* * *
В деревне вверх по течению Нила их ждал самолет — малый транспортник, кустарно выкрашенный в темно-зеленый цвет. Елена выпрыгнула из машины еще на ходу, размахивая рукой над головой, и когда Нейт остановился и выгрузился в грязь, боковая дверь в покатом зеленом боку уже была открыта, а из узкого прохода вместо трапа к земле развернулась веревочная лестница. Сверху на них поглядывала блондинка, и, если бы Нейт не шел след в след за Еленой, он бы решил, что это она ждет на борту — так девушки были похожи. Та, смотрящая сверху, была даже большей Еленой с высоким хвостом и в рубашке, чем та, что шлепала по лужам с всклокоченными распущенными волосами. Иллюзия развеивалась вблизи. На лицо они были похожи мало. — Идеи Падме Амидалы как никогда актуальны? — спросил, запрокинув голову, Нейт у стягивающей с себя дождевик настоящей Елены и подтянулся, переваливаясь за порог. — Почти. Здесь никого не будут взрывать. — О, ну конечно, — пробормотал Нейт, щурясь. После слепящего серого неба внутри самолета было темновато. — Дебора, — Елена вздохнула, — это Нейтан Дрейк. — Догадаться нетрудно, — поджав губы, сообщила блондинка. Она коротко сжала плечо Елены, выжидательно рассматривая лицо, и та наконец расслабилась и кивнула. Нейт отвернулся. — Пристегивайтесь, я завожу. — Хвост Деборы исчез в кабине пилота. — Ты мог бы… — начала Елена. — Нет. Нейт не мог бы очень многого. Почти всего. Он бегал глазами по внутренностям самолета. Тот был изрядно переделан: добавлены сидения по бокам, к стенам прикручены короба для хранения. Он сгодился бы человек для двадцати, но щедрая треть места была занята запасными баками с топливом. Транспорт для затяжных миссий. Или для случаев, когда не знаешь: удастся ли тебе сесть в привычном месте. Возле баков сидела, скрестив ноги по-турецки, еще одна женщина. Холодный свет ноутбука подсвечивал хмурое смуглое лицо. Рядом с ней на полу лежала темная и будто бы мясистая тень. Нейт сделал шаг к сидению у стены — тень подняла голову с треугольными ушами. — Ротти, ш! — цыкнула мулатка. Она распутала ноги и толкнула себя пятками к стене. Ни на секунду не отворачиваясь от экрана, она наскоро пристегнулась и продолжила, покусывая палец, вглядываться во что-то тревожное. Или просто рабочее. Будто бы есть разница. Елена села на сидение рядом с ней. — Связь есть? — Нет. Только официальные каналы могу смотреть. Мексика вторглась в Техас. А по поводу твоего репортажа… — Мулатка впервые улыбнулась. — Сайлас смог пробиться в эфир в Уэльсе. Завтра пробуем Прибалтику. — Отлично. — Елена прижалась затылком к стене. — Нейт, это Ласса, медик. И то, что она сказала про мой репортаж… — Ничего не хочу знать. — Нейт щелкнул креплением ремня. — Я… просто рассказать, без предложений или просьб. — Чем меньше я знаю, тем меньше из меня можно будет вынуть. Так что не впутывай меня в ваши разговорчики. Ласса поглядывала на них из-за экрана ноутбука. Черная тень шевелила ушами. Елена зло скривилась. Затем выпустила носом воздух и выпалила: — Если тебя поймают, Лазаревичу будет плевать, что ты там знаешь! — Ага. Елена перехватила свой следующий вдох, сверля Нейта взглядом, а потом закрыла глаза рукой. — Я не хотела… — Но это же правда. Все окей. Все не было окей. Не могло быть ничего окей в сломанном мире. Нейт смотрел в потолок, пока Елена и Ласса тихо-тихо перешептывались, и пытался уснуть под их голоса и стрекот турбин.* * *
