Невозможно не влюбиться

Аннабет. Тишину, повисшую в комнате, прорезал смех моего дяди. — Нет, ну я ожидал от отца всего, что угодно, но такого… — он снова засмеялся. Мне же было абсолютно не смешно. Я просто не понимала, как на это реагировать. Взглянув на Перси, я увидела на его лице такое же непонимание происходящего, что и у меня. — Дон, тебе смешно?! — возмутилась мама. — А ты предлагаешь плакать, сестричка? Мама не успела ответить, послышался голос Перси: — Мистер Андерсон, скажите, пожалуйста, это шутка? — Никак нет, мистер Джексон, — ответил нотариус, старательно сдерживая улыбку. — Но это абсурд какой-то! Дед точно был в своём уме? Да простит меня он. — Поверьте, мистер Джексон, Ваш дед все предусмотрел. Он прошёл психиатрическую экспертизу, он провел тест ДНК, доказав, что между Вами и мисс Чейз нет ни одного процента родства, он оформил все настолько юридически грамотно, что даже Страсбургский суд не смог бы оспорить это завещание. Да и, положа руку на сердце, неужели Вы будете осквернять имя своего деда и устраивать юридические тяжбы? Перси помотал головой, а я пришла в себя следом за Перси и задала вопрос, который нужно было озвучить в самом начале: — Мистер Андерсон, скажите, пожалуйста, кому достанутся акции в случае несоблюдения данного условия? — Да! Точно! — воскликнул Перси. — Как я сам не догадался?! Молодец, Аннабет! — У кого-то же должна голова оставаться трезвой, — язвительно заметила мама. Тем временем, мистер Андерсон посмотрел в документы, лежащие на столе, и ответил: — В случае незаключения брака или нарушения условий его исполнения, акции переходят в собственность Нью-Йорк Корпорэйшн, то есть, по сути, в руки государства. — Главные наши конкуренты, — с раздражением произнесла мама, но меня не это волновало. — Мистер Андерсон, про какие условия Вы говорите? — опередив меня, спросил дядя. — Да какая разница, отец?! Это просто немыслимо! — Перси вскочил и начал мерить шагами комнату. — У меня, вообще-то, невеста есть! Ну, практически, невеста. — Да и я не собиралась замуж в восемнадцать лет! И уж точно не за Перси. Он остановился и, вздернув брови, спросил: — Я такой ужасный? — его губы изогнулись в знакомой усмешке. Я закатила глаза, вспоминая, как в детстве он, порой, выбешивал меня. — Я в том плане, что мы друзья, а не… В общем, Перси, я ничего не имею против тебя, но я собираюсь выйти замуж по любви, а не по расчёту. — Да ладно, Чейз, я пошутил, — он улыбнулся, — я тоже не собираюсь жениться на тебе, какой бы замечательной ты ни была. — Так, дети, — дядя хлопнул ладонями по коленям, — не будем рубить с плеча. — В смысле?! — одновременно с Перси спросили мы и переглянулись. — Мы должны все обсудить, — добавила мама и повернулась к нотариусу, — мистер Андерсон, так про какие дополнительные условия вы говорили? — Там нет ничего особенного. Самым главным условием является то, что мистер Персей Джексон и мисс Аннабет Чейз в период брака должны жить под одной крышей. Мистер Джеймс Джексон не настаивал, но просил передать его пожелание, чтобы вы жили, по возможности, в том доме, что он построил для мисс Чейз, в Хэмптонсе. Остальные условия я вам озвучу, когда получу согласие на выполнение основного условия, указанного в завещании. — Хм, — мама сжала губы, а спустя несколько секунд задумчиво произнесла, — я вообще не понимаю смысла всего этого. Я понимаю, отец хотел, чтобы компания осталась сугубо в семье, но какой смысл им жить вместе три года, чтобы потом развестись. Не понимаю… Нотариус кашлянул и сказал: — Мне кажется, мистер Джексон предполагал, что спустя три года молодые люди просто не захотят разводиться. — Ещё чего не хватало! — возмутилась мама. — У Аннабет прекрасный парень, умный, перспективный, из хорошей семьи. В общем, прекрасная партия и..... — И я Вас тоже очень люблю, тётя Минерва, — с издевкой перебил ее Перси, — не стоит лишний раз показывать, насколько наши чувства взаимны. Мама замолчала, а я неожиданно для самой себя хохотнула. Не каждый, ой, далеко не каждый, может заткнуть мою маму. — В самом деле, Минерва, — обратился к ней брат, — может, хватит недооценивать моего сына. Ты вообще в курсе, что он попал… Перси поднял ладонь