Ошибки и их последствия

Гет
NC-17
Завершён
30
автор
Размер:
87 страниц, 8 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
30 Нравится 13 Отзывы 8 В сборник Скачать

Держи меня

Настройки текста
Примечания:
      Когда он попросил её остаться после собрания, она ни о чём не подумала.       Когда он встал со своего места, она даже не шелохнулась, продолжая просматривать документы.       Когда она услышала, как он провернул замок, закрывая дверь, то напряглась только в этот момент.       Подняв взгляд на Романа, Александра с непониманием заглянула в потемневшие глаза уже подошедшего к ней мужчины. Тот, уперев руки в стол, навис над девушкой. Взгляд серо-зелёных глаз подполковника метался по лицу подчинённой, выискивая одному ему известные детали. – Ром, что-то случилось? – осторожно, чтобы не спугнуть настрой Шилова, Саша участливо заглянула в его глаза. А он сорвался. – Да, Саша, случилось. – спокойно произнёс мужчина, чётко выговаривая каждое слово.       Это значит, что он взбешён. И это могут понять только те, кто был с Ромой очень давно и хорошо его знает. И если сам Шилов, как это обычно бывает, не закроется ото всех и не замкнётся в себе. Но с Джексоном и Саней это дохлый номер. Они оба знают Георгиевича слишком хорошо.       Оторвав взгляд от лица капитана, подполковник обошёл стол и опустился на своё рабочее место. Его движения были едва заметно резкими и порывистыми. Ну точно еле сдерживается.       Такой Шилов был бы открытием для других, но только не для Бесовой и Иванова. А так как Жеки здесь нет, выяснять и, по возможности, успокаивать друга придётся самой. – Я старомодный и ты это прекрасно знаешь. А ещё я уже давно не молодой мальчик, поэтому объясни мне, пожалуйста, кое-что. – скрестив руки на груди, Шилов вперился колючим взглядом в подругу, пытаясь по её движениям, по её мимике что-то предугадать.       Но, как всегда, ничего. Он поймёт что-то только тогда, когда она сама этого захочет.       Оперевшись скрещенными руками о стол, мужчина поддался вперёд, снова заглядывая в эти чёртовы зелёные глаза напротив. И как он умудрился?! – Объясни мне, Бесова: почему после того, как мы провели вместе ночь, ты сбежала утром и ведёшь себя так, будто между нами ничего не было?       Саша округлила глаза. Такого она точно не ожидала.

Несколько месяцев назад

– Георгич, на шесть!       Даже если ты опер – так быстро как спецназовец, хоть и бывший, среагировать не сможешь.       А ведь они думали, что всё закончилось. Что они, наконец, прикрыли эту историю с Кондратьевым и его подельниками. Прикрыли лавочку с бандой киллеров, но нет. На спецоперации задержали не всех. Остался снайпер.       И именно его срисовала Бесова, когда невзначай обернулась посмотреть на Рому, чтобы наконец увидеть, как его отпускает напряжение из-за всей этой истории. Но увидела на спине разговаривающего с Джексоном и Пашей подполковника красную точку.       Она стояла всего в шаге и разговаривала с только что подъехавшим экспертом-криминалистом. Времени не было. Других мыслей тоже. Всего несколько секунд.       Успеть. Защитить. Спасти. Не дать умереть.       Дальше всё происходило как в замедленной съёмке.       Саша сорвалась с места. Сейчас всего лишь один большой шаг, который отделял её от друга, показался целой пропастью.       Паша и Женя тут же потянулись за табельными, обернувшись в том направлении, которое озвучила Бесова.       Рома, уже с пистолетом в руке, обернулся на Сашу и его глаза в ужасе распахнулись – шатенка едва не выросла из под земли за его спиной, вцепившись в его плечи, когда он оказался к ней лицом.       Прогремел второй выстрел. Джексон снял снайпера и тот свалился с недостройки близ гаражного кооператива, в котором и проходила операция.       Руки Шилова вмиг похолодели. Ровно в тот же момент, когда Саша начала оседать на землю, смотря расширившимися зрачками в его, шокированные и полные ужаса.       Успев подхватить капитана подмышками, Роман резко прижал её к себе, вместе с ней опускаясь на землю. – Успела.       