«Арт-терапия»

***

      Джейме бредет по коридору к террасе. На нем прежние коричневые шлепки, но его спортивные штаны и футболка чистые. Он мог бы отметить приятное прикосновение свежей хлопковой одежды к своей коже, так непохожее на липкость старого шмотья, если бы его треклятый член не был бы таким… упорным.       По правде говоря, Джейме и не задумывался о нем особо, кроме тех случаев, когда ему нужно было справить нужду…. Но, мать твою так, неужели прошло больше года с тех пор, как он попал в плен? Он еще не тверд, Джейме ни за что бы не покинул комнату, будь это так очевидно, но расхаживать в таком состоянии все еще неудобно. Он надеется, что все пройдет, когда он доберется до террасы, но куда там. Джейме выходит наружу и видит, что пришел первым. Бриенна сидит за маленьким столиком и пишет в журнале. В ярком солнечном свете она здоровенная и неприглядная как обычно.       Видимо, Джейме издает какой-то звук, потому что Бриенна вдруг отрывается от своего занятия и смотрит на него. Он может распознать удивление на ее лице, хоть она и изо всех сил старается это скрыть. Джейме понимает, как могут преобразить чистые волосы и свежая одежда. На лице Бриенны вспыхивает румянец, и он вскидывает бровь. Это что-то новенькое.       — М-мистер Ланнистер, — говорит она, поднимаясь из-за стола.       — Джейме, — напоминает он.       — Джейме, — то, как она повторяет его имя, делает его еще тверже. — Добрый день.       Бриенна глядит на журнал, в котором только что писала, захлопывает его и начинает теребить пальцем его кожаный переплет. Вновь поднимает на него глаза, и ее полные губы вытягиваются в тонкую линию.       — Ты хорошо выглядишь, — говорит она и улыбается, обнажая крупные зубы, похожие на квадратики жвачки, которые в детстве от него всегда прятала тетя Дженна.       Его член заинтересованно дергается, и Джейме едва удается подавить раздраженный стон. Он пожимает плечами, берет у стены холст и идет к своему месту. Забавно, что он считает его своим, заняв его всего пару раз, но какая разница. Джейме садится на стул и всматривается в вихры и волны синего на холсте. Он слышит голос Бриенны, низкий и теплый, когда она приветствует какого-то Сандора. Джейме выглядывает из-за мольберта и видит того мужика со шрамами. Сандор? В то время как он вечно мистер Ланнистер? Он отмахивается от этой мысли. Какая разница, как и к кому обращается Бриенна.       Джейме разглядывает свой холст еще несколько минут, но мужик со шрамами все время отвлекает его, слоняясь туда-сюда. Он громко вздыхает и поднимается, его упрямый член снова напоминает о себе, пока Джейме идет к коробке с акриловыми красками. Он шарит в ящичке в поисках черной краски, когда Бриенна становится по другую сторону. На миг Джейме отвлекается на ее руки — две руки, с широкими ладонями и длинными пальцами, покрытые веснушками, как и вся она. Он ощущает знакомую злость — как она может иметь две руки, в то время как у него осталась одна, бесполезная, почему у всех есть то, что он потерял? Несправедливость этого кажется всеобъемлющей.       Джейме замирает, погрузив руку в тюбики с красками, пока не ощущает, как тыльную сторону его ладони слегка царапает короткий ноготь. Ощущение тут же отдается в его члене, теперь он уже далек от полуэрекции, и Джейме проглатывает судорожный вздох. Бриенна бормочет рассеянное «прости», не ведая о привилегии наличия при себе двух рук и о том, что она с ним делает. Джейме коротко выдыхает, хватает черную краску и плетется к своему месту. Он обрушивает весь свой вес на стул, дерево неприятно скрежещет по кирпичу, и снова смотрит на холст.       Ну. Хватит. Уже — приказывает себе Джейме. Кто бы мог подумать, что он будет благодарен просторным штанам.       