вверх, прерывая отца: — Папа, не нужно. Я не против навсегда остаться для тёти шестнадцатилетним шалопаем, что с завидной регулярностью заставлял седеть своих родителей. Я взглянула на Перси и вдруг поняла, что ему обидно. Мама никогда не воспринимала его всерьёз. Что там говорил дедушка? Перси в Оксфорде добился космических высот. Хм… Раздалось покашливание, и мы повернулись к нотариусу. — Господа, мистер Джексон предполагал, что начнутся споры и несогласие с завещанием. Поэтому просил меня дать вам время до следующего дня. Предлагаю встретиться завтра утром и все обсудить. — Да что тут обсуждать?! — воскликнула я. — Дочка, остынь, — впервые с момента, как мы зашли в гостиную, я услышала голос отца, и это было настолько поразительно, что я моментально замолчала. Я бросила взгляд на Перси, он тоже собирался что-то сказать, но внезапно закрыл рот и промолчал. Проследив за его взглядом, я увидела, что он смотрел на свою маму. Да уж, чувствую, нас с ним ждёт непростой вечер в компании родителей. Договорившись с нотариусом о встрече на завтра в 11:00, мы разошлись. *** — Аннабет, я не думала, что когда-нибудь это скажу, но ты должна выйти замуж за Перси, — произнесла мама, едва мы уселись в гостиной. Папа качал в подрагивающих руках стакан с виски, мама безмятежно пила кофе. Передо мной дымилась нетронутая чашка чая, но в горле стоял комок нервов и безысходности. Домой мы ехали в полной тишине, поэтому, откинувшись на подголовник и прикрыв глаза, я спокойно думала. К сожалению, мои думы привели меня к тому, что нам с Перси так или иначе придётся пожениться, потому что, лично я не смогу поступить иначе со своими родными. И мама, и дядя трудятся на благо семейного бизнеса ещё со школьной скамьи и вот так просто взять и отдать весомый кусок в руки нашего государства. Дедушка… Дедушка… Зачем ты это сделал? Теперь я понимаю твои слова про нашу с Перси обиду на тебя. Да, я понимала, что выхода нет, но, услышав мамины слова, я взбрыкнула, потому что не могла слышать, с какой лёгкость она отправляла меня замуж по расчёту, пусть и фиктивно: — А может мне ещё ребёнка родить через девять месяцев, чтобы поскорее акции получить? А, мама? — Нет, это лишнее, — абсолютно спокойно ответила мама, — ты же знаешь, Перси не тот, кто нам нужен. — Нам? Возможно, все-таки мне? — Не придирайся к словам, Аннабет, — мама повысила голос. — Ты думаешь, мне нравится блажь вашего деда? Я абсолютно не понимаю, что он выдумал! Неужели он думал свести вас с Перси?! Это немыслимо! Мама возмущённо вздохнула, а я перевела взгляд на отца: — А что ты мне скажешь, папа? Отец перевёл задумчивый взгляд на меня и сказал: — Ты сама хозяйка своей жизни, Аннабет, и ты не должна жертвовать ею ради других, пусть эти другие и являются твоими близкими. Но… — папа задумчиво скрутил губы в трубочку, затем решительно поставил стакан на стеклянный столик и, наклонившись ко мне, закончил свою мысль, — вдруг ты ошиблась? Откажешься ты сейчас от брака с Перси, пойдёшь против всех, а с Люком у вас не срастётся… Простишь ли ты себе эту ошибку? Ох, папа… Да, мой отец полностью под каблуком у мамы, но это не мешает ему, порой, говорить слова, попадающие в самое сердце. Мой папа — умный мужчина, как ни крути, и это доказывают его успехи на работе. Мои размышления были прерваны маминым голосом: — Это все очень неприятно, но не смертельно. Когда вы разведетесь, тебе будет всего двадцать один год. Ты будешь молода, красива. Не думаю, что у тебя возникнут проблемы с замужеством. К тому же, я уверена, Люк все поймёт, он рассудительный парень. Я могу сама с ним поговорить. — Ты в своём уме, мама?! Я сама разберусь со своей личной жизнью! На то она и личная, чтобы в неё никто не лез! Я практически кричала от возмущения. За кого она принимает меня?! За глупую девчонку?! Да, я девчонка, но отнюдь не глупая. — Аннабет, я просто не хочу, чтобы ты наломала дров. Я выставила вперёд руку, пресекая дальнейшие разговоры, поднялась с дивана и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. — Аннабет! Мы не договорили! — кричала мама вслед. Я остановилась и, повернувшись в сторону родителей, ответила: — Я хочу побыть одна. Пожалуйста, не беспокойте меня. Не