Вкус металла

―Алекс… ―Рад тебя видеть, мышонок. Тело ломило, болело. Я уже успела распрощалась со своей второй жизнью, как тут Алекс свалился как снег на голову. Метаморфор ломал стрелы, оставляя наконечники во плоти, шипя проклятья. ―Ты заплатишь за это! ― вскрикнул он, кидаясь на нас, но невидимый купол от его ударов остался нетронутым. ―Я так долго не продержусь, ― проговорил Алекс, сжимая в руках посох. Адреналин ударил в голову, у меня будто открылось второе дыхание. Но ожоги на ногах мешали встать и чертов рубец на пол груди ― тело явно не смогло бы нанести хоть один удар Поглотителю. Прикоснувшись к медальону под сорочкой, я дрожащим голосом проговорила заклинание. Моя тень на земле вытянулась, представая передо мной. Яркие ленты обмотали фигуру Каллисты, давая ей цвет и точную копию моей внешности. ―Поглотители напали на Чемпионат, ― проговорила я тихим голосом, пока Каллиста озиралась по сторонам, ― Помоги Алексу пока я залечу свои раны. Но она молчала, немигающее смотря на метаморфора за куполом. Тот всё ещё пытался снести защиту Алекса, купол стал покрываться трещинами, пока посох в его руках начал дрожать. ―Быстрее! ― вскрикнул он, Каллиста обратила на него внимание. ―Каллиста, у нас нет времени! ― крикнула я и она будто отошла от наваждения, в её руках появилась сабля. Купол с треском упал, Каллиста рванула вперёд. Метаморфор отреагировал мгновенно, сцепившись с ней на саблях. Алекс не стал стоять в стороне, перевоплотив посох в саблю и пошёл наступать на Поглотителя. Воспользовавшись тем, что никто на меня не обращал внимания, я через силу выстроила землей небольшой навес, дрожащими руками открывая кожаную сумку. Манящими чарами я призвала сосуд с ярко-голубой жидкостью. Осушив его от горечи, я скривилась, но силы вмиг появились в теле. Экстрактом бадьяна я облила рубец на груди сквозь шипящую боль, затуманившую разум, и попыталась им же залечить пузырящиеся ожоги на ногах, но те совсем не хотели стягиваться. Я кинула обеспокоенный взгляд на Алекса и Каллисту. Метаморфор не давал им лишний раз вздохнуть, а все их атаки оказывались тщетны. Я взглянула на Каллисту, в надежде увидеть, что это просто обманный ход, но нет ― ярость, пылающая у неё в глазах и оскал на губах говорил об обратном. Поняв, что у меня нет выбора, я стала призывать из сумки зелья Северуса. Пустые стеклянные сосуды со звоном падали на землю, пока я пила обезболивающие, молясь, чтобы мне их хватило. На восьмом или девятом зелье боль в ногах от ожогов отошла на второй план. В голове звенело от переизбытка лекарств, все эмоции будто исчезли. Я посмотрела на Алекса и Каллисту. Сейчас они уже дрались спиной к спине против троих людей в масках и метаморфором. С Алекса стекал пот, его силы уже почти иссякли. Я не могу стоять в стороне. Вскочив на ноги, я схватилась за язычок пламени, преобразуя его в хлыст. Тонкая огневая верёвка звонко ударила одного приспешника Тёмного Лорда по спине, тот упал навзничь, но продолжил кидать заклинаниями. Уворачиваясь от проклятья и отправляя им в ответ хлыст, я медленно стала продвигаться к Алексу и Каллисте. Ударившись спиной об их спины, мы стали помогать и защищать друг друга. Алекс вовремя выставлял щиты и время от времени стрелял из лука святящимися стрелами, Каллиста дралась в ближнем бою саблей, а я орудовала пламенем вокруг нас. Вспышки стали яростными, сил чтобы стоять на ногах ставало всё меньше. Казалось, что мы дерёмся уже час, а то и два или три. Поглотителей вместе с Пожирателями не ставало меньше, только прибавлялись, желая побороть двух подростков и тень. Изумрудная вспышка поцедила в Каллисту. Она на секунду замерла, развеиваясь и оказываясь на земле обычной тенью. ―Ты можешь ещё раз вызвать свою копию? ― прокричал Алекс между ударами. ―Нет! Я понимала, что мы не справляемся. Их было слишком много, приходилось больше уклонятся, а