Невинность, брат мой

      С каждой минутой после восхода жара становилась всё нестерпимее. Стальная нога Эда быстро и сильно нагрелась, отчего его лошадёнку всё время вело вбок. Она нервничала из-за жара с левой стороны и в надежде уйти от этих ощущений косила вправо. Эдвард без перерыва дёргал повод левой рукой, чтобы выпрямить траекторию, чем раздражал животное ещё больше. Слишком уж страшным и непривычным для старой кобылы оказалась поездка с всадником, пользующимся автобронёй. Бывший алхимик изрядно измотался в этой борьбе с животным — никто из них не мог перебаранить другого уже очень долго. Путешествовать в таком темпе в разгар пустынного пекла было совершенно невыносимо, поэтому решено было сделать привал до того, как они с напарником достигнут Ксеркса. Благо, Цзинь Ли был не только талантливым алхимиком, но и опытным караванщиком. Они шли по проверенному пути, пролегающему неподалёку ото всех оазисов по дороге до древнего города.       Пески укрывали земную твердь золотистым ковром всюду, куда падал взгляд. И, хотя Эд стоял около колодца, в тени широких пальмовых листьев, чувство сухости и жара не покидало его. Как и скрежет песка на зубах. Элрик сделал первый долгожданный глоток из фляги и прополоскал рот. Сплёвывать драгоценную жидкость он не стал и проглотил её прямо с песком. Землистый привкус во рту сопровождал все последующие глотки. Казалось, солнце поднялось не так давно, но Эд уже устал щуриться от его ослепительного света. Глаза жгло, словно он только что вышел из тьмы в свет яркого прожектора и никак не мог к нему привыкнуть. Аместриец тяжело выдохнул и взглянул вдаль, тоскливо рассматривая море барханов с западной стороны. — Давайте флягу, — добродушно обратился к Эду спутник, отвлекая того от тяжких размышлений. — Ах, да, прости, задумался, — вздрогнул Элрик и протянул опустевшую флягу своему восточному коллеге, — Спасибо за заботу, Цзинь! — Ерунда, — махнул рукой мастер рентанджицу и ушёл наполнять прохладной подземной водой обе их фляги. После они напоили лошадей, притащив по два ведра каждой, и только тогда Эд смог опустить автоброню в прохладную воду. Пока алхимик отдыхал, опустив левую ногу в ведро, и утирал пот со лба грязным платком, Цзинь Ли расположился под перголой. Крыша сооружения была покрыта соломой и сухими пальмовыми листьями, служившими укрытием для кочевников уже много лет. Уроженец Сина достал из своей походной сумки небольшую медную джезву и баночку с молотым кофе. Пока восточный алхимик пристраивал джезву в раскалённом песке, Эд успел достать пачку сигарет и закурить, усевшись рядом на циновке. — Будешь? — протянул он открытую пачку сигарет коллеге, когда тот закончил с приготовлениями и оставил кофе вариться на солнце. Цзинь кивнул, поблагодарил и взял сигарету. Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своём, но вскоре Цзинь Ли подорвался с места, чтобы снять джезву с песка, выбросив окурок в пустое костровище неподалёку от перголы. Кофейная шапка осела, уменьшив видимый объём напитка на целую треть, после чего бодрящую жидкость разлили по двум походным кружкам. — Мы всё ещё можем повернуть назад, — робко предложил Цзинь Ли, заметив тоскливую отстранённость своего напарника. Эдвард обречённо усмехнулся, скривил губы и пригубил густой напиток. Кофе был такой же горячий и пыльный, как и воздух вокруг. — Нет, — тихо ответил он, сделав первый глоток, — Иначе я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Это просто сведёт с ума… Элрик отвёл взгляд и крепко сжал кружку. — Я не могу больше так… — ещё тише вздохнул он, но Цзинь расслышал и кивнул, мол, воля твоя.       Эдварду было нелегко принять это решение. Он ещё не растерял остатки разума и понимал, на какой риск идёт. Мустанг назвал его безумцем. Видимо, всё ещё считал себя отцовской фигурой для бывшего Стального алхимика и переживал за его безопасность. Забавный. Уинри расплакалась, а Ал не плакал только потому, что не хотел расстраивать её ещё больше. Но тяжелее всего Эдварду было оттого, что он не особо переживал по этому поводу, хотя и выражал глубокую обеспокоенность, обещал подумать сотню раз, прежде чем сделать… Но глубоко внутри он уже давно всё решил и даже не думал о том, чтобы отступать. Он не мог больше жить без алхимии. Не мог каждый день чувствовать