Только и произнесла она, улыбнувшись и прикрыв глаза. Изо рта тонкой струйкой потекла багровая кровь. – Саня! – кое-как положив девушку себе на колени, Шилов прижал её к своей груди и зажав рану одной рукой, другой легонько похлопал Бесову по щеке, неосознанно размазывая по ней кровь девушки, окропившую ладонь мужчины. – Саня, не отключайся! Бесова, смотри на меня! Саня, твою мать!       Где-то рядом, будто сквозь вату, Джексон матерился на бригаду медиков, которая, по счастливой случайности, уже была здесь, вызванная Пашей после проведения операции по задержанию.       Все остальные звуки отошли на задний план. Сейчас Роман Шилов пытался заставить руки не дрожать. Сейчас он пытался спасти подругу, которая успела спасти его самого.       Он тряс её, давал лёгкие пощёчины, разговаривал, даже точечно надавливал пальцем на рану, которую умудрился зажать так, что крови девушка потеряла мало. Пусть она почувствует боль, но только не отключается. Только пусть не уходит.       Он бы никогда себе этого не простил. Слишком много смертей он хранит за своими плечами. Её его бы добила.       Вырвав капитана из рук подполковника, медики сработали быстро и грамотно.       В больнице, в которую со всеми проблесковыми и звуковыми сигналами скорая оперативно доставила девушку, врачи сказали, что Александра Константиновна родилась в рубашке, не иначе. Она могла умереть два раза: на руках своего начальника и в карете скорой помощи. Но хирурги, до которых её всё таки довезли, не позволили Бесовой сложить лапки.       Рома прикрыл глаза и поджал губы, наплевав на воспитание, которое ему даже думать матом не позволяло.       Уговорив всеми мыслимыми и немыслимыми способами врача, Роман остался на ночь в палате, испугав дежурившую медсестру своей рубашкой с засохшей кровью. Помогло так же то, что операция прошла успешно и капитана бравой милиции решили в реанимации долго не держать.       Но Саша пришла в себя только на вторую ночь.       Когда Джексон и младший Арнаутов давно покинули палату, а часы на запястье Шилова показали без десяти двенадцать ночи, Бесова пошевелилась.       Сон мужчины, и без того чуткий, как рукой сняло.       Протерев руками помятое лицо, шатен кое-как зачесал затёкшей пятернёй волосы назад. Он примерно представлял, какой видок у него был сейчас. Осталось надеяться, что Сашка не заострит на этом внимание и не будет его чихвостить за пренебрежительное отношение к своему здоровью.       Роман усмехнулся. Даже сейчас он думал о том, что скажет этот маленький бес.       Пододвинув стул ближе, мужчина наклонился к не без усилий открывшей глаза девушке. – Если ты провёл здесь ночь – я сама тебя убью.       Шилов усмехнулся. Как он и думал.       Голос был низкий, хриплый, больше похожий на скрежет. Но подполковник поймал себя на мысли, что сейчас её голос нравился ему больше всего. Просто потому, что он его слышал. Что она была живая. Что смотрит на него. – Я сам тебя вздёрну, когда выйдешь отсюда. – приподняв уголок губ в подобии улыбки, мужчина встал со стула и подойдя к тумбочке, налил в стакан воды из графина. – Не сможешь. Ты ещё любишь меня.       Рука дрогнула. Вода попала на руку, держащую стакан. Шилов мысленно чертыхнулся и стряхнув влагу, повернулся обратно к Бесовой.       Подойдя к её кушетке, мужчина бережно приподнял подруге голову и поднёс стакан к её сухим губам.       Посмотрев на начальника, девушка благодарно ему моргнула и жадно отпила воду, осушая стеклянный сосуд на половину. – Я не могла позволить начальнику склеить ласты. – всё ещё хрипло и тихо проговорила шатенка и аккуратно, чтобы не потревожить ранение, перехватила руку Ромы, когда он собирался её убрать, мягко уложив девушку обратно. – Кто же приказ о премии подпишет.       Она понимала, что он чувствует себя виноватым. Рома такой Рома.       