***
В той кровати я проснулся уже второй раз. Разбудил меня чёрный-пречёрный кот, который нагло лёг на меня и начал громко мурчать. Наверное, ему совсем плевать на то, что мы с ним совсем не знакомы. Да и вообще, откуда он тут взялся? Несмотря на недовольство, убрал его с себя я аккуратно, а стоило мне только отвернуться, дабы в очередной раз не ясно зачем взглянуть на окно, кот пропал — он буквально исчез из комнаты. Я решил не задаваться лишними вопросами, кот пришёл — кот ушёл. В этот раз из комнаты я вышел спокойно: никаких сюрпризов с полётами не было. Картина стояла так же неподвижно, как и вчера, когда я накинул на неё ткань. Только я хотел что-то сказать, уже не помню, что, как я обратил на кое-что внимание… — Ещё двери! — изумился я с нервной улыбкой на лице. Да, по левую сторону от вчерашней двери находились ещё две новые, ведущие неясно куда. Рядом с одной из них скрёбся тот самый кот. На меня он не обращал никакого внимания: видимо, я не был в его списке интересов. Дальнейшие мои размышления были забыты: мой поток мыслей прервала девушка с синим цветком, громко поприветствовав меня с добрым утром. От этой неожиданности я легонько вздрогнул, после чего пошёл к картине. Композиция была снова изменена. Теперь на картине была полноценная комната со столом, стулом рядом и занавешенным окном на фоне. Девушка просто сидела на стуле, однако в этот раз её плечи были прикрыты шалью, а волосы убраны в хвостик, да и в общем они стали выглядеть как-то аккуратнее. — Я тебя снова заждалась, мой дорогой художник. Но по крайней мере не так критично, как вчера! — со странной радостью говорила девушка. Решив воспользоваться моментом начала непринуждённого разговора, я задал вопрос: — Ты случаем не знаешь, — начал я аккуратно, — что за двери появились в комнате? — после сказанного я указал большим пальцем одной из рук себе за спину. — Появляются и появляются… — отстранённо сказала картина, уводя взгляд куда-то в сторону, — меня это особо не волнует. Всё равно, эх, — с невероятной выразительностью выдохнула девушка, держа руки на сложенных крестом коленках, — посещать я их не могу. После ответа я тут же решился ещё кое-что уточнить. — Ты ведь не против, если я зайду в них? — Ну, только если они не закрыты, — с лукавой ухмылкой ответила мне девушка, — а так да, хоть во все три сразу! Я непротив. Наступила неловкая пауза. Видимо, картина ожидала от меня ещё каких-нибудь вопросов. — Ясно, ждать, значит, нечего. Тогда… — картина села поудобнее и выставила руки так, будто держит что-то, — сегодня я хочу посмотреть на какое-нибудь милого животного, а может даже и потискать. Ах, и да, — странно улыбнулась девушка, — оно должно быть такого же цвета, как и моя шаль. По началу я удивился. Отходя от этого чувства, телефон снова уведомил меня о приходе новых сообщений. — В общем, ты понял. Долго ждать я не собираюсь! — игриво и с ноткой угрозы сказала девушка, видимо, отпустив меня на все четыре стороны. Затем я в очередной раз начал проверять сообщения. Мелкие неважные заметки оказались мною уже забыты. К счастью, какой-либо ценности в них не было. Я запомнил сообщение лишь от него.Отправитель: Художник «Я, кажется, когда-то был на выставке с картинами, посвящённых, как гласило название, «Девушке с синим цветком». У неё есть много версий, но вспоминать о них невероятно трудно — кажется, что воспоминания просто вырезали из головы.» «Думать о вчерашнем дне вовсе не хочется, рисунок было невероятно трудным. Как же трудно было понять, что это пурпурный. Мне хочется домой…»
