Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Натаниэль не верил в то, что донеслось до его ушей. Ичиро Моряима потерял сознание? Вот так просто взял и потерял? Как Нату помнилось, Ичиро — здоровый человек, достаточно активный, крепкий и потерять сознание он не мог. Нужно было срочно позвонить ему, выяснить, правда это или нет. Жизнь будущего Лорда напрямую связана с будущим Ниэля — если вдруг тот не сможет унаследовать империю, то у Веснински не останется ничего, кроме как подчиниться Рико. Его жизнь будет испорчена, а, зная Короля, его уже не будут сковывать мнимые запреты брата. Капитан Воронов позволит себе все те вещи, о которых грезил, и Натаниэль в таком случае предпочтёт простую смерть. В любом случае, сейчас он не шибко переживает — Ичиро просто был найден без сознания, а не умер. Всё в порядке. Однако, в случае его смерти, рыжему будет куда проще распрощаться с жизнью следом за ним, ведь он не сможет жить в мире, где Лордом империи стал Рико, где никто не сможет помочь ему, как бы он ни старался в своих молитвах, где одиночество — единственное, что может быть ему спутником и маяком, проведущим его в несчастное будущее. Он не помнил, сколько стоял вот так вот в сторонке, рассуждая о насущном, но из думы его вывел Рико, который отвесил ему значимый подзатыльник. Оказывается, Веснински не отозвался на слова тренера, что он должен подойти к ним и присоединиться к разговору и, так как на улице очень темно и его не видно было даже на расстоянии каких-то десяти метров, Морияма подумали, что Натаниэль предпринял попытку сбежать. Громко цокнув языком, Натаниэль подошел к Тетцуи, скрестив руки на груди — крайнее неуважение. За такое следует наказание, но Нат слишком долго терпел от них всего того, что, по его мнению, не заслужил, а потому был готов при плохом исходе защищать себя и дать сдачи. — Тренер, вы звали меня, — сказал Ниэль, осматривая старика, будто решил оценить его более новым взглядом, будучи уже не совсем той личностью, которую те взрастили в нем путем запирания в одиночных комнатах и попытками полного уничтожения его личности почти всю его жизнь. И он кое-что заметил, но сейчас не об этом. — Ты сейчас же едешь в частную больницу Морияма и проведешь там те несколько дней, а затем вернешься на игру с Лисами. Такой приказ отдал нынешний глава, поэтому не смей заставлять его ждать. Нат оживленными глазами посмотрел на тренера, не до конца веря в то, что услышал. Его держали в такой обстановке, что и поговорить толком нельзя, нельзя выйти из комнаты, нельзя то, нельзя это, а теперь одного отпускают непойми куда? Нет ли в этом подвоха? Натаниэль переводит взгляд на Рико — лицо его было холодно, но никак не сердитое; Морияма не гневался, напротив, испытывал крайнее безразличие. Нату подумалось: « Уж не переборщили они во время их маленькой драки в лимузине? Не повредил ли Рико и без того больную, пропитанную дуростью, голову?» Холодный ветерок игрался с рыжими уложенными прядками, лаская их так аккуратно и нежно, что создавалось впечатление, что это вовсе и не ветер, а его покойная матушка, что раньше точно так же, любя и аккуратно, гладила своего сына по волосам, стараясь подарить бедному ребенку хоть немного любви. Натаниэль подошел к Рико и заглянул в его черные глаза с интересом, разглядывая их в кромешной темноте — занятие не благородное, уж слишком темны сами очи его, а в мраке разглядеть в них хоть что-нибудь будет и подавно сложно. Улучшало ситуацию лишь то, что над металлической дверью в Эверморское подземелье весел одинокий фонарик, который позволял хоть что-нибудь видеть, вот только, он был тускл и мигал так часто, что действовал на нервы. Веснински понимал, что должен сейчас извиниться за то, что уходит. Не потому что он чувствует вину, нет, пусть Рико подавится — он никогда не испытает вину перед этим садистом. Ему было важно, чтобы с Жаном Моро все было в порядке, но он знает — стоит ему уехать, так всю накопившуюся злобу Король выместит на своем дворе — Алене и Жане. И хоть Гарсию было не так жалко, как Моро, но он ведь не выдал Морияма сведения о телефоне и прочей контрабанде? Стоит отблагодарить. Порочный круг их благодарностей может сыграть хорошую шутку над Первым номером, если он сомкнется, а еще лучше, если образует невероятной красоты и прямоты ленту Мёбиуса. — Мой Король, — встает Веснински на одно колено перед Рико и берет руку Моряима, нежно и аккуратно целуя ее тыльную сторону, — Я вынужден уехать и... あなたと離れて寂しくなります (Я буду скучать по вам) И пусть он врал, и пусть его