Шилов снова усмехнулся, но руку убирать не стал. Было приятно. И хоть он понимал, что это неправильно, абсолютно неправильно то, что его заставляла чувствовать рядом с собой эта несносная девчонка – ничего не мог с собой поделать. Только поглаживал её пальцы своими, снова устроившись на стуле около неё. Она всё равно ничего не вспомнит. Её организм слишком слаб, чтобы мозг был способен в должной мере соображать сейчас. – Ром? – М?       Ему нравилось, когда она звала его по имени. Не "Шилов", не "товарищ подполковник", не "начальник", не "Роман Георгиевич", не "босс". Рома. Просто Рома.       Как будто они знают друг друга больше, чем это есть на самом деле. Хотя, если задуматься, то люди столько не живут, сколько они четверо друг друга знают. А уж опера и подавно.       Просто "Рома" её голосом, её тембром, её интонациями, её губами. И пусть его мысли в последнее время всё чаще улетали не туда в отношении подруги. Она об этом не узнает. – А ты меня любишь?       Руки похолодели. В горле застрял противный ком, мешающий не то, что сказать что-то, а даже вдохнуть. Что она..?       Но она не смеялась, не улыбалась. Не было никаких признаков того, что это всего лишь шутка для поднятия его настроения.       Саша смотрела на него такими родными зелёными глазами, подёрнутыми лекарственной пеленой и с лёгкой полуулыбкой. Она завтра даже не вспомнит ни о чём.       Но его так и подмывало сказать что да, да. Да, он любит её. Да, он допустил чудовищную неосторожность и полюбил её.       Свою подчинённую, свою подругу, верного товарища, свою спасительницу. Своего Ангела. Да, он полюбил её.       Её низкий, с лёгкой хрипотцой из-за курения голос. Её жесты, которые он знал наизусть. Её живую мимику. Её зелёные глаза, безвозвратно утопившие на дне своих болот его так неосторожно открывшуюся и истерзанную душу, закрывая, пряча и сохраняя в себе то, что от неё осталось. Каштановые волосы, в которые он так хочет зарыться пальцами. Её широкую улыбку. Её смех. Её силуэт. Её. Сашу Бесову.       И хоть по оперским меркам он уже давно не молод, рядом с ней хотелось улыбаться. Рядом с ней он чувствовал, будто с его плеч падает мёртвый груз проблем, который она смахивала своими тонкими, но крепкими, покрытыми шрамами руками. Рядом с ней ему хотелось жить.       Но он понимал, что им нельзя. Ему нельзя. Если они будут вместе, она попадёт под раздачу. Она будет в опасности.       И хоть Шилов так же понимал, что опасностью девушку, в прошлом спецназовца, не напугаешь, он всё равно не мог. Не мог подвергать её такому риску.       А ведь как хотелось после работы возвращаться не в пустую и холодную квартиру, а в уютный, личный уголок спокойствия и тихого счастья, который бы она наполнила теплом для них двоих.       И вроде давно не молод, давно не школьник. А любил именно так. Будто впервые – тихо, нежно, всей душой и незаметно. Но понимал, чем это чревато. – Отдыхай.       Поэтому лишь оставил мягкий поцелуй у неё на лбу и снова устроился на стуле.       Бесова же допытываться не стала, сразу же закрыв глаза – энергия на нуле.       Но его руку из своей так и не выпустила.

***

– И что ты мне предлагаешь? Я же дилетант! Хоть и широкого профиля. – Я предлагаю тебе честные соревнования, Шурик! – загоготал Джексон и аккуратно потрепав подругу по волосам, прошёл к другому борту бильярдного стола. – Разбиваете пирамиду и загоняете по шару. Кто допустил меньше всего промахов – тот и выиграл! – мужчина буквально светился от веселья и счастья.       Саша ошалело посмотрела на друга. Потом перевела взгляд на присвистнувшего Арнаутова, сидящего за столиком рядом с бутылкой пива в руке. Потом на Шилова, который обводил азартным взглядом бильярдный стол, иногда бросая взгляд на Саню. Та еле подавила в себе смех. – Честные? – вопросительно посмотрела на Джексона Бесова. Мужчина с широкой улыбкой размашисто кивнул. – С ним? – девушка указала большим пальцем в сторону Шилова, который уже где-то умудрился достать бильярдный мел и натирал наконечник своего кия. – Можно я ему просто свой кий дам и он мне им по голове съездит? Быстрее будет.       