Нейт сквозь дрему почувствовал изменение в шуме — Дебора сажала самолет. Не открывая глаз, он сделал несколько долгих выдохов животом. Франция. За первые два года его помотало по миру сильнее, чем за всю предыдущую жизнь — а уж он никогда домоседом не был. Под ним горела земля, он не успевал наступить на нее — а там уже все, туши, беги. Но потом ищейки Лазаревича сбавили обороты. Лавины солдат в синей форме накатывали на новые и новые страны, не оставалось безопасных мест, но вместе с тем к новоявленному главнокомандующему Земли пришла необходимость контролировать захваченное. И Нейту стало проще проскальзывать мимо камер по теням. В Каире можно было словить случайную пулю в местных разборках просто выйдя за продуктами, но там Нейт был вдали от рыскающих взглядов. Ему оставалось только верить — и он верил с сектантским неистовством — в защиту стен из тусклого кирпича, потому что когда он впервые вошел в тот дом, он упал на пол и пролежал без движения двое суток. Он уже смирился, что в той скорлупе и подохнет, но под крыльями самолета все шире раздавались блекло-зеленые луга пригорода Тулузы. Впервые в жизни Нейта укачало в самолете. Хорошо, что не завтракал — к языку подступала одна желчь. Он, бледный и продолжающий шарить носом по воздуху, выискивая в нем что-нибудь кроме керосина и масла, вытряхнулся наружу следом за Еленой. Веревочная лестница за спиной постукивала о фюзеляж самолета — и вот к ним присоединилась Ласса. Ее добермана Дебора спустила на ремнях. — Как договаривались, — крикнула Дебора Елене, когда лестница уже была свернута, а дверь почти закрыта. — Двигаю в… — Деб, погоди! — прикрикнула Ласса. — Дай Дрейку секунду, чтобы ушки прикрыть. Нейт ответил на их насмешки вздернутой губой. Его куда как больше этой перепалки заботили люди, сгрудившиеся у входа в ремонтный ангар. — Нас должен был кто-то встретить? — Да, Кевин, мой напа… — Один? — спросил Нейт, не сводя глаз с толпы. — Да. — Елена проследила за взглядом Нейта и тоже нахмурилась. — Вот он. Который идет к нам. — Другие? — Не знаю. К ним шел сухощавый парень в кепке. Его пружинящая походка была напряженной, как и устремленный на самолет взгляд. Но в нем не было страха. И — как и в самолете и всех пассажирах — еще не было пулевых дырок. Нейт затянул лямки рюкзака туже. Колени смягчились для рывка. — Кев! — Елена перекрикнула ветер и разделявшие их с пареньком метры. — А что?.. — Альбатрос, — так же громко ответил тот. — Люди Альбатроса. — Он ускорился и остальное почти прошептал им раздраженно, встав совсем близко: — Считают аэродром своим. Просят плату. — Что? — Елена задохнулась возмущением. Она голос не сдерживала: — Здесь был один бурьян! Линда со своими вычистила все, организовала! Одна линия связи стоила нам трех месяцев и двух людей! А они… — Да. — Кевин супился из-под козырька. — Гондоны. — Альбатрос?.. — вопросительно протянул Нейт. Елена сжала основаниями ладоней виски. Резко отняла их и уперла руки в бока. Она смотрела прямо на подпирающую стену ангара тусовку. — Торговец оружием. Хорошо поднялся здесь, в Европе. — Ты встречалась с ним лично? — Нет. — Хорошо. — Нейт снова посмотрел на Кевина. — Сколько просят? — «Немного», — выплюнул Кевин, очевидно цитируя, а не высказывая свое мнение. — Типа уважают нас, готовы на скидочки. — Сколько? — повторил Нейт, не давая забить разговор словесной шелухой. — Пятьдесят евро за раз. — Отлично, — пробубнил Нейт. Он вынул из рюкзака кошелек, достал последнюю сотку баксов и сунул Кевину в ладонь. — Передашь им. За сегодня и за то, что никого кроме тебя они не видели. — Нет. Нет-нет-нет, — начала Елена, наступая на Нейта. — Это вопрос принципиальный. Это наш аэродром, и я… — Принципами будешь заниматься без меня. Пока мы не нашли Хлою — действуем так. Или я ухожу. Елена зажмурилась. Сглотнула. Сдала назад, хотя кулак досадливо проехался по бедру. — Ладно, Кев. Дай им денег. Как он говорит. Мало времени, надо выдвигаться. Когда парень отвалил в сторону рейдеров, Ласса пробормотала: — А ты говорила, что в глубине души он на самом деле сносный. Даже милый. Мне, чтобы это увидеть, понадобится скальпель? — Не переживай, — осклабился Нейт. — Там у меня тоже одни кишки с дерьмом.* * *