на ответные атаки не хватало сил. Метаморфор смеялся в голос, от чего кровь стынула в жилах. Я знала, что Алекс тоже выдохся. Его щиты разбивались от двух заклинаний, а стрелы стали пролетать мимо целей. Из последних сил, я схватила его за руку, притягивая к себе и падая вниз. Одним движением я выстроила из земли над нами земляной панцирь. Оказавшись во тьме, я вытянула руки по бокам, сдерживая нашу единственную защиту. ―Где твоя храбрость, мотылёк? ― голос Поглотителя слышался приглушённо, но он всё равно был рядом. ― Неужели это всё, на что ты способна? Твоя рыжая подружка и то была интересней. Алекс создал небольшой шарик света, слабо освещающий наши потёмки. Слёзы с новой силой потекли по лицу, я вытерла их об кофту, но руки не опустила. Заклятья молотили по земле, наш купол покрывался трещинами. Если я опущу руки, то нас просто-напросто завалит, а умирать пока в мои планы не входило. ―Лисса, мне страшно! ― он сменил свой голос на голос Жаклин, от чего по моей спине побежали мурашки. ―Почему ты не спасла меня, Лисса? Даже сейчас ты прячешься за грудой грязи! Ты плохая, плохая, дрянная девчонка! Губа задрожала, я опустила голову, пытаясь сдерживать рваные всхлипы. Я старалась абстрагироваться, но крики Жаклин за куполом резали по сердцу ножом. За землей послышались взрывы, по земле пошли трещины, небольшие крупинки стали опадать с купола. Холодный руки Алекса легли на лицо, я вздрогнула. Он прикрыл своими ладонями мои уши, крики метаморфора не различались уже. Я взглянула в его карие глаза, Алекс еле заметно кивнул, вытянув из себя улыбку. Полностью доверившись ему, я вздохнула, представляя своё место. Первое, что всплыло в голове, это факультетский камин. Языки пламени, танцующие в незамысловатом танце. Галдешь в гриффиндорской гостиной, который смолкал лишь с наступлением глубокой ночи. Мягкие большие алые кресла, лица близнецов и Золотой троицы, которые разговаривают о чём-то не особо важном. Джордж со своей добродушной улыбкой и чёртиками в голубых глазах, напоминающих два озера. На душе стало спокойно, и я сконцентрировалась, отдавая всю силу сначала в руки, а потом в земляной купол. Ни что не имело значение, лишь наш панцирь. За ним ничего нет, лишь пустота. Значение имел только земляной купол. Я не знаю, как долго мы просидели так. Когда мои силы стали истекать, то Алекс стал подпитывать меня своей энергией, не убирая с ушей ладони. ―Каллиста. Я открыла глаза. Передо мной сидел Алекс, который успел убрать руки с моих ушей. Шарик света начал медленно тлеть, погружая нас в тьму. За куполом ничего не слышалось. Ни взрывов, ни криков, абсолютная тишина. ―Как долго мы здесь сидим? ― спросила я, Алекс пожал плечами. ―Поглотители напали где-то часа два назад, минут через пятнадцать после этого мы встретились, ― считал он, загибая пальцы на руках. ― Думаю, минут сорок, может больше. Честно, я потерял счёт времени. ―Я тоже, ― призналась я, оглядывая Алекса. Он очень изменился с той фотографии и воспоминаний. Длинные блондинистые волосы сейчас были смешены с грязью и потом, одна бровь была рассечена и кровь стекала из неё по всему лицу. Правильные черты лица, вздёрнутый нос, усеянный веснушками, полуулыбка на устах. Он вытянулся и набрал массу. Белая рубашка была бесповоротно испорчена, а чёрные брюки измазаны в грязи. ―Почему ты босиком? ― спросила я, Алекс нахмурил брови. ―Это тебя сейчас волнует? ― я пожала плечами, ― Ну и приоритеты у тебя, Блэк. ―Это называется любопытство, сэр, ― проговорила я, пока шарик света полностью не потух. ―Думаю нам пора выбираться отсюда, любопытная моя. Я кивнула, хоть он бы этого не увидел. Земля медленно опустила свой купол, обнажая вид вокруг. Огонь поглотил львиную долю поля, от потухающей травы взметался дым. Следы дуэлей были видны повсюду: огромные воронки от Бомбарды, земляные стены, маленькие пятна от