Between us boys

      Хуа Чэн неожиданно открыл глаза, чувствуя, как тело горит адским огнём. Сердце стучало так сильно, что становилось неприятно во всей груди. Он попытался вдохнуть, но всё внутри сжалось до жгучей боли. Он прерывисто закашлял, быстро переворачиваясь со спины на бок.       — Что с тобой?       Хуа Чэн посмотрел напротив, пытаясь сосредоточиться на человеке. Глаза постепенно смогли развидеть соседа, но голова до сих пор кружилась.       — Нормально всё… — пробормотал Хуа Чэн, пытаясь встать с постели. — Сколько времени?       — Час ночи.       Хуа Чэн что-то промямлил в ответ и пошатываясь, пошёл в ванну. Он закрыл двери с таким грохотом, что этот шум ещё долго раздражал слух, отзываясь долгим эхом по всей голове.       Он умылся, наконец, чувствуя себя более-менее нормально. Покрасневшие щёки выдавали его с головой. Прочистив горло, Хуа Чэн уставился в зеркало.       Ему снился Се Лянь.       И не то чтобы этот сон был кошмаром… Напротив, он был чересчур хорош собой во всех возможных смыслах. Настолько хорош, что всё внизу живота сводит от сладкой истомы. Он лишь мельком посмотрел на свои шорты, проверяя всё ли нормально. Если бы он не проснулся, то последствия были бы куда хуже.       — Эй, точно всё нормально? - негромкий стук в двери.       — Я же сказал, что да.       — Кошмар?       — С чего ты стал таким любопытным?       За дверью тишина. Хуа Чэн довольно хмыкнул, думая, что на этом расспросы кончились, однако, когда он вышел, Хэ Сюань как бы между прочим сказал:       — Тебе снился либо кошмар, либо что-то ещё такое… Ты стонал во сне.       Хуа Чэн с невероятным усилием воли переборол секундный ступор. Он улёгся на кровать лицом к стене, делая вид, что ему вообще абсолютно всё равно.       — И ты звал Се Ляня.       — …       — Он тебе нравится?       — …       — Из-за этого могут быть проблемы.       — …       — Не общайся с ним.       — Совесть мучает? — неожиданно спрашивает Хуа Чэн, совсем недовольный тем, что ситуация оборачивается против него.       — Типо того.       — Ты даже не удивлён, что я знаю, — усмехается Хуа Чэн, разворачиваясь обратно. Хэ Сюань выглядит вполне спокойно и безмятежно. Он опять что-то ест и печатает на ноутбуке.       — Те двое рассказали тебе, — говорит Хэ Сюань. — Я знал, что расскажут. Оставалось ждать.       — И зачем это?       — Ты сам знаешь ответ. Лучше бы подумал над вашими отношениями.       — О, да ты, и правда, волнуешься, — Хуа Чэн всё ещё не хочет говорить о личном, поэтому старательно переводит тему.       — Я не думал, что он тебе нравится. Как вообще можно влюбиться так быстро?       — Разве для симпатии нужно много времени? Хватит пару раз, чтобы понять это. Зачем усложнять? Нравится — значит нравится.       — Из-за этого его могут уволить. Вы и так легко отделались в прошлый раз.       — Да ты в курсе всего, да?       — Я слежу за вами. Конечно, я в курсе. Советую, как можно лучше прятаться от меня.       — Сама доброта, — язвит Хуа Чэн, всё ещё чувствуя жар. Он перевернулся на спину, уставившись в потолок. Яркий свет от ноутбука Хэ Сюаня был единственным источником света, поэтому состояние Хуа Чэна было не так просто заметить. Однако этот чудак всё понял.       Хэ Сюань деликатно промолчал насколько громко Хуа Чэн звал Се Ляня. Промолчал, зная, что может задеть этим соседа, а за такое и получить несложно. Ему всё ещё не нужны были лишние проблемы. А всё, что так или иначе было связано с этим человеком носило такой характер.       — Я что-то ещё говорил? — интересуется Хуа Чэн, взглядом вырисовывая узоры на стене.       — Извинялся.       — Ещё что?       «Догадливый, дьявол» — подумал Хэ Сюань, посмотрев поверх ноутбука. Сосед не смотрел на него в ответ, но такое чувство, будто у него были глаза сбоку — и вот они как раз таки смотрели в оба, пытаясь уличить ложь.       — Ну? — молчание слишком затянулось, а значит Хэ Сюаню, и правда, было что сказать. Хуа Чэн не особо помнил сон, и тем более, что он там говорил. Он лишь видел перед глазами совсем раздетого Се Ляня с завязанными глазами. Его тело нежное и податливое, совсем неженственное — это непривычно, поэтому вызывает ещё большее желание. Он помнит, как целовал Се Ляня, помнит этот вкус губ — совсем как родной, такой приятный и неповторимый.       