— Квартира на втором этаже. — Елена передала бинокль Нейту, высунувшемуся в открытый люк в крыше автомобиля. — Снимает уже три недели на подложное имя. Окна были плотно занавешены изнутри голубыми шторами. Ни щелочки. Но даже не имея возможности заглянуть в них, Нейт знал: Хлои здесь нет — здание давно обыскивали. Без сирен и полицейских заграждений. Простые ребята в грубых пиджачках и куртках, похожие на тех, с аэродрома, прочесывали дом, улицу и дворы соседних домов. — Чайки уже слетелись, — пробормотал Нейт себе под нос, осматривая крыльцо: в парадную дверь входили и выходили люди, старательно не замечая пристальные взгляды посланников Альбатроса. Ну, раз Франция подписалась, им все равно придется привыкнуть: ни к этим, так к другим. Нейт опустился внутрь машины. — Останьтесь здесь, — сказал он Лассе и Кевину. — Мы пойдем вдвоем. — Ты мне не нравишься, — прямо заявил Кевин, сдвигая кепку козырьком на затылок. — И происходящее не нравится тоже. — О, а что, в другие моменты вас в этом мире все устраивает? Ласса сжала ошейник своего добермана, и тот начал лизать напрягшуюся руку. Темные собачьи глаза все равно были уставлены на Нейта. — Если нам станет еще меньше нравиться, мы начнем стрелять. Даже по тебе. — Переста… — начала Елена, но Нейт ее перебил: — Вот и славно.* * *
Альбатросовская «чайка», как метко назвал самоуверенных мудаков Нейт, вальяжной походкой направилась к машине. Ласса стянула бандану, распуская кудри по плечам; засветившийся лицом на аэродроме Кевин залег на заднее сидение, отгородившись затемненной перегородкой. Нейт потянул Елену за запястье. — Они у тебя как? — Я же говорила — мои лучшие. — Так перестань их пасти! Справятся. Он настойчиво, но без лишнего, привлекающего внимание усердия, подвел ее к газетному киоску. С каждого прилавка на них смотрело одно и то же знакомое властное лицо. Елена помнила его еще со шрамами, от которых теперь не осталось и следа. Она старалась не смотреть в глубоко посаженные глаза нового Commandant Général Франции. Нейт тем более головы не поднимал. Он придирчиво разглядывал затесавшийся между новостных выпусков автомобильный альманах, но боковым зрением продолжал следить: Елена не обманывалась, он следил не за Лассой и Кевом, а за задающей вопросы «чайкой». Отбрехались. — Vous I 'achetez ou pas? — раздалось звучное над их головами. — Возьми мне. — Нейт взмахнул журналом. Елена расплатилась, и продавщица вместе со сдачей протянула ей газету. — Non, — открестилась Елена. — Только это. Je vais juste prendre ça, — добавила она, показывая на автомобильный журнал. — Gratuitement! — ответила дородная женщина. Она расценила недовольное лицо Елены как непонимание и с сильным акцентом, выговаривая каждую букву, сказала: — Нет платы! Vous devriez prendre! — и снова после паузы, — Вам надо взять. Вы… должны, обязаны, — перебирала она глаголы долженствования. Обязана. Обязана взять. Это значило, что продавщица в свою очередь обязана продать или всучить. Создавать проблемы другим Елена не хотела. Она сложила газету лицом Лазаревича внутрь, сунула под мышку, забрала сдачу и передала журнал Нейту. Тот воспользовался им, когда они прошли квартал: щелкнул зажигалкой да бросил в урну. Едкий дым от глянцевых листов