Вкус металла

Шум. Жарко. Вокруг один огонь, но он не обжигает меня. Его тепло обволакивает меня всю, забирая с собой, но я не могу так просто отсюда уйти. Не сейчас. Почувствовав под собой траву с грязью, моё тело приподнялось, разум был охвачен дымкой, что мешала мне думать. Тело ломило, силы почти что иссякли, меня била тупой болью. Такое чувство, что мне вырвали что-то важное, без чего я ощущала себя пустой. Эмоции притупились, думать сейчас об этом не хотелось, но мысли словно ядовитые змеи лезли в голову. «Это твоя вина, ты могла сделать больше, ты могла спасти её, но не сделала этого, это ты должна была умереть, ты, не она, ты. Это твоя вина, твоя вина, это всё твоя вина…». Я схватилась за голову, только лишь бы сознание очистилось, но ничего не вышло. Из меня вырвался крик, но ни я, ни кто-то другой его не слышала. Взгляд сфокусировался на руках. Их окутывала тёмная вязкая жидкость. Через пару секунд я осознаю, что это кровь. Моя? Или чужая? Ответ на этот вопрос я в себе не нашла. Медленно встав ровно на ноги, я осмотрела своё тело. Вся одежда грязная, порванная, живого места нет. В левом боку торчал кинжал. Взявшись за ручкой рукой, меня пронзила острая боль, колени подкосились. Зажмурив глаза и сжав челюсть, дёрнула за рукоятку со всей силы. На траву упало орудие, я прошипела, но боль не ушла, я только открыла кровотечение. Приподняв сорочку, моему взору открылась рана, которая выглядела, честно говоря, хреново. Не теряя времени, я приложила правую руку на отверстие, в голове мелькнуло заклинание. На кольце вспыхнул камень, по ране ласково прошлось тепло, из рта вырвался вздох облегчения. На ране образовалась плёнка, надолго она не задержит кровотечение, но мне хватит времени. Засунув руку в правый сапог, пальцы нащупали колбу. Открыв большим пальцем пробку, я приложила губы к сосуду. По ёмкости в моё горло стекла голубая вязкая жидкость, от горечи я скривилась, но подняв колбу выше, выпила всё залпом. От вкуса зелья начало мутить, ладонь взметнулась, закрыв мне рот. В нос ударил мерзкий запах крови, голова закружилась, в глазах потемнело, я прикрыла их, чтобы не упасть. Спустя некоторое время, дымка ушла, по всему телу прошелся прилив сил, боль и усталость ушли на второй план. Повернув голову налево, заметила Отамана дравшимся с Волком. Мужчины сошлись в бою на саблях не на жизнь, а на смерть. Две больших тени обвивали языки огня, казалось, что пламя танцевала вокруг них, словно та толпа, что только подстрекала двух дерущихся сделать ещё большое шоу для алчного зрителя. Отаман явно был запыхавшимся, даже с моего расстояния было видно пот, стекавшим с его лба большими каплями, в которых отражались искры. Силы его с каждым ударом покидали, мои ноги сами начали идти в их сторону. Волк безжалостно нападал, его алые глаза так и впивались в свою жертву, желая помучить её как можно дольше. Отаман на фоне усталость делал кучу ошибок, не закрывая свои открытые фланги тела, у Волка было много шансов прикончить его, но он издевался над соперников, лишь бы только насытить своё садистское нутро. На меня никто не обращал внимания, сорвавшись на бег, в моей голове билась мысль ― «Смогу, смогу, смогу, смогу, смогу». Отаман оступился, упав на спину продолжил отбивать атаки. Волк, почуяв близкий конец его жертвы, словно зверь наморщил переносицу показывая свой оскал. Усилив свои атаки, он чиркнул по плечу Отамана, с раны потекла тёмная, светящая от огня вокруг, кровь. Но несмотря на ранение, упавший на землю казак продолжил защищать свою душу от демона. Сабля взметнулась в воздух, показалось что на пару секунд она зависла в небе отражая весь ад, что творился в степи, и медленно упала, проткнув покров земли. Волк, сверкнув рубиновыми глазами, замахнулся в последний, смертельный раз, в-точь-точь как палач, нажимая на рычаг стоя на эшафоте. Звеньк! Металл встретился с металлом. Чёрные брови взметнулись вверх, в глазах на долю секунду блеснуло огорчение, как у охотников, когда добыча ускользает из их цепких рук, но оно сразу сменилось нездоровым азартом. «Смогу, смогу, смогу». Закрыв Отамана спиной, и удерживала свою саблю двумя руками, под напором Волка я начала прогинатся. В левую руку врезался металл, закусив губу я неотрывно смотрела в глаза врага. Они светились неестественный задором, казалось, что останки здравого смысла покинули его, оставив лишь желание убивать. Он что говорил мне, скорее всего, какая я жалкая, но я видела лишь как губы двигались, приоткрывая мне зубы, которые больше походили на оскал животного, а не человека. Его кровавые глаза, до этого впивающиеся мне в душу, сфокусировались на чём то, что было позади меня. Не опуская сабли, я повернула голову, чтобы хотя бы чуть-чуть увидеть, что такого привлекло внимание моего палача. Отаман лежал на спине, а от его ранения, словно чума, во все стороны покрывая всё искалеченное тело бежала тёмно-пепельная корка. На его лице отображалось мучение, которые он пытался скрыть улыбкой, обращенной ко мне. Его губы говорили мне что-то, но в моих ушах звучал только звон. Человек, который всю мою сознательную жизнь походил больше на скалу, которая защищала детей от всех опасностей реальности, сейчас