***
— Ты хочешь сказать, что Перси просто взял и догадался, что с тобой? — изумилась Пайпер, когда я поделилась с девочками утренним происшествием. Я кивнула. — А меня это нисколько не удивляет, — произнесла Талия, сделав глоток кофе. — Чем больше я встречаюсь с Ди Анджело, тем больше понимаю, что разница в пять лет не такая уж и маленькая. Они старше, сильно старше. Наверное, года через три эта разница будет не так видна, но сейчас… Увидев, как Талия передернула плечами, мы с Пайпер переглянулись и, Маклин спросила: — Талс, все хорошо? — Да, — отчеканила Грейс. Спустя паузу, я тихо обратилась к ней: — Талс, — я накрыла её ладонь, — кому, как не нам… Это были заветные слова. Грейс всегда была закрытой, с готовностью решала проблемы подруг, но о своих предпочитала молчать. Вытянуть из неё информацию невозможно было никак, она должна была созреть сама. Она мучилась три недели прежде, чем рассказать нам, как на школьной экскурсии в туалете придорожного кафе парень из выпускного класса воспользовался её слегка подвыпившим состоянием. Тогда и была сказана эта фраза. Талия глубоко вздохнула и заговорила: — Понимаете, девочки, я не ждала от этого романа ровно ничего. Я не хотела серьёзных отношений, я просто хотела оторваться с этим охренительным мужиком, но чем больше мы встречаемся, тем я больше привязываюсь к нему. А он… — она вздохнула, — такое ощущение, что он не воспринимает меня всерьёз, я чувствую себя таким ребёнком рядом с ним. Да, он дарит неописуемое удовольствие, но я не слышала ни одной фразы, которая намекала бы на дальнейшие отношения. А я… Талия замолчала. — Ты влюбилась, Талс, — тихо произнесла Пайпер. Грейс обречённо закрыла лицо ладонями. Мы с Пайпер посмотрели друг на друга, и в глазах подруги я увидела свои же мысли. Мы не знали, как реагировать на такую Талию. Грейс всегда была за бронёй, и мы не смели лезть за неё, она просто не позволила бы. Я уверена на 100%, что она проплакала не одну ночь после того случая со старшеклассником. Но нам она сказала: «Во всем надо искать плюсы. Теперь мне ничто не мешает наслаждаться жизнью. Наверное, я должна сказать ему, спасибо». Она, действительно, не заморачивалась в отношениях. «Если я хочу, то почему должна терпеть», — всегда говорила она. При этом Талия не относилась к тем девчонкам, что вешались на шеи красавчикам. Грейс выбирала партнёра по каким-то своим соображениям. И это мог быть как двадцатилетний парень из колледжа, так и пятнадцатилетний мальчишка из соседней школы, случайно попавший на вечеринку старшеклассников. — Талс, — мягко начала я, — Нико без ума от тебя. Она оторвала руки от лица. — К тому же, твой брат перестал ставить палки в колеса, и это о многом говорит, — добавила Пайпер. Талия махнула рукой и произнесла: — Джейсон заткнулся лишь потому, что я сказала ему это сделать, и не мешать мне наслаждаться жизнью. Она снова вздохнула: — Не хочу об этом. И потом, мы не за этим собрались. Что у тебя, Маклин? Настаивать мы не стали. Это было бесполезно. Поэтому Пайпер поставила чашку и, обхватив её руками, заговорила: — Приезжал мистер Дэвис, отец той девочки, и, — Пайпер глубоко вздохнула, — я дала согласие выступить в суде, потому что в противном случае Хавьер спокойно сможет отвертеться. Доказательств нет, только слова девочки, а ей, — подруга резко втянула воздух, — ей всего тринадцать лет! Пайпер всхлипнула и сильнее сжала чашку. Мы с Талией приобняли её с двух сторон. Подруга дрожащими руками подняла чашку и, сделав глоток, продолжила: — Мистер Дэвис всерьёз хочет посадить его, он ищет ещё жертв. Оказалось, что обо мне ему рассказал охранник вокальной студии. Он пожалел убитого горем мистера Дэвиса и нарушил обещание, данное моему отцу. — Пайпс, но, если не верят той девочке, то почему должны поверить тебе? — спросила я. — У папы осталась запись с камеры видеонаблюдения, которая стояла в гримерке. Благодаря этой камере, он