сказав более ни слова, я поднялась в свою комнату и закрыла дверь на ключ. Достав флешку, которую мне передал дедушка, я вставила её в ноутбук и, подключив наушники, загрузила файл. Здравствуй, внучка! Знаю, милая, ты обижена на меня, даже зла. Также как я знаю и то, что ты сейчас обескуражена и потеряна. Прости меня за это и позволь объяснить свои мотивы. Конечно, ты понимаешь, что я это сделал для того, чтобы компания осталась в нашей семье. Но, разумеется, это не единственная причина. Надеюсь, я успел с тобой поговорить на счёт Люка и твоей мамы. Если это так, то повторюсь, если же нет, слушай внимательно. Далее дедушка повторил то, что я уже слышала от него. О том, что у нас с Люком нет взаимных чувств, а мама слишком деспотична. Поверь, если бы у вас с Люком все было иначе, или Перси любил бы свою девушку, я бы никогда не внёс в завещание условие о вашем браке. Значит, по мнению дедушки, Перси не любит свою девушку. Но вы оба, по сути, свободны, поэтому я разрешил себе такую вольность. Я мог дать вам с Перси время и, например, поставить условие о женитьбе через год. Но я не просто так тороплю вас. Ведь ты остаешься без моей защиты. Кто вправит мозги Минерве? Твой отец? Дед покачал головой, а потом тяжело вздохнул. Ты не знаешь об этом, но на протяжении многих лет, я ограждал тебя от матери. Если бы не я, ты бы училась в пансионате для девочек. Мать хотела тебя туда отправить, когда тебе исполнилось одиннадцать лет. Что?! Я в шоке смотрела на экран. Уж не знаю, кого она хотела вырастить из тебя… В общем, я запретил. Как и сказал не лезть к тебе с нотациями по поводу подруг. А то Пайпер, видите ли, дочь актрисули, а Талия слишком эксцентрична. Тьфу. Ты не думай, я люблю Минерву, но это не мешает мне видеть её такой, какая она есть на самом деле. И она тебя любит, Аннабет, но её любовь… своеобразная. Вместо того, чтобы поддержать тебя после того ночного случая два с лишним года назад, Минерва просто закрутила тебе гайки ещё больше. Да. Я, как мог, ограждал тебя от её влияния. Но меня уже нет. Да. Ты получила в наследство дом, большую сумму денег, которой хватит не на одну квартиру, и не на один год жизни. Да. Ты обрела самостоятельность, но… отпустит ли тебя мать? И, в конце концов, я знаю, ты сможешь уйти из дома, послать мать куда подальше, но кто поддержит тебя? Подруги? Они, несомненно, важны, но это не то. Ты сильная девочка, но любой девушке, женщине, какой бы сильной она не была, нужно крепкое плечо и широкая спина. И Перси подставит тебе плечо и закроет своей спиной. Поверь, он посмотрит на твою мать один, два, может, три раза, а потом просто выставит её за дверь и выстроит дистанцию между тобой и ею. И ему необязательно для этого быть твоим настоящим мужем, чего я, конечно бы, хотел. Дело в том, что Перси никогда не позволит обидеть своего друга. Я не могу утверждать на 100%, что вы с Перси полюбите друг друга, но я был бы не я, если б не попробовал. В конце концов, что вы теряете? Через три года тебе будет двадцать один, Перси — двадцать шесть. Вы будете молоды, красивы, богаты. Не думаю, что вам составит труда найти себе пару. Прости мне мою сентиментальность, но уж очень вы с Перси напоминаете мне нас с вашей бабушкой. Перси такой же, как я — горячий, решительный, немного дерзкий и безбашенный, но, - дед поднял вверх палец, — серьёзный и не лишённый ума. И ты — рассудительная, красивая, умная, внешне спокойная, но с огнем внутри. Такой была Элизабет. Я раздувал огонь, что был спрятан внутри неё, а она остужала мою горячую голову и направляла мою энергию в нужное русло. Без неё я бы не стал тем, кем стал. И мы прожили замечательную жизнь. Дед, внезапно прищурившись и хитро улыбаясь, сказал: Ну, согласись, Перси — красавчик. Перед глазами возник образ Перси. Спортивная фигура, внимательный взгляд бирюзовых глаз и немного дерзкая ухмылка. Вспомнив запах его туалетной воды и как напрягались его мышцы, когда он натягивал тетиву, я покраснела. И не слушай рассуждения матери по поводу него. Практически все парни в старших классах, кхм, хулиганят. А, если учесть то, что Перси уже тогда был красавчиком, то… — дед развёл руками, — девчонки сами вешались ему на шею. Но когда