теперь у нас есть три чемпиона. Я уверен, что могу рассчитывать на всех вас, включая оставшихся студентов из Шармбатона и Дурмстранга, которые окажут вашим чемпионам всю возможную поддержку. Подбадривая своего чемпиона, вы внесете свой вклад в...       Но Дамблдор внезапно замолчал, и всем стало очевидно, что его отвлекло. Огонь в Кубке только что снова стал красным. Из него летели искры. Внезапно в воздух взметнулось длинное пламя, и на нем появился еще один кусок пергамента.       Сердцебиение Куинна участилось, когда, казалось, автоматически Альбус протянул руку и схватил пергамент. Он уставился на имя, написанное на нем.       "Давай, старик... Жги", - подумал юноша, пристально глядя на Дамблдора.       Последовала долгая пауза, во время которой директор уставился на листок в своих руках. Все в комнате уставились на него. А потом Дамблдор прочистил горло и зачитал — Гарри Поттер.       Куинн сжал кулак и мысленно перекрестился.       "Черт возьми, да! Слава богу не я!" - Паранойя Куинна Уэста наконец-то улеглась.       После короткого празднования Куинн снова обратил свое внимание на свое окружение. Аплодисментов не последовало. Как будто от сердитых пчел, жужжание начало заполнять зал; некоторые студенты встали, чтобы получше рассмотреть Гарри Поттера, который, застыв, сидел на своем месте.       В то время как Гарри пытался поместить свое имя в Кубок с близнецами Уизли и Роном, он потерпел неудачу. Даже если бы ему удалось кинуть свое имя, он никогда не думал, что его выберут. Но теперь директор выкрикивал его имя. ...увидеть, что это повергло его в шок, было бы преуменьшением.       Уэст обратил свой взор на более интересных людей в зале. За Главным столом профессор МакГонагалл поднялась на ноги и пронеслась мимо Людо Бэгмена и профессора Каркарова, чтобы что-то срочно прошептать профессору Дамблдору, который наклонился к ней, слегка нахмурившись.       Все еще наблюдая за происходящим со своего стола, Уэст поднял бровь, наблюдая за ними, прежде чем его взгляд привлек другой профессор. Лили Поттер сидела на своем стуле, но мать двоих детей выглядела потрясенной, ее лицо ясно и прозрачно отражало ее текущие эмоции.       "Блин вот её мне действительно жалко", - подумал Куинн, и, увидев, что его глаза были прикованы к сыну, он решил перевести взгляд на третьего члена семьи Поттер и наблюдал за близняшкой, положившей руку на плечо своего брата. Айви Поттер выглядела так, как будто она быстро задавала ему вопросы. Гарри, однако, неподвижно сидел на своем месте, не отвечая на ее вопрос.       Наконец, Куинн посмотрел на инициатора этой ситуации и скрытым взглядом наблюдал за фигурой Барти Крауча-младшего в образе Аластора Грюма. На этот раз его глаза были неподвижны, и если можно было не обращать внимания на ремешок, удерживающий волшебный искусственный глаз, пара глаз Грюма выглядела так, как будто они были нормальными.       За верхним столом Дамблдор выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.       - Гарри Поттер! - он крикнул снова. - Гарри! Поднимись сюда, пожалуйста!       Гарри поднялся на ноги, наступил на подол своей мантии и слегка споткнулся. Он направился к промежутку между столами Гриффиндора и Пуффендуя. Мальчик-Который-Выжил, под взглядами сотен глаз, направился к Главному столу. Жужжание становилось все громче и громче, когда он добрался до пункта назначения, прежде чем, следуя указаниям Дамблдора, выйти из Большого зала в прихожую.       - Вот это насыщенный событиями Хэллоуин, - кивнул Куинн, но его голос потонул в шуме и разговорах всего Большого зала.       Уэст достал из кармана шоколадный кубик. И в голове у него была только одна мысль. "Хэллоуин определенно не счастливый праздник для семьи Поттер".