Раздражение разрастается, занимает все его мысли. Как вообще он может так реагировать на нее? Всю жизнь для него существовала только Серсея. А когда ее не было рядом, с Джейме оставались мысли о ней и правая рука. Но она? Бриенна? Она и рядом не стоит с его золотой близняшкой, широкая и уродливая, в то время как Серсея утонченная и прекрасная. Джейме шипит сквозь зубы, отвинчивая крышку черной краски.       — Эй! — справа раздается раздраженное бурчание. Джейме поворачивается и сталкивается с мужиком — Сандором — сидящим неподалеку.       Он здоровяк, один из самых крупных мужчин из всех, кого Джейме только встречал. Толстые, кривые шрамы покрывают левую сторону лица, тонкие волосы зачесаны влево в попытке скрыть их. Его серые глаза пылают гневом.       — Может, перестанешь вздыхать как влюбленная девица?       И тогда снова приходит ярость, желание причинить боль, ударить, ворочается в его грудной клетке словно дикий зверь, жаждущий свободы. Джейме вскакивает, стискивает зубы и руку в кулак.       — Может, перестанешь совать свой здоровенный нос в мои дела, а? — выплевывает он.       Сандор тут же поднимается вслед, его лицо искажает уродливая гримаса. Он возвышается над Джейме как минимум на четыре дюйма, плечи широкие, руки вздуваются от мышц. Стоило подумать, прежде чем ввязываться в драку с таким противником. Тот в два раза больше его, однако самоконтроль никогда не был сильной стороной Джейме. Он не отступится.       — Джентльмены, — голос Бриенны доносится до него словно сквозь пелену, он не отрывает глаз от Сандора. Сейчас ему плевать на нее. Адреналин разливается по венам, культя неприятно пульсирует, кончики пальцев подрагивают. Сандор раздувает ноздри, и Джейме видит, как он сжимает кулаки. Вот оно! Он чувствует себя живым, он почти в восторге.       Но затем вместо кривого носа, прилизанных волос и серых глаз он видит перед собой Бриенну. Она стоит между ним и Сандором, ее рука прижимается к его груди и отталкивает.       — Мистер Ланнистер… Джейме, пожалуйста, вернись в свою комнату.       Бриенна говорит что-то еще, но он не разбирает слов, они тянутся словно патока. Ланнистеры плевать хотели на мнение овец, тем более на их приказы. Она смотрит прямо на него, ее щеки и шея покрыты красными пятнами. Глаза строгие и очень-очень синие.       Как же он устал от этого места, устал от того, что его суют сюда, пихают туда, словно горшечное растение или младенчика. Джейме выходит из себя.       — Никуда я не пойду, — шипит он, расправляя плечи. Бриенна все еще выше, но разве что на дюйм. Джейме издает рык.       Она не двигается с места, только ее лицо каменеет.       — И все же я думаю, что тебе не следует находиться здесь прямо сейчас, — голос Бриенны тих, но непоколебим.       Джейме насмешливо фыркает, уродливое, царапающее его изнутри ощущение вдруг прорывается наружу. Он готов уничтожать. В конце концов, это единственное, в чем он хорош.       — Да какая разница, женщина? Я не вписываюсь в твой клуб уродцев, калек и сломанных вещей? — он оглядывает ее с ног до головы. — Не беспокойся, думаю, среди них ты настоящая королева.       На террасе воцаряется противоестественная тишина, словно выкачали весь воздух. Это напоминает Джейме об окопах и падающих снарядах, когда едва осмеливаешься дышать среди хаоса и шрапнели. С лица Бриенны сходит краска, а глаза начинают странно блестеть.       Мысль, которая едва касается его разума, твердит, что его матери было бы так стыдно за него. Вдруг Джейме чувствует себя крошечным. Забитым. Его глаза пробегаются по террасе, и он замечает, что все смотрят на них. На него. Он вновь глядит на Бриенну — она тяжело сглатывает.       — Прости меня, — шепчет он, вынуждая себя смотреть ей в глаза. — Это было недостойно.       Бриенна не отводит взгляд. Она кивает, один раз, но не произносит ни слова.       Джейме идет к двери, а затем шагает по коридору. Он проходит мимо своей комнаты, ноги несут его к кабинету Старшего брата. Дверь слегка приоткрыта. Джейме стучится.