«Пурпурный» и больше ничего? Хотя рисунок и так очевиден, — усмехнулся я в пустоту, однако сразу же взволнованно взглотнул ком внутри горла. Всё как-то подозрительно легко. — А может я просто накручиваю, — сказал я про себя, поворачиваясь к картине, после чего сказав в полный голос: — я готов. Девушка выстроила удивлённую физиономию, подобную той, которая была у меня при первом появлении в этом месте. Глазела так на меня она не слишком долго: девушка почти сразу же хитро улыбнулась по непонятной мне причине и вообще стала выглядеть как-то расслабленно. — Раз так, то начинай творить, — игриво сказала картина, выпрямляя гордую спинку на стуле и сильнее выперев держащие пока что ничего руки, вперёд. Кисть в моей руке. Я начал аккуратным контуром пририсовывать кота, которого видел считай только что, на руки девушки — большого, пушистого, с наглой и вместе с этим улыбчивой мордой, по бокам которой немного выступали пухленькие щёчки. Он лежал к верху пузом на руках девушки, которая, смотря на медленно рождающееся чудо, легонько улыбалась, из-за чего невольно выдал улыбку и я. Контур я закончил в отличие от вчерашнего довольно быстро. Недвижимое лицо кота вместе с лицом девушки глядели на меня, спрашивая: «и что же за цвет ты выберешь?» Мой ответ благодаря Художнику был уже предрешен. Из-под моей кисти полилась пурпурная краска. Пресловутое «мяу» раздалось сразу же после того, как я закончил покраску животного. Руки девушки, до этого державшие считай что ничего, вцепились в материализовавшегося кота мёртвой хваткой, не давая ему шансов выбраться. — У-у-у-у-у, — радостно чуть ли не визжала девушка с картины, шаловливыми ручками тиская кота, — он такой миленький! «Кажется, я снова попал в точку», — наивно тогда думал я, даже и не подозревая о том, что будет дальше. Вспоминая об этом, у меня стынет кровь в жилах, а по телу до сих пор огнëм отдаются рваные раны. Что же произошло? Неожиданно кот начал ëрзать, однако из рук-капканов сделать это ему очевидно не удалось. Затем он начал усердно влиять хвостом, а маленькие глазки животного сощурились. Девушка не замечала всего происходящего, пока… — Ш-ш-ш! — громко зашипел кот, вырываясь из рук своей властительницы и оставляя на еë теле глубокие порезы, из которых почти сразу начала сочиться кровь цвета, подобного цвету ошарашенно раскрывшегося правого глаза девушки. Кот почти сразу скрылся с места преступления, куда-то прочь с картины. Я остался наедине с истекающей кровью девушкой. Она встала со стула так, что он отодвинулся назад, после скинула с себя порванную шаль, на торчащих шерстяных нитках которой застряли некоторые капли крови, и посмотрела на меня взглядом, полностью испепеляющим меня. Всё было понятно и без слов. Я затрясся. Мозг окончательно ещё не понял, что произошло. — Ты хотел меня убить. Так ведь? — максимально спокойно и без всяких лишних выражений на лице спросила девушка. Я молчал. — Так ведь?! — истерично крикнула она, топнув ногой. Лицо еë поглотила вселяющая ужас гримаса, покрытая кровью. — Нет, это не… Я не… Нет, нет! — мямлил я, пятясь назад и не зная куда деть свой взгляд. Он то скакал по комнате, то ненадолго останавливался на девушке, которая неестественно склонила голову в сторону на девяносто градусов. Она безумно улыбалась, а алый глаз убийственно сверкал. — Что ж, я заставлю тебя ощутить то же самое! — всплеснула руками девушка, крича, — знаешь ли, не всем нравится, когда их терзает кот. Я опустился на колени. Начал молить о прощении: «но я не специально! Я не хотел!», однако всё тщетно. Картина не издавала ни звука — настала полная тишина. Кровь в висках медленно, но чётко отстукивала свой ритм, будто церковный колокол. Неожиданно я услышал его звон. Это в один миг была разорвана моя одежда. Не успел я даже издать испуганный звук, как моë горло было порвано, отчего изо рта раздалось лишь бульканье крови. Рефлекторно я собирался убежать, но я упал: кажется, были порваны мои сухожилия. Боль, что до этого будто цунами расходилось по телу, исчезла — постарались мои надпочечники. Я лишь с животным страхом осматривался вокруг: на рваную плоть ног, на лужу крови вокруг. Зрение начало плыть, а о дыхании нечего и говорить — я перестал дышать уже давно. Последнее, что я видел — это мой собственный окровавленный кишечник, вываленный наружу, а также разорванная грудная клетка.***