себя слабым, уязвимым, беспомощным перед бытовыми трудностями, с которыми раньше мог разобраться одним хлопком в ладоши. Быть обычным человеком почему-то оказалось невыносимо. Куда невыносимее, чем он предполагал. Все были очень добры к нему, сочувствовали по поводу потери способностей, жалели его, но это лишь заставляло Эда чувствовать себя в разы хуже. Чувствовать себя калекой. Вот только утраченный талант не заменишь автобронёй. Он не сожалел о том, что отдал свою алхимию в обмен на тело брата, о нет! Эдвард не считал, что совершил какую-то ошибку, не думал о том, что можно было поступить иначе, не ворошил прошлое ни разу за все эти годы. Но он чувствовал себя чертовски пустым. Ведь он добился цели, к которой так усердно стремился долгие годы, и это было здорово, но вот что ему делать дальше? Он был бесконечно рад за своего брата и радовался за него до сих пор, но им обоим надо было двигаться дальше.       И вот тогда Эдварду пришлось встретиться со своей пустотой. Кто он был без своей алхимии?       Кем он стал, когда близкие перестали нуждаться в нём так сильно? Когда некого больше было спасать?       Три года он жил, словно замороженный во льду. Без цели, без страсти, он блуждал по миру, словно призрак, заглушая тоску бесконечными странствиями. И так продолжалось до тех пор, пока он не поехал в Син навестить брата и старых друзей. К тому времени Ал уже неплохо успел изучить восточную алхимию — рентанджицу, и рассказал ему о своём исследовании вен дракона. Синцы верили, что когда-то драконы спасли мир от засухи и подарили людям дожди, а сами обратились в хранителей четырёх сторон света. С тех пор их вены пронизывают всю планету, наполняя её не только живительной влагой — источником всех рек и океанов, но и самой энергией жизни. Энергией, которую использовали алхимики для изменения свойств материи. Некоторые восточные мастера могли даже управляться с живой материей, изменяя свойства больных органов и излечивая таким образом людей. Синские алхимики верили, что это драконы учат их алхимии, предоставляя информацию обо всей материи через свои вены.       Драконов, конечно, никогда не существовало. Но в этой красивой сказке было и зерно истины. Алхимия действительно позволяла считывать информацию объектов и менять её структуру, если у практикующего была способность к пропусканию энергии движения тектонических плит через себя в алхимический круг, в котором была зашифрована информация о желаемых изменениях. Так аместрийские учёные считали раньше. Но оказалось, что они никогда не использовали энергию тектонических плит. Всё это время Отец контролировал их алхимию, предоставляя энергию для преобразований из-под земли. А использовал он для этого не что иное, как частицы философского камня с заточенными в нём душами. Подумать страшно, скольких людей ради этого ему пришлось погубить!.. Целый народ когда-то стал вечным узником философского камня, простым ресурсом… Когда Эд осознал это, он впервые перестал хотеть быть алхимиком.       Но, как оказалось, зря! Ведь был и другой способ получать энергию для преобразований. Любой объект, будь он живой или нет, содержит в себе энергию и информацию. Так, люди, которые видели Истину, обретали способность автоматически считывать и передавать информацию без кругов преобразования, но они всё так же были зависимы от внешних источников энергии. Алхимики не могли использовать свою собственную энергию, ведь это очень сильно истощило бы их. Так Отец и заполучил власть над аместрийскими алхимиками — он подсадил их на доступный источник энергии, которым мог управлять. А вот восточные алхимики всегда использовали независимый внешний источник энергии — пресловутые «вены дракона». Они каким-то образом обучались чувствовать скопления энергии в земле и использовать её для своих преобразований. Закон равноценного обмена при этом упрощался в разы, ведь энергия вен дракона, используемая алхимиком, никуда не исчезала, а лишь перенаправлялась в другой объект. Вены дракона не истощались, пронизывали всё вокруг, и не требовали ничьей смерти, в отличие от душ философского камня!       