быстро расползся по чистому холодному воздуху. Елена бросила газету в ту же урну и следом за Нейтом юркнула в узкий ход между домами. За спиной уже раздавались крики взбудораженных чаек: — Какой trou du cul швырнул окурок? Быстро потушить! Только полиции нам здесь не хватало! Теперь они возвращались к нужному дому не по широкой улице, а вдоль высокого забора — по эту сторону от уютных каменных домиков предполагались сады. Может, они и были. Может, даже роскошные. Но сейчас куцые по зиме ветки торчали из комковатой земли. На деревьях лежала холодная морось. Чем ближе они подходили к дому с рыжей крышей, тем ниже пригибался Нейт, пока не оказался за растрепанной живой изгородью. Он достал бинокль и попытался рассмотреть что-нибудь в окнах с этой стороны. — Твой информатор дал только адрес? — Адрес, фальшивое имя, наводки на пару магазинов в округе, куда она заходила. Еще знаю, что она брала в аренду байк. Вот этот. — Елена показала на зеленый мотоцикл, который сейчас со всех сторон рассматривал широкоплечий мужик. У людей Альбатроса не было никакой униформы, но все они чем-то напоминали флотских. Одного в толпе не отличишь, но когда их в одном месте становилось побольше, чем обычных прохожих, глаз начинал различать. Нейт надавил на макушку Елены, заставляя нырнуть за изгородь, и приложил палец к губам. С другой стороны заднего двора к байку подходил еще «морячок». Костюм построже — но снова голубой с белым. — Есть чего? — спросил подошедший у изучавшего байк. — В салоне сказали, что аренда сегодня истекает. А на нем уже пару дней не ездили. — Как раз как она пропала, — вздох пробежался по мятому газону. — Нехорошо это все. Шеф бесится. — Ему так эта девица была нужна? Мне казалось, он шары к британке подкатывал. — Иди-ка ты нахер, не буду я личную жизнь Альбатроса обсуждать. Он потом нам наши острым ножичком чикнет. Альбатрос на встречу с Фрейзер шампанское и клубничку не брал. Дела он с ней мутил. А дела это… сам понимаешь. Елена выпучила глаза и ткнула Нейта в колено. Тот пополз вдоль изгороди, пока не оказался около другого угла дома, где смог позволить себе шепот: — Даже не думай! — Но, Нейт! Они встречались! «Дела мутил»! Альбатрос может что-то знать! И он… Нейт, я знаю, чего ты боишься. И поверь, мне самой нельзя рисковать. Но такие люди не работают на Лазаревича. Все, кто получают оружие от Лазаревича, носят синюю форму. А торговля оружием ни при какой власти… — Наше личное дело, помнишь? Сама говорила. — Но речь идет о Хлое. Разве это не важнее? Нейт отвернулся. Он смотрел в куст, словно злой кот в стену. Впрочем, ему было все же на что — он щурился, разглядывая сквозь веточки контуры дома. Его глаза бегали по фасаду от одной ему ведомой точки к другой. — Ты позвала на эти поиски меня. Наверное, потому что веришь — я кое-что умею. И я планирую влезть в ее квартиру и узнать все сам. По-тихому. — Ладно. Ладно… — Елена снова коснулась его колена, на этот раз примирительно — ладонью. — Но если у нас ничего не выйдет… — Когда я уеду, поступай как знаешь. Ты девочка взрослая. Нейт сложил пальцы в знак, прося ждать, и шмыгнул за куст. Елена не столько смотрела, сколько слушала. По дороге проезжали машины. Напротив, возле кулинарной лавки, где припарковались Ласса с Кевом, было тихо. Только хлопала порой дверь со звонким колокольчиком. Машины ехали ровно и буднично. Не визжали тормоза, не громыхала слишком тяжелая для маленького городка техника. Двое у байка продолжали переговариваться, но отсюда Елена не могла разобрать слов. Превратившись в одну воспринимающую звуки мембрану, Елена ждала выстрела. Крика. Звуков