A Magical Journey

      В темном, тускло освещенном вестибюле можно было разглядеть одинокую фигуру, совершающую лунную походку из одного конца огромного зала в другой. Фигурой был, конечно же, Куинн, которому надоело сидеть перед Статуей Архитектора, и он решил подумать во время ходьбы, что каким-то образом превратилось в то, что он совершал прогулки по мраморному полу вестибюля.       Уэст был так поглощен своим пением, что не заметил, как дошел до конца тропинки. Его спина наткнулась на что-то острое, напугав его самого, и в итоге он от неожиданности подпрыгнул вперед. Он поспешно обернулся, чтобы посмотреть, на что наткнулся, и увидел Основательницу Кандиду Когтевран, отлитую из чистого золота, стоящую с диадемой в одной руке и фолиантом в другой.       Он вздохнул с облегчением и с улыбкой шагнул вперед. Претендент опустился на колени перед статуей. - Моя прекрасная леди, скромный ученик просит вашего руководства. Остроумие несчастного достигло своего предела, и только ваш божественный интеллект мог дать мне надежду преуспеть в трудных испытаниях Архитектора, - сказал он, преувеличивая каждое слово, слетавшее с его губ.       Было широко распространено убеждение, что изменение точки зрения может помочь делу, а иногда и позволить совершить прорыв, когда вы застряли в проблеме. И технически, Куинн смотрел с другой точки зрения — он смотрел на золотую статую Кандиды Когтевран, стоя на коленях, а не... и при этом он заметил ладонь, на которой лежал том.       Это была крошечная деталь, и в любой другой момент он бы ее попросту не заметил, но теперь кольцо на среднем пальце статуи было очевидным, но не это было странным; что бросилось в глаза Уэсту, так это то, что кольцо не было вписано в палец, как в скульптуру или статую, кольцо выглядело так, как будто его надели на палец отдельно.       Куинн сразу же встал и оглядел вестибюль. Всего в зале было шесть золотых статуй — Годрика Гриффиндора, Кандиды Когтевран, Салазара Слизерина, Пенелопы Пуффендуй, архитектора Стигварда Грэгга и неназванной одноглазой ведьмы.       Он поспешно подбежал к ближайшей статуе и добрался до статуи Годрика Гриффиндора — дородный мужчина стоял во весь рост, одетый в кожаные доспехи под мантией; его руки покоились на вертикально стоящем мече в ножнах, единственный кончик лезвия касался пола. Обе руки лежали друг на друге, нижняя рука была частично скрыта от глаз; Куинн согнул колени и подошел поближе, чтобы, наконец, мельком увидеть кольцо на безымянном пальце Годрика Гриффиндора.       - Это два, - быстро пробормотал он, прежде чем взволнованно подбежать к статуе Пенелопы Пуффендуй и невзрачной пухлой женщине, держащей маленькую золотую чашку с двумя ручками тонкой работы с выгравированным на боку барсуком. Здесь также кольцо было помещено в труднодоступное место на изогнутом указательном пальце статуи, сжимающем ручку чашки.       Лысая голова и холодные глаза четвертого основателя, Салазара Слизерина, были идеально изображены золотом. У древнего и похожего на обезьяну человека с длинной жидкой бородой, которая ниспадала почти до низа его широкой мантии, было так много колец на руках, что юноша едва заметил, что один из мизинцев Слизерина также не был соединен с кольцом и был отдельным элементом.       Он посмотрел на статуи основателей, стоявшие в разных углах комнаты. - Четыре основателя, четыре статуи, четыре кольца, - пробормотал Куинн почти шепотом.       Его рука мгновенно сжалась в кулак, и магия потекла рекой. "Украшенные кольцами" пальцы четырех основателей выпрямились с силой трансмутации, когда золото подчинилось приказу магии Уэста. Четыре кольца (по одному от каждого основателя) медленно вращались вокруг пальцев, когда претендент вытаскивал их, и в ту секунду, когда кольца покинули пальцы, они пронеслись по воздуху и оказались перед Куинном за считанные секунды.       Он уставился на кольца и заметил общий знаменатель колец, за исключением того, что они были сделаны из золота: "Четыре талисмана", - озвучил он. На кольцах были выгравированы изображения четырех домашних животных: льва, орла, змеи и барсука.       