не попавших заклинаний. И тела. Много разных тел, лежавших без признаков жизни. Я взглянула на Алекса. Тот держался как мог, но его дрожащие руки выдавали его с потрохами. Металлически запах крови витал в воздухе, заставляя скручиваться живот в тугой узел. К горлу подкатывала тошнота, но я поборола себя, поддавив порыв. Вдруг, взгляд упал на одно тело. Его конечности были изломлены в неправильных формах, шея была вывернута. Кости выглядывали наружу, а огромная лужа крови растекалась по земле. Чёрные волосы разметались по лицу, из уст вырвался крик. ―Нет! Нет-нет-нет-нет… Повторяя это слово будто мантру я побежала к телу и дрожащими руками потянулась к нему. Нет, этого не может быть. Только не он. Словно во сне, я присела навзничь, протягивая трясущиеся руки к волосам, чтобы убрать их. Я должна была остановить его, должна была. Это моя вина. Я не спасла его, это только моя вина. Не спасла Не уберегла Только моя вина Моя вина Моя ―Каллиста, ты знаешь эту женщину? Паника стала медленно отступать, когда, разглядев черты её лица, я поняла, что это не Сириус. Хоть и они были изуродованы, но глаза у Сириуса были другого цвета, и форма челюсти не такая круглая и привычных скул нет. Это был не Сириус. ―Нет, я её не знаю ― ответила я, вставая на ноги. Но чувство безысходности и горя не покинули моё сердце. Вглядываясь в эту женщину с когда-то миловидным лицом, я стала думать о её жизни. О людей, которых она покинула. А ведь это тело, которые больше напоминало сломанную куклу могло быть чей-то подругой, сестрой, дочкой или мамой. ―Нам нужно идти, Каллиста. Я обреченно поплелась за Алексом, смотря в его спину. Всё казалось каким-то изощренным кошмаром. Ведь этот мир магии не мог быть таким жестоким… Или он всегда был таким, просто я не хотела снимать свои розовые очки? ―Почему ты не чувствуешь боль? ― спросил Алекс, окидывая взглядом мои ноги. ―Выпила недельную норму одного Обезболивающего зелья, ― пояснила я. ― Завтра, конечно, меня будет так знобить, что и умирающий не позавидует, но главное, что сейчас я жива. Алекс рассеянно кивнул и замолчал. До начала целых, не сгоревших палаток мы дошли в тишине. Люди вокруг озирались и возвращались из леса к своим тканевым домам, кидая взгляды полных ужаса на чёрную часть поля. Над вершинами деревьев красовалась Чёрная Метка ― колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звёзд, со змеёй, высунувшейся изо рта, словно язык. Эта жалкая картинка в небе и близко не стояла с тем, что я ― мы с Алексом ― видели на поле. Я резко врезалась в спину остановившегося парня. Алекс развернулся ко мне и непонимающе посмотрел на меня своими карими глазами. ―Ты помнила меня? ― спросил он, я рассеяно кивнула, ― Тогда почему не писала? ―Я… ― ответ застрял где-то в горле, до того вопрос был неожиданным, ― Я была уверена, что ты меня ненавидишь. Потому что… Филип и Жаклин умерли, а я осталась жива. Я внимательно вглядывалась в его лицо, чтобы понять его эмоции, но Алекс словно превратился в статую. Вдруг, она взял мои руки вложив в свои и с серозным лицом проговорил. ―Я не вправе тебя в чём-либо винить. Поверь мне на слово, когда я узнал, что ты осталась жива и находишься дома, в безопасности, я был самым счастливым человеком в мире. И я столько раз проворачивал этот разговор в голове, что сейчас не могу подобрать подходящих слов, ― он запнулся, вздыхая, ― Единственный человек, достойный ненависти это я. Я был так зол и наговорил тебе столько всего… Мне правда очень, очень сильно жаль, мышонок, и я пойму, если ты захочешь разорвать абсолютно все связи со мной… ―Я тебя прощаю. ―Что? ―Алекс, я тебя прощая ― сказала я, выдавив из себя улыбку ― Но сейчас у меня голова забита абсолютно другим, а та глупая ссора уже не имеет для меня значения. Парень кивнул и взяв меня под руку молча пошёл дальше. Идя босиком по земле, я боялась зайти в нашу