Перси поступил в университет, он резко стал серьёзным. Дедушка закусил губу, потом улыбнулся и произнёс. На этом все, Аннабет. Я очень тебя люблю и желаю тебе только счастья. По моим щекам текли слезы. Слезы утраты и нежности. Я поняла мотивы дедушки. Не могу сказать, что целиком и полностью с ним согласна, но я поняла его. Но внутри поднималась злость на мать. Я понимаю, что родители до совершеннолетия играют в жизни детей огромную, чуть ли не главную роль, но нельзя быть настолько единоличной. У меня есть свое мнение и, в конце-то концов, это моя жизнь. Моя! Ощутив, что не могу больше находиться в четырёх стенах, я спрятала флешку и, взяв сумочку, спустилась на первый этаж. — Дочка, ты куда? — услышала я голос отца. — Хочу прогуляться, — спокойно ответила я, не останавливаясь. — Аннабет! Я даже не обернулась на голос матери и, уже подойдя к двери, снова услышала голос отца: — Минерва, оставь её в покое. Спасибо, папа. Я выскочила на улицу и, поймав такси, отправилась к океану. Автомобиль медленно ехал сквозь вечернюю пробку. Вечер вступал в свои права и мне то и дело попадались на глаза парочки, неспешно прогуливающиеся по улочкам города, и семьи с детишками. Люди беззаботно встречали летний вечер. Или мне просто так казалось, и все их проблемы и заботы умело спрятаны за улыбками. Сколько ролей мы играем за время нашей жизни? Дочь, школьница, студентка, ценный сотрудник, жена, мать… Можно перечислять бесконечно. А насколько искренны мы, играя эти роли? Насколько мы в них — это настоящие мы? Вот и мне выпала фальшивая роль в этом спектакле под названием «Жизнь», и я должна ее сыграть для общего блага. Наконец, такси остановилось. Я расплатилась с водителем и пошла к кромке воды. За время пути злость утихла, оставив после себя неприятный осадок. Мама, мама… А ведь дед прав. В тот вечер, когда я столкнулась с четырьмя парнями и была благополучно спасена Люком, я нуждалась в маминых объятиях. Я очень испугалась и провела не одну бессонную ночь в мыслях о том, что случилось бы, не проезжай Люк мимо. Но я не дождалась от неё поддержки, лишь нотаций на тему: «Вот видишь, как безответственно ты поступила. И кому бы ты после этого была бы нужна». Она действительно закрутила гайки, и я какое-то время даже не ходила на прогулки с подругами. Потом уже Люк смог убедить маму сменить гнев на милость. Наверное, она волновалась и делала это из любви ко мне, но я хотела лишь поплакать в её объятиях. Теперь я ясно поняла, что моя мама для меня — это закрытая книга, которую мне не разгадать, да и не нужно. Я должна начать жить самостоятельно, без её указок. Она участвовала во всем, контролировала каждый мой шаг. Ведь даже мой летний комбинезон, что я надела в день приезда Перси, был подвергнут нешуточной критике из-за длины шорт. Неприкасаемой территорией был только Люк. Со временем я даже стала им прикрываться, когда отправлялась в клуб с девчонками. Я не могла свободно дышать. Хватит! Я прошла к груде камней недалеко от скопления людей и вдохнула полной грудью морской воздух, чувствуя, как становится легче. Рядом со мной возвышался старый маяк, на который я с грустью посмотрела. Давненько я в него не заглядывала. Сейчас я бы с удовольствием зашла туда, но у меня не было с собой ключей. Для проходящих мимо людей это был просто заброшенный маяк, огороженный забором с табличкой «Частная собственность», но для меня это было особое место, ведь этот маяк принадлежал Перси. Дедушка выкупил его для внука, когда узнал, что тот частенько играет там в пиратов. Со временем я стала частой гостьей на маяке и даже в то время, когда мы с Перси практически перестали общаться, иногда заходила туда. Вид океана с высоты маяка успокаивал меня, оттуда открывался потрясающий вид на закат и звёздное небо. Однажды мы с Перси даже устроили ночной пикник под луной, за что получили страшный нагоняй от родителей. Улыбнувшись воспоминаниям, я присела на один из камней и теперь наблюдала, как волны подкатывают ко мне. Я закрыла глаза и прислушалась к шуму волн. Снова вдохнула морской воздух, напомнивший мне туалетную воду Перси. Перси… Такой взрослый и… да, дедушка, ты прав, есть в нем что-то притягательное. Но можно ли