Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Натаниэль проснулся ранним утром от стука в свою дверь. Голова ужасно гудела, хотелось пить и есть. Он посмотрел в сторону единственного входа в своё временное пристанище, ожидая, когда в него проникнут. Ромеро был как всегда эстетичен в своей простоте — ничего лишнего. Рубашка, джинсы, черный ремень, на шее крестик. Наличие последнего вызывало ухмылку, однако улыбаться было настолько больно, что она вовсе сошла на нет через секунду. — Через тридцать минут мы едем в гости, Младший, — он скучающе смотрит на Ниэля, покуривая свои излюбленные сигареты Мальборо, — К этому времени тебе нужно быть готовым. Мы едем на завтрак к основной линии семьи Морияма. Натаниэля всегда поражало то, насколько сильно Ромеро отличается по характеру от Лолы. Эту новость она скрывала бы до последнего лишь для того, чтобы уловить то мгновение замешательства на лице Ната. Она была взбалмошной, дикой и неуравновешенной, в то время как он выражал собой самый что не на есть контроль эмоций, рассудительность и в какой-то степени лень. — Хорошо, — отвечает Нат, удовлетворительно качая головой. Ромеро лишь указал пальцем на табурет возле его кровати, на котором красиво стоял золотой подарочный пакет с изображением эмблемы брендового магазина. Как только Ромеро покинул комнату и дверь захлопнулась, Нат проверил содержимое своего подарочка. Черная рубашка, белый галстук, брюки, белый жакет, черная коробочка, которую Натаниэль тут же открыл и увидел красивые броши под стать самому образу — белая жасминовая гардения. Внизу коробочки, под бархатной подушечкой, лежало письмо, такое же, как то, которое ему принесли в первый учебный день в университете Эдгара Алана. «Ичиро!» — догадался Натаниэль. «Сегодня нам предстоит впервые разделить трапезу. Я буду ждать этого с нетерпением, Натаниэль. Надеюсь, ты наденешь эту брошь и примешь мой подарок, над ним работало несколько ювелиров на протяжении недели. Можешь считать это благодарностью за твою покорность.» От осознания, что эту брошь для него сам выбрал Ичиро, щеки Ната заалели. Он был японистом, а потому прекрасно понимал, что означает жасминовая гардения в японском этикете цветов. Тайная любовь — такое значение толковали этому прелестному цветку. Веснински вспоминает, как Ичиро поцеловал его днем ранее, с каким неприкрытым омерзением он смотрел на фотографии с Ники и как проигнорировал вопрос Натаниэля. Тот самый вопрос, почему он его поцеловал? «Нет, — говорит сам себе Натаниэль, — Это невозможно. Ичиро написал, что это просто награда за послушание, а потому не стоит предавать этому подарку много значения» Одежда села замечательно. Британец уже перестал удивляться тому, как идеально садятся подаренные ему вещи, в конце концов, Ичиро — тот, кто знает о нём всё.

***

Ромеро остановил свою безмерно дорогую машину возле красивого готического дома, который Нат смутно припоминал. Сложилось смутное ощущение, что он бывал здесь раньше, однако он не мог вспомнить, при каких ситуациях. Он вышел из машины и его тут же встретил охранник японской национальности. Его спутник и провожатый — Ромеро — из машины не вышел. Бугатти Вейрон отъехал от входных ворот и отправился в неизвестность; Веснински остался один на один с японцем. — Доброе утро, Господин Натаниэль. Вы как раз вовремя, Лорд Кенго Морияма и его сын и наследник рода Морияма — Ичиро Морияма ожидают вас. — Доброе... — отвечает Нат. На одежде его красовалась брошь, но его сегодняшняя охрана не обратила внимания на вид цветка, или, по крайней мере, не подала виду. Дальше все прошло в идеальной тишине. Охрана провела Натаниэля через территории сада, к самому дому. Внутри всё оказалось весьма простеньким, не таким, каким могло показаться. «Вот что значит не судить дом по фасаду» — думает Натаниэль, рассматривая помещение. Все выглядело так, будто он пришел не в жилой дом, а музей. Очень дешевый музей, хочется заметить. Картины на стенах, шкуры животных, дубовая мебель, изящные ковры — всё это было дорогим, бесспорно, но вписывалось в атмосферу дома так, будто это не дом, принадлежащий богачу, а самый обыкновенный. По винтовой лестнице они с охранником поднимаются на второй этаж, идут по коридору, после чего, как вкопанные, останавливаются у входной двери. Японец смотрит на свои позолоченные часы, прежде чем, по всей видимости, стрелка доходит до ровно 10 часов. Он стучится, ожидая разрешения войти и, когда получает, то тут же тянет ручку на себя. Они заходят, по всей видимости, в кабинет Кенго. Сердце Натаниэля забилось быстрее, стоило ему увидеть главу клана Морияма снова. Это было