ударов. Сигналов к действию. Но услышала только тихий, едва различимый щелчок наверху. Как расколовшая семечко птичка — это Нейт открыл окно изнутри и бесшумно расправил веревку. Комната Хлои была в порядке. Нет, это был не отельный вылизанный идеал со скрипящими от натертости полами, а вполне бытовой вид: кровать не заправлена, шкаф приоткрыт. Но Елена боялась увидеть хаос, какой оставляет после себя серьезная драка. Никто не похищал Хлою, по крайней мере отсюда, никто не поднял квартиру вверх дном. Да, люди Альбатроса побывали здесь — Нейт показал на выбитый из косяка замок, поморщившись, что можно было бы и тоньше работать. Стандартная отмычка бы взяла. Но и те не навели шухер. И судя по тому, как продолжали отираться поблизости — того, что искали, не нашли. Нейт надавил на стопку бумаг, лежащих на столе, и жестом дилера из казино раздвинул их ровным слоем по столу. В основном черно-белые карты. — Это ее планы? Она хотела уехать? — Вряд ли. Карты местные. Она изучала дороги вокруг Тулузы. Не побег. Какое-то дело. Здесь. — Нейт остановил палец на маркерном крестике. Люди Альбатроса побывали в квартире раньше них. И не могли не увидеть. Знали? Имели к этому отношение? Или уже проверили? — А зачем ты ее ищешь? — Что? — опешила вырванная из потока мыслей Елена. — Странный вопрос. Убедиться, что она в порядке. Сказать «привет». Извиниться, в конце концов. — И все? — Нейт посмотрел на Елену через плечо. — Тобой абсолютно точно больше ничего не движет? Он помахал перед ее лицом открыткой с Сиднейским оперным театром. Елена облизнула губы. Секунда, одна секунда промедления лишила ее шанса не продолжать этот разговор. — Да, я… — О, — Нейт рассмеялся, — и как я не догадался сразу. Конечно. У таких, как ты, не бывает только личных дел. Всегда что-то еще. — Нейт! Не смей, — она наставила на него палец, — обвинять меня в эгоизме. — Да какой тут эгоизм. — Нейт кинул открытку назад в ящик стола. — В том-то и дело, что это не могло быть про нас и Хлою. Это про твою надежду. Надежду не для себя, ты ведь не сбежишь отсюда, даже если тебе предложат бизнес-класс до Альфы Центавра. Наверняка для кого-то стараешься… И ты думаешь, поэтому о Хлое ничего было не слышно? Думаешь, она эти годы провела в Австралии. И думаешь, у нее есть секрет, как туда попасть? Скажи только, зачем было врать, что это не касается Лазаревича? Я просил только об этом. И только поэтому приехал сюда. Я ждал от тебя честности. — Это и не касается его! Я хочу… Мне нужно вывезти группу детей в Австралию. Это не про войну. Нейт распрямил спину до хруста между лопаток. Он шарил взглядом по стенам, не выискивая ничего конкретного, просто блуждая. — Готов поставить сотни две, Хлоя не была в Австралии. Внутрь закрытой консервной банки попасть нельзя, потому что из нее тоже не выйдешь. — У тебя пустой кошелек, — раздраженно бросила Елена и принялась рыться в тумбочке у кровати. Будто расческа и дезодорант могли что-то рассказать о Хлое. Нейт был прав. Не только насчет Австралии, но и насчет самой Елены. И вместе с тем Нейта хотелось ударить, потому что он был идиотом. Да, она надеялась, что сможет спросить об Австралии и что ей ответят. Но громче Нейта тем же насмешливым «ну-да-конечно» тоном в голове орала собственная совесть. Елене нужна была информация, но она так хотела, чтобы все было проще. Чтобы не было никаких слухов об Австралии, чтобы она искала Хлою по-простому, как друга, а не союзника или источник сведений. И она искала бы. Честно искала бы. Нейт рванул с места так, что бумаги со стола разлетелись. Он уже был наполовину в окне, когда дверь открылась и внутрь вбежал