Тогда Эд загорелся желанием изучить восточную алхимию. Он перечитал все книги и свитки, которые только смог найти по этой теме, но, чтобы приступить к практике, ему нужно было вернуть способность к пропуску энергии, вернуть свои Врата. И тогда он подумал… раз он не потерял свою душу, то и способность к передаче энергии и информации он потерять не мог. Скорее всего, его Врата сейчас были просто запечатаны, как у среднестатистического человека, они не могли исчезнуть. Но как ему отворить их заново?       В одной книге Эд прочёл, что у вен дракона существовали «узлы» — особо мощные скопления энергии, разбросанные по миру. Начинающие восточные алхимики обычно практиковались с этими «узлами», чтобы развить чувствительность к венам дракона и преобразовывать без потерь энергии. Тогда Эдварда осенило.       А что, если он откроет свои Врата с обратной стороны? Что если он преобразует себя внутри «узла» и отправиться сквозь Врата в качестве источника энергии, а не того, кто пользуется этой энергией? Что, если он отдаст больше, чем хочет взять? Тогда, возможно — лишь возможно — его Врата Души откроются с «внутренней» стороны, с его собственной, а не Истины, стороны. Совершить преобразование самого себя нужно было обязательно в «узле», чтобы отдать за открытие Врат достаточное количество энергии и обезопасить преобразующего от платы. Эду оставалось только найти человека, который согласится провести это преобразование.       Никто из знакомых не согласился. Они обозвали его безумцем, сказали, что он затеял крайне опасную авантюру и рискует по меньшей мере своей жизнью, сказали ему успокоиться и перестать гоняться за миражами. Эд извинялся, говорил, что будет осторожен, но всё равно продолжал искать отважного алхимика, который поможет ему. Тогда он и познакомился с Цзинь Ли. Юный уроженец востока был отчаянным парнем и очень любил эксперименты, а потому согласился провести преобразование за небольшую услугу. Он хотел служить при дворе Императора и попросил Эда уговорить Лина взять его, раз уж они были близкими друзьями. Эдвард согласился без раздумий.       Они выбрали для преобразования «узел», находящийся в пустыне, рядом с Ксерксом, чтобы в случае ошибки никто вокруг не пострадал. И вот настал условленный день. Эд нутром чуял, что пути назад уже нет, но мысли его то и дело метались от одного сомнения к другому, как воробьи. Ну и пусть себе мечутся. Ещё бы он их слушал, этих суетливых воробьёв.       Днём они отдыхали и старались выспаться, хотя в такую жару сделать это было нелегко. Даже лошади отказывались от овса, и только пили воду, изредка прерываясь от дрёмы под навесом. И Эдвард их прекрасно понимал — единственным, что мог сейчас принять его собственный желудок, были вода и мороженое. Ох, как здорово было бы сейчас выпить освежающего лимонада со льдом и съесть большой кусок пломбира!..       Ближе к закату Цзинь Ли сварил ещё кофе, пока песок не остыл, и они тронулись в путь аккурат в начало сумерек. Ночь сгущалась быстро, и первые звёздочки, самые яркие, появились на небосводе вместе с полной Луной ещё до того, как рассеялась персиковая полоса заката и почернело небо. Краски встречающихся дня и ночи смешались так красиво, словно умелый художник нашёл это идеальное сочетание и выставил его на обозрение всей планете, хвастаясь перед коллегами.       Когда они добрались до «узла», ночь властвовала над небесами уже безраздельно. Под пологом её чёрного царства людям всегда было проще открывать свои души нараспашку. Под луной всё казалось мягче, чем на самом деле, сглаживались и человеческие черты лица — осуждение просто не могло исказить губы под её нежным и таинственным светом. В такое время путникам не оставалось ничего иного, кроме как довериться друг другу, целиком и полностью. Жара быстро отступила, и алхимики почуяли прилив бодрости и хорошего настроения. Они зажгли огонь в древних каменных жаровнях, опоясывающих своеобразный алтарь на месте «узла». Эдвард однажды видел подобную конструкцию. В пятой лаборатории, где гомункулы создавали философские камни из ишваритов. Благо, в этом «алтаре» не был вырезан подобный алхимический круг под ногами, да и никаких других символов на нём не наблюдалось. Так что они с Цзинь Ли могли творить всё, что заблагорассудится. Цзинь Ли развёл киноварную краску с небольшим количеством воды, и принялся чертить круг преобразования. Эдвард следовал за ним по пятам, контролируя начертание каждого символа, проверяя круг на ровность и меряя шагами радиусы до каждой из сторон. Цзинь Ли недовольно косился на него всё это время, но возражать не смел. Нервничает человек, что поделать!       