***

      На следующий день, когда в замке все еще были свежи события последнего дня, Куинн стоял на границе Запретного леса, одетого в трансформирующее снаряжение Нуара. Ему не было интересно слушать, как все говорят о четвертом чемпионе, и он хотел немного поработать.       Флоренц направлял его во время его первого визита, но теперь он сам проложил свой путь во тьму Запретного Леса. Стоя на краю темноты, Уэст смотрел в темноту, не снимая капюшона.       - Это будет нелегко, - его голос исказился, - их слишком много внутри.       В последний раз, когда Куинн заходил туда, на него напала стая акромантулов. Они пытались разорвать его на части и полакомиться им со свирепой интенсивностью, поскольку ему приходилось отбиваться от пауков, пытающихся добраться до него, даже если это означало, что они могут сгореть заживо.       - За несколько минут я почти израсходовал пятьдесят процентов своей мощности, - выплюнул Куинн. Заклинание щита, которое обжигало при прикосновении. Шипы от запатентованной магии льда. И оранжевое заклинание, которое расчистило перед ним путь. Три заклинания потратили много магии.       - Ну, большая часть всё таки пришла на щит, - сказал Уэст, прищелкнув языком. - Я не могу взорвать это место... - Если бы он это сделал, жители - живущие в темноте или нет - не оценили бы, что их дом был разорван на части.       Если он хотел пройти мимо акромантулов, ему нужно было сохранить магию и не тратить на них слишком много, оставляя себя уязвимым для других опасностей.       - Для этого мне нужно вернуть зрение.       В отличие от водного хранилища, Куинн не знал, как использовать магический гидролокатор для навигации на поверхности. Итак, ему нужно было найти другой способ видеть, и за время между этим визитом и первым Уэст нашел способ вернуть свое зрение в темноте.       Он положил ладони поверх своих век, и магия вошла в его глаза через ладони.       Человеческий глаз пропускает свет через отверстие, называемое зрачком. Хрусталик внутри глаза фокусировался на изображении, и сетчатка обнаруживала это изображение. Сетчатка содержала две структуры, называемые палочками и колбочками, которые улавливали свет и посылали изображение в мозг.       Палочки отлично справлялись с захватом очень тусклого света и движения. Однако они не распознают цвета. Люди могли видеть цвета так ярко благодаря колбочкам, которые могут функционировать только при большом количестве света. И в глазу было в четыре раза больше палочек, чем колбочек.       Это соотношение означало, что люди могли довольно хорошо видеть в течение дня, и хотя в целом у них больше палочек, чем колбочек, у людей было больше колбочек, чем у многих животных. Они могли видеть много видов цветов в течение дня, и мы все еще достаточно хорошо видим в темноте. Однако другие животные с большим количеством палочек и меньшим количеством колбочек, чем у людей, могли видеть даже лучше в темноте, даже если их цветовое зрение было не таким хорошим днем.       Прямо сейчас магия Куинна изменяла структуру его глаз. Внутри количество палочек увеличивалось, в то время как количество колбочек уменьшалось.       Кошки, совы, еноты, рыжие лисы, лягушки-быки. ...Уэст изучал глаза различных ночных животных с соотношением палочек и колбочек, что позволяло видеть в ночное время. Просматривая их, он создал структуру глаза, которая позволяла ему видеть в темноте.       - Ух, как же мне не нравится это делать, - пробормотал Куинн, и когда он убрал руки, радужная оболочка расширилась, а внутри зрачки были такими большими, что каменно-серый цвет был не чем иным, как тонким кольцом снаружи.       Оглядевшись, юноша обнаружил, что тусклый лес стал ярче, как будто он стоял под ясным солнечным светом. Он посмотрел вперед, и темнота превратилась в поздний вечер.       - Ну с этим можно работать, - улыбнулся когтевранец, но это было не из-за его успеха. Улыбка была при виде сияющих точек, которые он мог видеть внутри. Множество глаз уставились на него прямо из темноты. Наблюдающих... Ждущих, войдет ли Куинн на их территорию.       - Ну давай начнем. - Надев капюшон, он шагнул в темноту, и началось столпотворение.       В ту секунду, когда одетый в черное Уэст вошел в темноту, два сравнительно маленьких акромантула спрыгнули с кроны дерева и прыгнули на него, их клешни клацали от возбуждения.       Преображенные глаза на мгновение поднялись: - Я тебя вижу.       Два паука, которые прыгнули на свою цель, почувствовали силу, приложенную к их телам. Как будто их ударили гигантской кувалдой, их сдуло прежде, чем они успели коснуться земли.       