Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Натаниэль уже не помнил сколько прошло времени с того отвратительного поцелуя с Николасом. Он бездумно бродил по площадке, радуясь тому, что смог сбежать от Хэммика, который, пока был в шоке от случившегося, растерял свою бдительность. Ниэлю хотелось уйти, бросить все свои планы на подслушиванием за Рико в VIP зоне; он слишком устал от этого кошмара. Голова на собственных плечах ощущалась неимоверно тяжело, в то время, как ноги не могли удержать всё его тело. Натаниэль сам не заметил, как забрел непонятно в какую даль: музыка здесь была тише, людей не было. Возможно, он случайно наткнулся на комнату персонала, но сейчас его это не волновало — Веснински просто хотел побыть где-нибудь вдалеке от этой толпы и он искренне радовался этой возможностью. Ниэль, облокотившись спиной о стену, медленно сел на пол, решая отдышаться и передохнуть, прежде чем всё-таки потратиться на такси до отеля. Неожиданно, к нему кто-то подошел, ослепляя фонариком. — Вот ты где, — Голос показался уж очень знакомым, поэтому Нат всё же приложил усилия, чтобы взглянуть на своего собеседника. — Эндрю... — Прошептал Ниэль, когда смог сфокусировать взгляд на одном конкретном предмете, — Как забавно смотреть на тебя снизу вверх, ха-ха. — Придурок. — рычит Миньярд, высовывая из-под толстовки свой любимый нож, — Тебя было нелегко найти, Натаниэль. — Эндрю злобно скалится, предвкушая вкус крови на языке. — Что тебе нужно от меня? Чего ты до меня доебался, я тебя даже не трогал! — Выдает Ниэль и пытается встать, дабы свалить из этой комнаты к чертям, но вдруг чувствует, что его останавливают сильные руки блондина, — Что не поня... Не успел Нат договорить, как по его лицу, там, где была набита цифра "3", скользнуло лезвие. Веснински с некой растерянностью провел по поврежденному месту двумя пальцами, ничуть не удивляясь тому, что на них осталась его собственная алая кровь. — Ты никуда не пойдешь, пока мы не договорим, — Миньярд хватает шею Веснински, прижимая его к стене, — Ты ответишь на все мои вопросы, а иначе... — А иначе ты выложишь те фотографии, да-да-да, — Ниэль весело улыбается; не понятно, из-за наркотиков или потому что ситуация его так веселила, — По сравнению с Рико твой ножечек — игрушечный. Не понимаю, чего ты хочешь добиться, играя со мной такими детскими вещичками, может, поступишь, как взрослый мальчик, а, Эндрюшка? За эти слова Нат был награжден пощечиной. В какой-то степени его это отрезвило: теперь он понял, с кем разговаривает. С убийцей, с психически неустойчивым человеком под приличной дозой "крекерной пыли". Возможно, он подарит ему долгожданную смерть? Поможет избавиться от оков несовершенства и откроет столь заманчивые врата в рай? При мысли о смерти лицо Веснински искажается в довольной улыбке: никто, даже Рико и Тетцуи не смогут навредить ему, если он умрет. Умереть от рук Эндрю — прекрасно. Нат был уверен, что Миньярд, если и решится на такой поступок, то убьет его быстро; не то что его отец, который предпочитал разделывать туши людей заживо, позволяя им валяться в агониях. — Ты чего лыбишься, Веснински, — голос Эндрю вырывает Ната из его рассуждений. Его тело тут же пронзила мелкая дрожь: о чем он, чёрт возьми, только что думал? Он только что фантазировал о своей смерти? Он только что мечтал, чтобы его убили? Натаниэль зажмурился, прогоняя дурные мысли окончательно. Ему нужно жить, он обязан жить. Не столько ради себя, сколько ради Жана — если Нат сейчас погибнет, Моро обвинят в неподчинении правилам Гнезда и накажут очень, просто неимоверно жестоко. Жан не мог оставаться один или позволять напарнику уходить — парная система Эвермора делала из них заложников собственных привязанностей. Но было и еще кое-что, почему Нату нельзя было прощаться с жизнью. Если он умрет, то что будет с Ичиро? — Чёрт, похоже, перестарался с наркотой, — Эндрю встряхивает Ната и окончательно приводит его в чувство. — Смотри на меня! — А? — Веснински концентрирует взгляд на Минярде, — Что тебе еще от меня нужно? — Ответы на вопросы. — Так задай их? Эндрю схватил Ната за скулы и посмотрел в его голубые глаза. Уж что Миньярд пытался рассмотреть в расширенных зрачках — Ниэлю не было известно, но, видимо, то, что он там отыскал, заставило его одуматься и ослабить хватку. — Натаниэ-э-эль, — рассыпаясь в улыбке, тянет Эндрю, оглаживая свой порез на скуле Ната, — Скажи мне, зачем ты здесь? — Это тебя не касается, — Ниэль понимает, что это неправильный ответ, когда блондин нажимает на его рану большим пальцем, заставляя зашипеть от боли. То ли из-за наркотиков, ли ли порез был довольно глубоким, но ощущался он действительно болезненно, — Чёрт! Я слежу за Рико, всё? Достаточно или еще что-то нужно от меня? — он предпринимает попытку отпихнуть от себя Эндрю, но тот даже на миллиметр не сдвинулся, — Отпусти меня! — Вопрос второй: зачем здесь Рико? — Тебя это волновать не должно! — А меня волнует, — Миньярд расчетливо бьет Ниэля в желудок, вызывая у того тошноту. Веснински повернул голову изве́рг из себя все содержимое из желудка на пол; Эндрю никак на это не реагировал, будто это обычное дело. — Ублюдок, — срывается с уст Ната. — Да, — сознается блондин, — Но это сейчас к делу значения не имеет. Повторю вопрос: