Way down we go

******* Эндрю сидел на своей кровати и смотрел на дверь, ведущую в коридор; еще через десять минут или около того, один из санитаров должен был прийти, чтобы отвести его на завтрак и «начать день». Они проследят, чтобы он что-нибудь съел, а затем отведут его на первый за день сеанс терапии. К доктору Прусту. Его пальцы проследили шрамы на левой руке, которые были обнажены из-за футболки с короткими рукавами, в которую он был одет; он скучал по привычному весу нарукавников, по надежности ножей. Особенно он скучал по ножам, когда наступало время сеансов с Прустом, проводимых три раза в неделю, когда его запирали в комнате с этим человеком, с его болезненной улыбкой, ровным, вкрадчивым голосом и блуждающими руками. Только угроза быть посаженным на таблетки удерживала Эндрю от того, чтобы вырвать ублюдку руки, взять со стола что-нибудь тяжелое и разбить Прусту голову, но это становилось все труднее. Тем более что Пруст становился все более раздражительным, начинал угрожать, что если Эндрю хочет выйти через пару недель, то ему придется быть «хорошим». Эндрю был «хорошим» раньше, но он не собирался быть «хорошим» снова. Одна мысль об этом… Его пальцы впились в кожу, и только когда кровь начала запекаться вокруг ногтей, он понял, что натворил. Он уставился на новые раны на руке и встал с кровати, чтобы разобраться с ними до прихода санитара. Он только что остановил кровотечение и переоделся в футболку с длинными рукавами, когда дверь распахнулась. — Пойдем, Миньярд, завтрак ждет. Сегодня это был Крис, человек громкий, но порядочный, внимательный к своим рукам, когда провожает Эндрю в столовую. Завтрак состоял из буррито с яйцами и колбасой, апельсинового сока и йогурта, так мило с их стороны держать острые предметы подальше «на всякий случай». Эндрю съел все, ничего не почувствовав, приготовившись к тому, что будет дальше. Только вот, когда он закончил, Крис повел его не в кабинет Пруста, а обратно в его комнату. — Что происходит? Крис просто пожал плечами, выглядя таким же растерянным, как и Эндрю. — Не знаю, мне просто сказали отвести тебя в твою комнату. Видимо, док сегодня болеет или вроде того. — Какая жалость. — Эндрю был более чем готов провести следующие полтора часа в своей палате, читая книгу, которую он взял в библиотеке больницы, и он заметил, что среди персонала было много перешептываний, когда его выводили из палаты, чтобы он мог позаниматься в течение следующего часа; так как он был в программе по «насильственным преступлениям», за ним следили гораздо больше, чем за другими пациентами, но так как он был там уже несколько недель, Крис и другие помощники не держали его на коротком поводке, как в начале. Он мог отойти на несколько шагов, притвориться, что отстает, чтобы поймать несколько секунд какого-нибудь фильма и так далее. По пути он уловил разговор некоторых сотрудников, просто отрывки, упоминания о «Прусте» и его «бедной жене» и «о, боже, найти его вот так?». Это сказала Ким, которая покачала головой и выглядела расстроенной, но Эндрю не мог больше отставать, так как Крис повернулся, чтобы посмотреть на него, прежде чем повести его в тренировочный зал. Он мог немного побегать, что заставило его насмешливо фыркнуть и подумать о Ниле, мог отжиматься и подтягиваться, но никаких тяжестей, потому что кто захочет, чтобы какой-то психически неуравновешенный тип имел доступ к чему-то подобному, верно? По крайней мере, он успел прилично вспотеть, прежде чем Крис пришел, чтобы отвести его обратно в комнату, и вот опять эти обрывки разговоров о Прусте, которые заставили Эндрю подумать, что у этого человека не просто расстройство желудка или что-то в этом роде. — Ладно, ну что там, он упал с лестницы ночью? — спросил Эндрю, когда они дошли до его комнаты. На ровный взгляд Криса, он закатил глаза. — Пруст. Крис вздохнул и жестом пригласил Эндрю пройти внутрь. — Слушай, я не должен ничего говорить, — вздохнул Крис и снова вздохнул, когда Эндрю в ответ бросил на него ровный взгляд. — Ты это услышал не от меня, ясно? Они не любят, когда пациенты что-то знают, если это не разрешено, но ты упрямый маленький говнюк, и я не хочу, чтобы ты доставил неприятности другим санитарам или сам ввязался в это. — Эндрю на это хмыкнул. — И почему-то я сомневаюсь, что это помешает твоей «терапии», — добавил Крис, кривя тонкие губы. — Просто начни уже говорить, — потребовал Эндрю, отправляясь за чистой одеждой. — Мужик покончил с собой прошлой ночью. Жена нашла его, и, наверное, они до сих пор выясняют, почему. Или, по крайней мере, они не сказали нам, почему. — Крис пожал плечами. — Ходят слухи, руководство в бешенстве, так что дела обстоят не очень хорошо. Просто сиди тут, пока доктор Слоски не решит, что делать с тобой и остальными. Эндрю отсалютовал ему двумя пальцами, прежде чем направиться в ванную, чтобы помыться, и Крис закрыл за собой дверь, уходя. После душа Эндрю успел прочесть меньше главы своей книги, прежде чем другой санитар, на этот раз Дэрил, пришел отвести его на групповую терапию с доктором Таннером. О докторе Прусте там ничего не говорили, но Эндрю не думал, что кому-то из других пациентов довелось пострадать от этого человека. Эндрю опустился в кресло и дал минимум ответов, как всегда, достаточно для того, чтобы закончить программу, и справился с усталыми вздохами доктора Таннера, который, как всегда, скучным тоном рассказывал, что он действительно учится контролировать свой гнев и больше не чувствует необходимости использовать кулаки для решения своих проблем, разве это не мило? Эй, он просидел терапию, никого не избив, считайте это прогрессом. Потом был обед, где он обменял яблоко и упаковку сока на сигарету, и отправился на сеанс к доктору Слоски, который проходил раз в три недели. Психиатр средних лет, как всегда, улыбнулся ему, словно представлял Эндрю каким-то своенравным племянником или что-то в этом роде. — Эндрю, хорошо выглядишь. Я просмотрел твои отчеты о ходе работы, и это хорошо, хорошо. Доктор Таннер говорит, что ты мог бы быть немного более откровенным, но доктор Добсон предупредила нас о твоей замкнутой натуре. «Замкнутой» натуре. Отлично, Би — за это Эндрю будет должен ей немного горячего шоколада. — Я же говорил, не люблю групповые сеансы терапии. — Он не любил никакие сеансы терапии, особенно обязательные, хотя сеансы с Би были терпимыми. А Би была здесь? Нет. Мужчина слегка нахмурился, покручивая в руках причудливую ручку, но вскоре снова улыбнулся. — Но часть терапии заключается в том, чтобы научиться лучше взаимодействовать с людьми, и тебе это удается, так что, хотя твое участие не всегда оптимально, это все равно шаг вперед. Теперь я уверен, что ты заметил, что… ну, мне очень жаль сообщать тебе, что с доктором Прустом кое-что… в общем, кое-что случилось. — Доктор Слоски нахмурился, отложив ручку в сторону, похоже, расстроенный этой темой. — Это трагедия, и, ты, я уверен, знаешь, такие вещи случаются в жизни: один день человек здесь, а на следующий его уже нет. Я пересматриваю имеющийся персонал, чтобы понять, кто из них лучше всего подойдет тебе, особенно учитывая время, оставшееся до конца твоего пребывания здесь, в Истхейвене. Возможно, будет разумнее попросить доктора Чжан продлить ее сеансы с тобой или доктора Таннера провести несколько сеансов индивидуально. — Доктор Чжан не так уж плоха, — сказал Эндрю, стараясь не говорить поспешно. Эта женщина не была похожа на Би, но она была лучше Таннера. — Если она свободна. — Она определенно была лучше, чем Пруст с его лапающими руками и угрозами; Эндрю не хотел рисковать, столкнувшись с еще одним потенциальным насильником. Его ответ, казалось, обрадовал Слоски. — Хорошо, хорошо! Так приятно видеть, что ты так активно участвуешь в своем выздоровлении, да! — Он схватил ручку и что-то записал. — Я узнаю у нее, мы должны быть в состоянии что-то сделать. После этого они, казалось, перешли к тому, почему Эндрю оказался там, Слоски задавал ему надоедливые вопросы и делал еще более надоедливый кивок головой, упоминая Дрейка, словно проверяя реакцию Эндрю (это уже не имело значения, подонок был мертв), планы Эндрю после выписки (вернуться в штат Пальметто и убедиться, что Нил не наделал глупостей, заставить Нила купить ему много мороженого и поспать в собственной кровати день или два, с одним идиотом рядом, хотя кое-что из этого он подправил). Они говорили о плане Эндрю по избеганию насилия в будущем (Эндрю давал «правильные» ответы, те, которые вбивали ему в голову последние несколько недель, которые, по его мнению, были полным дерьмом и чем-то абсолютно нереалистичным — если насилие избегает его, то хорошо. Если же оно попадет ему в лицо, он опустит его и просто убедится, что в следующий раз его не поймают). Совсем скоро Дэрил пришел, чтобы вернуть его в комнату, где у Эндрю будет время побыть одному до ужина — он надеялся незаметно выкурить сигарету, прежде чем обменять еду на еще одну. Он не прошел и пары футов в своей комнате, когда остановился, закрыв за собой дверь, и заметил, что что-то не так, что что-то изменилось. Книга, которую он оставил на кровати, была «Улисс», а теперь там лежала копия «Маленького принца»; оглядевшись вокруг, он обнаружил, что другая книга лежит на тумбочке. Эндрю изучил комнату и заметил, что это единственное изменение, и через минуту он похлопал по кровати, прежде чем сесть на нее. Книга выглядела новой и не имела никаких обозначений, свидетельствующих о том, что она была из библиотеки больницы. Когда он открыл ее, оттуда выпал маленький листок бумаги, исписанный французским почерком. Не самый надежный способ передать ему сообщение, но он полагал, что не каждый сможет прочитать его с первого взгляда. Он поднял ее и застыл в ярости и шоке, когда прочитал все. «Смотри в оба, одна проблема решена, но могут быть и другие. Ты подвел его, маленький засранец. Я предупреждал тебя, а ты все равно его подвел.» Руки Эндрю дрожали, когда он швырнул книгу через всю комнату, его дыхание участилось, когда он вскочил на ноги. Как долго книга пролежала там? Кто ее оставил? Дэрил? Крис? Посетитель? Он был уже у двери, когда в нем проснулся здравый смысл — если он выйдет наружу, угрожая персоналу, ему никогда не выбраться из этого проклятого места, никогда не вернуться к Нилу. И никогда не узнает, что, черт возьми, Стюарт имел в виду под этой запиской. О, был небольшой шанс, что это один из трюков Рико… но он был слишком тонким. Нет, Рико предпочитал широкие жесты, а не позволять Эндрю вот так тушеваться из-за нескольких слов, которые он мог послать, а мог и не послать. Подстроить все так, чтобы врач издевался над Эндрю? Да, это был Рико. Это было настолько по-риковски, что Эндрю должен был догадаться сам, черт возьми. И сказать Нилу, ткнуть ему в лицо? Эндрю скомкал лист бумаги в руке и начал ругаться вслух, ровно настолько, чтобы получить удовлетворение от произнесенных слов, но не насторожить персонал. Блять, но это ведь было в понедельник после того, как должен был состояться этот чертов банкет, не так ли? Неужели Рико действительно зашел так далеко, что рассказал Нилу? И Нил попросил Стюарта сделать что-нибудь, рискуя разозлить главную ветвь и оказать ему услугу? Кого, черт возьми, обманывал Эндрю? С этого момента он должен был четко объяснить этому идиоту, что такое «глупость». Диаграммы, блок-схемы и ебучие сценарии были достаточно просты, чтобы их мог понять даже младенец, потому что у Нила инстинкты выживания как у лемминга-самоубийцы. И что же оставалось? Эндрю сидел две недели взаперти в Истхейвене, его не покидало ощущение, что Нил сделал что-то очень, очень глупое, а Рико в этот момент чувствовал себя весьма самодовольно. Эндрю нужна была не одна чертова сигарета, и он собирался убить одного английского ублюдка, когда тот попадет к нему в руки. ******* «Объявляется посадка на рейс двести двадцать семь до Лас-Вегаса. Пассажиров просят пройти к выходу А-19». Почти механический голос, прозвучавший через громкоговоритель, заставил Нила проснуться — он не заметил, что уснул, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять слова, английский был таким «иностранным» языком после стольких дней японского и французского. Он моргнул, когда от люминесцентного освещения аэропорта у него заболели глаза, от люминесцентного освещения и ярких цветов после всех дней, проведенных в окружении черного и красного. Он чувствовал себя не в своей тарелке и был дезориентирован, сбит с толку огнями, шумом и людьми, и только приглушенный рокот реактивного двигателя и еще одно объявление о выходе на посадку помогли Нилу понять, что он находится в аэропорту. Он принялся растирать лицо и зашипел от боли, вызванной давлением на его забинтованные руки и покрытую синяками кожу. Да, не самая лучшая идея. Собравшись с силами и волей, он поднялся с сиденья и заставил себя двигаться, чтобы понять, где он находится — неужели он пропустил свой рейс? Последнее, что он помнил, это то, как Жан вез его в аэропорт, все время что-то бормоча по-французски, после того как его снова перевязали. Оставил ли Жан его, чтобы получить билет или что-то в этом роде? Пока Нил шел, он увидел багажные ленты, а это означало, что он находится в аэропорту на стороне прилета. Каким-то образом он попал в региональный аэропорт Флоренса, а значит, находился в Южной Каролине, даже если Нил не помнил, как покинул Западную Вирджинию. Нил слегка вздрогнул от шока, вызванного как потерей памяти, так и тем, что ему удалось выбраться из замка Эвермор, несмотря на все, что сделал с ним Рико. Сжимая в руках сумку, перекинутую через больное плечо, Нил, пошатываясь, направился к окнам на другой стороне огромного зала и заметил, что на улице уже стемнело, наступила ночь, а он потерял большую часть дня. На мгновение он приложил все усилия, чтобы вспомнить, что произошло, вернуть время назад, но потом сдался, благодарный за то, что он просто уехал из Западной Вирджинии и наконец-то свободен от Рико. Его ноги, и без того шаткие, почти подкосились от огромного облегчения. Затем он понял, что находится в аэропорту и не имеет возможности вернуться в кампус; Ники, Аарон и Кевин еще не вернулись из Нью-Йорка вместе с остальными Лисами. Нил мог бы взять такси до кампуса… но с его нынешним состоянием он не был уверен, что сможет продержаться без потери сознания, и поэтому не доверял себе ехать с незнакомцем. Как бы ему ни было неприятно просить о помощи. Он хромал вдоль стены, едва хватало сил на это, и продвигался вдоль нее, пока не наткнулся на розетку. Тогда он опустился на колени, хрипя от боли, и стал рыться в сумке в поисках телефона и зарядки. Учитывая то, что телефоном не пользовались в течение последних трех — нет, двух недель, он, разумеется, сдох, поэтому он вставил зарядное устройство в розетку и подсоединил его к телефону, после чего ему пришлось подождать пару тревожных минут, пока телефон зарядится настолько, что он сможет им пользоваться, и все это время перед глазами у него плясали пятна. Как только он включил телефон, он начал загружать сообщения, тонну сообщений от Ники, еще больше от остальных