Когда с приготовлениями было покончено, Элрик встал в центр круга, упёрся руками в бока, тяжко вздохнул и проворчал: — Как-то это всё… слишком просто! Цзинь Ли недоумённо приподнял бровь. — Нет, сам посуди, — продолжил возмущаться Эд, — Мы просто пришли, просто начертили нужный круг, и… всё?! Это же просто смешная цена за возвращение алхимии! Что-то тут нечисто!.. — Последний символ нужно нанести на тело, — напомнил Цзинь Ли, показательно окунув пальцы в краску и сложив их щепоткой прямо перед носом у Элрика. — Знаю, но… — обречённо усмехнулся Эдвард, — Ай, чёрт с ним. Прости, я просто… Кажется, нервничаю, хах!.. — Вот как? — изобразил удивление восточный алхимик, — Тогда мы можем не проводить трансмутацию. Я не буду вас заставлять… Элрик отвёл взгляд и прикусил щёку. Некоторое время он молчал, но затем резко выдохнул и посмотрел на Цзинь ли с решимостью зверя, обречённого на гибель. — Черти, — твёрдо произнёс он. Цзинь Ли кивнул и без лишних слов нарисовал у Эдварда на лбу алхимический круг для переноса реакции. После он вышел за границы круга на полу и опустился к земле. Алхимик поймал взгляд Эда в последний раз, но не увидел в них ни капли сомнения или страха. Тогда он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох… И запустил реакцию.       У Эдварда перехватило дыхание, когда по телу пробежалось от кончиков ног до макушки знакомое покалывание, схожее с тем, что испытываешь, прикоснувшись к наэлектризованной ткани. Эд ощутил невиданный прилив сил и радости, всё его тело мобилизовалось, как у кобры, приготовившейся к прыжку. Как же давно он не ощущал подобного!.. Все его чувства обострились, а мысли начали сменять друг друга с бешеной скоростью. Ни один, даже самый крепкий, кофе не бодрил его так, как сейчас это сделала алхимия!..       Однако, продолжался этот эффект недолго. Очень скоро его сменил резкий откат. Голов Эда закружилась, как перед обмороком, ноги обмякли от усталости, и последнее, что Эдвард увидел, прежде чем провалиться в небытие — это взволнованное лицо своего напарника.

***

      Голова алхимика разрывалась от давящей боли, бьющей по черепной коробке откуда-то изнутри с настойчивостью геолога, раскалывающего друзу. Он пришёл в сознание совсем недавно, и пытался понять, что же произошло после той трансмутации, не разлепляя глаз — на это пока сил не хватало. Хорошо, что по крайней мере его память в порядке. Но где он? Сколько времени пробыл без сознания? Эд ощущал, что лежит на холодном полу, на ощупь похожем на камень, но гораздо более грубый, чем тот, что был под кругом преобразования. Нос ему щекотало какое-то сено. Эдвард чихнул. И куда это Цзинь Ли его притащил?.. Где он умудрился найти такое холодное место в пустыне?!       Неподалёку послышались приглушённые крики, которые со временем становились всё громче. И внезапно раздался до того устрашающий грохот, что он заставил Эдварда тут же вскочить на ноги, позабыв о мигрени и усталости. Адреналин ударил в голову, сердце остервенело затрепыхалось, как мотылёк у лампы, дыхание участилось. Грохот отдалённо напомнил ему рык разъярённого зверя, только в сто раз мощнее. Но самое ужасное заключалось в том, что этот грохот не прекращался. Напротив — после первого рыка снаружи каменного здания, в котором находился Эд, послышалось ещё больше схожих ударов, словно какой-то великан просыпал железные шары. Сквозь прохудившуюся деревянную дверь просочился запах дыма, который стал ещё отчётливее, когда в здание ввалилась компания из трёх светловолосых человек и… кота?!       Эдвард выпучил глаза, рассматривая существо без всякого приличия. Оно очень напоминало ему химеру, подобную тем, с которыми он путешествовал на севере, но только в разы более… совершенную. Те химеры, которых он знал, имели довольно нелепый на вид полузвериный облик, похожий скорее на карнавальный костюм, чем на зверя. Этот же котолюд был сложен так… гармонично! Он был гибок, как настоящий кот, покрыт шерстью охристого цвета с головы до пят, за спиной у него вился настоящий хвост, а лицо — или морда? — напоминали слегка очеловеченную рысь. Даже небольшой рост существа роднил его скорее с кошками, чем с людьми! И глаза!.. Это были глаза настоящего хищника, не человека.       