палатку и недосчитаться людей. Видя страх в глазах Алекса, в глазах прохожих, я будто смотрела в своё отражение. На земле валялись стрелы, чии-то потерянные вещи, куски ткани от палаток. Глядя себе под ноги, я пыталась утихомирить свой страх. Ведь сейчас мы в безопасности, так ведь? Или это просто затишье перед очередным штормом? Чем ближе мы приближались к лесу, тем больше первое поле начинало напоминать улей. Хлопки трансгрессии раздавались то там, то тут. Волшебники в лимонных мантиях бегали от одного пострадавшего к другому. К нам подошла какая-то женщина, предлагала помощь, но вскоре ушла, видимо Алекс отказал. Или я отказала? ―Каллиста! Что-то врезалось в меня, обнимая. Тело сжалось от новой волны боли, Алекс хотел что-то сказать плачущей Гермионе, я дала знак молчать. Каштановые локоны были смешаны с грязью, а то, как судорожно она пыталась что-то сказать было достаточно, чтобы понять, что за меня волновались. ―Мерлин, да ты в крови! ― она отсахнулась и схватила меня за вторую руку, потянув в палатку Уизли, ― Тебе нужна помощь, немедленно! Гермиона потянула меня в палатку, не в силах сопротивляться я пошла за ней, не выпуская руку Алекса. Зайдя в палаточные апартаменты, к нам обратились несколько пар глаз. Мистер Уизли, Чарли, Билл и Перси казались самыми побитыми- у кого рука замотана в окровавленной простыне, у кого жилет разорван в клочья, у кого нос разбит вместе с губами. На диване сидели дрожащие Фред, Джордж, Джинни, Рон и Гарри, на них особых увечий не было. ―Сириус пошёл тебя искать в лес, ― сразу ответила на мой немой вопрос Гермиона. ― Мистер Уизли, вы бы не могли… ―Конечно, конечно, ― затараторил Артур Уизли, вызывая говорящий не телесный Патронус. ― Сириус, Каллиста вернулась, с ней всё хорошо…. Еее… относительно. Палатка погрузилась в молчание. Каждый опускал глаза, пребывая в своих раздумьях. Собравшись с силами, я прошла к столу, вытаскивая из сумки бинты, зелья, мешочки с травами и другими медицинскими принадлежностями. Указав Алексу на стул, я оглядела его ранения. Затылок разбит, от левого плеча шли зелёные бугри ― явно какое-то хитро-мудрое проклятье. Ладони стёрты в мясо, про ступни я вообще молчу ― казалось на них живого места не осталось. Приманив глубокую миску, я стала залечивать раны. Обмакнув бинты в разбавленном гное бубентюбера я перевязала непонятное проклятье, затылок чуть залила экстрактом бадьяна, ладони и ноги обмотала заживляющими бинтами. Всё это делалось в абсолютной тишине. Следующим был Билл с огромным рубцом на предплечье. Рана совсем не хотела затягиваться, но особых примет проклятья или заговора не было. Посыпав рубец порошком из безоара, я быстро вернула руку в нормальный вид. Всё остальное осталось по мелочи ― вправить нос Перси, залечить порезы на Мистере Уизли и вернуть в нормальный вид губу Чарли. Гермиона успела заварить всем чай и кофе, видимо, чтобы успокоить нервы. Когда я закончила со всеми ранами, в палатку ворвался Сириус. ―Каллиста! ― по голосу мужчины можно было понять, что он был не в лучшем расположении духа, ― Я все леса оббегал, я же ясно сказал вам не разделятся! Сцепив зубы, я промолчала. Будь у меня хоть какие-либо силы, я бы выговорила всё что думаю. Что я умоляла его остаться, но он убежал на встречу к Пожирателям. Опять. Но сейчас я чувствовала невероятное опустошение и просто потупив взгляд, я стала разбираться с собой. ―Почему ты вся в крови? ― Сириус подошёл ко мне, оглядывая, ― Откуда эти синяки и ожоги? Каллиста? И что я должна ответить? Что как последняя дура повелась на обманный манёвр, увидев свою, а точнее Каллистину, мёртвую подругу? Как я вообще должна себя вести? Всё, что мне хочется, так это залезть под одеяло и спрятаться и долго плакать, пока слёз не останется, а не объяснятся при всех. ―Это моя вина, мистер Блэк, ― неожиданно сказал Джордж, обратив к себе всё