Лисов, несколько от Анны и Келси, и даже пару от дяди. Он подождал, пока загрузка завершится, и затем ему пришлось просмотреть список контактов, чтобы решить, кому позвонить; было больно прокручивать мимо имени Эндрю в самом верху. Несколько секунд он колебался между Эбби и Ваймаком, прежде чем позвонить Ваймаку — Эбби задала бы слишком много вопросов, была бы слишком обеспокоена. Оставалось надеяться, что Ваймак просто заберет его и отвезет в общежитие. Ваймак снял трубку после четвертого гудка. — Надеюсь, у тебя есть веский повод беспокоить меня в праздники? — Сейчас его голос звучал не слишком радостно. — Меня… меня нужно подвезти, — сказал Нил, удивленный звуком собственного голоса, тем, как хрипло и низко он прозвучал. Казалось, что последние день-два он только и делал, что кричал; очевидно, его голосовые связки все еще не восстановились. Он прижался лбом к стене и попытался отдышаться, пока воспоминания о последних нескольких днях проносились сквозь него. — Нил? — Все раздражение ушло из голоса Ваймака, осталось только беспокойство. — Ты как, в порядке? О, это было не то, что следовало спрашивать в этот момент; тем не менее, вопрос заставил Нила улыбнуться, хотя и с горечью, до боли в израненном лице. — Нет. Нет, на самом деле нет. Я знаю, что это неожиданно, но вы можете приехать за мной? — Он сделал паузу на мгновение, когда волна боли лишила его дыхания, затем о чем-то задумался. — Ох, я в аэропорту. — Жди там, — сказал Ваймак, услышав шуршащие звуки на заднем плане. — Я уже еду. Нил кивнул, хотя Ваймак не мог этого видеть, затем повесил трубку. Он не был уверен, что сможет долго бодрствовать, поэтому установил таймер на своем телефоне на пятнадцать минут и на некоторое время погрузился в забытье. Писк телефона напугал его настолько, что он напрягся и поморщился от боли, после чего он выдернул зарядное устройство из стены и заставил себя подняться, чтобы выйти на улицу. Оказавшись там, он сел на бордюр, спустив ноги в сточную канаву, не обращая внимания на сердитые гудки проезжающих машин. Нил был настолько выбит из колеи, что не заметил, как Ваймак подъехал к обочине, пока тяжелая рука не легла ему на плечо. Он только начал вырываться, как услышал знакомый хрипловатый голос мужчины. — Вставай, — сказал Ваймак. — Поехали отсюда. Нил позволил себе немного расслабиться и вцепиться в рукав Ваймака, позволяя Ваймаку поднять его на ноги. Ваймак открыл для него пассажирскую дверь и наполовину втолкнул Нила внутрь, заставив Нила прикусить нижнюю губу, чтобы не выдать боли. Когда Нил оказался внутри, Ваймак захлопнул дверь и перешел на сторону водителя. Нил приготовился к вопросам, но, как он и надеялся, Ваймак ничего не сказал, просто завел машину и выехал на дорогу. Благодарный за это, Нил смотрел, как исчезает аэропорт, как расплываются знаки за окном, и закрыл глаза, когда усталость снова накрыла его с головой. Открыв их снова, он обнаружил, что лежит на спине на диване Ваймака, не представляя, как он туда попал, и испытывая сильное чувство паники. Очередная потеря сознания не сулила ничего хорошего, как и тот факт, что Ваймак не отвез его в общежитие. Оглядевшись, он обнаружил, что Ваймак сидит в кресле и наблюдает за ним. На журнальном столике между ними стояла почти пустая бутылка виски. Несмотря на закрытую крышку, Нил все еще чувствовал его запах. Он поднялся на ноги, морщась, и отразил сдержанное выражение лица Ваймака своим собственным. — Почему я здесь? — Ты, блять, издеваешься надо мной, — сказал Ваймак, потирая лицо, как будто тоже устал, — Ты звонишь мне, с просьбой забрать тебя из аэропорта в канун Нового года, выглядя так, будто из тебя выбили все дерьмо, а потом отрубаешься в моей машине. Тебе повезло, что я не отвез тебя в больницу. — На панический взгляд Нила, он вздохнул. — Да, я так и думал. — Я просто хотел вернуться в общежитие, — сказал Нил, сгорбившись от боли. — Этого не случится, во-первых, потому что ты выглядишь паршиво, а во-вторых, оно еще не открыто. Нил моргнул, а потом понял, что упустил этот факт из виду; проведя последние три — нет, две, черт возьми — недели в замке Эвермор, он забыл, что большинство кампусов, нормальных кампусов, закрываются на время каникул. — Итак, я приму твое объяснение с самого начала и без доли брехни, спасибо. Можешь начать с новомодного макияжа. Нил смотрел на Ваймака, ничего не понимая. Ответ был рядом, просто вне пределов досягаемости, и тут нахлынули воспоминания. Как он лежал на столе, не в силах пошевелиться, когда воздух наполнился жужжанием, как Рико запустил руки в его волосы — нет, он не собирался думать об этом, он сказал себе, что постарается никогда больше не думать об этом. Тем не менее, на его коже вспыхивали черные и красные пятна, он стоял перед зеркалом… Нил попытался встать, равновесие на мгновение или два нарушилось, когда он зашатался на ногах, а затем он бросился в ванную Ваймака, в то время как его забинтованные руки пытались снять пальто. Ваймак последовал за ним в комнату и стоял в дверях ванной, пока Нил включал свет и, спотыкаясь, брел к раковине, цепляясь забинтованными руками за холодный фарфор, глядя на свое отражение. Его лицо было в синяках, как и сказал Ваймак, глаза потемнели, а на нижней губе, которую он прокусил, даже были швы, порезы по краям от — нет, не думать об этом. Его волосы, обычно длинные и падающие на глаза, были подстрижены, выбриты снизу и по бокам («ты должен выглядеть как Ворон, Натаниэль. Ты должен выглядеть соответствующе»), но сверху удлинены, если не длиннее, чем были («дай мне посмотреть на твои прекрасные глазки»). Достаточно длинные, чтобы пальцы… нет. Нил на мгновение задохнулся и повернул голову, и тогда он уловил мелькание черного и красного на правой стороне своей шеи. Застонав, он потянул за горловину толстовки, чтобы увидеть больше пятен, больше кожи, испачканной черными перьями и красными цветами, а затем начал тянуть за ворот, чтобы стянуть ее через голову, не обращая внимания на то, как сильно его травмы протестовали против резкого движения. Когда толстовка слетела с него, раздался странный звук, и он услышал, как Ваймак выкрикнул его имя, даже когда он отбросил одежду в сторону. — Ёб твою мать, что, черт возьми, с тобой случилось? Нил уставился на свое отражение, на красные цветы («пионы, для моего беззаботного дьявола. Хотя в твоей культуре они также могут означать «стыд». Ты уже чувствуешь стыд, Натаниэль? Как ты думаешь, твоя шавка почувствует стыд, когда увидит их?») и черные перья на его шее, правой руке и плече, ворон, который, как он знал, сидел у него на спине. — Одна для печали, — сказал он, глядя в зеркало. — Одна для печали, четыре для мальчика. — Это прозвучало по-японски, и он повторил это по-французски. Когда он протянул руку, чтобы дотронуться до зеркала, он начал повторять мантру, которую он использовал в качестве средства защиты, чтобы отгородиться от всего, что Рико сделал с ним. И ох… Рико сделал очень, очень много. — Одна для печали, четыре для мальчика. Одна для печали, Четыре для мальчика. Одна для печали, Четыре для мальчика. — По мере того, как он повторял это, его голос становился все громче и громче, и он поднял оба кулака, чтобы ударить по зеркалу. Он успел нанести один удар, боль была несущественной, когда Ваймак схватил его за талию, развернул, поднял и потащил прочь от зеркала. Ему что-то говорили, пока он боролся с мужчиной, сопротивлялся прикосновениям, удержанию, кричал, чтобы его отпустили, кричал «нет» снова и снова, хотя уже давно понял, что это ни к чему хорошему не приведет. Ваймак поставил его на пол в ванной и поднял руки и отстранился, выражение лица мужчины было настолько странным, настолько полным эмоций — эмоций, которые не были голодом, удовольствием и удовлетворением, ревностью и ненавистью, что Нил даже не мог понять, что это такое. Он задыхался, глядя на мужчину, на поднятые вверх руки, на странные слова, повторяемые вместе с его именем… а потом понял, что тренер говорит по-английски — он так мало слышал этот язык за последнее… сколько бы времени ни прошло. — Нил… Нил, успокойся. Ради всего святого, пожалуйста, успокойся. Я не собираюсь причинять тебе боль, хорошо? Нил вздрогнул, услышав это, так сильно желая в это поверить. Несмотря на боль, он провел забинтованными пальцами по волосам, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы снова думать по-английски. — Просто… не трогайте меня. — Казалось, что он порвал пару швов, пока боролся, и все болело еще сильнее. Он привык к боли, как к средству, помогающему сосредоточиться. — Хорошо, я не буду тебя трогать, но, пожалуйста, расскажи мне, что случилось, ладно? Насколько я знаю, ты должен был поехать в Нью-Йорк с Бойдом и остальными, а тут ты появляешься в таком виде. Я в двух секундах от того, чтобы вызвать скорую помощь и полицию. Услышав это, Нил резко вскинул голову, его дыхание снова участилось. — Нет. Нет! — Он попытался, спотыкаясь, подняться на ноги и отбил руки Ваймака, когда тот попытался ему помочь. — Вы не можете этого сделать! — Ага, я понял это, когда ты начал лепетать по-японски. — На мгновение гнев ожесточил лицо мужчины, отчего Нил прижался к стене, а затем Ваймак выругался под нос. — В какое дерьмо ты вляпался? Что случилось, что заставило тебя вернуться избитым до полусмерти, со здоровенной тату ворона? Неровный смех вырвался из Нила, когда он снова подошел к зеркалу; он увидел бинты, обмотанные вокруг его груди, некоторые из которых теперь были в пятнах крови, темные синяки по всей груди и рукам, лицу и даже шеи, и, конечно же, яркие чернила новой татуировки. Она едва успела зажить до отъезда из Западной Вирджинии, и он помнил, как Рико затолкал его в горячую воду, когда татуировка была завершена: «традиция», так это называлось. — Одна для печали, — сказал он по-английски, борясь с истерикой. — Одна для Рико. — Его израненные пальцы впились в правое плечо. — Хризантемы для смерти, для четверки, — объяснил он, зная, что Ваймак смотрит на его спину, на то, что ворон держит в своих когтях. Нил еще немного посмеялся, несмотря на то, как сильно болели его ребра, пока он не начал задыхаться и едва держался на ногах. Рико был намного предусмотрительнее, когда держал его там, чтобы показать всем, кому он все-таки принадлежит. Ничего, что можно было бы так легко удалить. Нет ничего более вопиющего, чем прямое имя. Но, о да, он все равно высек себя на Ниле, позаботился о том, чтобы Нил никогда не забывал, кто он в глубине души, кому он принадлежит в конце концов. Горе, смерть, стыд и Рико, навсегда впечатались в кожу Нила. — Это безумие, — сказал Ваймак, его лицо раскраснелось от гнева, и он снова потянулся к Нилу. Нил покачал головой и отбросил его руки в сторону, даже когда рухнул на твердый пол. — Не надо! — Он поморщился от боли и слегка застонал: ноги были в таких же синяках, как и все остальное, как спина — как все. — Не надо, — повторил он. — Малыш… Я даже не знаю, с чего с тобой начать. — Нил никогда раньше не слышал, чтобы Ваймак говорил так неуверенно. — Хочешь, я позвоню Эбби? Он не был уверен, что сможет сейчас пообщаться с Эбби, хотя было кое-что, что ему было нужно от нее, что-то, что только она могла сделать для него. Но она была бы слишком обеспокоена, слишком встревожена, и… он не мог справиться с этими эмоциями прямо сейчас. В данный момент он не мог вынести слишком многого. — Нет, я не позвонил ей не без причины. Она слишком сильно переживает. В этот момент Ваймак выглядел так, словно его только что ударили, и почему-то Нил почувствовал вспышку вины, когда плечи мужчины опустились, и он потер лицо, как будто был вымотан и внешне постарел. — А я что, нет? Это то, во что ты на самом деле веришь? — Но… я всего лишь ваш нападающий, — попытался объяснить Нил, сгорбившись от боли. — Малыш… хорошо, что мне кажется, что твоих родителей больше нет рядом, потому что есть вещи, которые я хочу сделать с ними прямо сейчас за то, что они внесли свой вклад в то, что ты превратился в эту, блять, чертову катастрофу, — выдавил из себя Ваймак. — Но сначала давай приведем тебя в порядок. — Он сделал шаг вперед с поднятыми руками. — Слушай, мне придется прикоснуться к тебе, но это только для того, чтобы помочь тебе с ранами, хорошо? Если это будет слишком, я прекращу, но тебя нужно осмотреть. Нил несколько секунд смотрел на него, обдумывая слова, а затем кивнул и протянул руки, после чего Ваймак помог ему встать, а затем вывел его обратно в гостиную, чтобы, очевидно, заняться его травмами там — возможно, там больше места. Его оставили на диване, пока мужчина собирал необходимые вещи, такие как аптечка, которая выглядела так, будто ее подготовила Эбби, и несколько влажных полотенец для рук. Ваймак ничего не сказал о старых шрамах, пока снимал марлю и ленту, которыми Жан обмотал Нила перед тем, как тот покинул гнездо. — Итак, как я уже сказал, ты должен был быть в Нью-Йорке с Бойдом и твоей маленькой бандой. Что с этим случилось? Нил ответил на этот вопрос своим собственным. — Что-нибудь слышно про Эндрю? Его еще не выписали? — Он верил, что его дядя уберег Эндрю, но оставался шанс, что Рико каким-то образом добрался до окружного прокурора. Нил был уверен, что сейчас Рико с нетерпением ждет, когда Эндрю увидит его «рукоделие». В этот момент Ваймак бросил на него странный взгляд. — Да, Бетси передала нам, что Эндрю планируют выписать во вторник. А что? При чем тут Эндрю? Нил поборол очередную волну истерики. — При всем. — Он на мгновение закрыл глаза, но это лишь вызвало воспоминания о Рико, поэтому он стиснул зубы и заставил себя открыть глаза. — Это не ответ, — настаивал Ваймак, продолжая снимать повязки. — Мне жаль, — сказал ему Нил, не желая вдаваться в подробности. — Нет, не жаль, но я почему-то не удивлен. — Ваймак вздохнул и продолжил, пока все раны не были обнажены, а затем с удивительной деликатностью оттер засохшую кровь; Нил порвал несколько швов на одном из порезов на левом боку возле талии, но это была одна из его ран, и она почти зажила. Ваймак тщательно проверил остальные, потыкал в швы, чтобы убедиться, что они еще держатся, и осмотрел их на наличие признаков инфекции. Нил должен был отдать должное Жану, он был талантлив в перевязке жертв Рико. На мгновение он вспомнил ту ужасную ночь в Рино, как Эндрю накладывал ему швы после того, как дал обещание. Затем он вспомнил все те времена с его матерью, как они ютились в одинотипных номерах мотелей, в домах ее друзей или знакомых, как она бормотала себе под нос, когда сшивала его, как вытирала кровь или проверяла, не сломаны ли кости. Горе захлестнуло Нила, так как казалось, что он всегда терял то, в чем нуждался больше всего, того, кто стоял между ним и миром, и он пару секунд пытался набрать воздух в легкие, прежде чем смог заглушить горе. — Когда-нибудь мы поговорим обо всем этом, — сказал Ваймак низким, грубым голосом, когда начал перевязывать Нила. Нил подумал об этом и слегка кивнул. — Если мы победим «Воронов», — согласился он. — Я расскажу вам все, что вы хотите знать, и это даже будет правдой. — Он был в долгу перед этим