Паша засмеялся, чуть не подавившись пивом. Джексон категорично помотал головой и словно фельдмаршал указал надувшейся Бесовой на стол, намекая, что она не отвертится. Рома только усмехнулся и прицелился, предвкушая свою победу и последующее за ней вознаграждение.       Ведь он решился. В конце концов, они же опера! Их жизнь и без того коротка, чтобы бегать из угла в угол в попытке убежать от собственного счастья, чтобы его же и сберечь. Пора с ним встретиться.       Если, а точнее, когда Саша проиграет, Рома загадает желание. И, зная Бесову, она не откажется, потому что азартный долг – святое. И он позовёт её на ужин.       План казался идеальным, но дал трещину там, где никто не ожидал. – А отвлекать можно? – по-детски хлопнула ресницами капитан, посмотрев сначала на Иванова, потом на Шилова. – Я думаю, что даже нужно. – хохотнул Паша и встал, подходя к бортику бильярдного стола. Ему тоже стало интересно, хоть он и понимал, что Санька продует. Зато у Романа будет шанс. И за начальника Арнаутов радовался уже заранее. – Георгич ас бильярда. Просто так его не обставить. – Посмотрим. – растянув губы в лисьей улыбке, шатенка выровняла шары треугольником около задней линии и обойдя стол, встала рядом с Ромой, на линии дома. Тот, следуя жребию, ударил первый, разбивая пирамиду и загоняя один шар.       Перед этим в первой партии Бесова показала себя никаким игроком, как и раньше, и Шилов был уверен в своей победе. Но сейчас начал сомневаться. Где-то на задворках сознания зашевелилась ехидная мысль о том, куда же подевалось его хвалёное чутьё.       На это мужчина сам себе ответил – с этим маленьким Бесом, которого он пожурить ради называет иногда Ангелом, оно не работает. Этот хаос на ножках с большими зелёными глазами прочитать невозможно. И просчитать тоже.       И вдруг, прицелившись, заставив Рому кинуть взгляд на выгнутую по-кошачьи спину и крепкие женские бёдра, ударила. Сразу загнав один шар в лузу.       Паша снова присвистнул. Джексон одобрительно кивнул, состроив серьёзную мину и пару раз хлопнул в ладони. Рома сразу понял, что победа лёгкой не будет, какой казалась буквально минуту назад.       И оказался прав. Саша всех нагрела.       Из шестнадцати шаров, включая биток, с помощью которого и забивались остальные, осталось два. Счёт был равный – 7:7. Никто из мужчин такого не ожидал, с удивлением глядя на подругу. Бесова же только коварно улыбалась, пританцовывая и вызывая этим смех друзей. Как бы то ни было, но они очень привязались к этой шебутной девчонке.       Вдруг, когда Роман уже прицеливался к своему последнему шару и думал, как же выкрутиться, Саша подошла к нему и встала слева. Мужчина только улыбнулся уголком губ, не поднимая корпуса от стола. – Ну что, товарищ подполковник. Отвлекать Вас буду, как и обещала. – высунув язык, Саша подмигнула засмеявшемуся Джексону и наклонилась к поверхности бильярдного стола точно рядом с Романом.       Влюблённый мужчина внутри него замер, задержав дыхание. А вот матёрый опер почуял что-то неладное и напрягся. Сам же Шилов титаническими усилиями старался не повернуть голову и не встретиться с глазами Саши своими. Она была слишком близко.       Настолько, что расстояния между их плечами почти не осталось.       Вдруг, когда Роман сделал незаметный выдох и уже был готов ударить по битку, неожиданно почувствовал прикосновение к своей левой ноге. Женские пальчики, скрываясь за высокими бортами стола, медленно и развязно поднимались от колена вверх, слегка надавливая на грубую ткань тёмных джинс.       Шилов, от слова совсем не ожидающий такого манёвра, смазал удар и резко выпрямился, посмотрев на Бесову нечитаемым, но тяжёлым взглядом.       Сама же Саша в предвкушении закусила губу и неотрывно следила за шаром, который ударился о борт и проскочил мимо лузы.       Жека с Пашей переглянулись и заулюлюкали, а последний снял не попавший шар с поля.       