произношение на японском, как бы он ни старался его подтянуть, было пло́хо, он всё равно сделает все, чтобы его французкая зефирка была в порядке. Рико никак на это не отреагировал — лишь одарил макушку Веснински непонятным взглядом, а затем его рука огладила веснушчатую щеку, большим пальцем надавливая на смоляную тройку. — Не забывай, что ты обещал мне, Третий. Ты обещал мне помочь вернуть Кевина в Гнездо и на следующем матче будет как никогда лучший шанс для этого. Только попробуй опоздать или облажаться, я заставлю тебя пожалеть. Рыжая головушка пару раз кивнула, выражая своё обещание не подвести, и Веснински было разрешено ехать. За ним подошел Мамору и сразу стало понятно, что его ждали здесь уже какое-то время. Нат не удосужил своих главных мучителей в этой омерзительной жизни хоть какого-то взгляда после того, как японец в деловых одеждах приблизился к нему. — Встаете на колени перед Рико. Интересно, что скажет юный Лорд, когда узнает? — недвусмысленно говорит он, когда они отходят достаточно далеко. Натаниэль прекрасно знал, как со стороны могли показаться их взаимоотношения с Королем, но все не так, как казалось. — Я играю на его доверии, это часть моей работы, — вздыхает Ниэль, щёлкая пальцами — слишком уж кулаки все это время чесались дать в лицо этому нахалу Морияма, — Как там Ичиро? Мамору покачал головой — либо не знает, либо не может сказать. Такая реакция понятна Натаниэлю, в конце концов, перед ним не обычный человек — перед ним телохранитель Ичиро, его доверенное лицо, которое должно хранить любую информацию о семье Морияма, которую ему доверили, в строжайшем секрете. Что он делал сейчас хорошо, а это достойно уважения. И все же Натаниэль не мог скрыть того, что переживает за Морияму, однако, еще больше его беспокоило то, почему именно Ичиро упал в обморок. Такое не случается просто так, такому должно быть объяснение и он, Натаниэль, надеется, что его Лорд просто перетрудился в последнее время.

***

Больница встретила его запахом лекарств, идеально чистым белым полом, белыми стенами, людьми в белых халатах, белыми лавочками, бумагами, стаканчиками под воду и, к удивлению, даже белыми бахилами. Его молча вели к палате, в которой находился сейчас Ичиро, но Натаниэль не спешил. Состояние лорда наверняка опечалит его, потому точно так же, как ему хотелось его увидеть, так он и боится последствий своего желания. Не хотелось лицезреть поломаного человека, который тебе нравится, которому нравишься ты и которого ты уже успел полюбить, даже не особо замечая, как это вышло. Вместо этого Нат с удивлением рассматривал чистый и невинный интерьер. Ему нравился белый цвет — он дисциплинирует. Именно по этой причине, как ему казалось, весь Эвермор был бел, как мел, и только Тетцуи не понимал всей прелести белезны, отдавая предпочтение безграничному мраку и темени. Не каждый день, будучи Вороном, получится посмотреть на белые вещи, окружающие тебя, поэтому приходилось наслаждаться и впитывать в себя это, как губка. И вот, перед ним дверь. Она была такая же белая, однотонная и простая. Сверху же Ниэль увидел табличку с именем — Ичиро Морияма, а рядом приписку «Болезнь неизвестна». Так вот в чем дело? Никто не знает, что конкретно случилось с Морияма. Болезнь его не была обнаружена, что вызывало в сердце Веснински еще больше беспокойства. Он посмотрел на Мамору — тот безмолвно кивнул, говоря, что его в палате заждались и Нат может войти внутрь. Веснински неуверенно нажимает на пластиковую ручку и входит в простенькую палату, в которой царил мрак — его Лорд спит, отдыхает и набирается сил. Мамору пожал плечами — видимо, не дождался его Ичиро, но разве его можно винить? Ичиро болен, он устал, ему нужен отдых, так что пусть наслаждается заслуженным сном. Натаниэль решает его не будить. Пока дверь была открыта, палату осветило светом и Нат заметил в углу маленький диванчик, как ему показалось, для гостей. А кто он сейчас, если не гость? Эту ночь он провел здесь. В палате своего Господина, на диване подле его уставшего тела, свернувшись калачиком. Ему было слегка холодно, но он лишь приобнимал себя сильнее, согревая ладонями. Вскоре он провалился в сон, который стал спасением, ибо ещё чуть-чуть и его стали бы грызть вопросы о состоянии Ичиро — желание посмотреть на его лицо, желанием положить руку на лоб и узнать его температуру. Все это с Натом впервые. Он никогда ранее не чувствовал желание померить чью-то температуру, даже по отношению к Жану. Это чувство необычное... Оно делает его сердце мягче. Что это? Любовь.