лежал и умирал, улыбаясь. В глазах предательски защипало, по моим щекам потекли ручьем тёплые слёзы. Я видела, как несмотря на всю боль, он пытался успокоить меня своим взглядом. Я отвернулась от него, закрыв глаза. Я не хотела запомнить его таким, побеждённым зверем, раскинувшимся на земле, слабым и беззащитным, словно кролик, в которого попала стрела охотника. Я хотела его запомнить всегда весёлым и строгим лидером, отцом нашей школы, а не так… Всё должно было случиться совсем не так. Собравшись с силами, я посмотрела на Отамана в последний раз. Тёмное вещество, словно куча червей покрыла его полностью, оставив нетронутым только лицо. Он проговорил мне лишь одно слово, но даже не слыша его, я только по губам поняла, что он хотел мне этим донести. Темный пепел покрыл Отамана с головы до ног, его тело билось в судорогах и в конце концов осело на земле. От моего наставника осталась лишь кучка пепла, по которой невозможно было бы понять, что она когда-то была храбрым и сильным человеком. Это всё длилось меньше минуты, но для меня казалось вечностью. В голове пролетали крики других сошкольников, которые падали от яда превращаясь в прах, который по земле разносил ветер. Взметнув взгляд на Волка в голове было только одно: «Это он, он это сотворил, он виновник сего торжества для психов. Убить, убить, убить…». Я чувствовала, как на моём лице пульсировала жилка, пот стекал по лицу от жары, руки ныли, прося сдаться и пасть от рук дьявола. Меня заполонила злость и боль по мертвецам. По моим щекам текли слезы злобы, единственное желание было победить Волка, всадить саблю в его сердце по самую рукоятку, хотя я знала, что у такого монстра нет сердца. А он наблюдал за мной, видя, как на моём лице менялись эмоции, насыщаясь моим отчаянием. Его забавила моя боль, для него я была не больше надоедливой крысы, которая попала в мышеловку. Собравшись с оставшимися силами, я откинула его саблю и начала атаковать, он без усилий блокировал мои удары. Я била, била, била, а он лишь насмехался надо мной. Насытившись, Волк пошёл в наступление, я пятилась, на моём лице играл страх. Звук металла бил по ушам. Его глаза впились в меня, ожидая шанса прибить меня, как комара над ухом. Тело щемило, ноги держали меня, но от одного камня, я бы упала и не встала бы. Волк замахнулся надо мной, я блокировала, удерживая своё орудие, метал его ножа почти касался моего носа, я чувствовала чужое дыхание, рожа демона с рубиновыми глазами была возле меня. Он кричал на меня, но у меня даже не было желания слушать его тирады. Навалившись на меня всем своим весом, мне оставалось только прогинаться под противником. В дали прозвучал звук горна, который приближался к нам. Волк повернул голову в сторону исходящего звука, и это был мой шанс! Немедля, я откинула его саблю в небо, он явно не был готов, что крыса начнёт вырываться из ловушки. Мне хватило доли секунды, чтобы оружием провести по его незащищённой шее. Его ладонь взметнулась к горлу, пытаясь закрыть кровотечение. Сделав выпад, я услышала звук рвущейся плоти. Тяжело дыша, я смотрела в алые глаза, в которых было удивление…со страхом? Да, это определённо был страх. Я прокрутила саблю, он взвыл от боли, упал перед мной на колени. Вся его грудь и торс была пропитана кровью, кожа побледнела, а глаза начали закатываться-смерть стояла возле его чёрной души, ожидая забрать его в другой мир. Я бы хотела сказать ему что-то, по типу: «Не недооценивай своих противников» или «От самоуверенность дорога только под землю» или «Получай, сучара!», но не хотелось тратить на него ни секунды своего драгоценного времени. Вытащив саблю, из тела павшего врага, я оттолкнула от себя его и ушла. Повернув голову, я взглянула на него. Волк, словно брошенная тряпичная кукла развалился на траве с грязью, смешанной с его кровью. Сабля, которую я сжимала до побеленыя косточек, завернулась вокруг указательного пальца сменив облик на кольцо с янтарём. Послышался звук горна только ближе, я повернулась в ту сторону. На чёрном коне, который больше походил на скелет с крыльями обтянутой кожей, сидел юноша, с горном в руке. Откинув музыкальный инструмент, словно он своё назначение выполнил, он устремил свой взгляд на меня. У коня не было глазниц, он, фыркая бежал стремглав со своим всадником ко мне. Парень с тёмно-коричневыми длинными волосами, крича моё имя, протянул свою руку. Увидев его, по душе разлилось спокойствие. Не задумываясь, я побежала, протягивая свою окровавленную руку к другу. Не сбавляя темп фестрала, он схватился за мой локоть, подтягивая моё тело на коня. Запрыгнув на существо, я обняла спину парня, вжавшись ногами в тварь. Как только я оказалась на фестрале, он понял, что мы от него хотим, расправил крылья отпрыгнув от земли, взлетел. Я почувствовала толчок и сильнее прижалась к другу. Под нами открылась картина происходящего: огонь окутывал львиную долю степи, повсюду слышались крики и возгласы. Где-то летали снаряды магии, где-то в поединке танцевали с саблями бойцы. Закрыв глаза, воспоминания, о недавнем бое, словно картинки на проекторе, появлялись передо мной. Ветер бил меня по лицу, а я лишь думала о предсмертных словах Отамана. «Живи».