Смотря на этого прямоходящего кота, Эд погрустнел. Неужели и здесь… кто-то опять вздумал играть с чужими жизнями? Как же это было бесчеловечно — сшивать воедино свободных существ, создавая из них несчастных монстроподобных созданий!.. Тем более, что создавались химеры зачастую с далеко не благими намерениями…       Компания, тем временем, усадила одного мужчину на сеновал, откуда только что отпрыгнул Эдвард. Оказалось, этот человек был ранен. Другие два, одетые в голубые рубахи и, как ни странно, кольчуги, начали обсуждать что-то странное. У одного из мужчин был басистый и звучный голос, а другой постоянно обращался к нему с вопросами, как к учителю. По обрывкам речи Эд понял, что они говорили о каких-то легендах. Не будь на улице леденящего душу грохота и пожара, Элрик подумал бы, что попал на обыкновенный фестиваль Средневековой реконструкции. Котолюд, воспользовавшись ситуацией, уболтал одного из людей в кольчугах разрезать путы на его руках. «Они ещё и пленили его!.. Ужасно! Это просто ужасно!..» — с сочувствием подумал Эд, ощутив, как его сердце сжало в тисках жалости.       Но сама химера не выглядела ни подавленной, ни напуганной, ни озлобленной. Полукот в свободных зелёных одеждах воровато огляделся вокруг, дёрнул ухом с парой крупных золотых серёг, и плавной, мягкой поступью подошёл к Эдварду. — Хэй, ты тоже из Братьев Бури, да?.. — спросил его котолюд тихим, бархатистым голосом. У Эда пробежались мурашки по спине. Взгляд химеры, как и её голос, словно гипнотизировал. На миг Эдвард почувствовал блаженное умиротворение, глядя на выразительную усатую морду, на которой отражалось значительно больше эмоций, чем у реальной кошки. — Из… Кого?.. — на выдохе спросил Эд, даже не пытаясь вникать в смысл вопроса. Котолюд приподнял одну из надбровных дуг, внимательно оглядел рваный белый плащ, в котором Эд путешествовал по пустыне, и лениво протянул: — Поня-ятно… В тот же миг он потерял к Эдварду всякий интерес. Алхимик возмущённо нахмурился. Это ещё что за мода здесь — относиться пренебрежительно к людям вне какой-то-там группировки?!       К слову, о «здесь». Где он вообще?!       Только Эдвард подошёл к мужчинам в кольчугах, чтобы поинтересоваться о своём местонахождении, как башню, в которой они все ютились, сотряс мощный удар. Одна из стен оказалась пробита насквозь. Крупные булыжники, из которых было построено здание, посыпались на лестницу и рядом с ней, а в образовавшейся дыре показалась огромная, рогатая, чёрная драконья морда с горящими алыми глазами. Дракон дыхнул огнём перед собой, но, благо, не спалил ничего внизу башни — дыра была слишком маленькой, чтобы он мог как следует развернуть морду. Однако это не избавило находящихся внутри людей от ожогов. Их обдало горячим воздухом, как из великанского фена. Эдвард успел лечь на пол и закрыться руками, поэтому его лицо не пострадало. Но вот кожа на руках тут же начала покрываться волдырями и кое-где слезать, обнажая влажные и слизистые нижние слои кожного покрова.       Эд не мог поверить своим глазам. То, что он сейчас видел — не могло быть реальностью! Должно быть, он бредил, или видел кошмар, ведь таких монстров не могло существовать в реальности по чисто техническим причинам! Как вообще возможно выпускать пламя из пасти?! Это же бред какой-то!..       Но ожоги на его руках… болели совсем как реальные.       Мужчина с глубоким басистым голосом ругнулся и снял с себя шерстяную накидку, тут же принявшись затаптывать её. Искры попали на чёрную шерсть и уже разгорались. — Проклятье!.. Надо убираться отсюда! — скомандовал он, и его звучный голос сработал на всех выживших, как ведро холодной воды, вылитое на голову. Люди в кольчугах побежали наверх, к дыре, а кот метнулся к двери. Он толкнул её один раз, затем второй и третий, но та никак не поддавалась. Похоже, её завалило с другой стороны. Каджит недовольно прижал уши и побежал вверх по лестнице, к единственному оставшемуся выходу. Эвард поспешил за ним.       