внимание, ― Во время толкучки я не удержал Каллисту и она попала в руки к какой-то девушке и они трансгрессировали… Я взгляну на Джорджа. Парень уверенно поднял голову и немигающим взглядом смотрел на Сириуса, ожидая его слов. В груди разлилась благодарность к Уизли и в тоже время безграничная вина перед ним. Что он тогда почувствовал, когда потеряли меня в толпе? Я даже не думала про это… ―Это был метаморфор, ― проговорил Алекс, впервые с нашего разговора. ― Белимир Глод был Его правой рукой и вместе с Волком руководил нападением на Вогнечар. И как я понял, он решил, что именно из-за Каллисты умер Волк и намеревается отомстить. ―А можно поподробнее? ― спросил Билл, ― А то я ни слова не понял. Алекс принялся рассказывать о Поглотителях. Их предводителя никто никогда не видел, поэтому просто называли Он. У Него было несколько приближенных, в том числе и Волк. В тот день кроме рейда на школу напали на Министерство и Больницу, блицом захватив власть. Но она долго не продержалась ― обычный народ не смотря на зверство своих новых правителей сбунтовался и прогнал их с родной земли. Довольно тупо приходить в чужой храм со своим уставом, ведь люди, охраняющие своё настоящие и будущее своих детей самые страшные воины. Поглотители залегли на дно, некоторых вылавливали и отдавали под суд и в тюрьмы. Но Его так и не нашли и не опознали Его лица. И вот сейчас они вновь активизировались, при чём в Британии ― Чемпионат и пропажи людей по всей стране тому свидетель. Пока Алекс рассказывал британцами увлекательную историю переворота, а потом и революции, я под общий шум ушла в ванную комнату. Это сейчас меня не особо волновало ― главное, что Поглотители в Британии и у них заточен зуб на меня. А от такой новости крепче по ночам спать не будешь. Выглядела я отвратительно. Вся в крови вперемешку с грязью, взгляд пустой, будто совсем не живой. Мочка уха порвана, а по скуле и до подбородка засохшая линия крови. На шее стала наливаться огромная гематома, на ноги страшно смотреть ― будто во фритюре покупалась. В дверь постучались. В щели появилась женская рука, протягивающая что-то отдалённо похожее на одежду. ―Прости, ничего лучше не смогла найти, ― проговорила Гермиона, пытаясь улыбнутся. ― Сама понимаешь, никто чемоданов не брал… ―Спасибо. Грейнджер ушла и я сняла с себя те тряпки, оставшиеся от когда-то белой сорочки, натянув на себя огромный свитер. От него несло кошачьей шерстью, но всё равно лучше, чем в окровавленных тряпках ходить. Протерев тело мокрым полотенцем, я взялась за ожоги. Они от магического огня, а значит энергетическая магия не факт что поможет. Обмотав всё это дело бинтами, я про себя подумала, что нужно будет в свою импровизируемую аптечку добавить мазь от ожогов. Как оказывается, эта вещь лишней не будет. ―…Опозорить его перед всем Министерством! Как бы это выглядело, если бы она предстала перед Комиссией по контролю и регулированию…! ―Она ничего плохого не сделала, просто оказалась в неподходящее время в неподходящем месте! ― напустилась Гермиона на Перси. ―Вы про что сейчас? ― спросила я, садясь на свободное кресло недалеко от Алекса. ―На месте того черепа нашли эльфа Крауча вместе с палочкой Гарри, ― объяснил Рон мне. ― Ну и Крауч её сразу изгнал, так сказать. И Гермиона теперь защищает права домовых эльфов… ―Потому что она ни в чём не виновата! ― прошипела Гермиона так, что Уизли вмиг ссутулился, пытаясь стать меньше. ―Да домовики сами не против их состояний в обществе, ― ханжливо проговорил Перси, я закатила глаза. ―Рабство унижает личность до того, что вы начинаете любить свои оковы, ― отстранённо сказал Сириус. ―Кто это сказал? ― Перси совсем не хотел останавливаться Сириус опустил взгляд на свой стакан виски и отвернулся. ―Хорошие слова, ― проговорил Алекс. ― Но мне нравится другая цитата по поводу рабства. «Ты свободен днем, под солнцем, и ты