А ещё, как Се Лянь заставил его подчиниться. Хуа Чэн с невероятной точностью помнил именно этот момент, когда сон уже подходил к концу. Се Лянь завязал ему руки, беря контроль ситуации полностью на себя.       — Просил помедленнее.       Хуа Чэн подавился воздухом, услышав это. Сердце тут же отозвалось диким стуком, а руки машинально сжались в кулаки.       — Часто повторял его имя, говоря, чтобы он делал, что хочет…       — Достаточно, — резко обрывает Хуа Чэн, чувствуя стыд. Как же ему могло подобное присниться? Чтобы он и Се Лянь…? Да такому никогда не быть, что уж говорить… Вероятно Небеса решили посмеяться над ним. Это влюблённость явно не взаимная, так что даже думать о таком — непозволительно, иначе как ему потом и дальше общаться с Се Лянем? Это как минимум грязно и отвратительно.       Хуа Чэн сжал челюсти до скрежета зубов и на скорую руку оделся, чтобы проветриться. Хэ Сюань проводил его долгим взглядом. Подумал, что следить сейчас не будет — фактически он спит, так что это не его проблемы.       — Молодой человек, вы куда собрались?       Хуа Чэн лениво повернулся назад, встречаясь с серьёзным взглядом охранника. Мужчина был ниже Хуа Чэна на голову, да ещё и слабенький на вид.       — Подышать, — говорит Хуа Чэн, никак не собираясь воспринимать серьёзно этого недоохранника. Ну кого он сможет защитить в таком теле? — Можете выйти со мной, если волнуетесь.       — Ученикам запрещено выходить после полночи из комнат, — строгим голос процитировал мужчина. — Вы не исключение.       — Мы что в тюрьме какой-то? — Хуа Чэн приподнимает одну бровь. — В комнате душно, а сосед не даст открыть окно. Если я выйду на крыльцо, то меня никто не тронет.       — Правила — есть правила. Вернитесь, пожалуйста, в комнату.       — Вы вообще кто такой? — подозрительно щурится ученик, засовывая руки в карманы. Теперь он выглядит, как уличный хулиган, что конечно сразу напрягает охранника. — Вижу вас первый раз.       — Я не обязан отчитываться.       — Вы обязаны представиться, как минимум из вежливости, — фыркает Хуа Чэн. — У вас ведь даже бейджика нет, как я должен понять, кто вы?       — Что за наглый мальчишка, — злится мужчина, подходя ближе. Его хмурый взгляд окидывает внешний вид юноши, видимо делая для себя какие-то замечания. — Тебе не стерпеть до утра?       — Нет.       — Пошли, — тяжело выдаёт охранник, не желая больше спорить с учеником. — Десять минут.       Хуа Чэн кивнул, направляясь к двери. Его тут же догнал мужчина, а потом ушёл вперёд. Они встали на крыльце, молча наблюдая за звёздным небом. Хуа Чэн засек ровно десять минут, вдоволь наслаждаясь холодным воздухом.       — Так вы новый работник? — спрашивает он, всё-таки желая узнать ответ.       — Я помощник Мэй Няньцина, временно тут.       — Старик Мэй тебя в карты обыграл что ли? — усмехается Хуа Чэн, замечая, как охранник закуривает сигарету.       — Как ты догадался? — удивляется тот, протягивая пачку. — Будешь?       Хуа Чэн скептически посмотрел на это одолжение и покачал головой. Он не курил. Мужчина лишь одобрительно улыбнулся и снова замолчал. Ветер задувал дым сигарет в нос, из-за чего Хуа Чэн поморщился.       Когда разум окончательно пришёл в норму, Хуа Чэн решил, что просто забудет этот постыдный сон, обещая себе, что угостит Се Ляня чем-нибудь. Хотя бы так он сможет извиниться перед ним…       Он последний раз глубоко вдохнул холодный воздух, и поплёлся обратно. Усталость всё-таки начала одолевать его, поэтому он зевнул, чувствуя дикое желание провалиться сквозь землю, лишь бы отдохнуть.       — Надышался? — слышит он позади, и лишь машет рукой в неопределённом жесте. Мужчина посмотрел ему вслед, так и не поняв, в чëм было дело.       Хуа Чэн зашёл в комнату, с шумом упав на кровать. Он начинал мыслить медленнее и путано, пока совсем не забылся во сне.       Хэ Сюань однако до утра сидел в ноутбуке, что-то усердно печатая. Кажется, это была прошлая работа, которую он не смог сдать. Его нервы были на пределе, потому что переделывать всё это — настоящий ад. Кроме того, Хуа Чэн спал очень неспокойно и постоянно ворочался, а это было очень слышно и сбивало с толку. Ему хотелось кинуть в него что-нибудь, чтобы разбудить, но тщательно всё обдумав, он лишь заткнул свои уши наушниками со спокойной музыкой. И теперь ему было абсолютно всё равно на то, какие ужасные сны могли сниться этому… Хэ Сюань даже не знал, как его теперь называть.       