зачем Рико приехал в "Райские сумерки" — он с отвращением смотрит на мокрую лужицу, в которой валялись помидорки и огурчики. — На встрече он! На встрече! Если поможешь узнать, с кем, буду очень благодарен. — Узнать-то узнаю, но тебе не скажу, — Миньярд отпускает Веснински, отходя в сторону, чтобы закурить сигарету. Натаниэль тыльной стороной ладони вытирает набежавшую с щеки кровь и негодующе смотрит на блондина. — Говоришь так, будто для тебя это — раз плюнуть. — Так и есть, — отзывается Миньярд, вдыхая сигаретный никотин. Ниэль морщится от того, что в помещении появляются клубы противного дыма, однако, он чувствует, что этот запах приятно отзывается в памяти. Такие же сигареты курила его мать, когда еще была живая, такие же сигареты она курила за минуту до того, как умереть. Ниэль никогда не хотел вспоминать, как восемь лет назад ранним утром он проснулся от омерзительно громкого женского крика. Натаниэль тогда тут же проснулся, но не сразу решил вставать и идти смотреть на источник шума — в доме Веснински часто кого-то убивали или пытали; к их крикам Нат привык с рождения, но через какое-то время в его голову пришло осознание: это кричала его мать. Младший Мясник соскочил и рванул на источник крика — в комнату мамы и отца. Он забежал в помещение и улицезрел такую картину: Кенго Морияма властно стоял над трупом мертвой Мэри, а рядом с ним Натан держал окровавленный тупой топор — его любимый и самый болезненный. На полу, рядом с мамой, он увидел тлеющую сигарету, запах которой витал в воздухе, навсегда сохраняясь в подсознании Ната. Он помнит, как кричал: громко и истошно, не веря в такой расклад событий. Мясник на это никак не отреагировал: ему было всё равно, что его сын видит труп своей родной матери. Натаниэль так же помнит, как величественно стоявший в комнате Морияма, изучал его, Младшего, взглядом, интересуясь каждой деталью его внешности. Наконец, последняя услышанная и запомненная им фраза перед тем, как всё покрывается дымкой бессознательности: "Не хочешь закончить так же — слушай то, что тебе говорит твой отец." — Моя очередь просить тебя? — Натаниэль отходит от своих нахлынувших воспоминаний, кажется, полностью трезвея от одной лишь мысли о Мэри посреди родительской комнате, — Я выполняю приказ одного очень влиятельного человека. Этот человек может избавить нас от всех проблем, связанных с Рико. Ты... — Натаниэль замялся. Он и так сболтнул лишнего, доверяя правду ему, человеку, который буквально мгновение назад прижимал его к стене и грозил ножом, но делать ничего не оставалось — ему необходима та информация, которую мог бы сейчас для него раздобыть Миньярд, — ...Ты ведь не такой, каким тебя описывают все остальные, — аккуратно начинает Ниэль, подходя ближе. — А как меня описывают остальные? — без какого-либо интереса спрашивает Миньярд — Ну... Социопатом? Ты кто угодно, но не социопат, как я думаю. Перед твоей вербовкой Вороны отыскали о тебе все данные, даже те, которые были скрыты за печатями полиции. Я... Читал то досье. — было неловко признавать то, что он знает о Миньярде всё, в то время, как Эндрю о Нате ровным счетом ничего, — Ты хороший человек, поэтому я попрошу по-хорошему, как это и следует делать. Мне нужны записи с камер VIP зоны, желательно, как можно ближе к их столику. — С Мориямой собрался бороться? Ты? Не смеши, — смеется Эндрю и тушит свою сигарету о подошву кроссовок, — Ты не представляешь, видимо, кто такие Морияма, раз идёшь на такой шаг. — Прекрасно понимаю. И прекрасно понимаю возможности того, кто отдал мне приказ. Поэтому и прошу: дай записи с камер, Эндрю Джозеф Миньярд, — уверенный голос Веснински заставил Эндрю выронить окурок. Миньярд посмотрел на него так, будто видел впервые: долго, изучающе, анализируя все варианты того, что ему врут или говорят правду. — Хорошо, за этим будет интересно наблюдать. — он достает из своей поясной сумки карандаш и помятый листок в клетку с каким-то кривым конспектом, судя по всему, математики, — напиши мне ваш отель и номер, в котором вы заселились. Завтра я найду способ передать тебе флешку. И... Вот что еще... — Он презрительно осмотрел Натаниэля, — Ты мне всё еще не нравишься. Если будешь творить немыслимую херню, которая отразится на моей семье, то те фотографии всё же увидят свет, понял меня? — Более чем, — Он быстро записал на бумажке своё временное место обитания, передавая ее назад хозяину, — Однако, ничего не могу обещать по поводу Ники. Пусть следит за своими руками и языком, иначе в следующий раз, когда он попробует меня поцеловать, я его ударю. Эндрю с минуту ничего не отвечал, а затем кинул нейтральное "пофиг" и пошел к выходу. Натаниэль не стал испытывать свою судьбу и пошел следом, потирая порез на щеке. Людей в клубе заметно стало меньше: интересно, это потому что уже давно поздняя ночь? Они довольно быстро нашли свой столик и это было как раз вовремя — Веснински мучался от дикого желания испить воды. Его всё еще шатало, ему всё еще было херово, но уже гораздо лучше. Лучше... после того, как его заставили избавиться от газировки внутри живота. Аарон и Ники дремали на диване, обнимая друг-друга, а Кевин вел с кем-то оживленную беседу на французском и лишь через секунду Нат понял, что этим кем-то был никто иной, как Жан Моро.