свободен ночью, под звездами. Ты свободен, когда нет ни солнца, ни луны, ни звезд. Ты свободен, даже когда закроешь глаза на все сущее. Но ты раб любимого тобою, потому что ты любишь его. И ты раб любящего тебя, потому что он тебя любит». ―А это кто сказал? ― спросила я, Алекс ухмыльнулся. ―Ты. Я вымучено усмехнулась. Да, хоть и Каллисту не отнесёшь к великому, но эти слова ей как никому другому подходят. ―Прости меня за грубость, но я не помню, чтобы ты представился, ― проговорил Перси свысока. ―За грубость прощаю. Я Алекс, друг Каллисты. Мы с ней вместе в Вогнечаре учились. Я вместе с семьей вернулся в Болгарию за пару месяцев до того, как всё произошло ―Ты отрастил волосы, ― Гермиона указала на длинные светлые локоны парня, тот вздёрнул брови. ―Откуда ты знаешь это? Грейнджер уже собиралась ответить, как в палатку влетел Патронус-гарпия. Птица застыла в воздухе, из её клюва раздался раздражённый мужской голос. ―Къде си?! Ако не се появиш извън стадиона в рамките на три минути, обещавам ти, последната битка ще бъде като битка с възглавници! Гарпия растаяла, Алекс шумно вздохнул, вставая. ―Как я поняла, то если ты не появишься на стадионе через три минуты, тебе надерут зад? ― спросила я, Алекс усмехнулся. ―Ага, а Крама лучше не злить, ― проговорил Алекс, кивнув. ― До скорой встречи? ―До скорой. Парень уже почти ушёл, как тут же подбежал ко мне. Ударив по моему кольцу янтарём, они засветились тёплым светом и тут же погасли. ―Связывайся в любой момент дня и ночи, ― сказал он, потрепав меня по голове. ― Пока! И он убежал, махнув мне рукой. Палатка вновь окунулась в молчание, зудящие и пожирающее изнутри. Желание спрятаться куда-то далеко, чтобы никто и никогда меня не нашёл вспыхнуло с новой силой. Мистер Уизли стал разгонять всех по кроватям, чтобы хотя бы поспать несколько оставшихся часов до рассвета. Я взглянула на часы ― пять утра. Сириус повёл нас с Гарри в нашу палатку. В вышивке напоминающую эпоху Возрождения сияла дыра и звёзды чёрного неба. Я молча ушла в свою спальню, по дороге найдя тапочки. Сириус пошёл с Гарри, по дороге о чём-то разговаривая. Но в слова я особо не вникало, да и не хотелось. Укутавшись в мягкое одеяло, я села на кровать. Закрывая глаза, я вновь видела перекошенное лицо метаморфора, сжимающего мою шею; лицо той женщины, которую я спутала с Сириусом; крики людей вокруг; лицо лже-Жаклин, улыбающееся, когда она схватила меня за руку. Слёзы с новой силой потекли по лицу. Этот мир магии был таким страшным, диким, лишенный человечности. Я постаралась вспомнить свою жизнь до того, как попала в тело Каллисты Блэк, но в голове остались лишь некоторые образы. Ни то, какое у меня было детство, ни ярких воспоминаний, ни-че-го. Лишь что-то отдалённо родное, витающее где-то близко и одновременно невероятно далеко. А жила ли я до того, как попала в Каллисту? Дверь спальни скрипнула, я дернулась от неожиданности. Матрас кровати опустился, но я не повернула голову к входящему. Обида на отца была слишком свежей, чтобы прощать. И он, я думаю, это понимал. Мы молча сидели на кровати, слушая лишь дуновение ветра за палаткой. ―Я понимаю, что облажался, ― нарушил мертвую тишину Сириус, ― И у тебя есть все причины обижаться, душа моя. Наверное, мне стоило тебя послушать, а не бросаться в новый бой, потеряв голову, ― он промолчал, вздыхая. ― Всё детство я провёл в отвратительном месте, с отвратительными родителями. Моя мать всегда считала, что порка и пару заклятий отличная вещь, а отец всё время сидел в своём кабинете, не обращая на меня с братом внимание. И тогда, когда был ещё маленьким мальчиком, я решил, что Блэки не умеют любить. Решил сам для себя, что у меня никогда не будет ни семьи, ни детей, только друзья и вечный праздник. А потом я влюбился ― по-настоящему влюбился. Долго отрицал, отнекивался, мол любовь ― это всё чушь и сказки для детишек. У