За окном постепенно светало. Солнце начинало выходить из-за горизонта, освещая комнату. Оно светило прямо в глаза Хуа Чэна, из-за чего он и проснулся. Такое чувство, будто и не спал вовсе, сил не было даже, чтобы повернуться на другой бок. Горло снова неприятно жгло, а голова гудела от какого-то шума. Он поморщился, думая, как всё вокруг раздражает. Хоть день только начался — ему уже хотелось кого-нибудь прибить.       Хэ Сюань заснул прямо сидя. Рука была в пакетике с чипсами, а вторая на клавиатуре. Изо рта начинала вытекать слюна — выглядело забавно.       Хуа Чэн хмыкнул. Такое зрелище рано утром смогло немного развеселить его, и он, в конце концов, нашёл силы, чтобы встать и пойти в душ.       Холодная вода была также хороша, как и вчерашний ветер во дворе. Его тело наконец остыло, и ему стало намного легче. Мысли на удивление не метались туда-сюда, от чего создавалось ощущение умиротворения.       — Ты долго там ещё будешь плескаться?       Хуа Чэн моргнул пару раз, приходя в себя.       — Эй, слышишь меня? Или подох уже?       — Выхожу уже, — безэмоционально отвечает он, выключая воду. Стоит так ещё пару минут, не понимая, что ему нужно делать. Он настолько успокоился, что в край потерялся в происходящем. Голова снова начала болеть. Будто маленькие молоточки стучали в виски, желая вдавить их в череп. Он прямо-таки чувствовал приливающую в голову кровь.              Выйдя из ванны, он тут же улёгся обратно, не имея никаких сил двигаться дальше. Хэ Сюань проснулся достаточно давно, учитывая, сколько времени на часах. Неужели он, и правда, так долго стоял под душем?       Когда сосед вышел из ванны, Хуа Чэн уже уходил. Он не мог пропустить сегодняшний урок английского. Если Цзюнь У не давал о себе знать эти два дня — ещё не значит, что он не накажет его. Наверное, ждёт подходящего момента. А сегодня как раз их класс у него на уроке. Директор отчитает и его, и Ши Цинсюаня, давая понять, что это ужасный проступок.       Хуа Чэн тяжело выдохнул, представляя эти насмешливые взгляды одноклассников. Ему было в тягость всё это терпеть. Может, ему стоит ещё раз с кем-нибудь подраться, чтобы его отстранили от занятий на недельку-другую? Всё равно, изучаемая программа ему даётся легко, и даже новые темы он быстро изучит и поймёт.       Он ещё долго размышлял об этом, стоя во дворе. Вокруг сновали люди, но они терялись в глазах Хуа Чэна, словно какое-то не очень нужное дополнение. Да и он сам чувствовал, что его тело стало каким-то тяжёлым, словно вылито железом. Всё это было так странно, что голова разболелась сильнее. В глазах то и дело темнело, всё вокруг кружилось, но Хуа Чэн упрямо шёл вперёд, не подавая виду.       Когда он зашёл в класс, бросая рюкзак на пол, Цзюнь У заинтересованно проводил его взглядом. Хуа Чэн посмотрел на время — ещё было десять минут до звонка, а значит он мог прилечь.       — Не выспался? — спрашивает учитель. Одноклассники тут же посмотрели на того, кому был адресован вопрос.       — Немного.       — Мне сказали, что вчера ты вышел из общежития ночью, — миролюбиво улыбается Цзюнь У. Хуа Чэн глухо проныл, спрашивая про себя, почему ему не дают поспать чёртовы десять минут.       — Да.       — Сколько правил ты нарушил за последние дни? — усмехается учитель. — Разве можно себя так вести?       В классе была тишина, лишь спокойный голос учителя звенел в ушах. Хуа Чэн хотел было попросить поговорить об этом позже, но стук дверей его приостановил.       — Почему так поздно, молодой человек?       Это был запыхавшийся Ши Цинсюань. Он неаккуратно поправил новые очки и выпрямил спину.       — Прошу прощения!       — Вы также опаздываете и на другие занятия?       — Нет, что вы! Я проспал просто… Да и есть ещё пять...       Цзюнь У покачал головой и встал из-за стола. Все тут же приготовились к чему-то интересному. Ши Цинсюань мельком глянул на Хуа Чэна. Тот выглядел сонным и уставшим, совсем неготовым к выговорам или ссорам.       — Вчера произошёл инцидент, который очень меня расстроил. Хуа Чэн и Ши Цинсюань, вам есть что сказать?       Хуа Чэн выдохнул, поднимаясь с места. Сказать ему было что, вот только шум в голове становился всё сильнее. Он перевёл замученный взгляд на Цинсюаня, прикидывая, что тот может думать. Парень держался молодцом, выглядел как обычно. Все синяки видимо замазал, а очки выглядят точно также, как и прошлые.       — Драки в пансионе запрещены, надеюсь, вы помните об этом, — продолжает Цзюнь У. — Чтобы остальным было понятно, что подобное поведение не допустимо... Мне придётся наказать вас по всей строгости. Хотя вы, по-видимому, не в обиде друг на друга. Существует правила, и им нужно подчиняться. В противном случае придётся смириться с последствиями. Вы двое на остаток учебного дня должны вслух читать устав пансиона, пока не выучите его наизусть. Как только расскажете его мне — будете свободны. Если же нет — продолжите в понедельник после выходных.       — Но у нас уроки… Можно ведь в выходные выучить? — начал Ши Цинсюань, совсем расстроившись такому наказанию.       — Выходные для отдыха. Вам придётся прийти на дополнительные занятия, — пожимает плечами Шэньу. — Надеюсь, что это послужит всем уроком. А особенно вам двоим. Идите к Лин Вэнь, она будет приглядывать за вами.       Хуа Чэн скинул всё в рюкзак и поплёлся из кабинета на ватных ногах. Где-то позади молча шёл Ши Цинсюань. Он наверняка хотел высказаться по этому поводу, но почему-то до сих пор молчал. Это было даже не свойственно ему.       — Чего молчишь? Что-то опять задумал? — интересуется Хуа Чэн. Они быстро дошли до кабинета Лин Вэнь, и сейчас Хуа Чэн стучится к ней. Внутри раздаются шаги. Двери открываются, Лин Вэнь смотрит на двоих учеников с непониманием.       — Вы должны дать нам устав пансиона и следить, чтобы мы весь день читали его       вслух, — протараторил Ши Цинсюань.       — Вас наказали? — устало выдыхает Лин Вэнь. Хуа Чэн примерно мог понять её разочарование. У неё наверняка и так много работы, а сейчас ещё следить за двумя учениками. Наказали двоих, а страдать будут трое. Им всем будем выгодно как можно скорее выучить этот устав и сразу пойти на оставшиеся уроки и дополнительные занятия.       — Заходите.       Хуа Чэн зашёл в душный кабинет, чувствуя, как виски задавили ещё сильнее. Он выдохнул, пытаясь привыкнуть к тяжёлому воздуху.       — Вы проветриваете кабинет вообще? — спрашивает он, ища взглядом место, где можно было бы сесть.       — Нет времени, — бросает она и садится за своё место. Она смотрит во всех ящиках устав пансиона, а когда находит, даёт его Хуа Чэну. Тот передаёт второй экземпляр Ши Цинсюаню. Они переглядываются.       — Мы вам будем мешать? — неловко произносит Цинсюань. — Может нам выйти?       — Не стоит думать об этом. Лучше поскорее начните.       Хуа Чэн хмыкнул и начал читать. Он старался быть как можно тихим, в конце концов, женщина работает не покладая рук, а они тут… Ему, и правда, было слегка неловко перед ней.       Ши Цинсюань полистал страницы, присвистывая. Учить было достаточно много, на это придётся потратить точно больше часа. Он остановился где-то посередине, начиная читать:       — Обучающимся запрещается: приносить, передавать и использовать в школе оружие, спиртные напитки, табачные изделия, токсичные и наркотические вещества…       — … применение физической силы для выяснения отношений, запугивание, вымогательство… — продолжил Хуа Чэн, хмыкая.       — Это тебе стоит заучить, — с улыбкой подмечает Ши Цинсюань. — И пользоваться желательно.       Хуа Чэн никак на это не отреагировал и продолжил читать правила. Он не особо вникал в слова, его мысли были где-то совсем далеко. Духота давила на него с каждой секундой всё сильнее. В горле сушило, но воды рядом, как назло, не было.       Тяжело выдохнув, он пересилив себя, негромко читает строку за строкой, пока они не вдалбливаются в его голову.       — Запрещается использовать в обращении ненормативную лексику, выражать свое мнение в грубой, унижающей собеседника форме, неуважительно относится к старшим…       — …в обязанности обучающегося входит…       — …форма должна соответствовать…       — …патриотизм обучающихся…       — Хуа Чэн? — Лин Вэнь только к концу третьего часа заметила, что с ним что-то не так. Парень весь побледнел, немного покачиваясь, будто вот-вот упадёт. — Как ты себя чувствуешь?       — О, превосходно, — улыбается тот. — Я практически всё выучил. Осталось немного и мы не будем вам мешать.       — Мы? — возмутился Ши Цинсюань. — Я не выучил ещё!              — Твои проблемы, учи быстрее.       Лин Вэнь нахмурилась. Она поднялась с места, подходя к Хуа Чэну.       — Что вы…       — У тебя температура, почему ты молчал? — проговорила женщина, трогая юношу за лоб. У неё тут же разболелась голова. Она могла представить, что будет, если отец Хуа Чэна узнает, что его ребёнка будучи больным заставляют стоять и читать правила.       — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально.       — Ещё раз спрашиваю, — строго говорит она, не желая слушать очевидное враньё.       — Голова болит, — отвечает Хуа Чэн, не видя смысла больше притворяться и терпеть.       Лин Вэнь подошла к телефону на столе, вызывая врача. Через пару минут зашла молодая девушка. Они переглянулись.       — Осмотри его, — кивает Лин Вэнь на Хуа Чэна. — Это Юйши Хуан — наш врач.       — Приятно познакомиться, — на автомате проговорил Хуа Чэн, садясь на стул. Он почувствовал огромное облегчение, когда сел. Будто он простоял там целую вечность, а не пару часов. Всё его существо будто улетело в космос от расслабляющего чувства.       Ши Цинсюань наблюдал со стороны, отложив правила в сторону. А он то думал, почему Хуа Чэн сегодня ведёт себя так странно. А он просто заболел. Что интересно подумает Шэньу? Может ли директор подумать, будто он так переутомил этого ребёнка?       Хуа Чэну всучили градусник, а потом измерили давление. Он делал всё, что просили с таким выражением лица, будто его заставляют. По крайней мере это так выглядело, а на самом деле, у него было настолько мало сил, что он еле как двигался. Голова гудела от шума, словно его слух стал в сотни раз лучше. Он глянул затуманенным взглядом на Ши Цинсюаня. Хотел было что-то сказать — уже почти открыл рот, но потом закрыл чувствуя подступающую рвоту.       — Не…       Он встал со стула, желая всё-таки донести то, что хотел, но тут же упал на пол, теряя сознание.

***

      Се Лянь мучительно потянулся, думая, как неохота было так рано вставать. Он посмотрел на стол с открытым ноутбуком и кучей бумажек — тяжко выдохнул, вспоминая, что он вчера успел сделать.       На часах пол седьмого утра и ему стоит поторопиться, чтобы не опоздать на их последнее собрание. Он вскочил с кровати так быстро, как только мог. Сложил все документы по папкам и начал одеваться.       Выйдя на улицу, Се Лянь понял, что погода совсем не располагает. Он как можно быстрее добрался до школы и зашёл внутрь, чувствуя приятное тепло, постепенно добирающегося до каждой клетки тела.       Погода с каждым днём становилась холоднее. Се Лянь натянул повыше воротник свитера и быстро пошёл по коридору. Мурашки от сквозняка открывающихся дверей заставили его обернуться в сторону входа. Это были Пэй Мин и Сюань Цзи. Выглядели вполне спокойно, вероятно, они уже помирились. Се Ляня это не должно было вообще никак волновать, но ему всё-таки стало как-то спокойнее.       Он поздоровался с ними, и дальше они шли вместе к директору. Около назначенного места к их приходу уже собралось достаточно народу, однако господин Лан почему-то до сих пор никого не приглашал к себе. Учителя пансиона Шэньу стояли посередине коридора, общаясь между собой. Атмосфера снова напоминала Се Ляню, что он всë-таки принадлежит именно этому обществу. К сожалению. Если так подумать, то ему было бы куда комфортнее остаться здесь — набираться опыта и делиться им с другими. Се Лянь, наверное, в таком случае, и правда, почувствовал бы в полной мере, что значит быть свободным.       После этих мыслей ему сразу же вспомнился класс, ожидающий его возвращения. Необъяснимая жгучая тоска накатила с головой. Он оказался будто меж двух огней — желание уйти из пансиона и давящая ответственность за учеников, в которых он сам и нуждался.       Казалось будто выбор есть, но его не было — Се Лянь словно раздвоился, споря сам с собой.       — Прошу прощения за задержку, — директор открыл двери нараспашку, впуская в небольшой зал всех учителей. Здесь уже было приготовлено всё для достойного завершения совместной работы. Лан Ин постарался на славу, желая оставить хорошие воспоминания.       — Доброго всем утра, — он откашлялся, вставая перед толпой. — Эта неделя прошла достаточно быстро, но она была для всех нас плодотворна. Я невероятно благодарен вам, коллеги, за достойный пример, который вы продемонстрировали. Невероятная выдержка, ум и профессиональность! Вы показали к чему стоит стремиться. Возможно, что мы тоже смогли вам чем-то помочь. Благодаря нашей общей работе мы увидели новые возможности! И мы очень благодарны вам, спасибо за вашу работу!       Аплодисменты не заставили себя ждать. Лан Ин довольно улыбнулся, немного кланяясь всем присутствующим.       