полюбить друга? Да и нужно ли? Я потерялась в своих мыслях. Сейчас я очень хотела бы получить совет мудрой женщины, но чей? Мамина оценка не объективна, да и, положа руку на сердце, я бы не пошла к своей маме за советом такого плана. Я могла бы пойти к крестной, но, по иронии судьбы, моей крестной была мама Перси. Что ж, придется разбираться самой. И, видимо, я доверюсь судьбе. Буду плыть по течению, ведь оно принесет меня куда-нибудь. Приняв, как данность, эту простую мысль, мне стало еще немного легче. Освободившись от тягостных мыслей, на первый план вышли тактильные ощущения, и я поежилась от холода. Солнце медленно клонилось к закату и уже не дарило столько тепла, как днем. Я пожалела, что не захватила кофту. Хорошо, хоть в брюках сегодня. Подул ветер, я вздрогнула и обхватила себя руками. Несмотря на холод, уходить не хотелось. Шум волн, разбивающихся о камни, дарил покой, а неясный гул голосов из ближайшего кафе давал понять, что я здесь не в одиночестве. Именно этот шум и не дал мне услышать шаги за спиной. Я поняла, что за мной кто-то стоит за секунду до того, как мне на плечи опустился пиджак. Я обернулась и увидела, как Перси поднимает с земли два стаканчика с горячим напитком. — Почему не заходишь внутрь? — спросил он, протягивая мне один из стаканчиков и присаживаясь недалеко от меня. Я поблагодарила за чай, а это был именно он, судя по этикетке, торчащей из стакана, и ответила: — Я достаточно давно там не была. Сегодня, если честно, зашла бы, но не сообразила взять с собой ключи. — Тогда пойдём, — просто сказал Перси и поднялся, чтобы протянуть мне руку. Я вложила свою ладонь в его, и он помог мне безопасно пройти через камни к маяку. Отпустив мою руку, Перси достал ключи и открыл вначале калитку, а затем и дверь, ведущую на винтовую лестницу. Едва мы переступили порог, сработал датчик движения, и включился свет. Мы молча поднимались наверх, только наши шаги раздавались в тишине. Вскоре мы оказались в небольшой комнате, где когда-то работал смотритель маяка. Сейчас эта комната больше напоминала жилую. Здесь был диван, небольшой платяной шкаф, журнальный столик, стеллаж с книгами и пара кресел-мешков. В противоположной от входной двери стороне был выход на балкон. — Здесь, на удивление, чисто, — сказала я, осмотрев комнату. — Я побывал здесь, когда приезжал на Рождество. Здесь было довольно пыльно, и я попросил маму, чтобы наша домработница хотя бы раз в месяц сюда заглядывала, — пояснил Перси и спросил: — Не против выйти на балкон? Согрелась? Я кивнула и, смущённо улыбнувшись, произнесла: — Могу отдать пиджак. — Не нужно, — усмехнулся он, а я невольно вспомнила слова деда о том, что Перси — горячий парень. Хм. Мы прошли на балкон. Я поставила чай на парапет и облокотилась об него. Перси повторил мою позу. Какое-то время мы любовались закатом в полной тишине, и она не была тягостной, несмотря на то, что у нас не был решён один совместный вопрос. Перси сделал глоток и, повернув голову в мою сторону, спросил: — Ну, что, Чейз, — я посмотрела на него и увидела, что его губы искривились в дерзкой усмешке, — выйдешь за меня? Я тоже усмехнулась и, вздернув брови, спросила: — А у меня есть выбор? Он рассмеялся. — Да уж. Когда я, будучи пацаном, представлял себе, как делаю предложение девушке, такого ответа я даже не рассматривал. — Ну, знаешь, — вторила ему я, — будучи подростком, я тоже представляла себе предложение несколько иным. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. — Забавно, — начала я, спустя примерно минуту, — ничего смешного ведь, а мы смеемся. — Это от нервов, — ответил Перси и посерьёзнел, — после завтрашней встречи с нотариусом, нам нужно будет решить, где мы будем жить. Я нервно облизнула губы и сказала: — Перси, я не представляю, как мы будем жить вместе. — Что тебя волнует? — серьёзно поинтересовался он. — Я бы не хотела, чтобы наша дружба разбилась о недосемейный быт, — уверенно начала я, после чего уже тише добавила, — я не хочу терять друга в твоём лице. Перси перевёл задумчивый взгляд на океан и произнес: — Я думаю, как раз этого не стоит бояться. — А чего бояться стоит? — спросила я, глядя на его задумчивый профиль. Он молчал. Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, он, слегка улыбнувшись, повернул ко мне голову и произнес: — Я достаточно беспроблемный сосед. По крайней мере, так говорят мои друзья. — Интересно, в чем это выражается, — улыбнувшись, сказала я. — Ну-у, — он сделал вид, что задумался, а после развернулся и, облокотившись на парапет, начал перечислять, загибая пальцы, — у меня нет вредных привычек, я не разбрасываю вещи, убираю за собой посуду после еды… Мммм, что там ещё раздражает женщин? Ах, да… Я закрываю тюбик с зубной пастой и мою раковину после того, как побреюсь. Я начала хохотать. — Всё, Рыбьи Мозги, хватит, — выдавила я сквозь смех, — я уже поняла, что ты идеальный спутник жизни. — Ну, вот видишь, Воображала, — также шутливо продолжил он, — а тебе еще что-то не нравится. Бери, пока дают, я весь твой, — закончил он и подёргал бровями, чем вызвал у меня очередной приступ смеха. Но, видимо, Перси было мало моего смеха, потому как он спросил: — Чем будете крыть, мисс Чейз? Какие у вас рекомендации? Я глубоко вздохнула, подавляя новый приступ смеха, вытерла кончиками пальцев глаза и ответила: — Мммм, дай подумать… Что ж, — парадируя Перси, я начала загибать пальцы, — у меня нет вредных привычек, я неплохо готовлю, люблю чистоту… Мммм… Что там особенно бесит мужчин? Ах да, я не занимаю ванную комнату часами и у меня нет тонны косметики, которая… — Всё, Чейз, можешь не продолжать, — перебил меня Перси, — только лишь из-за последней фразы на тебе стоит жениться. Я снова хохотнула. Перси кашлянул и произнес: — Если серьёзно, Бет, то я неконфликтный человек, меня очень трудно вывести из себя. Только, если ситуация будет за гранью моего понимания. Я умею слышать, уважаю чужие интересы и мнение. И что-то мне подсказывает, что ты, как девушка разумная, придерживаешься тех же принципов по жизни. Я кивнула, с изумлением глядя на него. Такие взрослые слова… — Поэтому я не думаю, что у нас возникнут проблемы бытового плана. По крайней мере, я уверен, что мы сможем безболезненно их решить. Я немного помолчала и, помня о том, что он не ответил на мой вопрос, решилась спросить: — Какие же, по твоему мнению, проблемы у нас могут возникнуть? Он пожал плечами и, отвернувшись к океану, нарочито небрежно ответил: — Поживём, увидим. Я видела, что он не договаривает и есть какой-то момент, вызывающий у него волнение, но что-то мне подсказывало — Перси не расскажет. Поэтому я тоже перевела взгляд на океан. — У меня есть одно условие нашего, кхм, совместного проживания, — взглянув на меня, произнёс Перси. — Слушаю, — я тоже посмотрела на него. Перси кашлянул: — Как бы это помягче сказать, — он с силой провел по волосам. — В общем, я понимаю, что ты, возможно, сохранишь отношения со своим парнем, и… я бы не хотел, чтобы вы встречались в стенах того дома, где мы будем жить. Я на несколько секунд застыла, осмысливая услышанное. Нет, я, конечно, поняла, что он имеет в виду. Просто… Черт! Я не привыкла к взрослым разговорам ТАКОГО плана. — Эм-м, это разумно, — стараясь скрыть смущение, начала я, — у меня будет аналогичное условие по отношению к тебе. Действительно, я бы не хотела, чтобы Перси водил к нам домой, кхм, разных девушек. Меня явно смущало бы все это. Перси кивнул, а я продолжила: — В любом случае, я не собираюсь сохранять отношения с Люком, а начинать новые отношения, будучи в браке, как-то неправильно. Перси перевёл на меня внимательный взгляд и, будто сомневаясь, спросил: — Я понимаю, что нашу ситуацию сложно принять. Но, возможно, он сможет это сделать? Я пожала плечами. — Я хочу расстаться с ним не из-за условия в завещании. Просто поняла, что… Я недоговорила, а спустя несколько секунд Перси продолжил за меня: — Не любишь. — Видимо, да, — выдержав паузу, ответила я и продолжила, — мне сложно судить. Я, признаться, не понимаю, что такое любовь. Глядя на своих родителей, я думала, что главное в отношениях — это интересное времяпровождение, но, оказалось, это не так. — Мне кажется, неправильно судить по родителям. Мы же не видим их истинного отношения друг другу. Мы можем только догадываться, какие они, когда их никто не видит, — Перси улыбнулся, будто что-то вспоминая. — К тому же, у каждого