Юноша знал, что он должен был сделать. Он подошел к статуе Архитектора и остановил свой взгляд на руке статуи, держащей модель Хогвартса с пальцами, вонзающимися в землю под моделью — все его пальцы были голыми, без единого кольца в поле зрения. И снова магия сработала своим чередом — золотые пальцы Архитектора были вытащены из модели и выпрямлены, чтобы Куинн мог надеть кольца.       Кольцо Кандиды Когтевран с орлом, снятое с ее среднего пальца, перешло на средний палец Архитектора,       Кольцо Годрика Гриффиндора со "львом", снятое с его безымянного пальца, перешло на безымянный палец Архитектора,       Кольцо Пенелопы Пуффендуй с "барсуком", снятое с ее указательного пальца, перешло на указательный палец Архитектора,       Кольцо Салазара Слизерина со "змеёй", снятое с его мизинца, перешло на мизинец Архитектора.       Куинн отступил назад и снова использовал трансмутацию, чтобы согнуть пальцы обратно в модель Хогвартса, а затем подождал, когда начнется шоу. . . . но ничего не произошло.       - Хм? - он шагнул вперед, чтобы посмотреть, не вставлены ли пальцы неправильно или он ошибся в размещении колец. . . . но все, казалось, на своих местах.       - Тогда почему ничего не происходит.... было ли мое предположение неверным? - он задумчиво пробормотал, но затем внимание привлек голый пятый палец: - большой палец все еще пуст, для него должно быть пятое кольцо, да.. .. вопрос в том, где оно?       Он задумался на несколько мгновений, после чего повернулся к единственной оставшейся статуе в вестибюле и уставился на самую уродливую статую, которая по какой-то причине тоже была золотой. Уэст подошел к статуе безымянной одноглазой ведьмы - растрепанные волосы, неприглядные шишки на коже, сильно сгорбленная спина, рваные одежды и кривой посох — в одноглазой ведьме не было ничего приятного, но она стояла в вестибюле целое тысячелетие.       - Это вызывает удивление, не так ли, - пробормотал он и посмотрел на статую слепой на один глаз женщины. Сначала он посмотрел на ее руки, но неожиданно на ее костлявых пальцах не было колец.       - Ну и где же тогда?       Он посмотрел на ее посох с большими обручами наверху, но они были вделаны в посох, что указывало на то, что это не то, что он искал.       - Глаза... глаз в единственном числе.       Сначала Куинн подумал, что это из-за общей атмосферы статуи "здоровый" глаз женщины был выпучен и смотрел в другую сторону, но чем больше он смотрел на него, тем больше он думал, что направление, в котором смотрела статуя, имело значение.       Претендент поднял руку и потер указательный и большой пальцы — когда он развел их в стороны, их соединила нить красного Эмпирея. Он взял конец, прикрепленный к его большому пальцу, и воткнул его прямо в середину глаза.       - Ладно, давай посмотрим, к чему это приведет, - сказал юноша и пошел в том направлении, в котором смотрела статуя. Вскоре он добрался до стены, но статуя выглядела не на уровне пола, а выше.       Он посмотрел вверх, затем на свои ноги и дважды постучал пяткой по полу, чтобы под его ногами возникла платформа из светящегося красного Эмпирея, которая затем подтолкнула его вверх, и вскоре он стоял на вершине прочной колонны — он стал достаточно искусен, чтобы создавать массивные бетонные конструкции.       Нить Эмпирея все еще была в руке Уэста, и он немного потянул ее, чтобы она натянулась, затем расположил ее так, чтобы светящаяся красная нить была идеально перпендикулярна глазному яблоку. Когда он посмотрел на свой конец нити, она указывала прямо на середину картины в очень маленькой рамке (в вестибюле были сотни волшебных портретов).       Когда Куинн посмотрел на картину, его глаза расширились от удивления — то, что он увидел, было изображением вестибюля — перспектива вестибюля, видимого глазами одноглазой ведьмы.       - Это визуальное планирование, - сказал он с удивлением.       Изображение было слишком маленьким, чтобы он мог разглядеть что-либо ценное невооруженным глазом, поэтому он наколдовал увеличительное стекло и начал рассматривать увеличенное изображение дюйм за дюймом. С точки зрения одноглазой ведьмы, она могла бы видеть все остальные статуи, но поскольку ее поле зрения было уровнем выше, она могла видеть только стену с портретами.       