Вслед за ним вышел Пэй Мин — у него тоже была прощальная речь от всех представителей пансиона.       — Хоть подобный способ повышения квалификации некоторым из нас кажется странным и не действенным, однако стоит всë-таки признаться, что в нём есть свои плюсы. Знания усваиваются в процессе самой работы — всем нам это известно. Опыт, полученный здесь, незаменим, поверьте. Новый взгляд на что-то всегда заставляет задуматься и совершенствоваться дальше. Чем больше людей вы узнаете, а в частности их ведение работы и общение с учениками, тем лучше вы будете сами. Возможно, эта недельная совместная работа ничто вам не дала, но не стоит думать об этом плохо — всё впереди. Всегда есть к чему стремиться, не так ли? Я хочу поблагодарить директора Лана и всех учителей этой школы. Я уверен, что у неё светлое будущее!       Была ли эта лесть или чистая правда мыслей Пэй Мина — навряд ли кто-то понял. Се Лянь лишь похлопал, отчуждённо смотря куда-то в сторону. Выступили ещё несколько человек — от пансиона Шэньу и от школы. Все расхваливали друг друга, не упоминая никаких проблем. А Се Лянь был уверен, что подобное было. В конце концов, учителя из пансиона Шэньу были на «голову выше» здешних учителей. И отношение друг к другу, конечно же, отличалось.       — Да, конечно, вам было чему поучиться у нас, — добродушно посмеялся Пэй Мин, когда церемония закончилась. — Господин Лан, до скорой встречи.       — До скорой, — холоднее ответил Лан Ин, явно заметив подкол со стороны учителя. Однако отвечать чем-то подобным не стал — знал, что в этом случае не может быть прав. Се Лянь прошёл мимо, не удостоив директора даже взглядом. Тот был не против, наоборот, порадовался, что юноша повёл себя так. Ему совершенно не хотелось с ним общаться, поэтому такое прощание — лучшее из возможных вариантов. Они сделали вид, что не знают друг друга, избежав конфликта.       Прощание прошло достаточно быстро, как и путь обратно. Се Лянь находился в каком-то странном состоянии, не понимая своих чувств. Глаза медленно смыкались, и в конце концов, он заснул, погружаясь в далёкие воспоминания. Сон был беспокойным — он то и дело вздрагивал, просыпаясь, а потом быстро засыпая.       Когда они приехали, погода совсем испортилась — начался проливной дождь. Се Лянь с небольшой грустью посмотрел в окно, видя знакомые места.       И снова он здесь. Большая часть жизни прошла здесь, поэтому возвращаясь, ему даже кажется, будто он дома. Неведомое чувство всегда заставляет его желать вернуться сюда. И даже Цзюнь У, иногда пугающий до дрожи в костях, не может этому чувству угаснуть.       Он как птица в золотой клетке.       И вылетать из неё он не хочет.       — Добро пожаловать обратно, — директор поприветствовал всех прибывших. Его взгляд машинально нашёл Се Ляня, выходившего из автобуса последним. Цзюнь У не стал уделять ему слишком много внимания, поговорив сначала с Пэй Мином о делах. Однако потускневший взгляд Се Ляня очень заинтересовал его. Но несмотря на это, он обговорил с учителями практически всё (что заняло от силы пять минут), что нужно было. По всей видимости, эта поездка удалась, поэтому волноваться было не о чем. Все формальности были оставлены на потом.       Когда все разошлись, Цзюнь У пригласил Се Ляня к себе в кабинет. Всё-таки стоять под дождём не очень удобно. Шэньу уже заметил, насколько сильно промок Се Лянь, отчего-то не раскрывший зонт. Вода стекала на пол, а Се Лянь походил на серое пятно на фоне светлого кабинета директора.       — Сяньлэ, неважно выглядишь, что-то стряслось? — учтиво интересуется Шэньу, вставая напротив. Се Лянь смотрит на бьющиеся друг о друга шарики, пытаясь собраться с мыслями.       — Директор той школы… — начинает он, и Цзюнь У сразу понимает, о чём идёт речь.       — Прости, что не предупредил, — извиняется он. — Но думаю, что это встреча была полезна для тебя. Оно ведь так?       — Не уверен. Этот человек мне противен.       — Даже так? — приятно удивляется Цзюнь У. — Ты впервые так отзываешься о ком-то. Но я понимаю, на это есть свои причины.       — Вы о чём-то ещё хотели поговорить? — переводит тему Се Лянь, желая поскорее уйти. Усталость от дороги начинает сказываться на нём, поэтому он хочет просто поспать.       — Есть пару вещей, которые нужно обсудить, — кивает Цзюнь У, заводя руки за спину. — За эту неделю я весьма намучился с твоими подопечными. Не думал, что это будет так проблематично.       