В той кровати я проснулся уже второй раз. А разве не третий? В тот момент я начал испытывать дичайшее чувство дежавю. Отходя от него, я не сразу заметил кота, мирно спавшего на мне. «Всё как во сне», — находясь ещё в полусонном состоянии размышлял я, положив руку на пушистую шёрстку кота и начав того гладить, из-за чего послышалось громкое мурчание, — «предсказывают же они иногда будущее, как говорят.» От своей же мысли я горько усмехнулся. Конец сна был слишком ужасным. Но я тут же легонько помахал головой и мне стало легче — всё же кошмар остаётся кошмаром. Описывать то, что было после пробуждения, смысла нет — всё это можно было увидеть в этом моём «сне». Даже запрос картины оказался точь-в-точь таким же. «Может быть, я видел чужие воспоминания?» — начал тогда наивно полагать я, хоть и в этом месте такая идея не была лишена смысла. Я горько усмехнулся, — «я бы мог и без всех ощущений понять, что кота рисовать не стоит.» Вооружившись этим знанием я погрузился в глубокие думы, когда картина дала мне время. Как на зло в голову ничего не лезло кроме пресловутого кота. Как всегда, при отсутствии идей я начал оглядываться. «Точно, двери!» — стукнул я себя по лбу и сразу направился к ним. Одна из них оказалась заперта, а та, в которую скрёбся кот, была открыта. Я сразу же туда зашёл. Комната оказалась очень странной. Помимо тьмы, окутывающей всё вокруг, на полу была старый потёртый плиточный пол, с треснувшими и иногда вовсе отсутствующими плитками в некоторых местах. Из-за этого было ощущение, будто нигде, кроме плитки, стоять нельзя. Напротив входа в глаза сразу бросились две оконные рамы, поставленные криво и так, что одна перекрывает другую. Несмотря на это висели они, кажется, крепко. Справа от входа в воздухе висела большая кровать с матрацем, который был покрыт множеством грязных чёрных пятен, в общем строящих силуэт человека. Под кроватью валялся маленький столик с отгрызенным боком. Наконец, слева я увидел то, за чем, видимо, сюда так рвался кот — блестящая белая клетка, с птичкой такого же цвета внутри. Рядом с висящей в воздухе клеткой болталось и зеркало. Кот безуспешно пытался добраться до птицы, пока я с удивлением рассматривал её. «Наверное, стоит нарисовать её в этой клетке», — заключил я, вбивая в голову образ птички в клетке. После я покинул комнату. И вот я уже снова около картины, вооружённый кистью. В голове всплывают воспоминания из сна, но я лишь махаю головой, отгоняя их. Картина как будто насмехаясь смотрела на меня своим алым глазом, легонько улыбаясь, но ничего не говоря. Свою работу я начал молча. Что это была за птица — я не помню. Да и не знал уж точно. Она была какая-то маленькая, аккуратная, с чёрными глазами-бусинками, в которых, если приглядеться, можно увидеть себя и весь остальной мир. Пурпурная птичка была размещена на руке девушки с картины, которую та любезно подставила для пернатой. Особой пышностью моя птица не отличалась. Рисунком я выделил лишь миниатюрные крылышки и пару таких же размеров пёрышек. Бледно-жёлтые тончайшие роговые ножки были нарисованы сразу держащимися за рукав девушки, которая всё это время наблюдала за появляющимся чудом.***
Стоит ли ещё описывать то, как я просыпаюсь в этой злосчастной кровати? Стоит ли описывать огромное количество попыток запихнутьЭТУ ЧЁРТОВУ птицу в РУКИ ЭТОЙ БАБЫ клетку?