меня и спас. Почему-то он не стал уничтожать запись, будто знал, что пригодится. — Когда суд? — спросила Талия. — В середине октября, если не перенесут. Но до суда я должна буду сделать официальное заявление прессе, рассказать о неудавшемся изнасиловании. Возможно, выступить на ток-шоу. Это может помочь в поиске других жертв. Ох… — Папа обещал договориться в университете об удалённом обучении, — глухо добавила Пайпер. — Мы будем рядом, Пайпер, — произнесла я и заключила её в кольцо рук. Талия сделала тоже самое. Так мы и сидели, чувствуя, как подрагивают плечи Пайпер. Все будет хорошо.***
Девочки уехали около трех часов дня, и я занялась приготовлением ужина. Ещё до их приезда я заказала необходимые продукты с доставкой, и теперь мариновала свиные рёбрышки в горчично-медовом соусе. Перси приехал домой на полчаса раньше, чем обещал. — Привет, — вполне дружелюбно произнёс он, заходя на кухню. — Привет, — я улыбнулась в ответ. — Как на работе? — Решили с парнями штурмовать владельца сотовой компании. Нико разработал новый код защиты информации, — ответил Перси, снимая пиджак и ослабляя галстук. Я скользнула по нему взглядом и поспешила отвести глаза. Меня внезапно смутил его слегка небрежный вид. Было в нем что-то притягательное. — Что у нас на ужин? Пахнет просто божественно, — сказал Перси, расстегнув две верхних пуговицы на рубашке. — Пока это секрет, — улыбнувшись, ответила я на вопрос. — Через пятнадцать минут все будет готово. Можешь пока помыть руки и переодеться. — Договорились, я приму душ и спущусь, — Перси улыбнулся мне и, подхватив пиджак, вышел из кухни. Я проводила его взглядом, и перед моими глазами внезапно возникла картина, в которой он снимает одежду и встаёт под душ. Боже! О чем я думаю?! Я отогнала от себя непрошенные мысли и вернулась к приготовлению греческого салата. *** Перси разве, что не урчал от удовольствия, принимаясь за очередную порцию ребрышек. — Черт, я готов тарелку облизать, честное слово. Бет, это просто нереально вкусно. Я улыбнулась. — Рада, что тебе понравилось. — Посмотрим какой-нибудь фильм? — спустя несколько минут спросил Перси. Я кивнула. Мы вместе убрали со стола и прошли в гостиную, где Перси включил телевизор. На одном из каналов как раз начинался фильм под названием «Эверест». Посмотрев примерно половину картины, я произнесла: — Тяжёлый фильм. — Основан на реальных событиях. — Никогда не понимала тяги к опасностям. Зачем? Перси пожал плечами: — Адреналин, страсть, любимое дело. Но, знаешь, я считаю, что у людей таких профессий не должно быть семьи или, по крайней мере, детей. Это огромная ответственность. — Поэтому Тайсон оставил фридайвинг, — повернувшись к Перси, произнесла я. — Да, — тоже повернувшись, подтвердил Перси. — А как Элли относилась к его увлечению? — С пониманием. Но Тайсон, разумеется, не сразу рассказал ей. — Почему, разумеется? Перси задумчиво пожевал губу, будто размышлял, отвечать на мой вопрос или нет. Наконец, он ответил. — В жизни практически каждого парня есть какое-то увлечение, которым он не сразу готов поделиться с девушкой. Она узнает о нем, лишь пройдя определённую черту доверия. При этом зачастую парень готов ради этой девушки лишиться жизни, но рассказать ей о том, что он, например, коллекционирует машинки, не может. — Потому что вам это кажется детской забавой? — догадалась я. Перси внимательно посмотрел на меня. — Да, и мы боимся упасть в её глазах. Вот уж эта сложная мужская психология. А ещё что-то говорят о нас. Я отвернулась к экрану и постаралась сосредоточиться на фильме. Но из головы никак не выходил вопрос — есть ли у Перси такое увлечение. Спросить я не решилась. Уже когда мы разошлись по комнатам, я долго не могла заснуть, прокручивая в голове фильм, оставивший осадок в груди, и слова Перси. Наверное, нужно признаться себе, что я не смогла задать ему вопрос по одной простой причине — я боялась, что он обманет, мне хотелось его полного доверия. Я уже почти спала, когда в коридоре послышались шаги, а спустя несколько минут я услышала, как автомобиль Перси выехал из гаража. Перси снова уехал на ночь глядя.***
