Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Утро началось как обычно. Ниэль проснулся от того, что Жан, хоть и старался делать это максимально тихо, ходил по комнате и собирался на учебу. — Ох, mon chéri(мой дорогой), доброе утро, — ласково протянул Натаниэль и, словно котик, перекатился на другой бок, вытягивая ноги и руки, — Мою одежду еще не принесли? — Ещё нет. И не называй меня дорогим, — последнее слово Жан выдал с максимальными британским акцентом, на который только был способен, что позабавило Натаниэля и облегчило его душу: с Моро всё в порядке. По крайней мере, он реагирует на его поддразнивания. Это замечательно. Пока французская булочка укладывала свои прелестные локоны и маскировала побои тональными средствами, Натаниэль взял на себя обязанность приготовить завтрак. Переодеться в учебную форму пока не было возможности: ее попросту не принесли, а собирать сумку — пустая трата времени. У него и сумки-то нет: Натаниэль не покидал гнезда восемь лет подряд. В то время как Кевин и Рико ездили на игры, Ниэль мог позволить себе только выйти подышать свежим воздухом и то под строгим надзором заместителя тренера Тетцуи. Сумки, будь она дорожная или школьная, у него быть не могло. С ним индивидуально занимались репетиторы, приглашенные тренером и этого было достаточно. Покинуть Гнездо одному — невозможно. В черном крыле Гнезда была лишь одна кухня, в то время, как в красном целых две. Ходить на красную кухню было не желательно, поэтому Натаниэль этого никогда не делал. Вот и на этот раз он решил остаться верным своим принципам и направился на кухню короля, где, к сожалению, и застал его... Того самого короля. — Капитан, — тихо прошептал Веснински, почтительно кланяясь Рико, — Вам необязательно готовить завтрак самому, я могу сделать это за вас, если вы будете не против. План по втиранию Натаниэлем в доверительный круг Мориямы был очень прост — он будет ошиваться рядом, бороться с желанием ударить японского ублюдка в лицо и хвалить за все вещи, что он делает. Возможно, в таком случае его эго решит, что Нат — тот человек, которого он желал бы видеть рядом с собой. — Третий, — губы Морияма расплылись в лёгкой безумной улыбке, — Твои вещи должны принести с минуты на минуту. Я хочу, чтобы ты сварил мне три яйца, овсянку, американо с двумя ложками сахара в объеме 0.3. И не забудь положить мне клубничного йогурта. Всё это принеси мне в комнату, — проговаривает Морияма и, видимо довольный тем, что всё это делать придется не ему, уходит в сторону своего жилища. Ну и мерзость. Натаниэлю пришлось готовить для этого мерзкого урода завтрак, следуя всем его просьбам и заказам. Заодно, не забывая о себе и Жане, Натаниэль вымыл килограмм клубники, сварил еще два кофе, на этот раз капучино, и устроил просьбу Рико, делая изменения лишь во вкусе йогурта. Выложив на черный поднос овсянку, кофе, тарелочку йогурта, и три яйца с пустой миской под скорлупу, не забывая положить на каждый вид еды свои столовых принадлежности: чайные ложки, завернутые черными салфетками, Натаниэль направился в комнату Короля. Вежливо постучав в дверь, он начал дожидаться разрешения зайти внутрь. Оно не заставило себя долго ждать. Рико самодовольно открыл дверь и, забрав поднос, унес его вглубь комнаты, бурча что-то про "послушную собаку, которая принесла хозяину тапки". Омерзительно. Веснински уже менее аккуратно разложил свой завтрак и завтрак Жана, с ноги открывая дверь в комнату(руки были заняты подносом). Жан, уже одетый в школьную форму, рассматривал своё идеальное под макияжем личико, проверяя укладку. — Ох, Жанчик, ma sucrette (мой сладенький), ты просто великолепен. Фанатки-первокурсницы с ума сойдут, увидев тебя сегодня. Ожидай большого количества просьб сфотографироваться с тобой, — Он поставил на стол поднос, принимаясь уплетать клубнику. — Твои вещи принесли, к слову. И не называй меня сладеньким! Только сейчас Натаниэль увидел на своей кровати черную коробку, наверное, в три раза больше своей головы. Веснински мысленно поругал себя за то, что не сразу заметил столь крупную вещь, но тут же оправдал себя слишком похожей цветовой гаммой. Внутри лежали коробки с ноутбуком и телефоном от спонсоров в черных цветах, три комплекта одежды для учебы, один для официальных мероприятий, новая пара туфель, туалетная вода (тоже от спонсоров), незаметные красные