***
— Вот ваша комната, Каллиста, — кряхтя сказал старый эльф-домовик. — Спасибо, Бафф. Домовик, поклонившись, закрыл дверь. Сев на кровать я осмотрела свою комнату. Серые стены, одинокий комод возле двери со свечами. Письменный стол из сосны, пустой книжный шкаф и стул, возле которого горой лежала моя поклажа. Я ожидала увидеть пыльную комнату шестилетней девочки, дверь в которою не открывали вот уже восемь лет. Но Северус явно провёл тут косметический ремонт — мебель теперь здесь рассчитана на подростка, но, видимо, все украшения он оставил на моё предпочтение., за что ему низкий поклон. Не думаю, что смогла ужиться с его вкусом в своей комнате. После прибытия в дом, мы перекинулись парочкой фраз и разошлись — Северус в свой кабинет, а я в душ. В них не было ничего важного, только мои заверения по поводу здравия своего здоровья, как и физического, так и психологического. Я оповестила дядю по поводу своего завтрашнего интервью, на что он лишь кивнул. Многословно. Чувствую себя довольно странно здесь — я не ожидала ничего особенного от Северуса, он уж точно не будет меня обнимать до хруста костей и плакать от счастья. Самое минимальное проявления привязанности это оказалась его прохладная ладонь на моём плече- всё. У меня возникает ощущение, что он не знает просто, как ко мне относится. Ну представьте, что вы отдаёте маленького ребёнка на длительный срок в школу-пансионат в другой стране, а приезжает это — подросток с совсем не сахарным характером, усеянный с макушки до пальчиков ног шрамами и рубцами, в лохмотьях. Так что, Северуса можно понять, ему просто стоит приспособится. Как и мне. Я откинулась на мягкое одеяло моей кровати. Мысли так и лезли в мой разум, который и так устал от постоянных размышлений, приводящих в тупик. Мне нужен план. Вскочив, я выхватила из рюкзака дневник и самопишущее перо и открыв желтые страницы и стала лихорадочно записывать. «Сириус Блэк, Фред Уизли, Нимфадора Тонкс, Римус Люпин,***
Молли сидела в кресле и в пятый раз перевязывая свитер на Рождество для Билла. Тяжело вздыхав, она распускала изделие трясущемся руками. На её ладони легли руки мужа. Женщина, вздохнула и отложила спицы, беря в руки стакан протянутым мистером Уизли. Отпив напиток, её горло обожгло огневиски. Артур, устроившись поудобнее на диване, сложил руки домиком. Его стакан уже давно покоился в раковине, щетка магией вымывала из него остатки алкоголя. — Не могу поверить, — тихо подала голос миссис Уизли, губы предательски задрожали. — Знаю, Молли, знаю, — ответил Артур Уизли. Да он и сам всё ещё не может поверить. Когда неделю назад к нему в кабинет пришёл Альбус Дамблдор с просьбой о перенесении девочки из другой страны, он даже не смог ни слова сказать. «Почему не летучим порохом или порталом?» — задался он вопросом в тот момент. Но позже, как только он узнал о всей ситуации, он просто не смог отказаться от предложения директора Хогвартса. Девочка, пережившая нападение Поглотителей на свою школу, видевшая, как её ученики умерли от мечей врагов и чудом избежавшей такой же участи, сама пересекла на фестрале пол страны только для того, чтобы вернутся в родные края, вызывала у Артура Уизли восхищённые и сочувствие одновременно. Она смогла пережить то, что многие члены Ордена Феникса и представить не могли. Рассказав жене о предстоящем путешествии ему пришлось выслушать длинную тираду о том, что он не должен лезть на рожон и есть более специализированные люди для этого. Но Дамблдор попросил именно его об этом — значит на это были причины. «А если бы там был наш ребёнок, Молли?». Именно эта фраза дала понять миссис Уизли, что последнее слово будет именно за её мужем. Артур всё ещё помнит те испуганные глаза ребёнка, когда она направляла свою саблю на него. В них читалось столько боли и недоверия, что он не смог и слова сказать. Он думал, то они заберут с Белокузьминовской меловой скалы (он даже название места встречи выучил, хоть и далось ему это очень трудно) плачущую напуганную девочку, которая с раскрытыми объятиями бросится к министерским работниками. Но реальность оказалась совсем другой. Каллиста не смотря на всё, не подпустила ни Грозного Глаза, ни мистера Уизли достаточно близко, неотрывно следя за каждым их движением, словно тот загнанный зверь, готовый к бою. Она даже успела заметить то, что он собирался направить на неё свою палочку. Только холодная уверенность. Она не плакала, не ныла, что хочет домой. Держа спину ровно, она не моргнула и глазом, когда к ней обратился взгляд Малфоя старшого, а его то и многие взрослые волшебники боятся (но мистер Уизли не входит в их число, конечно же). Она смогла вывести из себя самого Министра Магии и остаться при этом в плюсе. «В свои тринадцать лет, ты соображаешь не хуже, а иногда и лучше