Шли минуты, пока Уэст пытался найти что—то ценное, и как раз в тот момент, когда он собирался сдаться, его дыхание сбилось, и он сглотнул — потому что смотрел в то же самое место, куда смотрела статуя - на картину в маленькой рамке. ...он мог видеть раму, но... картинка внутри была другой.       Он посмотрел на другую картину вестибюля с точки зрения одноглазой ведьмы, но на этот раз там был старик с торнадо-подобными завитками вместо бороды, смотрящий на него, как будто зная, что Куинн смотрит на него.       Это был архитектор — это был Стигвард Грэгг. ...и он стоял прямо там, где сейчас стоял Куинн, рядом со стеной. Архитектор на волшебном портрете улыбнулся и повернулся туда, где должна была быть маленькая рамка, но вместо этого в этом месте ничего не было. Архитектор указал на пустую площадь, прежде чем снова повернуться к Куинну и продолжал улыбаться, глядя прямо на него.       Он отодвинулся от рамы, при этом увеличительное стекло в его руке исчезло. Он смотрел на квадратную рамку и картинку в картинке внутри нее, думая о том, что он видел; по крайней мере, то, что он заметил архитектора, означало, что Куинн был на правильном пути.       Решив действовать в соответствии с тем, что он увидел, Уэст снял прилипающий амулет на раме и снял его со стены, чтобы показать неестественно белый квадратный участок стены, ранее скрытый рамой. Но когда он провел пальцами по недавно обнаженной стене, его легчайшее прикосновение заставило кусок стены прогнуться со щелчком, прежде чем весь белый квадрат выскочил с еще одним щелчком.       - Вау, - Куинн не ожидал, что это произойдет; тем не менее, он храбро шагнул вперед и вытащил куб стены — поверхность куба казалась гладкой на кончиках его пальцев, а обнаженный кирпич, который он ожидал увидеть, отсутствовал. Он повернул настенный куб и увидел, что он со всех сторон выкрашен в белый цвет.       - Это совсем не кирпич, не так ли? - Претендент почувствовал куб с помощью своей магии и понял, что то, что он держит, было деревянным бруском — деревом, прошедшим серьёзную обработку, чтобы оно выглядело и ощущалось как кусок стены.       Уэст скрестил ноги и сел, поставив перед собой настенный куб. Его пальцы нащупали слабый выступ вокруг куба, и по мановению волшебной палочки коробка открылась, обнажив твердый кремово-желтый материал, заполняющий то, что могло бы быть полой деревянной коробкой.       - Я знаю, что это такое. - Тепло, произведенное с помощью магии, переместилось от его пальцев в кремово-желтую начинку, и сразу же твердая субстанция поддалась, и пальцы Куинна погрузились в липкую вязкую эмульсию, заставив губы приподняться от удачной догадки.       Уэст еще раз окунул пальцы и потянулся, чтобы нащупать что-то твердое в эмульсии; он схватил маленький предмет и вытащил из коробки покрытое липкой пленкой кольцо.       - Я так и знал, - сказал Куинн, довольный собой. Сильный порыв ветра сдул слизь, обнажив платиновое кольцо с черным камнем, вставленным в корону.       Затем претендент спрыгнул с Эмпирея, его мантия развевалась на короткое мгновение, прежде чем его ноги коснулись земли, и он побежал к статуе архитектора. Надев кольцо на большой палец.       Шоу произошло почти мгновенно.       Четыре кольца основателя вспыхнули ярким цветным пламенем — красное пламя охватило кольцо льва, желтое окутало барсука, зеленое сверкнуло на змее, а синее осветило орла. С другой стороны, украшенное драгоценными камнями кольцо на большом пальце не горело, но черный камень пробудился, испуская глубокое, темное и тревожное черновато-бирюзовое свечение.       Куинн немедленно создал иллюзию вокруг себя и статуи на случай, если свечение колец привлечет призрака или домового эльфа. Пламя стало ярче в мгновение ока, прежде чем погасло, и единственным источником света было кольцо с драгоценными камнями, сияющее бирюзовым светом. Но, казалось, еще не все закончилось, так как кольца основателей начали трястись, и внезапно их основания отделились, и кольца вылетели из пальцев, пронеслись по небу и заняли свои исходные позиции в руках золотых статуй основателей.       