Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Первый учебный день выдался весьма напряженным. Натаниэль впервые вышел на публику и, естественно, вызвал у общественности большой прилив интереса к своей персоне. О существовании Натаниэля Веснински никто не знал, о его принадлежности к Воронам тоже. Можно сказать, сегодня его дебют. Жан потратил час на то, чтобы сделать Ниэлю хороший грим, выбрать и скомбинировать из учебных вещей что-либо действительно достойное заинтересованных взглядов, уложить рыжие волосы и выбрать более подходящие духи. Натаниэль — лицо Эдгара Алана. Такое же, как и Жан, и Рико, и остальные вороны, но именно сегодня все будут смотреть на него. Веснински улыбался. Улыбался прохожим, улыбался учителям. Его фотографировали, его просили оставлять автографы, им интересовались и такое внимание заставляло волноваться, переживать. Люди обходили воронов стороной, но не Веснински. Возможно, у него была другая аура? Он не выглядел пугающим, он улыбался всем и каждому, был весьма рассеянным, несмотря на то, что выглядел просто прекрасно. Девушки таяли, любовались им, шептались, но не рисковали подходить слишком близко или просить номер телефона. Натаниэля это слегка раздражало, в конце концов, для него влюбленность и влечение к кому-то — незнакомое ощущение, однако он мог понять этих воронят. Но вот чего он понять не мог, так это парней. Почему они косятся на него так же, как те девушки? Почему они неуверенно, краснея, подходят и просят фото? Натаниэлю этого не понять. К нему подходят геи или что? Для Веснински это было в новинку. До этого нетрадиционных отношений в здоровом их понимании он не видел. Единственное впечатление, что у него осталось от связи двух мужчин — изнасилованный Жан на окровавленных простынях. В этом году все первогодки Воронов шли на факультет востоковедов-японистов. Забавно, учитывая, что семья Морияма — японская мафия. На парах было интересно и с какой-то стороны весело. Натаниэль наблюдал за своими соигроками-воронами, что так же с интересом рассматривали новомодные кабинеты, электронные доски, стильных учителей с электронными книгами в руках. И предоставьте себе, всё это было не в черной цветовой гамме! Веснински уже отвык от этого — столько цветов, столько красок, так много людей и у каждого своя жизнь, отличающаяся от других. Каждый их день был уникален — не то, что у него. Возвращаться в Гнездо было сродни наказанию. Он и еще четыре первогодки, которые, судя по всему, также были не очень рады вернуться домой, шли в сторону дверей в подвалы Эвермора, соблюдая строгую иерархию. Нат — номер три. Хочет он этого, или нет, но на публике все члены воронов, кроме Рико обязаны идти за его спиной, даже Жан, как бы прискорбно это не было. Натаниэль шел спереди, по бокам чуть дальше от него две девушки ростом на сантиметров десять выше, а за ними еще два парня. Вместе они формировали своеобразное построение птиц, когда они летят на юг, а Натаниэль выступил в роле вожака, которого все беспрекословно слушались. — Натаниэль Веснински, Элианора Хейфец, Вайолет Грей, Габриэль Анвар и Лиам Клозе отучились все свои пары и желают вернуться в Гнездо, — с максимальной маской равнодушия проговаривает Ниэль, называя имена всех своих спутников в микрофон домофона на входе в Гнездо. Он — собственность, ему не за чем было уходить, так же как и другим воронам не особо нужно покидать Гнездо. По этой причине кодов не было ни у кого, кроме Рико, Тетцуи и их помощников. Заиграл маленький отрезок гимна Эдгара Алана, железная дверь открылась и перед глазами возникла пугающая темнота, что через секунду разбавилась светом фонарей, загоревшихся после открытия замка. Все пятеро спустились вниз по лестнице, останавливаясь перед новой дверью, которую неспешно открыли два охранника. Сначала один из них забрал у спустившихся сумки и принялся рыться в них, второй дотошно проверял каждого ученика, водя по ним металлоискателем, проверяя все карманы, удивляясь простому карандашу в штанах Натаниэля, но не придавая этому значения. Он заставил их снять обувь и носки, вынуждая поместить уличное в их личные шкафчики на входе, где уже была подготовлена их обувь, в которой они ходили