Бесова же решила действовать быстрее, пока Шилов не пришёл в себя, и быстро переместившись, загнала оставшийся биток в лузу. Капитан победила. Хоть и нечестно, но это было оговорено.       Победно потряся кулачками, шатенка дала пять Арнаутову и Иванову, после чего подошла к положившему кий на стол Шилову. – Без обид, начальник, я предупреждала, что буду отвлекать. – задорно подмигнув, Сашка протянула Роману руку.       Тот усмехнулся, но пожал. Хотя Александра видела по его глазам – мужчина был в некой прострации и слегка недоволен таким выбором тактики. – Ну что, партизан. Придумала, чего тебе хочется? – совладав с бушующим внутри штормом, подполковник улыбнулся одним уголком губ и сложил руки на груди, наклонив голову и смотря на Сашу сверху вниз.       Какая же она была маленькая. Маленькая, с виду хрупкая, а такая боевая и весёлая. Даже несмотря на то, что в её жизни было слишком много плохого. Она была их маленьким Солнышком.       И, кажется, свой шанс объясниться с Солнышком Рома продул. Ведь Саня была бы не Бесовой, если бы не загадала что-то, что не придёт в голову обычной девушке.       Но девушка, вопреки ожиданиям друзей, не начала предвкушающе потирать ладошки. Она только мило заправила прядь волос за ухо и подняла на Романа взгляд больших, так любимых им зелёных глаз. И скромно произнесла, вгоняя мужчину в ступор: – Ром... подари мне медвежонка.       Глаза подполковника расширились, с удивлением осматривая это невинное создание перед собой.       Невинное создание, которое в детстве играло с парнями в войнушку во дворе, вместо кукол.       Невинное создание, которое в детстве переживало отцовские побои и мать-алкоголичку.       Невинное создание, у которого в детстве ничего и не было.       Эту девушку, которая выросла и пошла в армию, пробравшись в спецназ.       Эту девушку, которая была с ними с самого начала и до сих пор была рядом, помогала, прикрывала и вселяла уверенность в том, что они всё смогут даже тогда, когда было особенно паршиво.       Эту девушку, которую он полюбил и которая сейчас стоит с самым милым выражением лица и просит его подарить ей медвежонка.       Он готов положить к её ногам свою жизнь, а она всего лишь просит мягкую игрушку.       Он готов вложить в её заботливые руки своё израненное сердце, свою истерзанную душу, а она просит обычного плюшевого медведя.       Он готов подарить ей что угодно и без её просьб. Без того, чтобы она тратила свои желания.       И это самое сердце сейчас так больно сжалось, что Роман едва не сдвинул брови. Захотелось просто взять её, прижать к себе, закрыть собой и никогда не отпускать. Никогда и никому не отдавать. – Будет тебе медвежонок.       Но вместо этого лишь улыбнулся одними побледневшими губами и кивнул.       И Саша радуется. Так искренне, что Шилов невольно растягивает губы в полноценной улыбке, наблюдая за тем, как она счастливо стучит смеющемуся Паше по коленям ладошками, не имея возможности скрыть свои эмоции.       Когда уже все вышли из бара и направились по домам, было довольно поздно.       Решив, что ещё есть время на то, чтобы немного почитать, Саша устроилась в кресле с пледом, вином и книгой.       Как вдруг, когда первый бокал уже опустел, а сорок с лишним страниц остались позади, в дверь позвонили.       На часах было двенадцать ночи.       Схватившись за лежащее рядом на столе табельное, Саша сняла пистолет с предохранителя и неслышно подкралась к двери, посмотрев в глазок.       И тут же губы растянулись в широкой улыбке, а руки потянулись к замкам.       Открывшаяся дверь явила взору капитана подполковника с симпатичным среднего размера медвежонком в руках.       Впустив мужчину и закрыв за ним дверь, Саша поставила оружие обратно на предохранитель и положила на обувной шкафчик.       Приложив ладони к лицу, девушка просто смотрела то на плюшевого медведя тёплого молочного цвета, то на мужчину, с улыбкой наблюдающего за её радостью и смущением. На щеках горел румянец, но Роман уже успел выцепить взглядом начатую бутылку вина. – Спасибо тебе большое. – прошептала шатенка и взяв протянутого медвежонка в одну руку, шагнула к Шилову ближе. Обвив его шею одной рукой, она обняла опешившего мужчину, прижимаясь к нему всем телом. – Спасибо, что ты у меня есть.       