Единственное оставшееся кольцо было перед глазами Куинна; он послал импульс магии — большой палец выпрямился, и кольцо выпало из пальца. Он поднял руку, и кольцо медленно опустилось ему на ладонь. Уэст заметил, что черный камень превратился в темно-бирюзовый, и когда кольцо легло ему на ладонь, он почувствовал легкое постоянное гудение в руке.       Теперь, когда кольцо было у него в руке, юноша сделал единственный логичный следующий шаг, который мог придумать, и надел его на безымянный палец — кольцо, как и многие магические кольца, подогнали под его палец.       - Во тьме ночной, при свете дня, злу не укрыться от меня. Те, злые мысли в ком царят страшитесь света Фонаря! - К концу Куинн поднял руку вверх, ожидая, что кольцо выстрелит лучом света, но ничего подобного не произошло.       - Да, я так и думал, - Уэст опустил руку и серьезно начал наблюдать за кольцом. Он почувствовал, что кольцо больше не было теплым, и его кожа коснулась прохладного металла, но, как и раньше, вибрация все еще присутствовала.       - Что все это значит? - он прикоснулся к кольцу другой рукой, размышляя о значении вибрации, но, поразмыслив некоторое время, так и не смог прийти к какому-либо выводу.       Он поднял руки вверх, встал на носки, потянулся всем телом сверху вниз и застонал, делая это. - Надо пойти поспать; а утром поглядим.       Он повернулся в направлении парадной лестницы, чтобы подняться ко входу в общежитие, но в тот момент, когда он достиг уровня первого этажа лестничной клетки, Уэст краем глаза заметил блеск и перевел взгляд на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как ярко вспыхнул драгоценный камень в кольце и выстрелил бирюзовый луч света, направленный вперед.       - Святое дерьмо, он действительно выстрелил лучом света. - Широко раскрытыми глазами он наблюдал, как бирюзовый луч упал на лестницу, и сразу же все движущиеся парадные лестницы перестали двигаться.       Чувство шока было чем-то таким, что Куинн не мог описать. За все годы, что он был здесь, Уэст ни разу не видел такого зрелища перед собой — ни разу не видел, чтобы все лестницы останавливались в одном месте, особенно в середине их смены платформ.       Полная остановка длилась всего мгновение, поскольку взгляд Куинна был прикован к движущейся лестнице, и он наблюдал, как лестницы соединялись друг с другом вплоть до шестого этажа; в ту секунду, когда произошло завершение соединения, бирюзовое сияние покрыло боковые перила, отмечая путь к цели для него к следуй за мной.       - А я... хотел пойти поспать, - вздохнул он, и, судя по всему, если он не поднимется по предписанному пути, лестница не вернется в нормальное состояние.       Он поднялся по освещенной лестнице на шестой этаж и, оглянувшись, увидел, что стазис исчез, а лестница снова двигалась. Он снова посмотрел вперед и увидел четкую линию бирюзового цвета, проходящую через середину пола. Следуя по бирюзовой линии, он оказался в тупике коридора.       Стена, на которую он смотрел, была выкрашена простой коричневой краской, но, как и все остальное, присутствие бирюзового цвета было очевидно на стене — линия, которая помогла юноше добраться до стены, взобралась по стене и в мертвой точке образовала небольшое кольцо круга.       Куинн взглянул на кольцо в своей руке; он подошел вперед и дотронулся драгоценным камнем в кольце до центра круга.       Бирюзовый цвет переливался через стену, и свет заливал весь коридор. Уэст открыл прищуренные глаза и опустил руку, чтобы увидеть, что стену заменил слой кружащегося бирюзового цвета. Он наколдовал мяч и бросил его; мяч исчез в бирюзовом море, оставив после себя единственную рябь, когда он исчез.       - Здесь определенно что-то есть.       Претендент осторожно запустил руку в бирюзовый цвет, который, как и мяч, исчез за слоем. Он шагнул вперед, и вскоре он покинул коридор, не оставив после себя ничего, кроме ряби в бирюзовом слое, который исчез в следующую секунду, и все, что осталось, - это простая стена коричневого цвета в глухой ночи, где безраздельно царила тишина.