нас с твоей мамой был прекрасный год полный душевных разговоров, смеха, объятий и свиданий. Я, наверное, был самым счастливым парнем на свете. И вскоре, когда я уже выпустился, твоя мама поставила перед фактом, что беременна. Я тогда испугался до чертиков, долго принимал тот факт, что мы станем родителями. Что я стану отцом. А потом пообещал сам себе, что мой ребёнок будет самым счастливым в мире. И когда ты, Каллиста, появилась на свет, честно скажу, я расплакался как мальчишка. Ты была маленькой копией Линды. Она тогда сказала, что от неё тебе досталась внешность, а от меня душа. Ты очень любила рвать на мне волосы. И ещё спать, держа своей крохотной ручкой за мой пальцы. Я прочитал всю библиотеку Лили, она была спецом в младенцах, желая быть самым крутым отцом во всём мире. А потом… ― он замолчал, его голос задрожал, ― А потом Линда умерла. Я был разбит, вдребезги. Потерял всякую тягу к жизни и всё, что останавливало меня, так это маленький комочек жизни у меня в руках. Да, конечно, мне много помогали ― друзья твоей мамы, мои друзья, коллеги. И когда я только начал собирать себя по частям, жизнь нанесла новый удар ― смерть Поттеров. Оставив тебя, я побежал чтобы отыскать предателя. Но Петтигрю оказался умнее, и я попал в Азкабан. Да, для дементоров я был тем ещё деликатесом, они не отлипали от моей камеры долгие годы. А потом, когда я уже сам больше походил на призрака пришла ты, безжалостно тыкнув меня носом во все мои грехи, о которых я успел пожалеть много раз. И тогда я вновь пообещал себе, что верну себе доброе имя и заслужу привязанность дочери. И вновь облажался, потому что сейчас ты сидишь завернутая в одеяло будто кокон, и я не знаю, что мне нужно сказать, что сделать… Я не знаю, как быть хорошим отцом, я не знаю, что нужно говорить, но я хочу им быть. Душа моя, если мне понадобится, я мир вверх дном переверну, лишь бы ты была счастлива, поверь мне. Спальня вновь опустилась в тишину. Я судорожно вытерла одеялом слёзы с щёк, пытаясь успокоится. Сириус не торопил меня, сидя рядом. Ветер всё также выл за палаткой, давая понять, что время не остановилось. ―Тебе, наверное, профессор Люпин не рассказывал, ― проговорила я сквозь дрожь в голосе. ― В конце года у нас был экзамен по ЗОТИ. Это была своеобразная дорожка с препятствиями, а в конце было дерево с дуплом, откуда вылазил боггарт. До этого у него была другая форма ― Волк и мои друзья. Но тогда он изменился и принял вид… твоей могильной плиты, ― Сириус шумно вздохнул, но я продолжила. ― Я тогда представила тебя счастливым, каким бы ты был после освобождения из Азкабана. Оказавшись на пустоши, я спрятала нас с Алексом от Поглотителем под земляным панцирем и на некоторое время выпала из реальности, чтобы сдержать наш купол от заклятий врагов. И когда я опустила я увидела недалеко тело. Изломленное, больше напоминающее куклу, будто его то вскидывали в воздух и со всей силы били по земле, переломав все кости. И у него были длинные чёрные волосы, мне тогда показалось, что моё сердце остановилось. Это потом, когда я пришла в себя я поняла, что-то какая-то женщина, но всё же… Мне было так страшно, даже дементоры не вселяли мне такой ужас как сегодня. И мне всё ещё очень страшно. Мне кажется, что они могут в любой момент, появится с саблей наперевес, и… Я рукой показала жест, будто мне отрезают голову. Усмехнувшись, я взглянула на Сириуса. Тот внимательно смотрел на меня, в его серо-зелёных глазах стояли слёзы. Я положила голову ему на плечо, он обнял меня, целуя в лоб. ―Я обещаю тебе, душа моя, я сделаю всё возможное, чтобы ты была счастлива. Какой бы цена не была. Я закрыла глаза, обнимая его. Именно в этот момент, когда казалось, что весь мир рушится я обрела то, что никогда не в одной из жизней не имела ― любящего отца. Я обещаю, папа, что я спасу тебя. Спасу всех. Чего бы это мне не стоило.