человеком, если они смогут совершить это чудо. — Поверю в это, когда увижу. — Ваймак продолжал заклеивать еще несколько швов, затем, казалось, что-то понял. — А что будет, если мы не победим «Воронов»? Нил ждал этого и одарил его кривой улыбкой, его левая рука поднялась, чтобы потрогать черные перья и красные пионы, рассыпавшиеся по его правой стороне груди. — Тогда я больше не ваша проблема, потому что я покину штат Пальметто. Тэцудзи заставил главную ветвь официально согласиться на новые условия — я принадлежу тому университету, который выиграет чемпионат в этом году — Эдгар Аллан или Пальметто. — Его улыбка померкла, когда он дал понять, что у Тэцудзи были все намерения относительно того, каким будет результат. — Я провел последние тр… две недели, готовясь занять место Кевина в команде «Воронов». Ваймак просто смотрел на него около минуты, не говоря ни слова, затем собрал грязные бинты и полотенца и отнес их на кухню. Пока его не было, Нил дотянулся до бутылки виски и наполнил пустой стакан, стоявший рядом, а затем выпил его залпом, не задумываясь. От знакомого жжения в горле на глаза навернулись слезы, но это было не из-за резкого вкуса. Ваймак вернулся в комнату, но остановился возле двери, его лицо было безучастно. — Я думал, ты не пьешь. — Не пью, обычно, — объяснил Нил, выпивая еще один стакан — он был лучшего качества, чем тот, который предпочитала его мать, — потому что это напоминает мне о том, как мы всегда использовали его в качестве обезболивающего, поскольку не могли рисковать, обращаясь к врачам. — Он слегка вздрогнул, вспомнив, как часто это было, сколько бутылок дешевого бурбона было выпито за эти годы, и у него не возникло желания пить дальше, хотя в тот момент ему отчаянно хотелось немного забыться. — Это вызвало бы слишком много вопросов, стоило бы нам слишком много времени, поэтому мы просто заглушали боль. Так гораздо безопаснее. — Он одернул дрожащую руку, пальцы которой все еще были обмотаны бинтами, и спрятал ее в коленях, глядя на Ваймака. — Вот и все, я боюсь. Возможно, это единственная правда, которую вы когда-либо получите от меня, если честно. Рико не намерен проигрывать. — Он попытался улыбнуться, проводя пальцем по перьям, которые тянулись вверх на правой стороне его шеи. Из Ваймака вырвался надрывный звук, и он рванулся вперед, но не в сторону Нила, а мимо него, отчего Нил вздрогнул. Примерно через минуту что-то мягкое опустилось на диван рядом с ним. — Накинь, — приказал Ваймак, его голос был грубым, а выражение лица замкнутым, когда он опустился в кресло рядом с диваном. — Этому уроду лучше привыкнуть к разочарованию, потому что победная серия его команды скоро закончится. Нил только покачал головой. — Они не проиграли в прошлом году, даже после ухода Кевина. — Он поднял толстовку на молнии, одну из толстовок Ваймака, и начал натягивать ее. — Я провел с ними последние тр… — черт, он должен был это прекратить, — две недели, я знаю, на что они способны. После того, как Тэцудзи поговорил с главной ветвью… — Нил закрыл глаза и больше ничего не говорил. Не стал говорить о том, как Рико заставил его начать упаковывать вещи Кевина, чтобы комната была готова к переезду Нила, как только «Лисы» «проиграют» — Рико был так уверен в победе «Воронов». Он был уверен, что Нил скоро станет его новой игрушкой, а Кевин вернется, но уже в качестве помощника тренера «Воронов» и больше не будет их нападающим. Звук удара чего-то о дерево заставил Нила открыть глаза: похоже, Ваймак хлопнул стаканом по журнальному столику. Как только мужчина заметил, что привлек внимание Нила, он бросил на него взгляд и продолжил наполнять бокал виски. — Этого не случится, — настаивал Ваймак. — Только если ты не откажешься от нас. — Когда Нил лишь уставился в ответ, Ваймак указал на него. — Ты все еще Лис, или эта треклятая татуировка не просто новомодные чернила? Пальцы Нила снова поползли вверх, и он вспомнил тошнотворное ликование на лице Рико, когда эта штука была нанесена на его кожу, то, как ублюдок проводил по коже Нила, когда все было готово. То, как Рико объявил Нила «своим» после этого, и как каждый знал об этом факте, просто взглянув на него. — Я — Лис, — сказал Нил, его голос был груб, так как слова вырывались с трудом и в спешке. Он скорее умрет, чем станет Вороном, и едва не сделал это в последние несколько дней. — Само собой, — согласился Ваймак, как будто не было никаких сомнений. Так приятно, что кто-то так уверен в своих словах. Нил испустил дрожащий вздох, потирая лицо, несмотря на боль. — Который час? — Неужели уже наступил Новый год? — Почти полночь, а что? Тогда у него еще было время; он вспомнил год, когда были только он и Эндрю, вспомнил вечеринку с Анной и Келси. — Хочу загадать желание. — Желание загадывают на падающие звезды, — сказал ему Ваймак, словно обращаясь к маленькому ребенку. — А в Новый год обычно дают обещания. — Пока он говорил, он включил телевизор на канал, где люди смеялись и кричали, а на заднем плане было еще шумнее — какая-то группа играла на переполненной улице. — Прекрасно, — сказал Нил. Главное — эта мысль имеет значение, верно? Просто… просто что-то, чтобы начать год с чистого листа. Он решил, что ему понадобится все, что может помочь. Оглядевшись в поисках своей сумки, он нашел ее на полу возле дивана и покопался в ней в поисках своего телефона, который к тому времени почти разрядился. Открыв окно сообщений, он проигнорировал многочисленные текстовые сообщения за последние пару недель и новые от Рико, так как до смерти телефона оставалось недолго. Действуя так быстро, как только позволяли поврежденные пальцы, он отправил групповое сообщение Лисам, Анне и Келси, чтобы поздравить их с Новым годом, а затем нажал «отправить». Через несколько мгновений уже появились ответы, и прошло совсем немного времени, прежде чем все Лисы — кроме Эндрю, конечно, хотя Нил и его включил в список — ответили ему, а также Анна и Келси. Нил не стал читать их, но от того, что он их увидел, ему все равно стало легче. Он просто отложил телефон в сторону и смотрел, как опускается шар, осознавая, что Лисы не забыли его, что есть что-то, что вернет Эндрю к нему, даже если… Он покачал головой и растянулся на диване, когда боль и усталость настигли его. Что бы ни произошло между ним и Эндрю из-за того, что он сделал, весной «Лисы» встретятся на корте с «Воронами». Они встретятся лицом к лицу, и Нил надеется, что Ваймак прав, и Рико поймет, как далеко он зашел, пытаясь уничтожить команду. Потому что Нил не был уверен, что сможет снова войти в Гнездо и остаться «Нилом». Он закрыл глаза и изо всех сил старался не думать о ножах, о руках Рико и о том, что он стоит на коленях, о нарушенных обещаниях и об Эндрю. Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что Ваймак накинул на него одеяло в какой-то момент ночи, и увидел, что мужчина готовит завтрак на кухне. Тело Нила еще больше болело после ночи, проведенной на диване, и ему потребовалось несколько минут, чтобы встать. Он поплелся на кухню, где его ждала кружка кофе и два ломтика тоста, которые он проглотил, пока Ваймак заканчивал с яйцами. — Сегодня ты поедешь к Эбби, — сказал ему Ваймак. — Нужно, чтобы она осмотрела все эти травмы, и я не думаю, что мой диван — лучшее место для тебя, пока не откроется общежитие. — Хорошо. — У Нила не было сил спорить, и после того, как Ваймак посмотрел на него так, словно это было слишком легко, они закончили трапезу в молчании. Нил пошел в ванную, чтобы собраться, за ним последовал Ваймак, и они покинули квартиру через час. Нил подумал, не позвонил ли тренер Эбби в тот день утром, потому что она ждала их, когда они подъехали к ее подъезду, надев пальто поверх джинсов и свитера. Как он и боялся, в ее голубых глазах появились слезы, когда она увидела его, но она ничего не сказала, а просто провела его внутрь, помахав рукой Ваймаку. Ваймак сказал что-то о том, что заберет Нила на следующий день, но Нил не обратил на это внимания, а просто позволил Эбби провести его в уже знакомый дом. Они вошли в комнату, где он провел большую часть своего выпускного года, и она позаботилась о том, чтобы помочь ему снять пальто, а затем рубашку, после того как принесла большую медицинскую сумку. — Я не понимаю, почему это продолжает происходить с тобой, — сказала она, ее голос был тихим, но яростным, ее руки остановились, когда она рассматривала новую татуировку. — Как кто-то может сделать такое с другим человеком? — Это было не так сложно, поверьте, — сказал ей Нил и почувствовал себя плохо, когда слезы вернулись. — Теперь я здесь. — Этого не должно было случиться, — огрызнулась она. — Почему тебя не было с остальными? Когда Эндрю увидит это… — Она заметила, как он вздрогнул, и вздохнула. — О, Нил, что случилось? Он замолчал на мгновение, когда она начала развязывать повязки Ваймака, которые уже начали ослабевать — этот человек и вполовину не был так хорош в этих делах, как Жан. С другой стороны, у Жана было гораздо больше опыта, Нил был готов поспорить. — Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали, — сказал он Эбби. — Хм, да? — Она не потрудилась поднять взгляд от его груди, ее брови были сведены вместе в гневе. — Это то, что связано с вашей работой, ладно? — Он заставил себя произнести эти слова. — И вся эта история с конфиденциальностью пациента. Это привлекло внимание Эбби; она вскинула голову, выражение ее лица было настороженным, как будто она не хотела слышать то, что он собирался сказать. — Хорошо. Что мне нужно сделать? Он сглотнул, его горло внезапно сжалось, и сделал все возможное, чтобы не думать о том, что он собирался спросить. — Мне нужно, чтобы вы сделали для меня несколько анализов крови. Слезы вернулись, и Эбби потребовалось мгновение, чтобы подавить их, чтобы вернуть себе самообладание. — Какие… какие анализы? — Когда Нил просто посмотрел на нее, его выражение лица было намеренно пустым, она глубоко вздохнула, вздрогнув. — Я могу получить результаты через день, но ты знаешь, что всегда лучше продолжать обследоваться в течение некоторого времени после… последнего контакта. — Она хотела дотронуться до него, но потом, казалось, задумалась. — Просто… о боже, Нил, как… Он покачал головой. — Я не… Возможно, ничего такого, шансы не так уж высоки, и он. — Ему пришлось остановиться, чтобы сделать несколько вдохов. — Он тоже играет в экси, а они — КРЭ. Они строго следят за этим. — Это был высококонтактный вид спорта с высоким риском, и любой — даже Морияма — с любой заразной болезнью должен был предоставить свою медицинскую карту. Это было частью работы Эбби. И это подразумевало ее работу, если бы она скрыла что-то подобное, а «Лисы» больше, чем их звание. — Я просто хочу удостовериться. — Потому что Нил больше ничему не доверял. Ну, почти ничему. — Ты должен сообщить о нем, — сказала Эбби, доставая из сумки вещи, необходимые для забора его крови. — Ты должен кому-то рассказать. — Когда он продолжал смотреть на нее пустым взглядом, она посмотрела на него. — Нет, ты не можешь позволить ему избежать наказания за такое, черт возьми! — Это меньшее из того, что он сделал, — усталым голосом признал Нил, протягивая левую руку. — Просто возьмите кровь, пожалуйста. — Он хотел поскорее закончить осмотр, чтобы Эбби перестала прикасаться к нему. По коже ползали мурашки, и все, чего он хотел, это свернуться клубочком и отгородиться от всего мира на некоторое время — разговоры ни к чему хорошему не приводили. Разговоры никогда не приносили пользы. Губы Эбби сжались в тонкую линию, и она сделала именно это, взяв две ампулы без лишних слов. Убрав их в сумку, она наклеила небольшой пластырь на руку Нила — к чему еще одна повязка в такой ситуации? — и продолжила осмотр многочисленных ран Нила. — Ты должен сходить к Бет… — Нет. Эбби сморщилась от громкого тона его отказа и снова замолчала на пару минут. — Я не буду говорить тебе, что делать, это твоя жизнь, Нил. Но держать все в себе — не всегда самое лучшее решение. — Она молчала, глядя на его пальцы, на темные синяки на каждом из них, на темные пятна под ногтями в тех местах, где Рико — нет, Нил заставил свой разум очиститься. — Посмотри, как мало пользы это принесло Эндрю. Он задохнулся при упоминании о своем парне и попытался отдернуть руку, что заставило Эбби уставиться на него. — Ты ведь собираешься хотя бы сказать ему, не так ли? О, Нил, скажи мне, что скажешь. — Я вроде как должен, не думаете? — выдавил он из себя, вложив свою правую руку обратно в ее протянутую. Как он собирался это сделать, он все еще не знал, но он обещал Эндрю правду, а он уже нарушил слишком много обещаний между ними. Возможно, он нарушил достаточно, чтобы Эндрю больше не хотел иметь с ним ничего общего. Какая-то часть его мыслей, должно быть, отразилась на его лице, потому что выражение лица Эбби сморщилось, когда она провела пальцами по тыльной стороне его ушибленной руки. — О, милый, он все поймет, не волнуйся. Он не будет из-за этого расстраиваться, вот увидишь. Она не очень хорошо знала Эндрю, не знала, как сильно он ненавидит людей, которые нарушают данные им обещания. Тем не менее, Нил заставил себя улыбнуться разбитыми и распухшими губами и кивнул, желая, чтобы она как можно скорее закончила осмотр. Это заняло больше времени, чем в случае с Ваймаком, но она подошла к делу более тщательно, убедилась, что ничего не инфицировано и не упущено, и прокомментировала, что ему повезло, что у него под рукой оказался кто-то, кто позаботился о его ранах. Нил не был уверен, что Жан оценит комплимент, учитывая, как часто Жану приходилось латать себя, и чувствовал себя виноватым за то, что выбрался из Гнезда, когда Жан был еще там и не надеялся покинуть его. Как только Эбби закончила, Нил сослался на усталость, что в основном было правдой, и прилег на кровать, чтобы немного отдохнуть. Он был удивлен, когда проснулся через пару часов, весь в поту, вынырнув из кошмара. Чтобы отмыться от пота из-за всех швов и бинтов, ему потребовались некоторые усилия, и он скрипел зубами, пока принимал душ. Когда он закончил, то узнал, что Эбби сходила за набором для экспресс-теста на ВИЧ, и после взятия мазка из ротовой полости и одного очень тревожного получаса или около того, сообщила ему, что результат отрицательный. Его кровь все еще нуждалась в проверке, и он не должен был думать, что все в порядке… но в каком-то смысле жизнь Рико зависела от экси. Было так много рисков, на которые мог пойти ублюдок, только настолько многое Тэцудзи мог скрыть. Однако Нилу от этого было не легче. Он снова ушел в спальню, с убитым аппетитом, несмотря на то, что почти не ел в этот день, и свернулся калачиком на кровати, насколько позволяло его больное тело, желая только одного — побыть в одиночестве, в безопасном месте, где никто не сможет ворваться и вытащить его, не сможет войти и прикоснуться к нему… Теперь он понимал, как Эндрю настаивал на запертой двери в Расине, на том, чтобы никто не входил в их спальню в Колумбии, на том, чтобы никто не прикасался к их кровати в общежитии. В конце концов, он вышел, чтобы сделать себе сэндвич на ночь, его расписание