украшения, дабы разнообразить образ, дорожная сумка, а в ней чуть меньше — учебная. Книги ровной стопочкой лежали на подоконнике, а рядом с ними тетради: черные, с красной эмблемой университета Эдгара Алана. Кто-то уже заботливо вывел красной пастой "Натаниэль Веснински". Среди всего этого, Ниэля особенно заинтересовала серая коробочка, обвязанная голубой лентой, на дне сумки и маленькая записка на ней: «Удачи в первый учебный день, Натаниэль ». Нат обеспокоенно осмотрел её. Кажется, она также привлекла внимание Жана — тот подошел ближе, рассматривая непонятную вещь. Моро давно уже не получал подарков. Последний был от Рико и то, подарком это назвать невозможно, это было просто издевательство, а до этого последнее, что Жан получал от кого-либо, кроме Натаниэля, было примерно шесть лет назад. — Охх... — Натаниэль развязывает бантик и снимает крышку. Внутри он обнаружил две пироженки, шоколадку, набор пластырей, таблетницу с 10 секторами, с распиской от чего конкретно таблетки в каком секторе находятся, и маленькую красную розу — ...mon petit poulet(мой цыпленок), кажется, у тебя конкурент. Мое сердечко кто-то пытается украсть у тебя. Неужели я понравился кому-то из персонала? — Натаниэль неуверенно осмотрел пироженки, словно пытаясь обнаружить подвох, но его не было. — Не глупи, ребенок! — фыркает Жан, — Мы обязаны выкинуть это, вдруг таблетки отравлены? Вдруг торт отравлен? Ты головой вообще думаешь? — Моро хотел было выкинуть всё вместе с коробкой, но Веснински забрал ее раньше, — Что ты делаешь?! — Жан. — Это обращение звучало из уст Ниэля крайне редко. Чаще, он использовал его, чтобы показать всю свою серьезность, — Это мой подарок, а не твой. Я хочу его оставить. — Глупый. Глупый ребенок! — ругает его Жан, с грохотом садясь на свой стул, принимаясь агрессивно жевать овсянку. Натаниэля привлекла одна из шоколадок. Бельгия... Довольно необычный выбор шоколада. Он аккуратно взял её, начиная рассматривать, и чуть не закричал, когда понял — шоколад и вправду необычный. Только не в плохим смысле, в котором его пытался преподнести Жан, нет. Мелким шрифтом состав шоколада гласил вовсе не список ингредиентов. Там были указания. « Туалет в Университете Эдгара Алана, самый западный, мужской. Последняя кабинка. В бочке есть чистые листы бумаги и ручка, каждую неделю, желательно в перерывах между первой и второй парами, ты обязан писать отчет о происходящем внутри Гнезда. Не обязательно подробно, но лучше, чтобы это было так. Следи, чтобы никто не понял, чем ты занимаешься. Если будет нужно, отбейся от группы, если у кого-то появятся подозрения, что что-то не чисто, иди во вторую кабинку и нарисуй в верхнем углу простым карандашом крестик. Карандаш всегда должен быть при тебе, возьми его из пенала, положи в карман и носи на регулярной основе, я специально распорядился, чтобы тебе выдали больше. Удачи в миссии, Натаниэль. Надеюсь, первый выход на улицу за последние восемь лет станет для тебя прекрасной возможностью наслаждаться жизнью. » Натаниэль обомлел. Это был подарок от Ичиро? Зачем Ичиро дарит ему такие подарки, когда мог с таким же успехом просто положить инструкцию в пенал с требованием выкинуть бумажку в унитаз после прочтения и смыть? Щеки Веснински вспыхнули розовым, но он тут же успокоил себя. Врать Жану не хотелось, но, ради того, чтобы разделить с ним пирожные со вкусным капучино, он был готов на такую маленькую хитрость. Приземлившись на стул рядом с Моро, Ниэль с аппетитом принялся кушать йогурт, закусывая его кашей. Французская булочка (Жан) рядом лишь фыркала с отвращением: как можно заедать овсянку йогуртом? Как можно быть настолько извращенцем? Так они и провели свою трапезу в полной тишине. — Mon chignon, ne sois pas en colère. Je ne voulais pas dire, mais c'est un cadeau de l'oncle Stuart. Allons manger des gâteaux ensemble, je n'en ai littéralement jamais mangé de ma vie.(Моя булочка, не злись. Я не хотел говорить, но это подарок от дяди Стюарта. Давай вместе съедим пирожные, я не ел их буквально никогда в жизни.) — неуверенно шепчет Нат, от чего на душе стало тяжко. Он действительно никогда в жизни не ел пирожных, за что был сейчас неимоверно благодарен Ичиро с его внимательностью к деталям... Серый... Его любимый цвет... Натаниэль не верил в это. Как какая-то жалкая пироженка может вызвать у него столько разных эмоций?