Проводив мастера, которая делала мне на дому причёску и макияж для вечеринки Силены Боргард, я стала подниматься по лестнице на второй этаж. Лимузин должен подъехать через полчаса, поэтому у меня как раз оставалось время для того, чтобы одеться. Когда я поравнялась со спальней Перси, то услышала его голос через приоткрытую дверь: — Аннабет, ты не поможешь мне? Я заглянула в комнату. Перси стоял перед зеркалом. На нём была белая рубашка и брюки, и он никак не мог справиться с запонками на рукавах. — Может, это, конечно, и престижно, но абсолютно неудобно, — произнес парень, протягивая мне две запонки. Я была согласна с Перси, но предстоящее мероприятие требовало от нас изыска. Я застегнула запонки, и он произнес: — Ловко. Еще один плюс к тому, что я женился. Спасибо, дорогая супруга, — пошутил Перси и, прищурившись, добавил. — Учти, расстегивать тоже тебе. Я рассмеялась: — Ну, уж нет, дорогой супруг. Учись самостоятельности. А то в следующий раз тебе с ремнем на брюках будет не справиться. Перси рассмеялся. — Это скорее тебе будет не справиться. На моем ремне пряжка с секретом, расстегнуть её могу только я. Я вздернула брови: — Бережешь честь и достоинство? — Ну, уж не знаю, как честь, а достоинство точно. Осознав, что именно он сказал, я задохнулась от возмущения. — Пошляк! — воскликнула я и под хохот Перси выскочила из его спальни. Оказавшись у себя в комнате, я приложила ладони к пылающим щекам. И надо же было сказать такую глупость. Как это вообще пришло мне в голову? Чёрт с ним. Надо собираться. Я открыла шкаф и достала одно из платьев, что мы купили с Салли у Марио. Это было платье в пол с открытыми плечами глубокого синего цвета с серебристой вышивкой на груди и боку. По правой ноге примерно от середины бедра был разрез, который был скрыт в складках юбки. Мне не терпелось надеть эту красоту, и через пять минут я уже крутилась перед зеркалом, искренне любуясь собой. Осталась, наверное, самая главная деталь — колье и серьги, что подарили мне дядя и крёстная на совершеннолетие. Если с серьгами я справилась легко, то застежка на колье никак не поддавалась, к тому же, мне мешали ниспадающие сзади кудри. Услышав шаги в коридоре, я крикнула: — Перси! Он осторожно отворил дверь. — Теперь ты мне помоги, шутник, — иронично произнесла я, когда он заглянул. Я вручила ему колье и приподняла волосы, чтобы ему было удобнее надеть его. Удивительно, но Перси молчал. Никаких шуток, комментариев. Пока он застегивал колье, я окинула взглядом его отражение в зеркале. Он был одет в смокинг мутно-синего цвета. Белая рубашка, бабочка, слегка зауженные к низу брюки, стильные туфли. Внезапно я вспомнила, как Салли ругалась на одиннадцатилетнего Перси за то, что он ходит в одной и той же футболке несколько дней. «Перси, у тебя полный шкаф одежды, а ты влез в одни джинсы и футболку. Ни одна девочка на тебя не посмотрит, если ты будешь так небрежно относиться к своей внешности», — говорила крестная, на что Перси лишь махал рукой и говорил, что девчонки противные. Я была исключением. Пока я предавалась воспоминаниям, Перси застегнул украшение. Я отпустила волосы и поймала взгляд Перси в зеркале. Я никогда не видела у него такого взгляда — искрящийся, но в тоже время потерянный. Тишину комнаты прорезал его тихий с хрипотцой голос: — Ты безумно красива, Аннабет. Я опустила глаза, не выдержав его взгляда. — Спасибо, — смущённо произнесла я. Я увидела, что Перси предложил мне локоть, поэтому взяла приготовленный клатч, и мы вместе вышли из дома.***