по общежитию, и только через восемь минут первокурсники были пропущены внутрь Гнезда. Минут пять заняла дорога по замудренным коридорам, в которых можно было с легкостью потеряться, но не Натаниэлю. Он тут восемь лет, как он может заблудиться в месте, которое со скуки исходил вдоль и поперек? В комнате было пусто, когда Натаниэль зашел в нее. У Жана сегодня больше пар, чем у него, поэтому его стоит ожидать в течение часа. Это время Веснински решил потратить на приготовление обеда для них, потому что, когда Моро придет, времени до дневной тренировки останется всего-то полчаса. Приготовить себе обед самостоятельно он не успеет, зато Ниэль, освободившийся раньше, всё прекрасно успевает. Перед тем, как направиться на кухню, Нат вспомним наказ Ичиро и, скрипя от злости зубами, подошёл к двери комнаты Рико и постучал в неё. Через мгновение черная дверь открылась и в проходе выросла фигура Мориямы. Тот посмотрел на Натаниэля изучающим взглядом, прежде чем поднять одну бровь в немом вопросе зачем он пожаловал. — Мой Господин, — Веснински склонил голову в приветствии, — Я собираюсь пойти готовить обед, вы чего-нибудь хотите? Я приготовлю все, что пожелает мой Король Молчание. Натаниэль сжал челюсти, принимаясь считать удары сердца, что пульсацией отдавались в висках; напряжение Веснински не знало границ. Почему японский ублюдок молчит? — Господин?.. — Не выдерживая тишины, молвит Нат. — Удивительно, на что способен мой брат, — выдает Рико, — Сегодня я хочу стейк из лосося, белый рис и овощной салат из общего меню красного крыла B-12. — Надменно шепчет Морияма, явно удовлетворенный новой манерой поведения Веснински, — Один разговор. Один разговор и ты ведешь себя так — словно преданная собака. Мне интересно на сколько тебя хватит. С сегодняшнего дня будешь готовить мне завтрак, обед и ужин, не зависимо от того, устал ты или нет. Свободен. Морияма захлопывает дверь прямо перед Натаниэлем и чуть ли не ударяет ей по все ещё в почтительном сгибе голове Веснински. Ниэль радуется: первые шаги к приближению к этой истеричной персоне положены. Остается только готовить, готовить вкусно, играть, играть хорошо, да так, чтобы у Мориямы не было претензий. Играть по правилам Рико: отдавать все лучшие очки ему, помогать блистать и контрастировать с Кевином, который вытеснял японского говнюка с корта. С Кевином Рико делил славу, а с Натаниэлем он ее приумножит в несколько раз. Нат будет отдавать все лучшие очки Рико, чтобы его эго росло, он будет готовить ему еду, будет хвалить за каждый удачный момент, будет тенью в стороне камер, на фоне которой Морияма засияет с новой силой. И так будет до тех пор, пока Рико не станет беспомощным, пока у него не появится необходимость в Натаниэле под рукой, пока он не будет нуждаться в его услугах, как в воздухе. Интересно, успеет ли он сделать это до осеннего банкета? *** Следующие полчаса Нат потратил на готовку рыбы. Естественно, готовить что-либо другое для себя и Жана не имело смысла, в конце концов, еда, которую заказывает Рико, вполне по вкусу обоим оставшимся членам свиты. Ниэль с десяти лет готовил себе и Кевину, а с двенадцати к этому списку прибился Жан. Не то, чтобы Нат обожал это делать, просто в скучные деньки, когда вся команда во главе Рико, Кевина и Жана уезжала, Весниски было до одури скучно. Он проводил половину тренировки в одиночестве, просто занимаясь стандартными упражнениями воронов, которые уже отточил до идеала и шел на кухню красного крыла, готовя на всю команду ужин. Это помогло ему стать довольно близким товарищем многим нынешним выпускникам и ученикам четвёртых курсов — они не посмеют когда-либо предпринять попытку ударить его или в тренировочной игре чересчур сильно напасть, злоупотребить полномочиями. Они его любили. По-своему, но любили. Еда всегда была ограничена в своем спектре. Нельзя много жареного, соленого, перченого или сдобного, поэтому в одном из шкафов на любой кухне, на которую только падет твой глаз, были книги с индивидуальными рецептами для команды Эдгара Алана. Все их Натаниэль знал наизусть. Рецепты красного крыла и черного отличались пропорциями, составом, иногда даже полностью сутью, но от того было даже интереснее