сбилось, когда он вернулся к «нормальному» времени, к двадцати четырем часам в сутках, и спал еще несколько часов этой ночью, прежде чем снова был разбужен кошмарами. Он жалел, что не вернулся в общежитие и не смог забрать оставленные там ножи, чтобы почувствовать себя в безопасности с ними — с оружием, которого он давно боялся, но все было бы лучше, чем чувствовать себя таким беспомощным. Эбби зачитала Ваймаку заученную речь, когда тренер пришел за ним на следующее утро, о том, что в ближайшее время Нилу нельзя тренироваться, что его нельзя подпускать ни к какому снаряжению и уж точно нельзя держать ракетку в руках в таком состоянии, а если она узнает, что Нил занимается спортом, особенно с тяжестями? О да, «Лисам» понадобится новый тренер. Во время всей словесной перепалки Ваймак бросал на Нила недовольные взгляды, а Нил просто кутался в пальто и пытался сделать вид, что его здесь нет, а потом сказал своей подружке «да, мэм» самым кротким голосом, который Нил когда-либо слышал от этого человека. Наконец она разрешила им уйти, и Ваймак, и Нил стремились поскорее скрыться от ее недоброго взгляда, а Нилу пришлось вытерпеть еще одну лекцию, на этот раз от тренера, о том, что он «ни за что не сунется на корт, пока Эбби не разрешит ему заниматься, так что нельзя даже думать о всяких глупостях, усек?» Нил даже не понимал, какого черта он вообще поперся в «Лисью нору», кроме того, что, видимо, Ваймак не доверял ему, не держа его в поле зрения, или что-то в этом роде. Так что он побродил вокруг, пока Ваймак ушел в свой кабинет, предупрежденный, что его усадят на скамейку, если он хотя бы подумает о том, чтобы взять снаряжение, и через некоторое время оказался на корте. Он почувствовал… что напряжение в нем немного спало, когда он вернулся на небольшой корт после последних нескольких недель в Эверморе, со всей его черно-красной и внушительной архитектурой. Нил заметил, что во время каникул они подготовили все необходимое для предстоящих игр чемпионата: баннеры для каждого Лиса, включая Сета Гордона. На мгновение ему стало интересно, как отреагирует Эллисон, когда увидит это. Он подумал, как отреагирует Эндрю… Нет. Не сейчас. Он лежал на площадке, все еще измученный, все еще не в себе от адаптации к жизни вне Гнезда, все еще испытывая сильную боль; Эбби предложила ему лекарства, но он не хотел их принимать, учитывая его нынешнее психическое состояние. Поэтому он лежал и смотрел на баннеры, на ряды оранжевых и белых сидений и позволял своим мыслям дрейфовать в любом направлении, кроме того, что произошло за время каникул и что ждет его впереди. — Разучился стоять, Джостен? Нил оставил дверь на корт открытой, не желая чувствовать себя запертым на нем, и теперь Ваймак стоял в дверном проеме и пристально смотрел на него. — Сколько времени прошло? — спросил он, поворачивая голову, чтобы получше рассмотреть мужчину, озадаченный тем, почему Ваймак уже пришел за ним; разве у него нет бумажной работы? Или он проверял Нила, чтобы убедиться, что тот не делает глупостей, например, тренируется или… или да, делает глупости. Нил заставил себя сесть, надеясь, что дело в этом, а не в том, что его чувство времени настолько нарушено, что он провел полдня в беспамятстве. — Пора идти, — сказал Ваймак. Когда Нил просто уставился на него, Ваймак вздохнул. — Они уже должны приземлиться, Кевин и остальные. Паника пронзила Нила — он изо всех сил старался жить настоящим моментом с тех пор, как покинул Гнездо, забыть о том, что ждет их впереди, он сознательно отбросил мысль о том, что ему придется столкнуться с Кевином, Ники и Аароном, не говоря уже об остальных Лисах. Он отбросил мысль о встрече с Эндрю, решив, что со временем ему придется это сделать. — Черт, — сказал он, стараясь не задохнуться, проведя больными, перебинтованными пальцами по волосам. — Только не говори мне, что ты забыл о них, — сказал Ваймак, звуча в этот момент недоверчиво. — Уже плохо, что ты с ними не разговариваешь. Попробуй, блин, хоть раз ответить на звонок. Окончательно взяв себя в руки, Нил с трудом поднялся на ноги и дрожащими руками полез в карман за телефоном, который показал Ваймаку. — А, похоже, я забыл его зарядить. — Он не хотел отвечать на вопросы всех, не хотел общаться с Рико так скоро после побега. — Да что ты, — пробурчал Ваймак, бросив на него изучающий взгляд, на который Нил ответил пустым. Он рассказал Ваймаку всю правду, которую планировал сказать той ночью, и слишком много рассказал о себе Эбби. Он не был готов к тому, что кто-то еще будет задавать ему вопросы, да и сейчас не готов, но он уже давно понял, что жизнь не слишком заботится о том, что ему нужно или хочется. — Пошли, они уже получают багаж, — сказал ему Ваймак. Нил кивнул один раз и покинул площадку, не забыв запереть за собой дверь и последовать за Ваймаком в раздевалку. Он был застигнут врасплох, когда Ваймак выключил свет на стадионе как раз в тот момент, когда он оглянулся, чтобы в последний раз взглянуть на пустой корт, и на мгновение ему вспомнился замок Эвермор со всей его темнотой, с его черными сиденьями и стенами. Паника боролась с гневом и ненавистью, заставляя его сжимать ушибленные пальцы, когда он пытался сдержать ужасные воспоминания, пока они не захлестнули его. — Знаешь, Кевин звонил мне вчера. — Голос Ваймака, да еще на английском языке, который Нил почти не слышал во время своего пребывания в Гнезде, вывел Нила из тревожных мыслей. — Он был обеспокоен, потому что не мог дозвониться до тебя. Нил просто пожал плечами, следуя за мужчиной к выходу со стадиона. — И? — Он сказал Кевину, что вернется, и он вернулся. Ваймак не выглядел довольным отсутствием ответа Нила. — Он беспокоился о тебе и хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Представь мое удивление, когда я выяснил, что он знал, где ты был все это время. Что Нил должен был на это ответить? Похоже, не было смысла лгать, не после того, как Кевин уже рассказал Ваймаку правду, поэтому он просто снова пожал плечами. — Да. — Боже мой, неудивительно, что Эндрю так много пьет, — пожаловался Ваймак, потирая лицо, а Нил вздрогнул при упоминании имени своего парня. — Я велел ему рассказать остальным. Это… было не то, что Нил ожидал или хотел услышать. Когда он собрался… он не знал, накричать или что-то еще на этого человека, Ваймак поднял руку и покачал головой. — Нет, им нужно было знать, что произошло, и еще больше им нужно было знать, к чему они вернутся. — Его взгляд прошелся по лицу Нила, а затем опустился на шею, где татуировка выглядывала из воротника рубашки. — Ты шарахаешься, стоит людям попытаться тебе помочь… Я не могу представить, что ты собираешься делать теперь. — Губы Ваймака сжались в тонкую линию, как будто он думал о новогодней ночи. — Не думаю, что Эндрю оценит, если тебя упекут за то, что ты сорвался только потому, что твоим товарищам по команде не насрать на тебя. Нил обхватил себя руками и сжал плечи так сильно, что стало больно; он не хотел обеспокоенности своих друзей, не хотел их жалости к тому, что с ним произошло… и не думал, что сможет выдержать, когда Ники обнимет его, Мэтт прикоснется к нему, Кевин прислонится к нему, чтобы утешить. — О боже. — Да, точно. Неудивительно, что ты тянул время. — Ваймак засунул сигарету в угол рта, но не прикурил. — Так что я сделал это за тебя. Я сказал им, что ты выглядишь так, будто провел шесть раундов с йети, и что ты, скорее всего, не захочешь говорить об этом. Что тебе нужно пространство, физическое и ментальное. Они обещали не душить тебя, но я не знаю, сдержат ли они это обещание, когда увидят тебя вблизи. — Он зажег сигарету, пока Нил боролся за ровное дыхание. — Хотя я ничего не говорил о твоей новомодной татушке, так что… — Трудно не заметить, — сказал Нил, проводя пальцами по его шее. — Все еще пытаюсь понять, зачем он это сделал. — Ваймак посмотрел на Нила, словно ожидая объяснений. — Да, хорошо, посмотрим, что ты им скажешь. Есть и более простые способы «пометить» кого-то, знаешь ли. «Собственность Мориямы» на твоей дурацкой голове, например. Но это могло означать любого Морияму, в то время как это было связано с Рико, Вороном. Это было связано с тем, кем Нил так упорно боролся не быть, и от чего отказался Эндрю. Рико не мог нанести на Нила что-то столь вопиющее, как собственное имя, не тогда, когда Нил технически принадлежал к главной ветви, но татуировка ворона была тем, против чего Кенго или Ичиро не могли возразить, но все равно привели бы в ярость Эндрю, в то время как Рико все еще явно стоял за него. Ваймак отвез Нила обратно в Лисью Башню, куда остальные должны были направиться после того, как получат свой багаж и заберут грузовик Мэтта с долгосрочной парковки аэропорта. Всю дорогу через кампус желудок Нила скручивался в узел, когда он думал о реакции своих друзей, о том, что он им скажет. Ваймак остановил машину у обочины и подождал, пока Нил достанет свою сумку с заднего сиденья. — Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой или еще что-нибудь? Судить дискуссию? Нил удивленно моргнул, услышав такое предложение. — Нет, я сам с ними разберусь. Ваймак бросил на него такой взгляд, как будто считал его особенно тупым. — Я имел в виду Колумбию. Нил чуть не выронил сумку от этого напоминания, так много внимания уделяя тому, чтобы сначала разобраться с остальными. — Нет, все будет в порядке, — солгал он. — Джостен… — Ваймак выдохнул дым, затем покачал головой. — Эбби не обязательно только и делать, что латать тебя, черт возьми. — Я знаю, — сказал он мужчине, имея в виду это. — За чем бы ты ни поехал в это проклятое место, надеюсь, оно того стоило. И заряди свой чертов телефон, — сказал ему Ваймак, прежде чем уехать. Стоило ли оно того? Нил провел пальцами по новой татуировке и почувствовал абсурдное желание заплакать. Если только Эндрю отпустят целым и невредимым, то да. Жизнь Нила рассыпалась в прах вокруг него, но да, оно того стоило; он никогда не понимал свою мать так хорошо, как в последние несколько недель, не понимал, как она могла отказаться от всего ради него. Разница была лишь в том, что она отдала все и держала Нила рядом с собой до самого конца. А он бросил все и потерял Эндрю. С этой мыслью Нил направился в общежитие, в воздухе витал запах чистящих средств, когда он поднимался по лестнице и шел по коридору в комнату; было ясно, что университет воспользовался перерывом, чтобы навести здесь порядок. Оказавшись в номере, он обошел все вокруг, чтобы убедиться, что все в порядке и на своих местах, затем прошел в спальню, где подключил телефон и достал из сумки пачку сигарет, чтобы прикурить одну, расположившись на подоконнике, чтобы глотнуть дым. Он уже прикуривал вторую сигарету, когда остальные, наконец, вернулись, и звук шагов наполнил комнату. Он затушил сигарету и поднял глаза, когда Ники и Мэтт вошли в комнату, и на их лицах появилось выражение нетерпения, которое вскоре сменилось ужасом и недоверием. Ники уронил несколько пакетов, его руки поднялись ко рту, и он издал какой-то сдавленный крик, а Мэтт вздрогнул. — Господи Иисусе, Нил. — Все не так уж плохо, — солгал Нил, слегка пожав плечами, несмотря на боль, которую причиняло это движение. — Не надо, просто не надо, — сказал Мэтт, в то время как Ники начал плакать. — Просто… жди здесь. — Мэтт больше ничего не сказал, развернулся и вышел из комнаты. Нил нахмурился и встал от окна, его движения были немного скованными, и попытался успокоить Ники, не прикасаясь к нему. — Правда, все не так уж плохо, — сказал он другу, оставаясь вне пределов досягаемости. — Скоро станет лучше… — Он остановился, услышав звук тела, врезавшегося в стену, а затем яростный голос Мэтта, и поспешил, насколько мог, выйти из спальни. — Ты, блять, знал! — орал Мэтт на Кевина с пустым лицом, его правая рука была отведена назад, чтобы снова ударить нападающего. — Ты, блять, знал! — Тем временем Аарон просто смотрел на происходящее, ничего не предпринимая. — Прекрати! — Нил пошел, чтобы схватить Мэтта, но остановился, когда подошел ближе и не смог заставить себя прикоснуться. — Черт, он не хотел, чтобы я ехал, это был мой выбор! Мэтт ударил кулаком по стене рядом с Кевином, затем повернулся лицом к Нилу, в то время как Аарон уставился на Нила широко раскрытыми глазами. — Он все равно отпустил тебя! Он ничего не сказал за все время, пока ты там был! — Мэтт сделал шаг к Нилу, но остановился, когда Нил отшатнулся. — Твою мать, посмотри на себя! Мы могли бы… — Ты ни хрена не смог бы сделать, — в ярости сказал ему Нил. — Никто не смог бы, ясно? Это было мое решение уехать, только мое, и все это на мне. Оставь Кевина в покое. Мэтт издал расстроенный звук, проводя руками по своим и без того взъерошенным волосам. — Тренер хотя бы наорал на тебя? — Да, только толку от этого не было. — Нил подался вперед, чтобы унять боль в груди и ребрах. — Я сделал то, что должен был сделать, ладно? Я бы сделал это снова без раздумий, потому что это важно для меня. — Из-за Эндрю, — сказал Мэтт. — По крайней мере, он нам так сказал. Нил закрыл глаза и кивнул. — Да. Несколько секунд все было тихо. — Блядство, я не могу поверить, что этот выродок сделал с тобой. Я хочу разорвать его на мелкие кусочки за это, — сказал Мэтт, его голос был полон ненависти. — Если он еще раз подойдет к тебе ближе чем на километр, я… — Подойдет, — сказал ему Нил, открывая глаза, чтобы посмотреть на него. — Нам еще играть против «Воронов» в финале. Не делай глупостей и не получишь красную карточку. — «Лисы» никак не могли выиграть без Мэтта. Мэтт уставился на него, как на сумасшедшего. — Ты в таком состоянии и переживаешь из-за какой-то сраной игры? — Когда Нил лишь посмотрел на него, он выдохнул и покачал головой. — Ладно, не убивать Кевина и не убивать Рико. Но мы еще поговорим об этом. — Он взглянул на Нила, как бы между прочим, а затем, казалось, заметил, что у Нила на шее. — Ах, да, мы собираемся поговорить об этом позже. — Он подошел, чтобы забрать свой чемодан, затем помахал рукой и вышел из комнаты. Нил чувствовал себя опустошенным после этой встречи, и он знал, что она была только первой из многих. Он медленно вздохнул и посмотрел на Кевина, на темнеющий глаз и синяк, образовавшийся на левой щеке. — Ты цел? Кевин присоединился ко всему этому клубу «ты сумасшедший». — Ты спрашиваешь меня? Да, это будут веселые следующие несколько дней. — Пойдем, нам нужно идти. — Нил посмотрел на Аарона, как бы спрашивая его, собирается ли он что-нибудь сказать, но Аарон только покачал головой и поднял руки. Нил повернулся, чтобы забрать свой телефон, и обнаружил, что Ники все еще стоит посреди комнаты, сдерживая слезы. — Ники… — Мы веселились все это время, черт побери. По какой-то странной причине чувство вины укололо Нила. — Потому что я не сказал вам, что я делаю и куда еду. На это была причина. — Он взял себя в руки, быстро похлопал Ники по руке и поспешил прочь, пока Ники не успел вцепиться в него. — Это не твоя вина, а моя. А теперь пошли, мы собираемся забрать Эндрю, — сказал он, забирая свой телефон. — Он убьет нас, когда увидит, что с тобой случилось. — Нет, я думаю, что