человека свое понятие любви. Кому-то, действительно, достаточно просто комфортного общения. Не нужно смотреть, как у других, главное, как ты сама чувствуешь. Хм. — Мне было хорошо с Люком, пока он был просто другом, но… — я не договорила, но Перси закончил фразу за меня: — Оказалось, что разговаривать приятнее, чем целоваться. Я в очередной раз за вечер с изумлением посмотрела на него. Он невесело усмехнулся и пояснил: — У меня были такие отношения, поэтому я понимаю, о чем ты говоришь. Если не чувствуешь к человеку физического влечения, то не нужно даже пытаться его почувствовать, оно или есть, или его нет. Я, в силу своего возраста и, на тот момент, самоуверенности, уговорил её попробовать, и, в итоге, испортил то, что было. А жаль. Я бы не отказался от её дружбы. — То есть, её к тебе просто не тянуло? Он кивнул. — А к кому-то другому? Перси внимательно посмотрел на меня и спросил: — У тебя ещё были парни? Я помотала головой. — Тогда не надо думать, что с тобой что-то не так, если ты не захотела одного единственного парня. Я в немом изумлении уставилась на него. Это было просто поразительно, что до моего воспаленного мозга донёс такую простую истину именно он — парень, с которым я дружила в детстве. Он хохотнул. — Чейз, ты забываешь, что я старше и опыта в отношениях у меня явно побольше. Я нахмурилась. — А тебя к ней тянуло? — решила уточнить я, уж больно это было похоже на нас с Люком. — Можно и так сказать. У парней все несколько проще, чем у вас, девушек. Просто к разным девушкам, разная тяга. — С кем-то сносит голову, а с кем-то нет? — усмехнувшись, спросила я. Перси коротко рассмеялся. — Если тебе интересно, то голову мне не сносило ни разу. Я искренне не понимаю, как можно настолько забыться, чтобы не подумать о… — он кашлянул, — в общем, не понимаю, как появляются незапланированные дети. Я хмыкнула и опустила глаза. — Прости, если смутил тебя. — Нет, все в порядке. Просто, это удивительно, что мы с тобой так спокойно разговариваем на подобные темы. — А чего нам стесняться, — произнёс Перси, и я задумалась. Действительно, мы же просто друзья. Вскоре я нарушила молчание: — А ты будешь сохранять отношения с невестой? Перси снова посмотрел на океан. — Она не невеста, просто девушка, — Перси глубоко вздохнул и после небольшой паузы добавил, — нет, не буду. И дело не в завещании. Видимо, я тоже не люблю. Мы снова замолчали, но Перси снова вернулся к этому разговору. — Я не могу ей кое-что простить, а как сказал дедушка, если любишь женщину, то поймёшь и простишь ей всё. Мы снова ненадолго замолчали. — Мне его не хватает и сейчас очень горько от того, что в последнее время мы с ним мало общались, — призналась я. — Понимаю тебя, — глухо отозвался Перси. Я смотрела на океан и чувствовала, как начинает пощипывать в носу. Тишину нарушил звонок моего смартфона. — Да, папа, — ответила я. — Я понимаю, что ты хочешь побыть одна, но уже поздно. Давай, я подъеду за тобой. Иногда папа бывает очень заботлив. — Спасибо, пап, не нужно. Я скоро буду дома. — Хорошо. Жду тебя. Я нажала на отбой, и Перси спросил: — Ты за рулём? Я помотала головой. — Тогда пойдём, я отвезу тебя. Я не стала возражать. В полной тишине мы вышли из маяка и направились к автомобилю Перси. Это была старенькая ауди серебристого цвета. — Прошу, — Перси раскрыл передо мной дверь. В салоне приятно пахло кожей и парфюмом Перси. Я вытянула ноги и прикрыла глаза, расслабляясь. Только сейчас я поняла, как сильно все же устала. Слева хлопнула дверь, Перси сел за руль и пристегнулся. Я последовала его примеру. — Это ведь та машина, на которой ты гонял в старших классах? — Она самая, — подтвердил Перси, улыбнувшись, после чего вставил ключ в зажигание и повернул. Вопреки моим ожиданиям мотор булькнул и затих. — Нет-нет, малышка, ну давай, — внезапно нежно заговорил Перси, — я понимаю, что я бросил тебя на пять лет, но давай не забывать, что между нами было. Я не сдержала смешка. — Не смешно, Чейз. Я искренне верю, что у каждого автомобиля есть душа и не могу относиться к нему, как к вещи. — Я не хотела тебя обидеть, Перси, — примирительно начала я, — просто, это выглядело очень мило. Я знаю, что многие парни относятся крайне