Светловолосые в кольчугах уже спрыгнули из дыры в стене и выбрались через крышу соседнего здания. Кот осторожно выглянул наружу. Крыша находилась недалеко, каджиту не составило бы совершенно никакого труда перепрыгнуть на нее из башни, но!.. Только если бы она не была объята огнём. Солома уже давно прогорела, но вот деревянные балки продолжали полыхать и разгорались только сильнее с каждой секундой, треща, обугливаясь и обваливаясь. Шанс спрыгнуть прямо на них, а не между, был очень высок!..       Если бы только не его проклятый страх перед огнём!.. Он бы уже давно оказался на той стороне и сбежал через тайный подземный проход!       Каджит сильно замешкался, затоптался на обломках стены, то готовясь к прыжку, то неуверенно выпрямляясь… И в какой-то момент он потерял бдительность, не доглядел за тем, что находится у него под ногами, и сорвался вниз, прямо на груду булыжных обломков.       Эдвард среагировал раньше, чем успел подумать. Он машинально хлопнул в ладоши и приложил их к стене, создав каменную руку, подхватившую кота прямо над роковым обломком булыжника с заострёнными краями. Каджит поднял огромные, удивлённые глаза на своего спасителя и чуть было не расплакался от облегчения и благодарности!.. Тот, кого он принял за пьяного нищего, оказался могущественным и добрым магом, спасшим его от столь нелепой и печальной гибели!..       Эд его взгляд не заметил. Он смотрел на свои руки, как завороженный, и не мог поверить в то, что произошло. У него получилось!.. Получилось! Его алхимия снова с ним! Они с Цзинь Ли не ошиблись ни в формуле, ни в самой теории о прохождении Врат с обратной стороны!..       На что-то да годятся ещё его стальные извилины!       Слегка прослезившись от радости, Эдвард взглянул вниз на спасённого им мальчика. Тот прищурил кошачьи глаза, растянул губы в улыбке и замурлыкал. Элрик тихо рассмеялся от удивления и спустился к котолюду. Тот уступил ему место на каменной руке, спустившись на груду булыжников, а по ним — на землю. Когда Эдвард поравнялся с ним, каджит схватил его ладони в свои, пушистые и горячие, и сердечно поблагодарил своим бархатистым тенором: — Спасибо, парень!.. Без тебя я не жилец! Эд смущённо заулыбался, прикусив нижнюю губу, и почесал затылок. О, как давно он не слышал такой искренней благодарности за что-то, что он сотворил своими руками и своим талантом! Он уже успел позабыть, насколько это приятно!.. — Я знаю потайной ход, я помогу тебе выбраться! Это самое малое, чем я могу отплатить!.. — вдохновлённо продолжил полукот. Эдвард с улыбкой кивнул ему, и мысленно отметил, что этот мохнатый паренёк намного добрее, чем ему показалось сперва!       Чёрный дракон, огромный и мрачный, как снеговая туча, приземлился в метрах трёхста от них. Земля содрогнулась под ним, как от топота огромного стада быков. Что-то внизу привлекло его и заставило покинуть небеса. — Бежим! Это наш шанс!.. — вскрикнул мальчик-кот, нервно дёрнув кончиком хвоста. Эдвард без раздумий последовал за ним. Вскоре новый знакомый провёл его узкими улочками к одному из полуразрушенных зданий. Там он какое-то время рассматривал стены, пока не нашёл ту, на которой был выцарапан какой-то некрупный символ. Увидев его, котолюд заулыбался и сдвинул пустую бочку с массивного люка.       Нырнув в люк, они спустились в чей-то погреб. Каджит схватил с полок несколько крупных кусков сыра и распихал их по двум поясным сумкам. Один кусок он сразу же выдал Эдварду. Тот поблагодарил и жадно вгрызся в пищу — она сейчас была как нельзя кстати. Войдя в тоннель, скрывающийся за одной из погребных полок, товарищи по несчастью обменялись именами. Оказалось, нового друга Эдварда звали Кас’сим — на манер Аэругских граждан.       Путь сквозь тоннель они проделали в тишине, не утомляя друг друга разговорами ещё сильнее. Было видно, что за тоннелем следили — на входе беглецов ждали готовый промасленный факел и кремневое огниво, сам путь был расчищен и безопасен. Оказавшись в безопасной обстановке, Эд вновь ощутил головную боль и дикую усталость. Будь в тоннеле постелена хоть солома — он бы лёг на неё и заснул часов на десять. А лучше на двенадцать.       Кас’сим вывел своего спасителя наружу довольно скоро. Он выскочил из люка первым, затем подал руку Эдварду. Снаружи алхимик какое-то время привыкал к дневному свету, а распахнув глаза окончательно, он понял две вещи.       Во-первых, где бы он ни был, здесь очень красиво.       И во-вторых — он очень, очень далеко от того места, где планировал быть.