единственный, на кого он разозлится, это я, — сказал ему Нил, думая о нарушенных обещаниях, о том, что Рико сделал с ним. Затем он вздохнул, когда настала очередь Ники делать всю эту штуку «ты явно очень, очень сумасшедший». — Да ладно, — огрызнулся он, не желая больше терпеть эти взгляды и просто желая поскорее покончить со всей этой историей с Эндрю. — Может быть, Аарон прав, тебе слишком много раз врезали по голове, — пробормотал Ники, выходя вслед за ним из комнаты. ******* Доктор Слоски улыбался Эндрю, пока тот укладывал в сумку одежду, которую Бетси принесла для него, а также одежду, предоставленную больницей, и мобильный телефон, который ему вернули. — Ким будет здесь, чтобы помочь тебе закончить процесс выписки, и увидимся снова, когда ты будешь готов уезжать. Я очень горжусь всем, чего ты добился за время пребывания здесь. — Ага. — Эндрю не мог дождаться, когда мужчина уйдет, и продолжил собирать вещи, просто желая поскорее покинуть это место. Его рука зависла над экземпляром «Маленького принца», и он запихнул его в сумку, пока никто не заметил, прикрыв футболкой. — Удачи, — пожелал ему Слоски, прежде чем окончательно свалить, и тут вошла Ким, одна из сотрудниц, с планшетом и ручкой. — Просто подпиши везде, где галочка, хорошо? — Она ободряюще улыбнулась ему. — У тебя все получится, у тебя ведь есть семья, верно? Уверена, они ждут тебя внизу. — Ага, — повторил Эндрю, перелистывая страницы и черкая свое имя возле каждого отмеченного места. Ники будет внизу, он был готов поспорить, и, вероятно, Кевин, который жаждал получить назад свое одеяло безопасности. Аарон… ну, шансы на это были пятьдесят на пятьдесят. Но будет ли там Нил? Придется ли Эндрю вытаскивать его из того дурацкого дерьма, в которое вляпался этот идиот? Черт возьми, он не мог думать ни о чем другом с тех пор, как нашел записку, оставленную английским придурком, только о том, что, черт возьми, сделал Нил, чтобы заставить его дядю протянуть руку помощи. Слухи о том, что именно заставило Пруста покончить с собой, становились все больше, так что да, Стюарт молодец, что так разрушил жизнь урода. Эндрю хотелось пожать ему руку, а потом сломать ее за эту долбаную записку, за то, что он возился с Эндрю, когда его собственного племянника нужно было держать на поводке. Каким-то образом Эндрю знал, что Нил имеет отношение ко всей этой чертовщине, и только сильнее разозлился на этого идиота. Ведь если Нил послал Стюарта разобраться со всем, что касается Эндрю, а не заставлял своего дядю преследовать Рико ради его же собственного проклятого блага… Ручка начала рвать бумагу, так что Эндрю пришлось подавить гнев и покончить с этой гребаной писаниной, пока он не натворил чего-нибудь такого, из-за чего его снова примут. — О, не терпится, да? Это нормально. — Ким засмеялась, забирая планшет. — Давай я просто проверю тут, и ты сможешь идти! — Ладно, — сказал Эндрю, изо всех сил стараясь не закричать на женщину, чтобы она поторопилась. Она улыбнулась ему и вышла из комнаты, а он считал до ста, пытаясь сдержать свой пыл, когда она, наконец, вернулась. — Все в порядке, теперь все готово! Осталось дождаться, пока доктор Слоски отведет тебя вниз, и тогда ты сможешь уйти! — Ким улыбнулась, махнув рукой, чтобы Эндрю вышел из комнаты. — Я думаю, что смогу сам справиться с лифтом, — сказал ей Эндрю, прилагая огромные усилия, чтобы оставаться вежливым. — Ох, прости, милый, но таковы правила. Это было почти иронично, как Эндрю будет сведен к склонности к насилию, когда он, наконец, «вылечился» от него. Он размышлял о том, как бы ему покалечить эту бестолковую женщину ее собственным бейджем, когда Слоски, наконец, появился на этаже с широкой ухмылкой на лице. — А, Эндрю, у тебя внизу неплохой гостеприимный комитет. Думаю, твои друзья будут очень рады тебя видеть. — Сколько? — Когда мужчина просто уставился на него, Эндрю нахмурился. — Сколько их там внизу? — Э-э, четверо молодых людей. Ты готов — ах, да, похоже, что готов! — Слоски поспешил пристроиться рядом с Эндрю, который закинул свою сумку повыше на плечо и направился к лифту, торопясь спуститься вниз, а потом пришлось ждать доктора, поскольку у него был пропуск, позволяющий этой чертовой штуке двигаться. «Четверо» должно было означать, что Нил, Кевин, Ники и Аарон были внизу. Должно. Он не мог знать наверняка, пока не окажется внизу, но это был самый логичный вывод. Эндрю смотрел на табло, пока они вели обратный отсчет, а затем бросился к выходу, как только двери открылись. Слоски пришлось бежать, чтобы догнать его, и как только они свернули за угол лифта, то вышли в зону ожидания. Эндрю сразу же увидел Нила, так как его парень сидел на диване напротив лифта рядом с Кевином; что-то случилось с его волосами, их подстригли, чтобы они не так сильно падали на лицо, как раньше, что оставило заметными ужасные синяки вокруг глаз и распухшие губы. Он сидел сгорбившись, словно от боли, челюсть была сжата, глаза затенены, а на пальцах были бинты. Было видно, что повреждения не ограничились только руками и лицом, на шее у него был какой-то черный след. Нил сделал что-то очень, очень глупое. Что-то, должно быть, привлекло его внимание — белый халат Слоски, или их движение, или что-то еще, потому что он поднял голову вверх и заметил Эндрю, тогда Эндрю увидел, как на лице Нила промелькнули эмоции: паника, вина, страх, а затем ужасное выражение, похожее на потерю. О да, Нил сделал что-то очень, очень глупое. И Эндрю знал, кто в этом виноват. Не в силах больше терпеть, Эндрю крутанулся на месте, не желая больше иметь дело с тем, что было перед ним, не причинив кому-нибудь вреда. Без акта великого разрушения. И все из-за того, что Нил совершил нечто невероятно глупое и необдуманное, потому что Эндрю был заперт, и, если верить Стюарту, отчасти по вине Эндрю. Он слышал, как Слоски что-то сказал, но ему было уже все равно, потому что он покончил с Истхейвеном, был выписан и все такое прочее дерьмо. Он не остановился, пока не оказался на улице, и лишь на мгновение огляделся вокруг, а затем заметил вдалеке несколько мусорных контейнеров. Бросившись к ним, он на несколько секунд дал волю гневу, гневу на Рико, Стюарта и Нила, но в основном на себя. Проклятье, почему, черт возьми, он хоть на мгновение поверил, что все образуется, что Рико не воспользуется шансом, который представится, когда Эндрю будет взаперти? Стюарт действительно предупреждал Эндрю. Блять, Нил пытался предупредить его еще в Рино. Что он изменит гребаные условия, если посчитает, что от Эндрю требуют слишком многого. Но, черт возьми, Эндрю привык к этому, привык, что люди отрывают от него куски и ничего не дают взамен. Чертов Нил. Будь он проклят. Он достал из сумки свой телефон, а все остальное выбросил, не желая, чтобы что-то напоминало ему об этом месте, о том, чего ему стоило пребывание здесь. Он чувствовал, что напоминаний и так будет более чем достаточно. Когда он обернулся, то увидел Нила и Кевина, стоящих неподалеку, а Ники и Аарона — на парковке, рядом с GS. Он сосредоточил свое внимание на машине и пошел к ней, не говоря ни слова, не доверяя себе в данный момент. У Нила были ключи от машины, но у Ники они тоже были, и он передал их Эндрю, взглянув на замкнутое выражение лица Эндрю, и разблокировал машину. Ники даже забрался на заднее сиденье машины вместе с Аароном. Эндрю оставил дверь открытой и не залез внутрь, вместо этого он положил руки на крышу машины и ждал, когда подойдут Кевин и Нил; о да, Нил определенно получил серьезные травмы, учитывая то, как он двигался, и все время держался на расстоянии вытянутой руки от Кевина, что было в новинку. Что касается Кевина, похоже, что он недавно ввязался в драку, а это означало, что Нил не справлялся со своей работой по защите Кевина… или не мог этого сделать. Они оба приостановились, когда подошли к GS, как бы ожидая, не предпримет ли Эндрю что-нибудь, и через мгновение Эндрю отстранил их взмахом руки. Он жестом велел Кевину сесть на переднее сиденье и заметил, как Нил напрягся при этом, его лицо побледнело, когда он уставился на Аарона и Ники на заднем сиденье. Это дало Эндрю шанс увидеть то, что выглядело как кончики черных перьев на правой стороне шеи Нила, то, чего не было там в ноябре, а затем выражение лица Нила стало слишком пустым, когда он забрался на заднее сиденье GS. Руки Эндрю сжались в кулаки, особенно когда Кевин, Кевин, бросил обеспокоенный взгляд на Нила, пока Эндрю не стукнул кулаком по крыше GS. Это заставило труса поспешно сесть в машину, и Эндрю сел за руль, чтобы они могли покинуть это проклятое место. Выезжая со стоянки, Эндрю поправил зеркало заднего вида и, заглянув на заднее сиденье, заметил, что Нил вжался в угол как можно сильнее, его лицо было по-прежнему бледным, а глаза закрыты. Ники уставился на него с явным беспокойством и потянулся, чтобы сжать левое запястье Нила. — Ты как? Ты выглядишь… Нил шумно вздохнул от явной боли и рывком выдернул руку из захвата Ники. — Не надо, — сумел выдавить он. — О Боже, Нил, мне так… Эндрю включил радио как можно громче, чтобы не слушать извинения Ники, слова Нила о том, что он «в порядке», челюсть Эндрю сжалась, когда он уставился на дорогу впереди. Ему казалось, что он слышит, как Ники проклинает его, но рок-музыка хорошо заглушала все звуки, в то время как рядом с ним Кевин сидел, вжавшись в сиденье, словно пытаясь сделать себя как можно меньше. Хм, Эндрю готов был поспорить, что некий нападающий что-то знал, что в тот момент они чувствовали себя немного виноватыми и надеялись не стать мишенью. За исключением громкой музыки, это была тихая поездка в кампус, но как только машина остановилась на парковке Лисьей Башни, Нил выскочил из машины, как будто она горела. Он чуть не упал лицом вниз, так отчаянно ему хотелось выбраться из машины, и в результате он едва мог стоять на ногах. Эндрю вышел через мгновение и встал рядом со своим парнем, стоял достаточно близко, чтобы уловить его панику и дрожь. Нил, казалось, еще больше расстроился от его присутствия, уставившись на него расширенными глазами, словно не зная, что делать дальше, а потом появился Ники, необычайно серьезный; у Эндрю сложилось впечатление, что он пытается выступить в роли своеобразного буфера. Эндрю одарил кузена холодным взглядом и подождал, пока Аарон и Кевин выйдут из машины, затем махнул им рукой, глядя на Ники. — Ты остаешься, остальные уходят. Нил уставился на Ники с явным непониманием, но Ники просто кивнул и одарил Нила неровной улыбкой, пока Аарон дергал Нила за рукав. Немного удивленный тем, что его близнец так вмешался, Эндрю сузил глаза, но затем даже Кевин поспешил предложить Нилу уйти, бросив на Эндрю недовольный взгляд. Эндрю еще раз махнул им всем рукой, и идиоты, наконец, поняли намек. Как только остальные трое ушли, Эндрю снова повернулся к Ники и пожалел, что у него нет чертовой сигареты. — Что, блять, произошло, пока меня не было? — спросил он, переходя к сути дела. — Да, вот и та часть, где ты нас всех убиваешь, — сказал Ники, потирая лицо, внезапно показавшись изможденным и на несколько лет старше, чем он был на самом деле. Это было так обнадеживающе, не так ли? — Что за хуйню вы натворили? — спросил Эндрю, хватаясь за переднюю часть черного пальто Ники. Было еще хуже, когда Ники не улыбался, не пытался отговориться или вести себя как идиот. Он просто покачал головой и вздохнул. — Слушай, мы не знали. Ну, большинство из нас не знали, не совсем. До недавнего времени. — Не знали чего? — Эндрю оскалился, резко встряхнув Ники. — Ты ни слова по делу не сказал. — Все, что я знаю, это то, что кое-что случилось на рождественском банкете, ясно? — Ники бросил на Эндрю горестный взгляд. — Насколько я могу судить, Рико сильно наехал на Нила перед этим, ему было очень тяжело без тебя. Мы старались быть рядом с ним, и ему становилось лучше. Мы даже планировали поехать в Нью-Йорк на праздники, а потом что-то случилось в Брекенридже. Он вернулся оттуда и придумал какую-то историю о том, что вместо этого встретится со своим дядей на каникулах. — Но он этого не сделал, — выдавил Эндрю. — Куда он поехал? Ники на мгновение заколебался, и Эндрю понял, что ничего хорошего это не сулит. — Эдгар Аллан. Эндрю на мгновение ухватился за пальто своего кузена, а затем отшвырнул Ники от себя. — Какого хера, и ты ему позволил? — Неудивительно, что Стюарт оставил ту записку, сказал Эндрю, что он подвел Нила. В этот момент внутри Эндрю бурлила такая ярость, что он не мог дышать. Он говорил Нилу не быть глупым, не кормить монстра, а Нил вместо этого отдал себя в руки Рико. Ники закричал, упав на землю, и остался лежать, что позволило ему остаться целым и невредимым. — Мы ничего не делали! — огрызнулся он, а затем издал горький смешок. — Мы ничего не делали. — Он дернул себя за волосы. — Черт возьми, мы знали, что он что-то сделает, но не это. Мы бы никогда не отпустили его, если бы знали все. — Значит, вы просто позволили ему вот так изменить планы? — Что-то не сходилось. Ники снова заколебался. — Кевин знал, что он поедет. — Увидев выражение лица Эндрю, Ники поднял руки. — Он тоже был не в восторге от этого! Все, что мы узнали от Нила, это то, что он должен уйти… и да, это как-то связано с тобой. Эндрю словно кто-то ударил, когда он услышал эти слова. — Значит, Нил отправился в Эдгар Аллан из-за меня, и только Кевин знал об этом. Так вот почему кто-то решил разукрасить Кевину лицо? — Да, это был Мэтт, как только он увидел Нила и, ну, ты понял. — Ники жестом обвел свое лицо. — Мы провели праздники с ним и его мамой, и он был с нами, когда Кевин наконец-то рассказал правду о том, что Нил был в Эдгаре Аллане. Он вышел из себя, когда мы вернулись и увидели Нила всего в побоях. — Можно представить, — холодно произнес Эндрю. Тем не менее, Лисы знали, что никто не должен был трогать Кевина, не имея в результате дела с Эндрю. Видимо, ему придется освежить им память. — Нил остановил его, — сказал ему Ники. — Сказал, что Кевин не виноват. Приятно было осознавать, что Нил помнил одну или две вещи, которые ему сказал Эндрю, хотя и не самые важные. Не те, которые могли бы обезопасить его. А которые уберегли бы его от рук Рико. Руки Эндрю сжались так сильно, что ногти впились в ладони, и он так сильно хотел что-нибудь сломать, наброситься, пока все перед ним не превратится в руины. Семь недель дурацкой терапии, и удивительно, как скоро он почувствовал искушение все бросить и начать бессмысленное буйство. Все потому, что незрелый мудак не мог держать свои руки при себе, а идиот-мученик был не прочь броситься на лезвие, предназначенное для кого-то другого. — Знаешь, он действительно скучал по тебе, ну, Нил. Это было очевидно для всех. Это сводило его с ума, что тебя здесь нет. Ты значишь для него все. — Ники… заткнись, — сказал Эндрю своему кузену. Это было не то, что Эндрю хотел услышать в этот момент, не тогда, когда Эндрю должен был узнать, насколько глубокую яму Нил сам себе вырыл. Не тогда, когда Эндрю почувствовал себя отвратительно, видя, как Нил вздрагивает, находясь рядом с другими людьми. — Я просто говорю, что… ладно. — Ники