перечитывать каждую книгу с кухонь, когда выдавалось свободное время. Пожалуй, жить восемь лет в стенах Эвермора было не так скучно, как может показаться. — Господин, Ваш обед готов, — Веснински вежливо постучал в дверь Мориямы и дождался, пока ее откроют. Рико незамедлительно вышел и Ниэль обомлел, увидя его ... Таким? Рико был голый, голый, но не полностью. Видимо, он только вышел из душа, и поэтому на нём были лишь пижамные шорты; по объемному прессу стекали маленькие капли воды, волосы были непривычно всклочены, а не уложены гелем. Рико скучающе изучил содержимое подноса с едой и, недовольно цокнув, забрал его, тут же закрывая дверь. Через десять минут вернулись второкурсники во главе Жана. Моро попрощался со своими ребятками и направился к ним с Натам комнату, вваливаясь туда, будучи полным негодования — Quel genre d'idiot a décidé que mettre quatre couples le premier jour d'école était une bonne idée?! (Какой придурок решил, что ставить в первый учебный день четыре пары — это хорошая идея?!)— Бурчит он, падая на свою кровать. — Ох, ma grenouille (моя лягушечка) вернулась! — давя лыбу пробормотал Натаниэль, который сейчас был занят изучением своего нового телефона. Он показался ему весьма странным, хотя, чего уж таить. Давно было понятно, что технику им никто не даст без какой-нибудь прослушки, которую будет сложно заметить. Искать в интернете можно только матчи по экси, интервью, ТВ-шоу, на которых участвовали вороны и нужные материалы для домашнего задания и тому подобное. В принципе, можно было бы попробовать сделать вид, будто ты не знаешь о вражеских уловках и делать свои дела, ничего ни о чем не думая, но, скорее всего, это вызовет недовольство со стороны тех, кто следит за ним. — Натаниэль, иногда твои обращения ко мне заставляют меня начать волноваться, — выдыхает Жан, распластавшись на кровати в позе "звёздочки", — Веснинскиии, — тянет он, — Скажи, пожалуйста, что ты сделал мне обед? Я обещаю не называть тебя дураком сегодня на тренировке, если принесешь мне что-нибудь... — Моро и дальше бурчал что-то в подушку, но Нат не смог разобрать. — Мне очень жаль, Mon chéri(сладенький), но обед я тебе принести не смогу, — Натаниэль развел руками, переводя взгляд с лежащего на кровати Жана на его поднос с едой в метре от него, — Ты настолько устал, что не заметил собственный обед, Жан Моро! Он в метре от тебя, сам как-нибудь дойдешь, stupide français(глупый француз)! — А? — Жан устало оторвал свои серые глаза от подушки и посмотрел на прикроватную тумбу с подносом на ней. Вяло протянув к нему руку, Моро понял, что не дотягивается, — Ну Натаниэль! — Рыжий вопросительно поднял одну бровь, сверля взглядом полумертвого напарника, — Ну пожалуйста, мне так лень, я сейчас помру... — А как ты собрался идти на тренировку через тридцать минут?! — недовольно бурчит Нат. — Так она будет через тридцать минут, а не сейчас, — зевает француз, чуть приподнимаясь над кроватью, — ... Nathaniel, le délice de mes yeux, mon cher et très aimé partenaire, s'il te plait bouge ce putain de plateau.(Натаниэль, очей моих услада, мой дорогой и горячо любимый напарник, прошу, пододвинь этот сраный поднос.) — он кинул умоляющий и до боли наигранный взгляд на Ната, который явно был в сантиметре от того, чтобы помочь ему, — ... M... mon croissant (м... мой круасанчик) Натаниэль просиял, как какой-то малолетний ребенок. Он тут же пододвинул поднос ближе к Жану, за что был награжден поглаживанием по голове. Натаниэль замер. Это... Это не похоже на то, как его гладил Ичиро. Моро слегка растрепал уложенные гелем рыжие прядки, в то время, как Морияма был нежен, нерасторопен. Его мягкие, а не мозолистые пальцы нежно гладили волосы Веснински на протяжении минуты, в то время, как Жан всего лишь пару мгновений. Ниэль засмущался: почему вдруг ему вспомнилось это? Он же просто похвалил его за преданность, погладил по голове, как это делают с собаками, которые выполнили команду. Для Морияма он — инструмент. Подарок. Не большее. Не стоит себя обманывать. Не обманывать. Не обманывать... — Натаниэль, всё в порядке? — Жан забеспокоился за состояние друга, когда тот вспыхнул красной и начал пялиться в пустоту, — Если ты