Подъезжая к клубу, где должна пройти вечеринка, я изрядно нервничала. Как Силена отреагирует на меня? С одной стороны я не отбивала у неё Люка, а с другой именно я стала причиной их расставания. Ещё это задание дяди. Он позвонил сегодня Перси и напомнил, что сотрудничество с Силеной очень важно для нашей компании. Но я абсолютно не понимала, как мы должны впечатлить её. Кроме как объявить во всеуслышание о нашем с Перси браке, больше в голову мне не приходило ничего. — Не нервничай, Аннабет, — произнёс Перси, когда мы вышли из лимузина, — я не дам тебя в обиду. Я благодарно улыбнулась ему и мы пошли к входу. Показав пригласительные билеты, мы прошли внутрь клуба, где играла музыка, а за столиками на мягких диванах, казалось, расположился весь бомонд города Нью-Йорк. — Аннабет, — услышала я знакомый голос. Натянув на лицо улыбку, я повернулась и встретилась с голубыми глазами Силены. Вот только она несколько изменилась с нашей последней встречи. Раньше она была обладательницей шикарных длинных волос, а сейчас она кардинально изменила свою внешность, обрезав свои волосы. И я совру, если скажу, что она стала хуже выглядеть. Если раньше она была просто красивой девушкой, то сейчас она превратилась в стильную молодую женщину, чем-то напомнив мне Одри Хепберн. Перси представился и поцеловал руку Силены. — Прекрасно выглядишь. Тебе очень идёт, — кивнула я на её новую причёску. Неожиданно она тепло улыбнулась мне. — Спасибо, — несколько игриво ответила Силена, после чего улыбнулась шире и произнесла, — знаешь, я всегда хотела короткую стрижку, но один наш общий знакомый был категорически против такой перемены. Поэтому, получив свободу, я сменила причёску. Теперь у меня новый образ и идеальные отношения, — она бросила взгляд на высокого крепкого парня, стоящего в стороне. — Рада за тебя, Силена, — искренне произнесла я. Она вернула мне такую же искреннюю улыбку. — А я за тебя. Ведь твой новый образ тебе также безмерно идёт. Она скользнула взглядом по усмехнувшемуся Перси и произнесла: — Надеюсь, вам здесь понравится. Отдыхайте. Через полтора часа вас ожидает приятный сюрприз. — На такое сравнение можно было бы обидеться, если бы оно было менее утонченным, — произнёс Перси, когда Силена отошла к вновь прибывшим гостям. Я хохотнула. Мне внезапно захотелось потрепать Перси по волосам, но, разумеется, я не стала этого делать. Мы прошли в зал, где официант услужливо предложил шампанское. — Вдова Клико. Брют, — он показал на одну сторону подноса, — или полусухое, — официант ловко развернул поднос другой стороной. Я взяла бокал полусухого вина, Перси последовал моему примеру: — Никогда не понимала, почему в высшем обществе не принято пить полусладких вин, — сказала я, сделав глоток. — Видимо, чтобы не было контраста с кислыми лицами, — прокомментировал Перси, взял с подноса у проходящего мимо официанта сладкое канапе и протянул его мне. — Может, как раз из-за отсутствия сахара в вине лица и становятся кислыми, — поблагодарив за пирожное, произнесла я. — Всё может быть. Нам нужно продержаться хотя бы пару часов, затем, как истинная леди ты можешь изобразить мигрень, и твой рыцарь увезёт тебя домой на белом лимузине. Я засмеялась, хотела ответить, но тут услышала за спиной: — Ну, наконец-то, хоть одно знакомое лицо в этом гламурном скопище. Не то, чтобы я рада, что это лицо твоё, Джексон, но, как говорится, на безрыбье и раком станешь. — Я тоже рад тебя видеть, Кларисса, — поворачиваясь, произнёс Перси. — Кларисса Ла Ру, — представилась мне девушка, протягивая руку. — Аннабет Чейз, — я пожала её руку и окинула её взглядом. Это была высокая стройная брюнетка со спортивным телом. У неё были слегка накаченные руки, что гармонично сочеталось с открытым прямым взглядом. На её загорелой коже потрясающе смотрелось красное платье в пол с открытой спиной. Она была из тех, кто привлекает к себе внимание, но не купается в нём. С первой секунды знакомства я поняла, что передо мной честный, прямой и волевой человек. — Если бы не твой зычный голос, Ла Ру, я не сразу бы узнал тебя, — усмехнувшись, произнёс