поднялся на ноги, затем поднял руки. — Я тебе нужен для чего-то еще? — Дай мне несколько минут, а потом скажи Нилу, чтобы он поднялся на крышу, я хочу поговорить с ним там. — Эндрю хотел поговорить с Нилом наедине, вдали от остальных. У него было чувство, что их разговор не должен быть подслушан, особенно такими назойливыми мухами, как его кузен или брат. — Окей, так и сделаю. — Ники также кивнул. — А, и Эндрю? Хорошо, что ты вернулся. Эндрю махнул ему рукой, направляясь к зданию, намереваясь подняться на крышу на несколько минут, чтобы охладиться перед тем, как заняться Нилом. По пути он достал свой телефон и включил его; он должен был быть еще прилично заряжен, поскольку был наполовину разряжен, когда его приняли. Когда телефон загорелся, потребовалась пара секунд, чтобы загрузить несколько электронных писем и сообщений — не так много, поскольку большинство людей, которых он знал, были в курсе того, где он находился последние несколько недель, и поэтому не потрудились ничего отправить. Было несколько сообщений от Роланда, какая-то хрень с поздравлениями с Новым годом от разных людей… и несколько сообщений от Рико, большинство из них за последние пару дней. Разве это не интересно? Достигнув крыши, Эндрю подошел и сел на карниз, несмотря на то, что на улице было холодно, а у него не было пальто, он был более чем зол в данный момент, чтобы заботиться о такой простой вещи, как эта. Пока он ждал появления своего идиота, он начал читать то, что прислал этот ублюдок, чтобы понять, насколько плохо обстоят дела. «он быстро восстанавливается, и это хорошо, потому что он не так быстро учится» «он прекрасен на коленях. я могу держать его так часами» «когда ты смотришь на него сейчас, ты думаешь обо мне? или о том, что ты его уже потерял?» «подумай обо мне, когда увидишь его. он никогда обо мне не забудет» К последнему сообщению был прикреплен файл, какое-то видео, и предчувствие наполнило Эндрю, когда он уставился на него. Сделав глубокий вдох, он нажал на него, и из телефона раздался звук. Движение на мгновение стало размытым, а затем сфокусировалось на двух фигурах в комнате, которая была чернее черного — черные стены, черный пол, черное постельное белье. Это еще больше подчеркивало бледность кожи Нила, который стоял на коленях перед Рико, его руки были скованы за спиной металлическими наручниками, отчего запястья кровоточили из-за сильной борьбы, тело покрывали пестрые синяки и, похоже, новые швы — слишком много новых швов. Хуже всего было то, что по всей правой верхней части его тела, от половины предплечья до шеи, верхней части груди и спины, было намалевано что-то красное, черное и белое — ебучее тату, понял Эндрю. Рико схватил Нила за волосы одной рукой и ударил его по лицу другой, достаточно сильно, чтобы ошеломить Нила, а затем вытащил нож из расстегнутых брюк. Он что-то сказал по-японски, на что Нил ответил невнятно. Рико выглядел недовольным и приставил нож к лицу Нила. Нил ничего не сделал, что заставило Рико ухмыльнуться и опустить нож, чтобы прорезать линию вдоль левой стороны верхней части груди Нила. Нил зашипел на это, а затем Рико поднес лезвие к левому уху Нила, лезвие на мгновение прижалось к мочке, пока он снова заговорил по-японски. Что бы он ни сказал, это вызвало внезапный поток французского из-за камеры. — Ты… ты не можешь этого сделать! Рико, пожалуйста! Рико с яростным выражением лица повернулся к камере — к Моро, понял Эндрю, узнав голос. Камера слегка покачнулась, затем выпрямилась, пока Рико выпустил поток японской речи. Закончив, он сунул нож в задний карман брюк, затем закончил расстегивать штаны, чтобы обнажить себя перед каменным лицом Нила. Эндрю посмотрел следующую минуту или около того, чтобы убедиться, затем поставил видео на паузу, когда ярость загрохотала внутри него с такой силой, как будто в его голове била симфония барабанов, как будто что-то когтями впивалось во внутреннюю часть его грудной клетки с отчаянным рвением вырваться наружу. Все, о чем он мог думать в этот момент, это о том, как в октябре он держал горло Рико между своими руками и не смог убить этого ублюдка. У него был шанс, и он его упустил. Он размышлял, сколько времени ему понадобится, чтобы доехать до Западной Вирджинии, когда дверь открылась и на крышу вышел Нил, сгорбленный в своем сером пальто, с прекрасным лицом, покрытым синяками и тенями. Он уставился на Эндрю с настороженностью, которой не было с тех пор, как он был Алексом, и что-то в этом взгляде толкнуло нечто острое в груди Эндрю и сильно сдавило ее. Эндрю хотел спросить его, как он, но если бы этот идиот сказал «я в порядке», он сбросил бы их обоих с крыши. Поэтому вместо этого он сказал: — Я принимаю объяснения. Что-то мне подсказывает, что тебе есть что рассказать. Нил вздрогнул, но через секунду-другую шагнул вперед. Он подошел к карнизу и сел, на расстоянии вытянутой руки, но не так близко, как обычно, и полез в карман, чтобы достать пачку сигарет. Эндрю издал низкий стон удовлетворения, увидев их, и постарался не коснуться перевязанных пальцев Нила, когда одна из них была передана ему вместе с пачкой спичек. Ничего не было сказано, пока обе сигареты не были зажжены. — Ты не хочешь сделать это где-нибудь в теплом месте? — спросил Нил голосом с легкой хрипотцой, бросив взгляд на толстовку Эндрю; на нем была та же самая, в которой он был в ту ночь, когда Бетси привезла его в Истхейвен. — Думаю, сейчас есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться, чем простой холод, например, нарушил ли я свое обещание или ты свое? — Он потянулся, чтобы коснуться лица Нила, и остановился, когда Нил резко вдохнул. — Я… я не уверен, — признался Нил. — Ты сказал не делать этого… но я не мог… я не мог позволить ему навредить тебе. Эндрю посмотрел на идиота. — Я сказал тебе не делать глупостей. Я сказал тебе! Что заставило тебя подумать, что поехать в сраный Эвермор — хорошая идея?! Нил покачал головой, вставая с карниза, сигарета выпала из его рук. — Он сказал, что в больнице есть врач! Что он заплатил ему, как и адвокатам Дрейка, и что он причинит тебе боль, он… он сделает с тобой что-то! — Нил посмотрел на Эндрю, который сидел молча, впитывая информацию о Дрейке. — Я не собирался бездействовать, пока какой-то подонок насилует тебя, ясно?! Так что да, я поехал в Гнездо! Я давно говорил тебе, что не позволю тебе просто так рисковать собой ради меня, и я говорил серьезно, черт возьми! — В конце он задыхался, его глаза горели от гнева, а щеки раскраснелись, что только сильнее подчеркивало темные синяки на его лице. Струйка крови стекала по правой стороне его подбородка из того места, где порез у края рта разошелся от его крика. Эндрю потребовалось несколько секунд, чтобы подавить гнев настолько, чтобы он мог говорить без крика. — Ты не дал Прусту изнасиловать меня. Разве это не было так мило с твоей стороны? Я и подумать не мог, что я такой беспомощный. — Пошел ты, — выплюнул Нил, его голос был неровным, а дыхание все еще неровным. — Рико не натравил бы его на тебя, если бы не знал, что тот может это сделать. Эндрю никогда бы не признался, как близко это было, пока Стюарт не вмешался. Но дело было не в этом, а в том, что Нил пытался взять что-то на себя и только ухудшил ситуацию. — Итак, ты послал своего дядю спасти бедняжку меня, а сам остался наедине с Рико. Блестящий ход, Джостен. Нил вздрогнул от этого. — Я… это не имело значения. Я знал… — Нет, ты не знал, не так ли? — Эндрю поднялся на ноги и протянул свой телефон. — Ты не знал ничего, ты не слушал меня, ты маленький тупоголовый засранец, ты просто продолжал кормить зверя! — Он кричал, отчего лицо Нила снова побледнело. — Неважно, сколько я говорил тебе не делать этого, неважно, как я пытался предупредить тебя, тебе просто нужно было стать ебаным мучеником! И что это тебе дало? — Эндрю включил видео и нажал кнопку «play». Нилу потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было — он отшатнулся, услышав голос Рико, а затем застонал, когда, должно быть, понял, что было сказано, когда вспомнил, что было сказано. — Нет, — простонал он, зарываясь пальцами в волосы. — Нет, нет, нет! — Это заставило тебя встать на гребаные колени, как раз то, что хотел этот ублюдок, — прорычал Эндрю, пихая видео в лицо Нила. — Это… блять! — Он отбросил телефон в сторону, когда Нил почти упал на колени, задыхаясь в явном приступе паники, руки рвали волосы, а глаза смотрели в никуда, повторяя слово «нет», только теперь по-японски — Эндрю понял это после долгого общения с Нилом и Кевином. Поколебавшись лишь мгновение, Эндрю встал на колени перед своим парнем и потянулся к рукам Нила, помня о бинтах и травмах, которые скрывались под ними. — Ш-ш-ш, все нормально. Успокойся, хорошо? Просто успокойся, Джостен. Перестань быть таким драматичным идиотом. — Он повторял эти слова, осторожно высвобождая руки Нила и опуская их по бокам Нила, а затем расчесывая своими пальцами теперь уже уложенные волосы. Возможно, это выглядит намного моднее, но он скучал по взъерошенной, часто спутанной шевелюре. — Ш-ш-ш, тише, — успокаивал он. Прошло несколько минут, но в конце концов дыхание Нила выровнялось, и его глаза, казалось, сосредоточились на груди Эндрю, как будто он наконец увидел то, что было перед ним, а не то, что было у него в голове. Его пальцы дернулись, словно желая дотянуться до чего-то, и левая рука Эндрю перестала расчесывать волосы Нила, чтобы он мог подтолкнуть правую руку Нила ухватиться за его футболку. Нил вздрогнул от этого и закрыл глаза. — Ты собирался мне рассказать? — спросил Эндрю после минуты или двух молчания, его рука скользнула по макушке Нила и уперлась в затылок; пока что его парень не отстранялся от его прикосновений. — Да, — вздохнул Нил, его глаза все еще были закрыты. — Просто… просто не знал, как. Ну, Рико решил эту проблему за них, верно? Эндрю чуть не спросил, есть ли еще что-то, что Рико сделал с Нилом… и решил, что это неважно. Нил никогда не спрашивал Эндрю о Дрейке, обо всех остальных в Калифорнии, его это не волновало. Его интересовал только Эндрю, то, что Эндрю мог ему дать, он принимал все проблемы и ограничения Эндрю и был счастлив. Теперь Эндрю собирался превратиться в лицемера, когда ситуация изменилась? Когда стало ясно, что Рико надеялся оттолкнуть Эндрю тем, что он сделал? Он наклонился вперед, пока их лбы не соприкоснулись, на мгновение настороженно ожидая реакции Нила. — Не надо мне лгать, — выдавил он из себя, пытаясь сдержать гнев, бурлящий внутри него, желание разрушить что-нибудь до неузнаваемости. Больше всего на свете он хотел схватить Рико и продолжать бить, бить и бить, пока этот урод не превратится в массу раздробленных костей и искореженной плоти, но в данный момент это было невозможно, не так ли? — Не лги мне ни о чем, — сказал он Нилу. — Ты ничего не скрываешь, и когда я говорю тебе не делать чего-то, блять, глупого, ты слушаешь. — Я… — Нет, — оборвал его Эндрю. — До твоего долбанутого определения этого слова мы доберемся позже. Хорошо? Просто согласись со мной прямо сейчас, потому что с меня хватит. А теперь подумай об этом и дай мне знать, если есть что-то еще, что мне нужно сказать. Думаю, я знаю достаточно о том, что Рико сделал с тобой, — добавил он, потому что было ясно, что Нилу нужно все разъяснить, а Эндрю уже хватался за край своего контроля. Нил задрожал, как будто ему было холодно, несмотря на пальто. — Если «Вороны» выиграют чемпионат этой весной, я переведусь этим летом в Эдгар Аллан, — сказал он тоном, который можно было бы принять за спокойный, если не замечать мрачного выражения его лица. — Тэцудзи заставил главную ветвь согласиться на это, они не могут ни оспорить, ни передумать. Больше шансов нет. Что ж, это было не столько удивлением, сколько разочарованием; они знали, что всегда есть шанс, что если «Лисы» не справятся, то главная ветвь примет это решение, но «Вороны» были лучшей командой в дивизионе 1 класса. Для Мориямы было чересчур ожидать, что «Лисы» так легко одолеют их… но это возможно. Это будет возможно, даже если Эндрю придется тащить Лисов на себе. — Это все? — Его глаза сузились, когда пальцы Нила еще крепче сжали его футболку. — Что еще? Нил потер лицо левой рукой, несмотря на то, что это должно было быть больно. — Дядя Стюарт. Это привлекло внимание Эндрю. — А что с ним? — Я ему должен. — Нил откинулся назад, выражение его лица стало настороженным. — За помощь тебе. — Ах да, за то, что помог разобраться с Прустом, — заметил Эндрю. — И в чем именно заключается долг? Что ты можешь для него сделать? — И тут Эндрю пришло в голову нечто, чего Стюарт добивался уже некоторое время. — Даже не думай говорить мне о том, что этот английский мудак… — Я должен встретиться с МакКормиком, — сказал Нил, отпуская футболку Эндрю, его руки теперь были сложены на коленях, а голос был ровным. — Карлтон МакКормик. Одно свидание. Эндрю несколько секунд смотрел на Нила, пока в нем бурлила ярость. — Ну, ты расширяешь кругозор, не так ли? — Когда Нил вздрогнул, внутри него что-то перевернулось; это было несправедливо, но Нил был единственной целью на тот момент, даже если он не заслуживал гнева Эндрю. — Побудь здесь немного, — сказал он своему парню, поднимаясь на ноги. — Я не хочу тебя видеть какое-то время. — Он не мог видеть Нила, потому что он просто снова причинил бы ему боль, продолжал бы причинять боль, потому что не мог причинить боль Рико или Стюарту. Нил сгорбился, чтобы стать как можно меньше, сделать себя меньшей мишенью, его великолепное, покрытое синяками лицо выражало крайнее страдание, в то время как Эндрю подошел к своему телефону. Он сильно потоптался по нему, пока тот не начал разламываться под его ногами, затем наклонился, чтобы извлечь из него SIM-карту, которую раздавил под пальцами. Разобравшись с этим, он покинул крышу, даже не взглянув на Нила. Спустившись на третий этаж, Эндрю задумался о том, как поступить с Бойдом… но не был уверен, что остановится, если в его руки попадет бэклайнер. Нет, лучше оставить преподавание ему урока на другой день. Поэтому вместо этого он пошел в комнату и понял, что его ключи остались в Колумбии. Однако несколько быстрых ударов в дверь заставили Ники открыть ее. Его кузен одарил его нервной улыбкой. — А, ты вернулся. — Затем выражение его лица стало настороженным. — Где Нил? — Размышляет над определением слова «глупый» на крыше. Предполагаю, что это займет некоторое время, — сказал ему Эндрю. Когда Ники собрался выйти из комнаты, Эндрю схватил его за руку. — Оставь его там, — приказал он; Нилу нужно было пространство, а не Ники, висящий на нем. — Он уже большой мальчик, он сам разберется, как спуститься. — Но… ты же видел его. Я не думаю, что его стоит сейчас оставлять одного, — возразил Ники. Эндрю действительно видел его, гораздо больше, чем Ники, и не согласился. — Оставь его в покое, — недвусмысленно сказал Эндрю своему кузену. Ники осмелился смотреть на него в ответ несколько секунд, прежде чем его протест был смят, и он отошел в сторону. Эндрю шагнул дальше в комнату и обнаружил, что Аарон пристально смотрит на него. — Хочешь что-то