Может, вино ударило в голову, хотя выпито было мало. Может то, что друг не поленился и нашёл где-то на ночь глядя этого очаровательного мишку и привёз ей. Может, эмоции просто взяли верх. Саша не знала. Но в объятиях Ромы ей захотелось остаться надолго.       Слишком тепло, слишком уверенно, слишком надёжно, слишком уютно, чтобы из них выбираться. Весь Роман Георгиевич Шилов был слишком.       Слишком правильный, слишком мудрый, слишком родной. Слишком любимый.       Запах его ещё не полностью исчезнувшего с кожи одеколона дурманил. Хотелось, чтобы он обнимал ещё крепче, ещё ближе прижимал к себе. Хотелось быть ещё ближе.       Неосознанно, Саша провела носом по шее мужчины, заставив его прикрыть глаза и стиснуть зубы.       Рука, которая только что так трепетно поглаживала мужскую широкую спину через ткань чёрного пальто, вдруг соскользнула вверх, запутываясь в его каштановых волосах, ероша их и позволяя сбыться одному из сокровенных желаний.       С губ Шилова едва не сорвался шумный выдох.       Вдруг, мягкие губы коснулись напряжённой вены на шее. И тут Шилов резко отстранился, с непониманием заглядывая в любимые зелёные глаза. – Саш, ты выпила. – Я достаточно трезвая, что бы, наконец, понять одну вещь.       Девушка мягко, но решительно глянула в глаза друга и переведя взгляд на мишку в своих руках, тепло улыбнулась. Чмокнув игрушку в чёрненький носик, девушка бережно посадила его на комод и повернулась обратно к мужчине. – Да и заявившись ко мне в двенадцать ночи, ты на что-то другое намекал?       Снова шагнув к нему и снова оборвав этим что-то в его груди, Александра аккуратно обхватила лицо Романа ладонями, заставляя смотреть в её глаза. Это было не нужно – больше никуда он всё равно смотреть не мог. – Ты тогда в больнице не ответил, поэтому спрошу сейчас снова: Шилов, ты любишь меня? Просто так я бы никогда такое не спросила.       Серо-зелёные глаза подполковника округлились.       Она всё помнит? Хотя, чему он удивляется? Она же бывший спецназовец. Этих ребят натаскивают будь здоров – они даже в полумёртвом состоянии запомнят номера отъезжающей с другого конца улицы машины. А уж слова своего начальника тем более.       Но неужели для неё это так важно? Важно то, как он к ней относится? Ей так важно знать, что же он к ней чувствует?       Если только она сама неравнодушна к нему. От этой шальной мысли сердце в груди подполковника начало биться быстрее. Он смотрел в родные и такие любимые зелёные глаза и пытался найти. Найти хоть какое-то подтверждение своей догадки.       Александра смотрела на него выжидающе. Но в её глазах было что-то такое, что заставило Шилова решиться.       Надежда. Она ждала утвердительного ответа. Она тоже любила его.       Это простое, но такое яркое осознание будто бы дало новых сил.       Мужчина ничего не ответил. Не видел смысла.       Он только отнял тонкие женские руки от своего лица и резко наклонившись, припал к манящим губам в долгожданном поцелуе.       Большие мужские ладони тут же зарылись в каштановые волосы, притягивая капитана ближе. Наконец-то.       Но когда девушка шумно выдохнула прямо ему в губы и несколькими точными движениями скинула его пальто с плеч на пол – у подполковника сорвало крышу.       Не разрывая постепенно становящегося всё более развязным поцелуя, Роман подхватил Сашу под ягодицы и посадил себе на торс, заставив обвить его ногами.       Шатенка зацеловывала его лицо, особенно мягко прикасалась к его губам и полуприкрытым глазам, когда он, прижимая её к себе как можно теснее, опустился на постель.       Не став церемониться с неподдающимися пластмассовыми кружочками, Бесова встала на колени и схватив рубашку мужчины за ворот, рванула в стороны. Пуговицы отлетели со звоном, но на них никто не обратил внимания.       