многих взрослых.» — Грозный Глаз глаголит правду. Девочка и вправду оказалась так же умна, как и писалось в её характеристике за шестой год обучения. Чего только та яблоня стоит! А ещё она была одинока. Не смотря, на то, что у неё был Северус, Артур заметил, как она разглядывала карточку из «Шоколадной жабы», на которой изображалась Линда Принц. Он понимал, что она идёт в Азкабан не просто так к отцу-убийце. Каллисте Блэк не хватает семейного тепла. И лишь из-за этой причины он согласился на то, чтобы эта девочка смогла подождать дядю у них дома, а не в Министерстве Магии. Осушив стакан огневиски, миссис Уизли, положив лицо в руки, безутешно заплакала. Встрепенувшись, Артур подбежал к жене, убирая её руки от лица, утешая: — Моллипусечка, прошу, не стоит плакать. Это уже с ней случилось, мы не можем возвратить время назад. — Не…могу… — захлебываясь в слезах, проговорил миссис Уизли. Вздохнув, Артур сжал её руки. Встав, он потянул свою жену к себе в объятия. Та, вжавшись в его плечо рыдала, пока он поглаживал её рыжие волосы. На лестнице сидел Джордж, слушая разворачивающуюся сцену, от чего сердце парня сжималось. Он так не любил, когда мама плачет. Он вообще не любил, когда люди плачут- ему это приносило лишь боль, особенно когда человек плакал по его вине. Джордж прекрасно знал, что мама плачет из-за Блэк — он заметил с какой грустью миссис Уизли смотрела на Каллисту вовремя завтрака. Он умел замечать эмоции людей, в отличии от своего брата-близнеца, который мог ненароком обидеть человека колкой шуткой. А ещё он заметил, как на одну секунду — всего одну секунду — во время вопроса Перси в изумрудных глазах пролетела непостижная ему грусть, которая сразу скрылась за улыбкой. Он заметил, с каким яростным огнём она смотрела на него с братом, после неосторожно сказанного оскорбления. А ещё, он заметил белые хаотичные полоски-шрамы на запястьях Каллисты, когда та самозабвенно танцевала под песню, слова которой он не мог понять. И ни о чём он не поведает своему брату. Встав, он направился в свою с Фредом комнату. Он совсем не хотел, чтобы родители заметили, что он за ними подслушивал. Да и время уже не детское.***
Северус сидел в своём кабинете, читая книгу о лечебных травах. Его совсем не волновало, что он знает содержимое этой книги наизусть- он читал её, чтобы хоть как-то успокоится. «Люди, склонные к тревожности часто перечитывают одни и те же книги. Им намного комфортней читать о том, что они знают, ведь там нет неожиданных поворотов» — раздался голос директора Хогвартса в его голове. «Бред» — отмахнулся он от этой невовремя всплывшей мысли. Он был предан старику, но некоторые его высказывания он понять не мог. В след за этой неуместны высказыванием всплыли и другие воспоминания, которые зельевар пытался подавить в себе чтением. «— Она уже не ребёнок, Северус. — Нет. Ей всего тринадцать. — И в свои тринадцать она пережила нападение последователей Волан-де-морта и смогла спастись. Ты ведь знаешь, что кроме неё из той школы никто не вышел живым, Северус, — вкрадчиво сказал Дамблдор, смотря на него из-под очков-половинок. — Теперь она не ребёнок. Будем надеяться, что эти события не так сильно повлияют на дочь Линды, как мы думаем» «— Со мной всё в порядке, Северус, — улыбаясь сказала Каллиста, смотря своими зелёными глазами прям в душу. — Честно. Мне просто нужен отдых» — Я должен был её защитить, — прошептал Северус Снегг, тяжело вздыхая. — Это всё моя вина. Он так и не смог простить себя за то, что допустил, чтобы над Каллистой издевались. Когда к нему пришло письмо от директора Вогнечара, он последнее, что ожидал увидеть, так это слова о разбирательстве, а точнее «издевательстве над Каллистой Блэк с особой жестокостью». С «особой жестокостью». Выполняя пожелание Линды, он был уверен, что там Каллиста сможет побыть обычным ребёнком без косых взглядов и насмешек. Как же он ошибался. Надо было дождаться одиннадцатилетние и отправить её учится в Хогвартс, где она бы была в безопасности под его крылом и этого всего не случилось бы. Он ошибся. Как и тогда, когда не забрал маленькую племянницу из Вогнечара, как и тогда, когда вступил в ряды Пожирателей смерти, как и тогда, когда он отдал Лили в руки самого страшного и кровожадного мага. И сейчас, когда всё случилось, он не мог ничего исправить. Лишь только в который раз корить себя в том, что не предугадал последствия его решения. Это всё его вина. Книга с тихим стуком упала на пол. Северус, не стесняясь своей слабости, опустил своё уставшее лицо в ладонь. Капля скупой слезы скатилась по его подбородку, усеянный чёрной, на первый взгляд неприметной, щетиной. И так, в глухую ночь, зельевар плакал горючими слезами, предаваясь мыслям о трёх женщинах, которых он не смог уберечь от самого себя.