добавить? — Очень приятно, что ты вернулся, — сказал Аарон, а затем вернулся к своей видеоигре. Остался еще один человек, который уставился на один из своих учебников истории так, словно в нем содержались секреты вселенной. — А, как раз тот человек, с которым я хотел поговорить, — заявил Эндрю, подойдя к столу Кевина и схватив труса за плечо. — Каблук. Кевин издал звук протеста, пока Эндрю тащил его в спальню; оказавшись внутри, он отшвырнул Кевина от себя, как будто трусость была заразна, что, насколько он знал, вполне могло быть и так. — Ты его отпустил, — сказал он по-французски, почти разговорным тоном, но Кевин прекрасно все понимал, поэтому трус как можно быстрее отбежал в дальний конец комнаты. Что касается Эндрю, то он пошел, чтобы сесть на свою кровать, и приостановился, заметив, что его нарукавники лежат на подушке. Как долго они там пролежали? Он решил задать этот вопрос Нилу позже. — Он не слушал меня! — Кевин прижался к кровати, спрятав руки в подмышки, как бы защищая их. — Я говорил ему не идти, говорил о том, что случится, если он это сделает, но он не слушал! Рико использовал тебя против него! — И, конечно, ты был только рад тому, что тебе не пришлось туда ехать, не так ли? — Эндрю оскалил зубы на Кевина, пока засучивал рукава, чтобы снова надеть нарукавники. Хм, ему пришлось подгонять их по размеру, так что да, похоже, что Нил когда-то их носил. Кевин покачал головой. — Я говорил ему не идти, — повторил он. — Что Рико сказал ему на банкете? Кевин продолжал качать головой. — Я почти ничего не слышал. Он пришел за нами, за ним и Жаном, и они сразу же сцепились. Они оба приказали мне уйти, и Жан дал мне билет для Нила, прежде чем они подрались. — Кевин поморщился. — Нил ударил Рико, и их пришлось разнимать. После этого Нил сказал остальным, что Рико все подстроил с… с Дрейком, а потом спросил меня о билете. Он уехал на следующий день. — Он посмотрел на Эндрю с явным страхом, когда Эндрю высунул нож. — Я пытался предупредить его, пытался. Но… я не думал, что все будет так плохо. — Хм? — Эндрю бросил на него насмешливый взгляд. — Плохо? Насколько? Кевин жестом указал на свою шею, на то место, где красовалась новая прекрасная художественная работа у Нила. — Я никогда не видел, чтобы он делал это с другими Воронами. Чтобы он оставил что-то настолько… заметное. — О Кевин, дорогой трусливый Кевин, ты даже не представляешь, во что ты позволил Нилу вляпаться в этот раз, совсем нет. — Эндрю размышлял о том, чтобы метнуть нож, причинить хоть малую толику той боли, которую Нил испытал в тот момент, тому, кто обрушил ее на них, но ему нужен был дорогой Кевин, да, нужен. К сожалению, нужен, черт побери. Встав с кровати, он держал клинок в руке и заставил себя сдержаться, когда Кевин съежился. — Вот что должно произойти. Ты перестанешь позволять Рико управлять тобой, чтобы выиграть в тех маленьких играх разума, в которые он так любит играть, — сказал Эндрю трусу, держа нож возле драгоценной татуировки Кевина. — Потому что когда придет время играть снова? Когда мы встретимся с ним на площадке? Мы не позволим ему победить. На лице Кевина выступил пот, он не мог решить, на чем ему сосредоточиться — на Эндрю или на ноже, но потом остановился на Эндрю. — Мы не сможем… — Нет, — сказал ему Эндрю, когда нож прижался ближе. — Никаких оправданий, никакого нытья, никаких рассказов о том, что они непобедимы. Правление Рико закончится этой весной, ты меня понял? Скажи «да». Кевин сглотнул и хотел кивнуть, но не смог из-за ножа. — Да. Эндрю улыбнулся ему, но, похоже, это не успокоило бедного труса. — Хорошо. Потому что если нет? Он будет претендовать на Нила, и если это случится? Ты тоже можешь собирать вещи и уматывать обратно в Эдгар Аллан, потому что в нашей сделке больше нет смысла, ты меня понял? — Кевин побледнел, услышав это. — Это дает тебе должный стимул, а? — Ты… наше соглашение, — заикаясь произнес Кевин. — Оно было для того, чтобы Нил не стал Вороном, — напомнил ему Эндрю. — Что и произойдет, если эти недоноски победят в этом году. — Он постучал плоской стороной ножа по левой щеке Кевина, что заставило Кевина дернуться. — Пора начинать игру, Дэй. Ты собираешься позволить Рико вечно измываться над тобой? — Сказав свое слово, он отошел и стал смотреть, как трус, пошатываясь, выходит из комнаты, вероятно, в поисках ближайшей бутылки спиртного. Некоторые люди были так предсказуемы. После этого Эндрю сходил на кухню за бутылкой содовой и пакетом чипсов, а затем вернулся в спальню, не желая ни с кем общаться; он заметил, что Ники смотрит на входную дверь, а Кевин действительно уже пьет. Оставив дверь открытой, чтобы слышать, что происходит в остальной части комнаты, он улегся на кровать с ноутбуком и постарался на некоторое время отгородиться от мира, обратив внимание лишь наполовину, когда услышал, как Ники назвал имя Нила после того, как тот допил содовую и стал искать в Интернете, что можно найти о Прусте. Похоже, Ники был чем-то недоволен, но голос Нила был слишком низким, чтобы Эндрю мог что-то расслышать, и что бы он ни сказал, Ники вскоре затих. Прошло несколько часов, но Эндрю наконец накопал достаточно информации, чтобы удовлетворить свое любопытство; он мог бы разозлиться на Стюарта прямо сейчас, о да, но он должен был отдать должное этому английскому хрену, он хорошо поработал. Мало того, что не было никаких сомнений в том, что смерть Пруста была самоубийством, так еще и оказалось, что по прибытии на место происшествия следователи обнаружили «сомнительное» содержимое на компьютере мужчины. Похоже, что он напечатал записку и не очистил кэш или какие-либо файлы, которые содержали материалы крайне ненормального и отвратительного характера, которые гарантировали, что никто не будет оплакивать беднягу и, возможно, выведут на чистую воду некоторых из его прошлых жертв. Неудивительно, что в больнице не хотели много говорить о «хорошем» докторе. Эндрю подумал о блуждающих руках этого ублюдка, о том, что он с таким явным весельем рассказывал о происшествиях из прошлого Эндрю, и понадеялся, что Стюарт заставил Пруста страдать в последние минуты жизни. Он закрыл ноутбук, затем вернулся на кухню, чтобы перекусить после посещения ванной, и лишь мимолетно бросил взгляд на гостиную. Кевин выглядел отключившимся за своим столом, Аарон играл в видеоигры, как будто в мире не имело значения ничего другого, кроме достижения нового рекорда, а Ники отвернулся от телевизора, чтобы с явным отвращением посмотреть на Эндрю. Нил свернулся калачиком на диване, завернувшись в одеяло, что было явным признаком того, что материнская сторона Ники взяла верх, и не поднимал глаз от рваных дыр на рукавах своей толстовки. Эндрю вернулся в свою комнату и взял книгу. В какой-то момент, ближе ко второй половине книги, в комнату вошел Аарон, посмотрел на Эндрю, затем покачал головой, стянул с себя футболку, затем джинсы и забрался на кровать. Эндрю подождал еще немного, и, конечно, минут через десять или около того за ним последовал Ники, который, забравшись на двухъярусную кровать, подчеркнуто его игнорировал. Эндрю подождал еще немного, чтобы посмотреть, придут ли Нил или Кевин, и вздохнул, когда после очередной главы ничего не произошло. Он отложил книгу, отпихнул сумку Нила, которая все еще стояла у изножья кровати, и пошел за идиотом. Кевин все еще валялся в отключке за своим столом, что было прекрасно, пусть он и проснется с больной шеей, но Нил растянулся на диване. Эндрю был наполовину склонен оставить его там, чтобы преподать урок, но в конце концов слишком устал от этого «мученического» дерьма. Одно дело, если Нил не мог вытерпеть сна в одной постели с ним, другое дело, если он устраивал какую-то херню типа «горе мне». — Эй, — позвал Эндрю, потянув за одеяло, накинутое на его парня, стараясь не задеть Нила; реакция была почти мгновенной, глаза Нила распахнулись, а его руки взметнулись вверх, сжавшись в кулаки. Потребовалось несколько секунд, чтобы его мозг догнал тело, и к этому моменту он уже вжался в угол дивана. — Эн-Эндрю, — задыхался он, глаза расширились, грудь вздымалась. — Да, впечатляющая память, — сказал ему Эндрю, голос был тихим, пока он ждал, когда идиот успокоится. — Что ты здесь делаешь? Нил потер лоб, похоже, обдумывая вопрос. — Эм… ты сказал… Да, еще одно мученическое дерьмо. — Я сказал «ненадолго». Тащи свою задницу в кровать. — Он указал на спальню. — Я буду спать здесь. Лицо Нила при этом побледнело. — Ты только что вернулся. — А ты выглядишь так, будто только что провел три раунда с гориллой и проиграл. Я не в настроении для этого твоего жертвенного дерьма, Джостен. Ложись в эту чертову кровать. Казалось, Нил хотел поспорить, но, возможно, он наконец понял, что в его интересах хоть раз послушать. Он отодвинул одеяло и прошаркал к краю дивана, затем поморщился, вставая. У Эндрю были какие-то мрачные мысли по поводу этого идиота — по крайней мере, пока Нил медленно не протянул руку, чтобы ухватиться за подол толстовки Эндрю, и слегка потянул ее, смысл стал очевиден, когда он сделал шаг в сторону спальни. — Я не уверен, что ты все обдумал, — сказал ему Эндрю. — Устал спать один, — сказал ему Нил. — Нил… — Эндрю схватил руку своего парня и стянул ее с толстовки, а другой рукой задрал рукав Нила, чтобы показать повязку, обернутую вокруг запястья Нила; он мог только представить, какие повреждения скрываются под белым материалом, учитывая то немногое, что он видел на видео. — Не самая лучшая идея. Теперь Нил выглядел упрямым. — Я знаю разницу между тобой и… и… — Он покачал головой, его губы сжались вместе. — Если только ты не хочешь. Да, пусть во всем будет виноват Эндрю, мило. Тем не менее, он задавался вопросом, был ли это способ Нила проверить, принял ли его Эндрю, или это было что-то другое. — Почему? — спросил он, отпустив руку Нила. Нил нахмурился, как бы задаваясь вопросом, что означает это «почему», а затем отвел взгляд в сторону. — Я скучаю по тебе, — это все, что он сказал, прежде чем отвернуться и уйти в спальню. Эндрю несколько секунд смотрел, как он уходит, а затем пошел в ванную, чтобы подготовиться. Там он разделся до трусов, а когда пришел в спальню, обнаружил, что Нил уже в постели и лежит под одеялом. Он натянул свободные хлопчатобумажные штаны и старую, поношенную футболку, в которой было бы удобно спать, и, стараясь как можно меньше беспокоить Нила, забрался на свое обычное место у стены. Нил все еще не спал и приподнял для него одеяло, растянувшись ближе к другому краю кровати, чем обычно, так что между ними было достаточно пространства. Посыл был ясен — Нил хотел, чтобы он был рядом, но не все было в порядке, о нет. Эндрю подумал о том, как здорово было бы снова и снова вонзать свои ножи в Рико. — Поспи немного, — сказал он Нилу, который лежал на боку и смотрел на Эндрю, как будто беспокоясь о том, что будет дальше. Нил ничего не сказал, но медленно протянул руку, пока пальцы его правой руки не запутались в футболке Эндрю, словно удостоверяясь, что Эндрю действительно там. Эндрю вздохнул, но не стал возражать и не сказал ему «нет». — Ты идиот. Это заставило Нила улыбнуться и закрыть глаза. — Спокойной ночи, — пробормотал Нил. Эндрю тоже закрыл глаза, но ему потребовалось некоторое время, чтобы заснуть, поскольку он думал о том, что Нил находится совсем рядом, а гнев все еще кипел на поверхности. Поэтому, как и ожидалось, начались кошмары, когда Нил отпустил его футболку и начал ворочаться на кровати, он очнулся от легкого сна и уставился на своего парня, когда тот сел, пальцами расчесывая волосы, пытаясь понять, как лучше поступить. Достаточно было слегка толкнуть подушку Нила, чтобы добиться желаемого эффекта, и Нил снова задыхался, проснувшись от такого резкого движения, что Эндрю пришлось задуматься, не порвал ли он швы. Это повторялось еще дважды в течение ночи, пока Нил не встал после трех часов утра, с мутными глазами и спотыкаясь, пошел на кухню, чтобы сварить кофе. Эндрю встал вместе с ним, решив, что он всегда может поспать днем, оценив, как тихо в комнате в это время и что он может встать и делать все, что захочет, после семи недель в этой чертовой больнице. — Шестнадцатичасовые дни, — объяснил Нил, пока варился кофе. — В Гнезде шестнадцатичасовые дни. — Он уставился на бинты, обвивающие его дрожащие руки. — Так что я был там около трех недель. Я все еще пытаюсь приспособиться. Эндрю вспомнил, как Кевин говорил что-то о том, что у «Воронов» есть свой собственный долбаный график, еще один способ отделить их от остального мира, чтобы навязать им свое сектантское мышление. — Что с ними случилось? — Эндрю указал на руки Нила. — Я немного перестарался в последних двух играх. — Нил уставился на свои руки, прислонившись к стойке. — Пара защитников решили преподать мне урок за то, что я выставил их в плохом свете. Ничего такого, конечно. — Его лицо стало бесстрастным, пока он говорил. — Это было не так больно, как иголки под ногтями. Иголки под ногтями — Эндрю оказался перед Нилом через несколько ударов сердца, и какая-то часть его сознания отметила, что Нил не вздрогнул, не от него. — Кто это был? — Нил моргнул от этого вопроса. — Эти защитники, кто это был! — Федоров и Аткинс, — сказал ему Нил. — А что? — Я составляю список тех, кто был непослушным и милым, — сказал ему Эндрю. Когда Нил нахмурился, он покачал головой. — О нет, ты не должен осуждать, не после того, как сам это сделал. Считай это уроком — твои поступки всегда имеют последствия. Ты натравливаешь своего дядю на тех, кто пытается причинить мне боль, а что я, по-твоему, должен сделать с теми, кто причинил боль тебе, мм? Нил издал низкий звук разочарования, поправляя челку. — А что будет, если ты снова влипнешь в неприятности? Эндрю резко усмехнулся. — Не влипну, я усвоил урок. Подожди, пока не будет свидетелей, а потом забей их до смерти. — О, это чертовски обнадеживает, — прошипел Нил. — Я не хочу, чтобы у меня было больше одного свидания с этим Карлтоном, понимаешь? Этого уже более чем достаточно. — Поверь мне, этого не случится, — сказал Эндрю Нилу, и ухмылка стерлась с его лица. После этого они смотрели друг на друга, пока кофеварка не выплеснула последние капли свежезаваренного кофе. Нил вздохнул и повернулся, чтобы достать две кружки, которые он наполнил кофе, а затем добавил в одну из них сахар и молоко, чтобы Эндрю был доволен, даже не спрашивая. Как только это было сделано, он взял кружку с черным кофе и пошел в гостиную, внезапно показавшись таким усталым. Эндрю нашел его на диване, просто сидящим, словно погруженным в свои мысли. Эндрю на мгновение приостановился, затем сел рядом с ним, но не слишком близко. Он потягивал свой кофе, когда Нил начал понемногу придвигаться к нему, постепенно, пока почти, но не совсем прижался к его боку. — Не будь идиотом, — напомнил он своему парню. — Не дави. — Я не давлю, — настаивал Нил. — Это просто… это ты. Все нормально, если это ты. Только ты, — сказал Нил, глядя в свою кружку. — Это то, что помогло мне пройти… через это, — сказал он с прерывистым дыханием. — Думал о тебе, о том, что с тобой все будет хорошо. — Ты