Кев. Без кепки, с винтовкой в руках, он сразу же развернулся спиной к ним, оружием к двери и закричал: — Альбатрос здесь! После этих слов с улицы донесся такой рык машины, к каким Елена привыкла — колеса вжухнули по газону, и с хрюканьем грязи под окном затормозила машина. Ласса подогнала, но на нее уже кричали сильные голоса. Ничего, как начнется — несколько очередей обшивка выдержит. По лестнице, не скрываясь, топали тяжелые каблуки. Елена нырнула Кевину за спину, наскоро расстегивая кобуру на поясе, и, борясь с клинящим предохранителем, посмотрела на Нейта. Глаза у того были полны обреченного отчаяния, и она с горечью шикнула: — Уходи! — Один человек нырнуть в люк машины успеет. — Был договор, так уходи! — Поздно, — вздохнул он, упираясь рукой в откос окна. И следующее, что Елена услышала, было прокуренное, наполовину прожеванное из-за воткнутой между губ сигары: — Опустите гребанные пушки. Виктор Салливан появился следом за своим голосом. Он встал прямо под прицелы, неторопливый, в белом льняном костюме и широкополой шляпе. Выпустил густой дым. Хмыкнул. Закрыл за собой дверь, оставив телохранителей в коридоре. — Малец, не хочешь слезть с окна? Елена смогла сдвинуть свое тело: она сделала шаг в сторону и надавила рукой на дуло винтовки, заставляя Кева опустить ее в пол. Следом вернулся голос: — Салли… Она обернулась, растерянно улыбаясь Нейту. Тот сидел на подоконнике, все еще вывалив левую ногу наружу. Его лоб упирался в тыльную сторону ладони, и поворачиваться Нейт не собирался. Он не удирал. Но и на шею к Салли не бросался. Елене казалось, что из нее вышел весь воздух — так ее смяло облегчением и шоком, а Нейт продолжал пыхтеть в оконную раму. — Только не говори, что ты знал! Нейт не стал говорить ничего. Салли положил сигару на блюдце для ключей у двери. — Я рад тебя видеть. — Он протянул Елене руку, и та, снова переключившись на Салли, с удовольствием пожала ее, а потом и вовсе привалилась плечом к белому пиджаку. От Салли посреди городка мокрой земли и камня все равно пахло морем. И конечно табаком. — Кевин, — она вздохнула, — это Виктор Салливан, мы были знакомы до того, как он стал Альбатросом. — Спорный момент, — протянул Салли, — спорный. Нейт спрыгнул на пол и, скрестив руки на груди, привалился к стене, глядя на всех из-под насупленных бровей. — Это было его прозвище на флоте, — сказал он. — Так ты все же знал! — Елена возмущенно замотала головой. — И поэтому не хотел встречаться с ним? Потому что бегаешь от всех нас? Какой беспросветный… идиотизм! Без твоих заморочек мы бы уже говорили о Хлое с другом. — С другом? — Малец, ты меня обидеть пытаешься? — Салли склонил голову к плечу. Нейт не усовестился, только сильнее скривился, продолжая говорить с Еленой, а не с ним: — Быстро ты забыла, как его люди чужое отбирают. — Кстати об этом. — Салли вынул мятую сотенную бумажку и передал Елене. — Возвращаю. И приношу извинения. Но, знаешь, дорогая, вы сами отчасти виноваты в этом недопонимании. Я понятия не имел, что у меня под боком организовали аэродром повстанцы. Вы так тихарились, что больше походили на конкурентов. — Но с другими можно было бы и пожестче, да? — продолжал ершиться Нейт. — А что бы ты делал на моем месте? Может, советы есть? Научишь? — Ничего. — Нейт опустил голову, пиная носком кроссовка ковер. — Все что мог, я в этой жизни уже наделал. Салли выпустил воздух — такой же густой, как дым. Колечки невысказанных слов. Уголки губ опустились вместе с усами, и он, понизив до хрипотцы голос, сказал: — Ладно. Вы, ребята, Хлою ищете, я так понимаю. Давайте-ка поговорим об этом в моем офисе, а не здесь.