Се Лянь поднял взгляд на директора, тут же отогнав усталость. Серость жизни пропала за секунду, и он был готов защищать и оправдывать своих учеников любыми способами. Он напрягся, выпрямился, как струнка.       Шэньу это конечно же заметил, но не подал виду, лишь тяжело выдохнул.       — Было пару инцидентов, но о них чуть позже. Сейчас тебе стоит навестить своего ученика в медпункте.       Се Лянь покрылся холодным потом, почему-то сразу подумав о Ши Цинсюане. Он снова подрался с Хэ Сюанем? От одной только подобной мысли, Се Лянь сжимал зубы, представляя, как долго придётся снова настраивать этого парня на позитивный лад. Но самое страшное — это осознание, что это может быть последний раз, когда он хотел вернуть эту дружбу. Он может сдаться, и вот тогда Се Лянь, и правда, не знал, что делать.       Ведь когда-то он сам посоветовал ему не сворачивать с намеченного пути. Сказал бороться до конца.       Иногда Се Лянь хотел отрезать себе язык за необдуманные слова. Даже за такие, которые вполне мотивировали этого парня. Разве может он говорить подобное, когда сам ничего не добился и остаётся здесь, не имея ничего за душой?       — Что с ним? — спросил Се Лянь, совсем забыв о желании поспать.       — Заболел, — качнул головой Цзюнь У. В тайне он несказанно наслаждался переменой эмоций на бледном лице Се Ляня. От тихого ужаса до спокойного принятия. Всего пару секунд, но до чего невероятно прекрасно. Будто видишь родную душу, видишь себя - свою копию. Сердце одновременно обливается кровью и бешено стучит от волнения.       Ему хочется обнять его — ведь он понимает, как никто лучше, что творится в этой маленькой неразумной голове.       Ему хочется придушить его собственным руками, обхватывая горло постепенно, мучительно медленно, забирая любую возможность на спасение. Он заслуживает смерти, он ужасный человек. Разве такой, как он имеет право на жизнь?       — Заболел? — немного удивлённо переспросил Се Лянь, совсем не видя каких-либо изменений в настроении директора.       — Температура очень высокая. Сегодня он упал в обморок. Мы уже сообщили его отцу.       — Отцу? Подождите, а кто…       — Хуа Чэн.       Се Лянь устало выдохнул, потерев переносицу. Ему было стыдно признавать, но это лучше, чем он себе представлял. Хотя здоровье Хуа Чэна тоже немаловажно, но он выздоровеет, и всё будет хорошо.       — Тогда я пойду прямо сейчас, — говорит он. Цзюнь У коротко кивает в знак согласия. Се Лянь прощается и покидает кабинет директора. Он немного взволнован, поэтому идёт быстро.       В пансионе конечно же были свои врачи — без них никак. Однако здесь болели редко, да и других каких-то ситуаций не было. Се Лянь пару раз был там, но это было достаточно давно, поэтому он не уверен, что точно помнит, где и что находится.       Он зашёл в помещение, встречаясь взглядом с охранником. Мужчина, кажется, узнал в Се Ляне знакомое лицо, поэтому даже не обратил особого внимания.       — Где находится ученик по фамилии Хуа? — спрашивает Се Лянь. — Я его классный руководитель.       — Палата номер десять. Подпишитесь здесь, пожалуйста.       Се Лянь на скорую руку написал имя и фамилию, а потом поставил подпись. По пути ему сказали, кто приглядывает за Хуа Чэном, и какой врач принимал его.       Узнав, что это была Юйши Хуан — прекрасный человек — Се Лянь заметно расслабился. Он доверял ей, поэтому был уверен, что вскоре его ученик встанет на ноги.       Здесь было очень тихо, вероятно, Хуа Чэн был тут один, не учитывая персонал. Се Лянь подошёл к нужной двери, отчего-то не решаясь постучать.       — И с каких пор я… — вдруг осознав что-то, спрашивает вслух Се Лянь. Однако он быстро замолкает, качая головой. — Просто постучаться…       Зайдя внутрь, он как и ожидал, увидел лишь спящего человека. Сань Лан дышал достаточно тяжело и глубоко, иногда кашляя. Он был укрыт одеялом, однако оно уже почти упало на пол. Хуа Чэну, по-видимому, было очень жарко.       Се Лянь тихо подошёл ближе, здороваясь. Хоть ему и не ответили, он сделал вид, будто что-то услышал.       — Я же предупреждал, — выдыхает Се Лянь, садясь на край койки. Поднимает упавший край одеяла и снова укрывает Хуа Чэна до самой головы.       — Се Лянь? — тихо проговорил Хуа Чэн, открывая глаза. — Ты зачем тут?..       Се Лянь глупо улыбнулся, сдерживая смех.       — А почему меня здесь не должно быть?       — Ты же в той школе…       Его голос едва было слышно, да и сам Хуа Чэн, кажется, вот-вот снова заснёт. Се Лянь коснулся его лба, удостоверяясь, что у того всё ещё жар. Ученик лишь поморщился, что-то бормоча в ответ.       — Это сон? — спрашивает он, резко схватившись за чужую руку. Се Лянь заинтересованно уставился на покрасневшей лицо Сань Лана. Тот ещё долго держал его руку, будто это успокаивало. — Сон…?       Се Лянь не мог не усмехнуться.       — Сань Лан, — он попытался вытащить руку из чужой хватки, однако встретил серьёзное сопротивление. Хуа Чэн держал его так сильно, будто не хотел никогда отпускать. Се Лянь покачал головой. — Сань Лан, отпусти же меня.       — Не хочу…       Се Лянь перестал сопротивляться и решил просто подождать. Его рука долго покоилась на чужой груди, не имея возможности освободиться. Се Лянь посидел так, разглядывая лицо Хуа Чэна. Выглядел он конечно не очень хорошо.       — Се Лянь…       — Что?       Хуа Чэн медленно открывает глаза, смутно видя перед собой человека. Он пытается улыбнуться, но усталость давит на всё его существо, и он закрывает глаза снова.       Хуа Чэн лишь чувствует чужое тепло в своей руке. Это навевает жаркие воспоминания недавнего сна и даже его мелкие подробности. Сердце учащается, заставляя Хуа Чэна чувствовать себя некомфортно. Он ворочается и вскоре переворачивается на бок, спиной к стене. Ему пришлось выпустить чужую тёплую руку, однако как только он улёгся поудобней, то тут же схватил человека и потянул к себе.       Се Лянь так сильно испугался, что чуть не вскрикнул. Его насильно уложили рядом на кровать и обняли со спины.       — Сань Лан, что ты…       — Слишком хороший…       — А?..       Настала гнетущая тишина. Шум от любых шорохов эхом отдавался в ушах Се Ляня. Он кажется боялся даже дышать — так и замер на месте. Тем временем Хуа Чэн накинул одеяло на Се Ляня и уткнулся ему в спину. Он бормотал что-то очень долго, пока снова не уснул. Се Лянь лишь в шоке лежал на месте, не зная, что и делать.       Становилось жарче. Он вновь попытался высвободиться, однако как только он пошевелился, Хуа Чэн начал просыпаться.       — Не уходи…       Ну, и что он мог сделать? Его, во-первых, держали очень крепко, во-вторых, если он встанет, то нарушит и так беспокойный сон Хуа Чэна.       Се Лянь глянул на часы, прикидывая во сколько будет обход. Плюнув на всё, он засунул руку под подушку и решил поспать. Хоть и было очень тесно, ему было вполне комфортно, хотя, конечно же, смущал факт, что он лежит тут не один.       Если кто-то увидит… У него точно будет проблемы.       Поэтому он повернулся лицом к Хуа Чэну, пытаясь укрыться с головой. Сань Лан пробурчал какие-то обвинения в сторону Шэньу, чем заставил улыбнуться Се Ляня. Он погладил его по голове, а Хуа Чэн лишь сильнее его обнял. Наверняка свитер кололся, однако это, видимо, никак не останавливало. Хуа Чэн потерся щекой о чужую грудь, медленно подтягиваясь ближе. Се Лянь напрягся, не понимая, что происходит, и когда этот ученик успокоится и уснёт.       Чего не сделаешь ради своего подопечного.       Чужое колено было слишком близко к нему, поэтому Се Лянь не на шутку разволновался. Однако двинься он хоть на пару сантиметров — упадёт на пол.       — Сань Лан, подвинься немного.       — Гэгэ слишком жесток… — бормочет Хуа Чэн.       Се Лянь резко покраснел от стыда, прекращая гладить чужую голову.       — Что ты такое говоришь? Ты похоже бредешь…       Однако ответа не последовало. Се Лянь закипал с каждой секундой всё больше, пока громко не выдохнул и не попытался встать. Всё его тело кричало о том, чтобы он проваливал отсюда, однако Хуа Чэн считал иначе. Он громко шикнул на него и обнял сильнее.       — Чёрт…       Не то чтобы это было странно, но подобная реакция в подобных ситуациях — не свойственна Се Ляню. Он чувствовал, как краснеет всё сильнее. Ему хотелось перестать чувствовать своё тело и просто умереть от стыда.       Он попытался как-то сжать ноги и отодвинуться, однако места было крайне мало.       — Сань Лан, не дай бог ты притворяешься спящим, — прошептал Се Лянь, смирившись со своим положением. — Я заставлю тебя писать извинения на пятидесяти страницах, честное слово…       Однако сам Хуа Чэн даже и не подозревал о происходящем. Ему лишь снились странные сны, где учитель Се отчитывал его за наглое поведение.