Перси. — Что ты здесь делаешь? Кларисса неопределённо махнула рукой и ответила: — Мы с Силеной давние подруги. Даже можно сказать — сёстры, если учесть тот факт, что мой отец периодически спит с её матерью. Перси кашлянул, на что Кларисса произнесла: — Это общеизвестный факт, Джексон. Совсем недавно их засекли репортёры. Хорошо, что мы с Силеной взрослые люди и можем отделаться от репортёров. — Да уж. Высшее общество… — многозначительно произнёс Перси. — Я не заморачиваюсь. Репортёры меня не трогают после того, как я сломала одному из них челюсть. — Ты в своём репертуаре, Ла Ру, — смеясь, произнёс Перси. — Не терплю уродов. Видимо, поэтому я до сих пор без постоянного мужчины. Я улыбнулась. Кларисса чем-то напоминала мне Талию. — Что ж, мне пора, — тем временем, произнесла девушка. — Ты уже начал раздражать меня, Джексон. Я рассмеялась. — Приятно было познакомиться, Аннабет. Вы удивительным образом скрашиваете пространство рядом с ним, — Кларисса кивнула на Перси. — Взаимно, — усмехнувшись, ответила я. Мне и правда понравилась эта девушка. Кларисса уже хотела отойти от нас, но внезапно обернулась и произнесла: — Кстати, Аннабет, если вдруг станет скучно, попросите Джексона рассказать, как я однажды надрала его красивый зад. — Боже! — Перси приложил руку ко лбу. — Я сделаю вид, что я не слышал, как ты назвала мой зад красивым. — Джексон, не льсти себе. Это просто пришлось к слову. Ты прекрасно знаешь, что даже останься ты последним мужчиной на земле, я не позарюсь на тебя. Перси шутливо поклонился, на что я рассмеялась, а Кларисса, подмигнув мне, ушла в сторону Силены, разговаривающей с дочкой мэра. — Сильная девушка, — произнесла я. — Не то слово. Сильна и духом, и телом. Мы учились вместе и долго враждовали. Но по мере взросления наша вражда сгладилась. Кларисса очень хороший человек, честный. — Так может, расскажешь эту занимательную историю? Перси рассмеялся. — Не сегодня, Чейз, — помотал он головой, после чего сказал, указывая головой в сторону, — смотри, твой Родригес здесь. — Он не мой, Перси, и никогда им не был, — прокомментировала я и посмотрела в ту сторону, где, действительно, стоял Крис в компании каких-то парней. Кларисса как раз поравнялась с их компанией, и я увидела, как замолчал Родригес, провожая её взглядом. Она, конечно, шикарная девушка. Тем временем, на сцене началась развлекательная программа, представлявшая собой выступление цирковых артистов с огнём. Мы с Перси особо не следили за происходящим на сцене, мы наблюдали за Силеной и пытались понять, чем бы привлечь её внимание. Примерно через час хозяйка вечера поднялась на сцену и произнесла: — А сейчас настало время моего сюрприза, — Силены показала рукой вглубь сцены, — встречайте, прямо из Парижа, Лара Фабиан! Я в шоке смотрела на сцену, где, действительно, появилась знаменитая певица. Кто бы мог подумать, что она может прилететь на какую-то вечеринку. На чистом английском языке певица поприветствовала присутствующих и пожелала приятного вечера. Заиграла музыка, в которой я без труда узнала самую знаменитую её песню — Adagio. В следующую секунду с потолка на сцену опустились гимнасты на лентах и начали исполнять свой номер. Это было феерично настолько, что буквально приковало взгляды всех присутствующих к сцене. Справа и слева сверкали вспышки фотокамер. — Интересно, если мы попадём на первую полосу какого-нибудь модного журнала, это впечатлит мисс Боргард? — задумчиво произнёс Перси, оглядываясь по сторонам и отмечая несколько фоторепортеров. — Возможно, — ответила я, задумчиво смотря на танцпол. Меня несколько удивляло то, что никто не стремился потанцевать под удивительный голос знаменитой певицы. Я повернулась к Перси и увидела, что его взгляд устремлен туда же. — Ты думаешь о том же, о чём и я? — указав глазами на танцпол, спросила я. Перси искривил краешек губы и чуть заметно кивнул головой. — Уверен, что среди