думаешь, я хочу это слышать? — Эндрю поставил свою кружку на стол, пока не бросил ее. — Что ты сделал для меня? Что ты позволил ему сделать с тобой ради меня, черт побери! — Ему пришлось с трудом сдерживаться, чтобы не заорать, не схватить Нила и не начать трясти его, пока вся эта глупость не выйдет из него — о, этого никогда не случится, не так ли? Нил продолжал смотреть в свою кружку, хотя теперь на его высоких скулах, усеянных синяками, появился намек на красноту. — Мне… мне жаль, — сказал он, как будто Эндрю хотелось услышать эти слова. — Я не мог просто бездействовать и позволить этому случиться с тобой. — Никогда больше, — процедил Эндрю, стараясь не схватиться за Нила, чтобы… он не знал, что именно. — Ты никогда больше не поставишь себя в такое положение, слышишь меня? Нил молчал несколько секунд, и как раз когда Эндрю собирался схватить его, чтобы заставить ответить, он сделал глоток кофе, его взгляд был отрешенным. — Он не… ты видел, что он сделал со мной, — сказал Нил, его голос был грубым и тихим, как будто он помнил о Кевине в другой части комнаты. — Были и другие вещи… но он не… не сделал этого. — Нил закрыл глаза, и Эндрю пришлось забрать кружку, руки Нила слишком сильно дрожали. — Он сказал, что летом. Когда я официально стану Вороном. Мы будем только вдвоем в Черном крыле, в одной комнате, и он сможет не торопиться. — Нил говорил так тихо, что Эндрю пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать его, он дрожал всем телом и сжимал руки в кулаки. — Он хочет, чтобы я думал об этом все время, о том, как это будет. Этот урод хотел отыметь разум Нила так же сильно, как он надеялся трахнуть его, проще говоря. Он хотел послать Эндрю сломленного, испорченного, хотел, чтобы Эндрю еще больше испоганил Нила, встав против собственного парня, и надеялся вбить клин в «Лисах», который, скорее всего, поможет расколоть команду. — Нил, — сказал Эндрю, и ему пришлось повторить это еще раз, чтобы заставить своего парня посмотреть на него. Когда Нил наконец поднял голову, выражение его лица было хмурым, Эндрю протянул руки по обе стороны от лица Нила, и ему пришлось подождать пару секунд, прежде чем Нил кивнул. Он обхватил ладонями теплую кожу, большими пальцами провел по слабой щетине, а кончиками пальцев по мягким волосам и наклонился вперед. — Да или нет? У Нила перехватило дыхание, но он ответил тихим «да». Эндрю лишь сократил расстояние между ними для нежного, томительного прикосновения губ и почувствовал, как тело Нила медленно расслабляется, как руки Нила ложатся на его плечи. Меньше чем через минуту он отстранился; он слишком хорошо знал, что нельзя заходить слишком далеко, но хотел, чтобы Нил знал, что Эндрю все еще рядом, все еще с ним, и Рико это не разрушил. — У него никогда не будет такого шанса, — сказал Эндрю, глядя своему парню в глаза. — Сначала я сверну его блядскую шею. Нил закусил нижнюю губу, затем кивнул. — Никаких свидетелей. — Это прозвучало довольно настойчиво. — Никаких свидетелей, которые будут жаловаться на это, — возразил Эндрю. Похоже, этот идиот так и думал. — Хм, ладно. Я могу с этим жить. — Тебе же лучше, — хмыкнул Эндрю, потянувшись за их кружками. Это должно сделать его работу намного легче, так как список людей, которые хотели видеть Рико в гробу, рос с каждой минутой. В этот раз Нил прижался к нему, пока они пили кофе, всего лишь небольшой контакт, но Эндрю принял его как важный шаг. — Я сказал тебе, что он попросил меня упаковать вещи Кевина, да? — Нет, не думаю. — Хм. — Нил нахмурился, поправляя челку. — Это… черт, надеюсь, я скоро приду в норму. В общем, когда я приехал, все вещи Кевина все еще были в комнате. — Нил посмотрел в сторону спящего Кевина, и перешел на немецкий. — Жан рассказал мне кое-что, пока я был там, о письме, которое написала мать Кевина, в котором написала про отца Кевина. Кажется, Кевин нашел как-то его, когда они с Жаном были в библиотеке Тэцудзи. — Да? — Эндрю почувствовал, что в этой истории есть какой-то смысл. — Рассказывай. — Есть еще одна причина, по которой он пришел сюда, кроме желания, чтобы ты ему помог. — Нил пристально смотрел на Эндрю, словно ожидая, что он догадается. Глаза Эндрю сузились, когда он посмотрел на поникшую фигуру Кевина. — О, трус, — прошипел он, когда фрагменты сложились воедино. — Тренер? Нил кивнул, отпив еще немного кофе. — Да, я сильно удивился, когда Жан рассказал мне. Он сказал, что Кевин, должно быть, пытается защитить его от гнева главной ветви, поэтому он ему и не сказал. — Он ебаный трус, — настаивал Эндрю. — Так где это письмо? — В моей сумке, — сказал Нил, что удивило Эндрю. — Кевин хранил его в своей комнате в Гнезде, и я взял его, пока собирал его вещи. — Нил бросил на Эндрю невинный взгляд. — Что? Может пригодиться, так ведь? — Приятно знать, что в твоей тупости иногда бывают просветы. Нил поморщился от этого. — Да, не думаю, что хочу знать, какой у меня сейчас процент. — Нет, — сообщил ему Эндрю. — Нет, не хочешь. — Потому что у Эндрю не было достаточно высокого числа, если честно. Они сидели и допивали кофе, Нил, казалось, был доволен тем, что Эндрю снова с ним и не кричал на него, Эндрю, несмотря на кофеин и сахар, стал сонным, довольный тем, что Нил тоже с ним, и думал о последних откровениях. Теперь он был еще более решительно настроен убить Рико, и это помогло, поскольку у него появился дополнительный стимул убедиться, что Кевин будет ходить по струнке, если опять начнет нести всякую херню типа «но они же Вороны, они лучшие». Занятый мыслями о предстоящем сезоне, Эндрю в одну минуту обдумывал различные команды, а в следующую… в следующую он понял, что уже наступило утро, на улице посветлело, а он один лежит на диване, укрытый пледом. Кевин по-прежнему скорчился за своим столом — о да, боль будет такой захватывающей, когда этот трус проснется, — а на кухне кто-то был. Эндрю встал, чтобы посмотреть, не Нил ли это, и был удивлен, обнаружив там Ники. Его кузен, похоже, был в лучшем настроении этим утром. — Хэй, ты проснулся! Хочешь перекусить? Или Нил тебе что-нибудь захватит? — Его улыбка померкла, когда Эндрю уставился на него. — Что? — Нила здесь нет? — А, нет, я подумал, может, он выбежал за чем-нибудь. — Ники нервно рассмеялся. — Все нормально, да? Я имею в виду, вы двое, кажется, помирились прошлой ночью. Эндрю провел пальцами по волосам и пошел искать свой телефон, удивляясь, почему Рико просто не надел на Нила чертов ошейник вместо бесполезной татуировки. ******* После того, как Эндрю уснул, Нил попытался посидеть в тихой квартире, но он был слишком неусидчив и слишком утомлен. Черт возьми, он очень, очень надеялся, что скоро вернется к «нормальному» расписанию, потому что это будет невесело — заниматься уроками и практикой в течение еще одного дня с испорченными внутренними часами. Может быть, если он будет нагружать себя весь день, то потом вырубится ночью? Он встал с дивана, не разбудив Эндрю, накинул плед на своего парня и пошел в спальню, чтобы переодеться в треники, затем взял кроссовки, после чего вышел из квартиры и отправился на пробежку. Он не мог так много тренироваться из-за своих травм, но Рико и остальные Вороны не нацеливались на его ноги так сильно, как на остальное тело, потому что ему все еще нужно было играть. Разве это не было так мило с их стороны? Несмотря на боль в ногах (ну, везде, если честно, но особенно в ногах), было что-то свободное в том, чтобы оказаться на территории кампуса после всего этого времени в Гнезде, видеть небо над головой и дороги перед собой, иметь возможность просто бежать в любом направлении. А еще было чувство облегчения от того, что Эндрю вернулся в его жизнь — рассерженный Эндрю, но все же Эндрю. Нил не был настолько глуп, чтобы верить, что между ними все идеально, но Эндрю не ушел из-за того, что сделал он, из-за того, что сделал Рико, так что… так что они будут работать над этим. Нил сделает все, что потребуется, чтобы удержать Эндрю. Более того… он знал, что Эндрю не позволит ему сделать что-то глупое (опять это слово), чтобы удержать Эндрю рядом с собой. Это было больно — хотеть кого-то так сильно, нуждаться в нем и в то же время бояться того, что он сделает с тобой. С Эндрю это было не постоянно, как с другими людьми, но то и дело вспыхивало, что удивляло Нила. Тогда он сосредотачивался на том, что Эндрю говорил «да и нет», на том, что Эндрю никогда не настаивал на чем-то в определенное время, на том, что Эндрю мог довести его до состояния фрустрации, сдерживаясь. Когда кошмары о Рико донимали Нила, и ему хотелось просто убежать и спрятаться, прошлой ночью он снова лег рядом со своим парнем с этими мыслями в голове. Нил покачал головой, не желая больше думать об этом, о том, что произошло и что может произойти, и продолжил бежать. Солнце уже взошло, что облегчило задачу, заставило его немного улыбнуться ярким цветам, по которым он так скучал, и он довел себя до изнеможения. Он уже собирался возвращаться, когда рядом с ним остановилась знакомая черная фигура, заставив его немного замешкаться, а затем притормозить. — Ты действительно такой идиот? — крикнул Эндрю через открытое окно со стороны пассажира. — Твоя кривая обучения — это горизонтальная линия или что? Нил наконец остановился, весь в поту и задыхающийся. — Мне… мне нужно было выйти ненадолго. Подвигаться. — И ты пошел бегать. В четыре, блять, утра? Я собираюсь избавить Рико от гребаных усилий и убить тебя сам, — прорычал Эндрю. Он хотел было наклониться и открыть дверь, но потом заметил мокрую от пота одежду Нила и покачал головой, а затем жестом велел Нилу снова начать бежать. Немного улыбнувшись одержимости своего парня машинами, Нил так и сделал, и получил довольно дорогой и яростный конвой обратно в Лисью Башню. Как только GS был припаркован, Эндрю повис рядом с ним; Нил заметил, что его парень хотел схватить его за руку, чтобы потащить обратно в их комнату, но не сделал этого, хотя, когда они оказались внутри, Эндрю все же схватил Нила за рукав толстовки и повел его в ванную. — Разденься, — сказал ему Эндрю, а затем, казалось, передумал. — Все нормально, — сказал ему Нил. — Думаю, мне понадобится твоя помощь. — Теперь, когда он сбавил темп, его тело стало жестким, а ноги немного онемели. — Гребаный идиот, — прорычал Эндрю, но в его голосе не было прежнего пыла. — После этого ты угощаешь меня завтраком. — Хорошо. — Нил поморщился, когда Эндрю с усилием стянул толстовку через голову. — Ах, а потом мне нужно будет заглянуть на стадион. — На любопытный взгляд Эндрю он попытался бесстрастно пожать плечами. — Эбби хочет осмотреть меня перед встречей Ваймака с Лисами, и… и у нее есть результаты моего анализа крови. Эндрю на мгновение замолчал, а затем включил воду в душе. — Ты сказал, что он не принуждал тебя к анальному сексу. — Нет. — Нил попытался думать об этом в медицинском ключе, как это делал Эндрю, чтобы немного отстраниться от всего. — Но… — Да, трудно относиться к этому с какой-то отстраненностью. — Ты видел… и… Ну, всегда есть какой-то риск, верно? Я не хочу, я просто хочу быть уверенным, — попытался объяснить Нил. — Она уже сделала экспресс-тест, и он был отрицательным, я просто хочу быть уверенным. Выражение лица Эндрю было ужасно пустым, пока он проверял воду, затем он подошел, чтобы стянуть треники Нила. — Давай, ты воняешь. Побыстрее. — А? — Нил посмотрел на своего парня с некоторым беспокойством. — Но. — Я просто собираюсь помочь, больше ничего, — настаивал Эндрю. — И ты слишком много волнуешься. Ты знаешь правила в экси насчет подобных вещей. Нил кивнул; хотя он думал примерно так же, было приятно услышать это от кого-то другого. Он колебался еще мгновение, прежде чем сбросить одежду, и почувствовал страх, когда Эндрю тоже снял джинсы. Однако это была вся одежда, которую снял Эндрю, прежде чем присоединиться к нему в душе. Он странно посмотрел на Эндрю за это, но Эндрю сохранял спокойное выражение лица, помогая Нилу вымыться, его прикосновения были нежными и немного отстраненными, он сосредоточился на верхней части тела Нила, стараясь как можно быстрее очистить его от пота и грязи, чтобы вода не задерживалась на свежих швах. Нил был благодарен за помощь и за содействие в мытье волос, даже если Эндрю немного намок в процессе. Он вытирался, пока Эндрю снимал с себя мокрую одежду и заворачивался в полотенце, и осторожно прикоснулся к его правому плечу. Он сначала замер, а потом испустил медленный вздох, когда Эндрю уставился на свежие чернила, и выражение его лица снова стало совершенно пустым. — Ты слышал старую считалку про птиц? Эндрю моргнул в ответ на вопрос. — О воронах? — Слегка нахмурившись, он опустил уголки рта, когда провел пальцем по длинному перу на правой руке Нила, отчего Нил вздрогнул. — Да, для ворон и воронов. — Нил слегка улыбнулся, подумав о Балтиморе. — Как там было? — Густые светлые брови Эндрю сошлись вместе, когда он начал зачитывать стих: — Одна — для печали; Вторая — для радости; Третья — для девочки; Четвертая — для мальчика; Пятая — золото; Шестая — серебро; А седьмая — секрет; Что знать не дано. Нил кивнул. — Моя мама была англичанкой, так? Она сказала мне, что изначально он был про сорок, и научила меня другому стиху: Одна означает, что будет несчастье; Две — непременно веселье и счастье; Три — скоро свадьба пройдёт потихоньку; Если четыре — готовься к ребёнку; Пятеро птиц вам пророчат зарплату; Шесть — настоящие горы из злата; Семь — неизвестность, дорога без света, Куда она выйдет — не дам Вам ответа. Восемь — в раю будет шанс оказаться; Девять — в аду навсегда оставаться; Десять — сам Дьявол явился за Вами, А восемнадцать — Вы знаете сами. Нил уставился на чернила на своей руке. — В какой-то момент я только об этом и думал, об этих двух рифмах. Пока тот парень делал татуировку, пока Рико злорадствовал и говорил мне, что это значит, что я навсегда принадлежу ему, что это значит, что я Ворон, Веснински… — Он слегка вздохнул. — Как я был помечен для Мориямы, «Воронов» и Веснински во многих отношениях. Эти глупые стишки помогли мне пройти через это. — Помогли напомнить ему, что есть нечто большее, чем то, что Рико впихивал ему в глотку, помогли напомнить ему о спокойных днях прогулок по улицам Балтимора с матерью. Пальцы Эндрю впились в его руку, что заставило Нила поднять взгляд. — Ты не более чем тот, кем ты хочешь быть, — настаивал его парень. — Это просто кучка чернил, красивый рисунок с умной птичкой и яркими цветами. Это ничего не значит, пока ты не позволишь, и оно может означать все, что черт возьми, угодно. Не смей допускать того, чтобы Рико определял это. Нил смотрел на него несколько секунд, прежде чем слегка хмыкнул. — Довольно драматичный способ сказать, что я поклонник Эдгара Аллана По, не так ли? — Идиот, — фыркнул Эндрю и слегка оттолкнул его. — Иди одевайся, я голоден. — Он сделал небольшую паузу, подбирая свою одежду. — И ты отращиваешь свои чертовы волосы. Выглядишь как какой-то сраный хипстер. — Хорошо. — Нил улыбнулся на это и дал Эндрю выйти, чтобы он мог закончить собираться, чувствуя себя лучше, чем в последние несколько недель. *******