восемь лет назад, да? Тот день, когда они с отцом убили его мать. С тех пор даже по телевизору Веснински не удавалось посмотреть на Лорда, нет. От одного вида Кенго Ниэлю захотелось развернуться и уйти, однако, его зацепил пристальный цепкий взгляд другого человека — Ичиро. Он сидел на белом кожаном диване в паре метров от своего отца, рассевшись в естественной для него позе. Его глаза бегали по Нату, оценивая подобранный им ранее наряд и, когда они зацепились за брошь, Ичи удовлетворённо кивнул. Его подарок приняли и губы его блеснули в улыбке. — Доброе утро, Лорд Морияма, доброе утро, господин Ичиро Морияма, — Натаниэль низко кланяется обоим представителем семьи, которой служит. Сначала он отдает почтение Кенго, а затем уже Ичиро — древняя японская традиция. На губах Лорда Морияма показалась удовлетворённая улыбка, которая свидетельствовала о том, что Натаниэль поступил верно. — Приветствую тебя, Натаниэль. Подойди ближе, мы так давно не виделись. — Нат поднимает голову и послушно приближается ближе к Морияма. Тот с забавой рассматривает его, прежде чем продолжить: — Ты почти не изменился, но различия есть. — он замечает скомканность Ната, поэтому улыбка его становится шире, — Эта брошь тебе безусловно идёт. Веснински чувствует, как его сердце пропускает несколько ударов, прежде чем щеки наливаются легким румянцем. — Да... Спасибо за ваш комплимент, мой Лорд, — застенчиво кидает рыжий, упираясь взглядом в пол. — В этом мире есть три человека, которым позволено обращаться ко мне не формально. Это моя почившая жена, мой первый сын и Натан. — он рассматривает Натаниэля уже более пристально. — Да, сэр, — отвечает Веснински — Оставим это обращение. Сегодня мы с тобой поговорим о твоём будущем, о том, что ожидает тебя после окончания университета Эдгара Алана и то, какие у моей семьи на тебя планы. Сейчас я был бы благодарен, если мой сын проводит тебя в столовую. Я присоединюсь к вам через пять минут, — старший Морияма переводит взгляд на свои документы, продолжая их пристально изучать. — Да, отец, — Ичиро встаёт с дивана, лёгкой походкой отправляясь к выходу. Натаниэль, поклонившись перед тем, как пойти следом, пулей вышел из кабинета. Сегодня речь зайдет о его будущем? То есть, сейчас Кенго будет решать, как поступить с ним, какие поручения он будет выполнять в будущем и какое место в иерархии Морияма ему уготовлено. Множество вопросов крутятся в рыжей головушке, прежде чем Ичиро нарушает его поток мыслей. — Сейчас ты здесь не как наша собственность. Ты здесь, как первый и единственный сын своего отца. Выше подбородок, держи осанку, улыбайся, кланяйся и не делай такой зашуганный вид рядом с Лордом, это может плохо повлиять на разговор. — Да, Ичиро-сама, — отвечает Натаниэль. Они оба молчат и молчание это становится излишне тоскливым. — Вы сегодня без своих телохранителей, — говорит Натаниэль, дабы разбавить обстановку. — Да, — коротко отвечает Ичиро, но потом считает нужным дополнить свой ответ, — Это наше второе семейное поместье. Было основано моим отцом двадцать три года назад. Мы часто по работе приезжаем в Балтимор, поэтому иметь здесь поместье для нас лучший вариант. И... Дома нам охрана не особо нужна. Все мои телохранители и телохранители отца сейчас в отдельном здании для прислуги, — снова повисает чарующая тишина. Натаниэль обдумывает это — вот почему Кенго в тот вечер оказался в их доме, он просто в очередной раз по работе был недалеко от дома Натана. — Ты принял мой подарок. Щеки Натаниэля вспыхивают красным. Он пялится на спокойное лицо Ичиро, не находя слов. — Господин, тут такое дело... В-Ваш подарок... Весьма... Необычный, — лепечет он, не зная, как сообщить Ичиро, что брошь имеет свой необычный подтекст, — Сэр, я... — Ты учишься на япониста, так? — Морияма глубоко вздыхает. — Да, — отвечает Веснински. Они молча стоят возле входа в столовую, не находя новых тем для разговора. — Натаниэль, прости, — говорит Ичиро, не глядя в голубые глаза, — Ты должен был остаться на два дня, но мой отец, узнав, что ты в Балтиморе пожелал встречи с тобой. — Я ненавижу то место, — шепчет Нат, — Вчера меня заставили убить шестнадцать человек, а затем лишили еды и закрыли в комнате. Ичиро охает, потеряно рассматривая Натаниэля. Казалось, сейчас он сочувствовал и сложившаяся ситуация ему не понравилось. — Ты не ел уже..? — Около суток, — кивает Веснински. — Около суток, — повторил голос Кенго и Нат вздрогнул, — Нельзя запускать свое питание настолько. Только не тебе, Младший, — он проходит мимо своего сына и Ната, самостоятельно открывая дверь в столовую, — Что ж, начнем нашу совместную трапезу.