присутствующих найдётся немного пар, получивших тоже утонченное образование, что и мы. — Но песня заканчивается… — Сомневаюсь, что госпожа Фабиан прилетела из Парижа, чтобы исполнить всего одну песню, — сказал Перси. Через каких-то четверть минуты песня закончилась, и зрители взорвались бурными овациями. — А теперь немного любви, господа. Je T'aime! — воскликнула певица. Перси поставил наши бокалы на поднос проходящего мимо официанта и потянул меня вперёд. — Пойдём. Под первые аккорды музыки мы вышли на середину зала. Перси поклонился мне, а я сделала лёгкий реверанс. Он легонько потянул меня за руку и развернул спиной к себе. Повернув к нему голову, я положила слегка дрожащую руку на его щеку. Отросшие к вечеру волоски на его щеке слегка покалывали подушечки моих пальцев, посылая импульс по телу, который стал сильнее, стоило лишь Перси поднять руку и прикоснуться к моему лицу. Едва касаясь, он нежно провел по моей щеке, шее, плечу, руке, дойдя в итоге до ладони, что я держала на его лице. Смотря мне прямо в глаза, он взял мою руку в свою и прикоснулся губами к моей ладони, после чего сделал шаг назад, переплетая наши пальцы. А потом шаг ко мне, поднимая наши сплетенные руки. Глаза в глаза. Шаг назад, поворот. Глаза в глаза. Я и сама не поняла, как начала двигаться, подстраиваясь под его движения. Мы медленно покачивались в такт музыке, нежно касаясь друг друга. Вслушиваясь в грустные слова песни, я то отдалялась от Перси, простирая руки, то приближалась к нему, едва касаясь его лица кончиками пальцев. Я кружилась, прогибалась назад, держась за его руки, но неизменно возвращалась к его глазам. Мы отдались музыке, напрочь забыв о происходящем вокруг. Всё вокруг застыло, став неясным фоном, будь то громкая музыка или вспышки фотокамер. На втором припеве, Перси привлёк меня за талию ближе к себе, и мы вместе закружились, тесно прижавшись друг другу. И я не понимала, от чего кружится моя голова, от танца или от бездонных глаз Перси, в которых я начала тонуть. Внезапно он резко отстранился, оставив меня кружиться одну. Я сделала несколько поворотов и стала возвращаться к нему, но, когда была в шаге от него, мой каблук попал в выемку на полу. Я поняла, что падаю. Сильные руки подхватили меня и закружили над полом. Я благодарно посмотрела на Перси и наткнулась на его твёрдый, обещающий защиту, взгляд. Он не уронит меня. Никогда. Меня охватило странное чувство. На протяжении всей моей жизни за меня решалось практически всё. Но вместе с этим я не ощущала доверия и чувства защищённости. А сейчас… Полная смятения, я разорвала зрительный контакт и прогнулась назад в красивой позе. Песня заканчивалась. Перси опустил меня на свое колено, снова нежно касаясь рукой моих волос, шеи, плеча. В тот момент, когда подушечки наших пальцев соединились, мы снова встретились взглядами. Его глаза… Они горели, проникали в самую душу и выворачивали её наизнанку. Никто и никогда не смотрел на меня ТАК. Я поняла, что не дышу и буквально тону в его глазах и, главное, мне абсолютно не хочется всплывать. — Браво! — раздался голос певицы. Вспышки фотокамер, аплодисменты. Мы оба дернулись и словно очнулись. Перси помог мне подняться и поцеловал руку в благодарность за танец. А я, словно машинально, сделала реверанс. — Думаю, лучше всего нам сейчас уйти. Для сохранения остроты эффекта, — зашептал Перси, когда мы уходили с танцпола. — Согласна, — ответила я. Лара Фабиан начала петь новую песню, а мы, как можно незаметнее, покинули клуб. Через пять минут мы уже сидели в лимузине, который вёз нас домой. Мы ехали в полной тишине, отвернувшись каждый в свое окно. С момента окончания танца мы ни разу не взглянули друг на друга. Мы оба понимали одно — стоит лишь нашим глазам снова встретиться, случится взрыв. Это будет концом нашей дружбы. Но станет ли это началом чего-то нового? Неизвестно. И я не готова узнать это. По крайней мере, пока.