заболел, то придется использовать те таблетки, которые тебе прислали. — А? — Веснински только сейчас заметил, что дыхание его стало намного быстрее и горячее, — Нет, я в порядке. Просто задумался... Жан, помоги. Мне кажется, мне нравятся парни... — ТЕБЕ ЧТО? — Выкрикивает Моро, роняя на пол вилку с надетым на нее лососем, — Только не говори, что ты в кого-то влюбился! Это дело дрянное, поверь мне, любить кого-то — это... — Нет!!! — Прошипел Нат, обрывая беспорядочный крик Моро, — Jean, un monstre habite littéralement derrière notre mur, et tu cries tellement fort ! Avez-vous une idée de ce que ce monstre va me faire s'il le découvre ?! (Жан, за нашей стенкой буквально живет монстр, а ты кричишь такие вещи так громко! Ты хоть представляешь, что со мной сделает этот урод, если узнает?!) — П... Прости... — Моро поднял упавшую вилку и, выкинув кусок испорченной рыбы в сторону, протёр прибор салфеткой, вновь принимаясь к трапезе, — Ниэль, я... Ты влюбился в кого-то? — Что? Нет! Я не влюблен, просто... Так много парней сегодня смотрели на меня так, будто я секс-символ Америки и каждый желает разделить со мной постель! И мне нравились эти взгляды, хоть я и побаивался этих парней... Я что, гей, Жан?.. — выдавливает Натаниэль, но, прежде чем Моро успевает ему что-то ответить, дверь в комнату с шумом открывается. — Чего вы тут расшумелись, вам жить надоело? — Разгневанный Рико вырос в проходе, сверля всех взглядом, в котором можно было узреть все человеческие страдания, — Ты. Веснински. Идёшь со мной. Он ничего не сказал, лишь ударил стенку кулаком да так, что изданный ею звук заставил Ната похудеть на несколько килограмм. Сглотнув вязкую слюну, британец в спешке покинул помещение, оставляя Жана одного в комнате. Рико ждал его в коридоре, недовольно скрестив руки на груди. Ощущение страха окутывало Ната: он вдруг заметил, что все двери закрыты и в коридорах никого нет, даже в красном крыле. Неужели все испугались удара по стене? Рико настолько испугал всех птах, что они упорхали в свои маленькие гнезда? — Лорд Морияма, что вас заставило желать видеть меня? — Веснински кивнул, приветствуя своего ненавистного капитана максимально мягко. — Что за оры устроил твой напарник?! Я ненавижу шум, — с отвращением говорит Рико и Натаниэль замечает у того в руке телефон. Значит, японец пытался поговорить с кем-то, но не получилось из-за шума? У него не то чтобы много вещей, которые он может обсуждать и не так много людей, с которыми он может общаться за пределами гнезда. Неужели это как-то связано с тем, что Ниэлю говорил Ичиро на днях? — Я жду ответа, Веснински. — Мы просто дурачились, мой Господин. Мы оба жалеем, что нарушили ваш покой, Хозяин, мы так больше не поступим... — Как давно ты не получал достойного наказания, Веснински? Ещё хоть один шорох за стенкой услышу и я устрою для тебя подарок — такой же, который когда-то получил Жан, ты меня понял? — с легким прищуром выдает японский ублюдок, ожидая ответа — ... Да... Да, простите... — сглатывает рыжий, после чего получает легкую пощёчину. Его грубо притянули к себе, вынуждая смотреть в глаза. — Нас позвали на шоу Кэти Фердинанд в эту субботу. — шепчет он, но шепот его громче любого крика оглушает Натаниэля, — Мы поедем втроём: я и вы двое с Жаном. — Он грубо зажимает ему рот и продолжает шептать уже на ухо, — А потом мы поедем в спортивный магазин в Колумбии за новыми клюшками для команды: нам нужно показываться на публике время от времени, чтобы никто не понял, что вы тут не покидаете комнаты годами. И чтобы я не видел никаких попыток сопротивления, понятно? Я заставлю тебя глотать искусственную траву с корта, если хоть какой-нибудь трюк выдашь, попытаешься сбежать или начнешь подавать сигналы SOS, — Рико с силой толкнул его на пол и Натаниэль покорно пал, — Кто твой король? — Вы, — Вздыхает Натаниэль, — Вы, мой Господин. Вы — мой король. Я не буду сопротивляться и сбегать, а на публике буду делать всё, чтобы поднять ваш статус в глазах общественности... Хотя, куда там выше: вы и так бесподобны, мой король, — Нату и правду захотелось искусственной травы: уж всяко лучше, чем излагать такие омерзительные вещи — Я буду надеяться на это, Веснински.