Бережно прикоснувшись к сильной груди, Саша подняла взгляд на Шилова. Тот кивнул, давая разрешение, и мягко обхватил тонкое запястье, поглаживая большим пальцем.       Девушка наклонилась и начала покрывать до безумия нежными и мягкими поцелуями его шрамы. Будто пыталась забрать себе всю его боль.       Весь воздух из груди разом будто выбило.       Снова запустив ладонь в волосы Саши, наслаждаясь тем, что он, наконец, может это сделать, Рома ненавязчиво подтолкнул её выпрямиться. И снова накрыл её губы своими, медленно начав наклоняться вперёд, заставляя девушку лечь на спину.       Но опять заглянул в её глаза. Уверена ли она? Точно ли хочет этого с ним?       Но Саша будто снова прочитала его мысли.       Привстав на локте, шатенка провела по оголённой груди мужчины нежными пальчиками и остановила их на его лице, аккуратно поглаживая скулу. – Я хочу тебя, Ром.       Прямо ему в губы, глаза в глаза, и он окончательно потерял связь с реальностью.       Одежда была хаотично разбросана – настолько сильно они хотели почувствовать друг друга.       Её первый стон он не забудет. Слишком долго желал, слишком долго представлял. Слишком долго хотел.       Медленно толкнувшись третий раз и стиснув зубы от желания войти резко и на всю длину, Рома запрокинул голову и прикрыл глаза – Саша начала покрывать поцелуями его шею, иногда проводя по ней языком, специально задевая выступ на горле, свойственный лишь мужчинам.       Когда на его пояснице скрестились капитанские ноги, прижимая подполковника как можно ближе к себе, мужчина перестал себя сдерживать.       Решив не бороться с крючками бюстгальтера, Роман просто спустил его на девичью талию и захватил зубами сосок левой груди, вынуждая Бесову выгнуться ему навстречу и протяжно застонать, разгоняя сердцебиение мужчины.       Он входил слишком быстро, очень глубоко и до невообразимого чувственно. Зацеловывал её уже пухлые губы до покраснения, прихватывал кожу на шее клыками, оставлял багровые следы и дышал, иногда упуская сквозь зубы низкий рык, прямо на ушко.       Саша не знала, куда себя деть. Шилов был подобен стихии – неизбежной, необузданной, всепоглощающей. Но он был чу́ток и реагировал на малейшие изменения. Он был настолько же аккуратным, насколько резким.       Это было просто незабываемо. Чувствовать, как тот, кого ты любишь, так невыносимо чувственно толкается в тебя, целует, обнимает и что-то шепчет на ухо.       Саша тщетно пыталась обнять широкий разворот сильных мужских плеч, но не смогла и пропустила ладони под руками уперевшегося локтями в постель Шилова, опустила их на бугрящуюся мышцами спину, стараясь не впиваться в неё ногтями. – Рома... – прошептала она ему на ухо и мужчина рыкнул, отзываясь всем телом.       Толчки стали резче и размашистее. Его поцелуи глубже и развязнее. Его касания чувственнее и нежнее.       Как он умудрялся всё это сочетать – Саша не знала. Но всецело отдавала себя во власть бережному огню, который всё это время жил и пылал внутри внешне холодного, словно айсберг подполковника.       Схватившись за его плечо левой рукой, Саша заставила Рому перенести свой вес на одну руку и положила вторую себе на живот, накрывая сверху своей.       И он понял, что она хотела этим сказать.       Он был в ней. Она подпустила его слишком близко к себе и просила не растаптывать её душу после того, как всё закончится.       Сердце сжалось. Насколько мог, он нежно коснулся её губ своими, целуя теперь мягко и чувственно. Сбавив темп, мужчина попытался полностью раствориться в девушке.       И рухнул в пропасть следом за ней, чувствуя, как крепко она сжимается вокруг него.       Запустив пальчики в его влажные волосы, она, тяжело дыша, припала к его губам, пытаясь выразить всё то, что сейчас к нему испытывала. Пыталась обнять его как можно крепче и нежнее.       А утром просто сбежала, оставив на плите завтрак, а в голове мужчины бардак.       Что случилось? Ведь им обоим было хорошо. Слишком хорошо. Но, видимо он, как обычно, сглазил.