трепетно к своим машинам, и спокойно реагирую на это. Брови Перси взлетели вверх. — Даже, если парень любит машину больше, чем девушку? — спросил он, но быстро добавил: — Сразу скажу, это не про меня. У меня есть друг, который верен своему байку, а девушки не задерживаются дольше, чем на пару-тройку ночей. Я задумалась, формулируя своё видение подобной ситуации, а после сказала: — Просто твой друг пока не встретил девушку, которая была бы впечатлена его байком, так же, как и им. Перси приподнял один уголок губ. — Интересная теория. Надо будет ему сказать об этом. Он снова повернул ключ в зажигании, и снова неудача. — Хм. Ну, и что тебе не нравится? — Может, ей я не нравлюсь, — предположила я. — Брось. Она привыкла к девушкам, — машинально ответил Перси, осматривая панель приборов на возможные ошибки. Я прыснула от смеха, а Перси тихо выругался себе под нос и сказал: — Ты этого не слышала, Чейз. — Чего именно: ругательства или того, что в этой машине побывало много девушек? — смеясь, спросила я. — И того, и другого, — стараясь не улыбнуться, ответил Перси. Он снова повернул ключ, и на этот раз двигатель заработал. — Вот, умничка, — похвалил Перси, нажал на газ и, повернув руль, умело вклинился в поток машин. Несмотря на то, что часы показывали половину двенадцатого, машин на дороге было очень много, все возвращались с пляжа. — А сейчас тебя не тянет погонять? — Возможно. Но не на этой старушке. Уж прости меня, милая, — он снова обратился к машине. Я усмехнулась и сказала: — Три минуты назад она была малышкой. Быстро стареет твоя любимая. Перси тоже усмехнулся и сказал: — Знаешь, в чем главное отличие любимой женщины от автомобиля? Если, конечно, сравнивать, что в моем понимании несколько неправильно. — В чем же? — С машиной рано или поздно придётся расстаться, а любимая женщина, в идеале, одна на всю жизнь. Я посмотрела на него и улыбнулась: — Красиво сказано. Он усмехнулся. — К тому же, я никогда не называл девушек малышками. Терпеть не могу всех этих «рыбок», «зайчиков», «кисок» и иже с ними. Повисла тишина, которую я нарушила, когда до моего дома осталась пара поворотов. — Останови, пожалуйста, перед поворотом на мою улицу. — Думаешь, твои родители узнают мою машину? — Всё может быть. Не хочу лишних вопросов на ночь глядя. — Понимаю, — серьёзно произнёс Перси, останавливаясь там, где я попросила. Я с сожалением сняла пиджак и, отдавая его хозяину, сказала: — Спасибо. И за пиджак, и за то, что подвез, — я заколебалась, но все же добавила, — и за разговор. — Не за что, — улыбнулся он. — До завтра, Перси, — попрощалась я. — До завтра, Бет. Я вышла из машины, но, не закрыв дверь, нагнулась и заглянула в салон. — А ты ведь обманул меня, Рыбьи Мозги, когда сказал, что ни одну девушку не называл малышкой. Он непонимающе смотрел на меня, и я, улыбнувшись, пояснила: — Ты половину моего детства называл меня малышкой. Из машины послышался хохот. — Ну, знаешь ли, Воображала, — смеясь, начал он, — тогда ты до девушки не дотягивала. Я тоже рассмеялась, закрыла дверь и пошла в сторону дома. Идти мне было около двух минут, и все это время я ощущала на своей спине пристальный взгляд. Дойдя до калитки, я обернулась и увидела, что Перси ещё не уехал. Понимая, что он не увидит, я все равно улыбнулась ему, после чего отворила калитку и пошла по дорожке к дому. Едва я ступила на крыльцо, как позади меня послышался уже знакомый звук турбированного двигателя. Даже не оборачиваясь, я поняла, что это Перси проехал мимо моего дома, чтобы удостовериться в том, что я благополучно дошла. В доме стояла тишина, и только из кабинета отца доносился шорох бумаг и просачивался свет. Я приоткрыла дверь и заглянула. — Папа, я дома, — тихо сказала я. — Отлично, дочка. Иди отдыхать. Сегодня был тяжелый день, а завтра, видимо, будет еще тяжелее. — Даже не спросишь, что я решила? — Это твое решение, и я приму его и поддержу тебя, каким бы оно ни было. Даже, если мне придется поссориться с мамой. Я подошла к отцу и поцеловала его. — Спасибо, папа. — Спокойной ночи, милая. — Спокойной ночи. Я тихо прошла на второй этаж, приняла душ и легла в постель. На сердце, на удивление, было спокойно. Что ж, дедушка. Поживем, увидим.