С исправным прицелом, обеспечивающим ему визуальные эффекты, Куинн, наконец, смог сосредоточиться на отдельных целях. То, чего он раньше не мог, поскольку его обзор было коротким и ограниченным. Плюс, акромантулы держали яд в своих клешнях, один порез, и у него были бы большие неприятности.       Не прошло и секунды с тех пор, как Уэст запустил два заклинания; он дернулся, когда почувствовал что-то за спиной. Прозрачный щит сформировался как раз перед тем, как Акромантул врезался в него, посылая серебристые волны вместе со щитом. Повернувшись Куинн бросил короткий взгляд на напавшего Акромантула, чтобы почувствовать тяжелую силу сверху, и обнаружил, что его швырнули в грязь.       - Тебе нужно стараться получше, если ты хочешь съесть меня, - заявил Куинн, когда его глаза переместились влево вправо, глядя на акромантулов, ползущих к нему на своих щелкающих клешнях.       Провокация, казалось, сработала, так как один из самых больших и злых акромантулов с громким визгом набросился на юношу. Уэст поднял руку, чтобы появился щит, и Акромантул ударился о него. Он использовал щит, чтобы столкнуть массивного волосатого паука вниз, воткнув его в землю, прежде чем наложить заклинание Взрыва в упор, чтобы разорвать три из восьми ног на части.       Болезненный визг наполнил темноту, и на долю секунды пауки попятились, но агония сородича заставила их кровь закипеть, и они одновременно набросились на добычу.       Сверху можно было видеть черную фигуру, стоящую в центре, и гигантских пауков, бросающихся на него. Щиты, казалось бы, останавливали пауков, которые подходили слишком близко, в то время как Уэст отгонял их братьев и сестер магией.       С каждой секундой сцена становилась все более жестокой. То, что начиналось как безобидное мельтешение, но немного жесткий толчок и заклинание Остолбеней, теперь превратилось в кровавую мясорубку, когда Куинн ломал их клешни, чтобы убедиться, что они не вернутся в ближайшее время.       "Не такие уж вы и резвые после потери трех ног, не так ли", - подумал Куинн. Он мог видеть, что беспорядок рассеивается, вызывая улыбку на его лице.       Но затем все внезапно изменилось, когда Уэст краем глаза увидел что-то белое. Он не успел среагировать, как что-то густое и липкое прилипло к локтю.       Его глаза расширились, когда он увидел, что это было: - Паутина!       Восклицание было встречено рывком, когда его потянуло вправо к Акромантулу, визжащему от радости, но прежде чем ноги Куинна смогли оторваться от земли, другая паутина прилипла к его телу и потянула его влево.       Акромантулы не координировали свои действия и в основном двигались сами по себе, что помогло Уэсту, поскольку он чувствовал, что две противоположные силы тянут его в противоположных направлениях. Сила подняла его с земли, но он остался на одном месте, дав ему достаточно времени, чтобы выпустить острую холодную волну в толстые, липкие, но похожие на сталь паутины и заморозить их, пока они не стали сосульками.       Он наложил взрывные проклятия на замерзшие путы, чтобы они разлетелись на ледяные осколки.       - Да! - он торжествовал, но затем его зрачки сузились, когда он почувствовал очень резкий и неприятный запах; он поднял глаза и увидел открытую пасть с клыками внутри, готовую откусить ему голову. Дрожь пробежала по его телу, когда он обнаружил, что находится на грани жизни и смерти.       Время, казалось, замедлилось, пока юноша продолжал смотреть на волосатое лицо Акромантула, и, как ни странно, он мог видеть радость внутри. Его магия действовала инстинктивно, и перед ним сформировался глубокий, мутный темно-бордовый шар, прежде чем он вытянулся и ударил прямо в пасть огромного паука.       Магия вошла в Акромантула и тот почувствовать себя странно. Состояние изменилось из комфортного тепла в обжигающий жар за считанные секунды. Он начал визжать и упал прямо перед Куинном, корчась от боли.       Уэст выстрелил двумя заклинаниями, каждое с двух разных сторон в сторону своего почти-захвата. Раздались взрывы, и крики были интенсивными и короткими, когда в них попало второе заклинание. Он не сводил глаз с Акромантула, который корчился на земле.       Заклинание было темным проклятием, которое разъедало жертву. Прямо сейчас паук чувствовал, как все его внутренности горят.       Увидев Акромантула так близко, Куинн поднял руку, и над его рукой появился тусклый желтый свет заклинания. Он собирался одним махом отрубить все ноги Акромантула, по сути добив огромного паука; окрестности наполнил внезапный крик.       - Стой!