Сейчас

      И он честно пытался понять в чём дело. Почему утром она не дождалась его? Почему не разбудила? Почему днём прятала взгляд и избегала его? Ей не понравилось? Или она пожалела о своём выборе?       Столько вопросов и каждый словно зубилом точил больной мозг с самого утра.       И вот, решив, что он уже давно не мальчишка, который будет гадать, понравилось ли его даме с ним или нет, Шилов решил спросить напрямую. Если он что-то сделал не так, то постарается исправиться. Если же это какие-то её принципы и загоны, мешающие после секса посмотреть другу и по совместительству начальнику в глаза, то он что-нибудь придумает.       Просто так Рома не собирается её терять. Если она ответила, значит, что-то есть. Если она так нежно его обнимала, то что-то должно быть. Если она так бережно зацеловывала каждый его шрам, заставляя лёгкие с удвоенной силой гнать воздух, значит, что-то чувствует. Но боится.       Отогнав образы прошлой ночи, настраивающие его совершенно на другой лад, Шилов поднялся со своего места. Саша вздрогнула и подняла на него взгляд взволнованных зелёных глаз. Его любимых глаз.       И снова он чувствует себя перед ней обезоруженным. Снова она одним лишь взглядом приковывает его к месту.       Совладав с собой, Рома опускается на корточки перед стулом Бесовой. – Что я сделал не так, Саш?       И у неё чуть не разорвалось сердце.       Как он мог подумать, что в нём что-то не так? Он же тот самый мужчина, которого она всегда представляла. Тот самый, единственный мужчина, которого она любила всё это время.       Роман Георгиевич Шилов был мечтой любой женщины и Саша Бесова до дрожи в руках боялась, что эта мечта окажется не её. Что он будет предназначен не ей.       Но когда он вчера впервые поцеловал её, всё отошло на второй, если не на десятый план. Остался только он, его глаза, его руки, его губы, его бессвязный и горячий шёпот, его объятия.       И она боялась. Боялась, что он всего лишь поддался эмоциям, ведь он такой же мужчина как и другие. И его нельзя было в этом винить.       Но Шилов не такой же. Он один такой.       Но страх того, что Рома сочтёт это всё ошибкой, гнал девушку из собственной квартиры лучше, чем поганая метла.       А сейчас он не понимал. Он искренне не понимал того, почему она избегала его. Почему он проснулся один?       И Саша сдавленно прошептала его имя, поддавшись вперёд и обняв мужчину. Слёзы душили и их было уже не удержать – солёные дорожки заструились по щекам, исчезая в ткани белого мужского свитера. – Рома, я боялась... я боялась, что ты скажешь, что это было ошибкой...       Он застыл и не мог поверить своим ушам, остановив руку на лопатке Саши, спину которой начал успокаивающе поглаживать.       Как ей вообще в голову такое пришло? Как она могла так подумать о ночи, которая, наконец, связала их?       Но ведь была доля логики. Роман ведь был в разводе из-за работы. Саша по той же причине ни с кем не заводила отношений. Работа была их жизнью. Но это было до того, как они поняли, что хотят быть жизнью друг для друга.       Она боялась, что он оттолкнёт её, попытавшись таким образом защитить.       И сразу всё встало на свои места. – Маленькая моя...       Прошептал мужчина, проведя своей большой ладонью по волосам девушки. Она только судорожно вздохнула, пытаясь подавить слёзы.       Больше не думая ни секунды, Роман поднялся и взяв девушку на руки, прошёл к дивану, садясь на него и устраивая Бесову у себя под боком, крепко обнимая. – Я люблю тебя, Ром... – прошептала шатенка ему в плечо и подняла взгляд на мягко на неё смотрящие серо-зелёные глаза. – и это единственное, над чем я не имею контроля. – И не нужно. – приподнял уголок губ мужчина и стерев большим пальцем мокрую дорожку, наклонился и припал к девичьим губам, чувствуя вкус слёз.       Но так же это был вкус хоть и маленькой, но подтолкнувшей их друг к другу ошибки.

***

– Тебя поставили подслушивать, а ты подглядываешь. – как можно тише прошептал Паша пытающемуся что-то разглядеть через замочную скважину Джексону.       Иванов тут же отпрянул от двери и довольно зажмурившись, высунув при этом язык, показал два больших пальца. Паша усмехнулся и они вместе отошли от двери кабинета начальника, направляясь в буфет. – И где ты этого медведя откопал? – по-доброму засмеялся Джексон, вспоминая, как Сашка радовалась, когда Рома пообещал выполнить её желание. – Хотел ей на выписку подарить и забыл у бати дома. – виновато почесал затылок Арнаутов и покосился на откровенно заржавшего Жеку. – А тут как раз. – Да, Георгич умеет выбирать время подарки дарить. Только его иной раз пнуть вовремя нужно. – гоготнул мужчина, радуясь за друзей, в чём Паша его полностью поддерживал.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.