***
. Дамблдор, главы Факультетов Лили Поттер и два мракоборца, Джеймс Поттер и Сириус Блэк, стояли перед одной из многочисленных классных комнат Хогвартса. - Он там, - сказала Лили с глубокой печалью в глазах. - Дверь открыта, - указал Сириус. Он обменялся взглядами с Джеймсом, который кивнул. Два Старших Мракоборца достали свои палочки, одно заклинание спустя, и они оказались внутри. Комната была пуста... за исключением одной вещи. Северус Снейп сидел у стены, опустив голову, одетый в свою черную мантию, как будто это был просто еще один день, и он был готов встретить его со всей своей темной, насмешливой подлостью. И все же тот же человек, который всегда стоял по стойке смирно, его взгляд стервятника всегда впивался в любую потенциальную добычу, с пузырьком яда на языке... тот же человек склонил голову, сгорбил спину, его длинные маслянистые волосы падали на лицо, ничего, что отражало бы его обычное поведение. Все присутствующие знали, что Северус Снейп дал Непреложный Обет. Он заключил сделку в разгар ситуации, хорошо зная, что есть шанс — нет, это было почти неизбежно, — что он не сможет выполнить обещания, от которых зависела его жизнь. Альбус Дамблдор будет жить, а это означало, что Северус Снейп нет. Все это знали. И вот что произошло, Северус Снейп был мертв. И все же, по какой-то причине, у Северуса Снейпа была прекрасная россыпь сверкающих белых цветов лилии с прекрасными желтыми тычинками, которые только подчеркивали их красоту, разбросанные по нему, как будто поющие серенаду. - Он был... здесь? - Сириус облек мысли в умах каждого в слова. - Это сделал Невидимый Мститель? Джеймс Поттер уставился на цветы и человека, который ему никогда не нравился. Человек, которого он ненавидел за то, что он подверг его семью опасности, прошептав пророчество в уши Волдеморту. Был причиной смерти его родителей. Он всегда думал, что будет радоваться в тот день, когда Снейп умрет, но нет; таких эмоций не было. Он не был опечален смертью этого человека, но и не радовался этому. Он повернулся к своей жене и обнаружил, что она тоже смотрит на него, но он мог видеть печаль в ее глазах, в отличие от него. Лили наблюдала за отчужденным другом детства. Первый человек, которого она когда-либо знала из волшебного мира, тот, кто так много рассказывал ей об этом, когда она была просто наивной девочкой со звездами в глазах, готовой к тому, что должно было произойти. Она ненавидела Снейпа за опасность, которой он подверг ее детей — если бы дело было только в ней, она могла бы думать по-другому, но не тогда, когда дело касалось ее детей. И все же один и тот же человек был ее другом. Она не могла подавить чувства, возникшие в годы ее становления, те, что были до того, как все пошло наперекосяк, и она потеряла своего лучшего друга, а он потерял ее. Она уставилась на лилии, и ее чувства еще больше усложнились — она знала, что, хотя Снейп передал пророчество Волдеморту, он также умолял Дамблдора о ее безопасности. ...и она не знала, как к этому относиться. - Ох, Северус, - Дамблдор медленными шагами подошел к Снейпу. Он был директором Хогвартса долгие десятилетия. Он видел, как дети приходили в его школу и уходили взрослыми. Снейп занимал особое место в сердце Альбуса, когда был студентом. Когда студенты заканчивали учебу, он редко видел их, только на мероприятиях или проходя мимо. Но Снейп вошел в его убежище, когда ему было одиннадцать, и, если не считать двух бурных лет войны сразу после окончания школы, Снейп всегда был в поле зрения Дамблдора, сначала как ученик, затем как соратник. Он начал доверять этому человеку. Он пришел к пониманию того, что проблемный человек со всеми его различными недостатками шел по пути искупления, не позволяя себе жизненных трудностей, чтобы он мог покаяться в совершенных ошибках. Дамблдор уставился на Снейпа, и в его голубых глазах промелькнуло редкое мгновение скорби. Он снова подвел еще одного из своих учеников. Дамблдор задавался вопросом, мог ли он поступить по-другому, если бы он поступил иначе, возможно, Снейп был бы жив... может быть, даже счастлив. - Прости, Северус, - пробормотал он, и слеза скатилась по его бороде, - Прости меня. .***
. Портретная дверь в апартаменты Старосты Школы открылась, и Куинн тяжелыми шагами вошел в свою комнату. С каждым шагом ему казалось, что он идет по мокрой грязи, которая тянет его вниз и с каждым шагом становится все тяжелее. Свет в комнате зажегся, когда он вошел, на мгновение, прежде чем погаснуть по безмолвной команде хозяина, погрузившись в холодную темноту — то, что, как он чувствовал, было ему нужно прямо сейчас. "Темнота могла бы скрыть меня", - подумал он. Куинн поднес руку к груди. Он посмотрел на свою руку, и ему все еще казалось, что зеленое свечение все еще исходит от его ладони. Посмотрев на свою ладонь, он постучал по сундуку, и Нуар, который был прикрыт, вернулся в исходное состояние. Он сжался в треугольную пластину и упал на пол. Он уставился на нее. Мысли о том, чтобы забрать его, промелькнули у него в голове. Это не потребовало бы от него никаких физических движений. Всего одна команда, и номерной знак может оказаться у него в руке или в портфеле. Юноша не поднял его, оставив на полу. Вместо этого он подошел к своей кровати и позволил себе упасть на нее. Он лежал на животе, повернувшись лицом в сторону, уставившись в единственное место в комнате, освещенное лунным светом, льющимся из щели в занавеске. Он отнял жизнь человека. Он стал убийцей. Чувствовал ли он вину? Нет. Собирался ли он дать какое-то оправдание для себя? Нет. Неужели его это совершенно не беспокоило? Тоже нет. Он чувствовал оцепенение, как будто его сердце и разум остановились. Не было ни печали, ни ужаса, ни сожаления о том, что он лишил кого-то жизни, вообще ничего. Казалось, что включилась окклюменция, и его эмоции были отключены, но он мог сказать, что магия разума не была причиной его состояния. Когда он тупо уставился на освещенное луной пятно в комнате, его зрение начало темнеть. Он устал. Но сон был не тем, что овладевало им. Он терял контроль. Его время контроля над собственным телом подошло к концу. Когда темнота поглотила его, Куинн решил закрыть глаза и заснуть. Он устал, и прямо сейчас он ничего не чувствовал. «Спи, я позабочусь обо всём с этого момента. Все в порядке, я подменю тебя.»