Чужая наша война

Продрал глаза Нейт, только когда мир вокруг совершил оборот и снова погрузился во тьму. Том увел Гарри к себе, остальные тоже разбрелись из штаба, не мешая сну Нейта, и никого не было рядом, когда он уставился на темный потолок и осознал себя снова здесь. В штабе. Лагерь севернее Удине. С улицы доносился перестук дров — готовили костры — и звон посуды. Живот откликнулся утробным звериным рычанием, и Нейт сжал кожу на нем кулаком. Живой пока. Удивительно. Последние дни смазались, превратились в месиво из слов, ударов, бега. Но несмотря на это, Нейт очень хорошо чувствовал, где проходит граница между реальностью — со всем ее дерьмом — и сном, в котором была только спокойная, понятная, ровная тишина. Нейт вышел на улицу и помахал сгрудившимся под ближайшим навесом. Там были все: и Елена, и Надин, и Хлоя с Лассой, и Кевин с Сайласом. Елена приподнялась было, но Нейт остановил ее рукой и сам сходил до фургона с раздачей еды, разминая ноги. Он еще чувствовал каждый шаг: тянущей, не дающей отложить груз последних дней на полку болью, но это уже становилось воспоминанием. Настоящим был запах тушеного мяса и хруст веток под кроссовками. Нейт ел и рассказывал. Когда он дошел до сути, у некоторых аппетит пропал, а у него перед глазами заново вставали лаборатории и тела, но он больше не мог каменеть от каждой мысли. Нейт продолжал закидывать в себя, как в топку, еду. Они там не были. Они не видели этого кошмара, и потому Нейта должно бы трясти сильнее, но кроме того, что он там был — он еще оттуда ушел. Сбежал. Он вернулся с экскурсии в ад в нормальную жизнь, и теперь он очень хотел есть и пропитывать рубашку дымом костра. Лагерь вокруг привычно стучал ложками о тарелки и возюкал тряпками по ружьям. Кроме тех, кто сидел здесь, и пары вовлеченных в операцию техников, никто не знал, что Нейт отлучался не по простому делу, а взял себе уикенд в стиле Данте, только с полным погружением в каждый круг. Но ниже привычного гомона, тише, неприметней и вместе с тем неотступно, как грозовой фронт на горизонте жаркого дня, поднимался шепот. Нейт не собирался прятать шило в мешке, но Гарри лицом не светил, а Надин никаких речей по этому поводу не толкнула, только поставила всех перед тремя короткими фактами: в лагере, на общих правах, вопросы к Дрейку. И когда из медицинского фургончика Тома вышел Гарри, вокруг него образовался пузырь пустоты и тишины. Этот пузырь двигался вместе с ним, разряжая лагерь там, где проходили его неуверенно ступающие ноги. Одиноко стукнул в пузыре половник, и затем тарелка о стол на раздаче. Гарри с кивком укрывшемуся в тени повару забрал еду и понес тишину с собой дальше. Нейт поднял руку, привлекая его внимание, и подвинулся, освобождая место рядом. Когда Гарри опустился на скамью, и тишина обволокла пространство под их навесом, Нейт, игнорируя ее давящий на голову вес, вернулся к своему рассказу. Постепенно лагерь снова наполнился звуками, а окружавшие непосредственно их двоих люди сконцентрировались на Дражево. — Кейс Лазаревич получил от Марлоу. В этом я уверен. Но что в нем за средства неясно. — А если ее саму спросить? — предложила Елена. — Сначала я бы Альбатросу звякнул, — поморщился Нейт. — Но в крайнем случае… придется. — А мы можем… — Кевин замялся, елозя тарелкой по коленям, и, стрельнув глазами в Нейта, договорил: — Обсуждать это все при нем? — Можете, конечно, — ответил Гарри сам. — Тогда узнаете, что переговоры с Марлоу Лазаревич вел давно. У нее целая коллекция психоактивных токсинов мутного происхождения. И под «мутным» я имею в виду не торчков, варящих мет на кухне, а закрытые гослаборатории и таинственные местечки навроде Шамбалы. Если Нейт уже обрисовал вам Дражево в общих чертах, то складывайте два и два. Кевин сосредоточенно жевал кусок мяса. — И это… нас вроде не представили, но меня, если что, Гарри зовут. Нейт спешно направил ладонь на Кева: — Кевин. Ласса, Сайлас, — показал он по кругу. Рука уперлась в Хлою, и Нейт, вскинув брови, спросил: — С остальными ты знаком или тоже представить? Гарри зыркнул на Хлою и снова посмотрел в тарелку. — Виделись. — Он замолчал, но никто другой разговор не начал, и через минуту он заговорил снова: — И вот таким составом вы свои операции проворачиваете? Отсюда? — Он обвел руками с зажатой в них едой лагерь. — Ну отвечать-то мы тебе точно не обязаны, — пробурчал Кевин. — Разумеется. Просто я… ожидал другого. Нейт повернулся к нему. — Вот как? И чего же? — Уж точно не кучку походников. Лазаревич вас боится, а все, что вы можете — вышки чинить? Ласса бросила тарелку на землю и, не сказав ни слова, ушла. Хлоя всплеснула руками, набирая для гневного выкрика воздух, но не успела высказаться — ее перебила Надин. Она спросила вкрадчиво: — Лазаревич боится? Гарри сунул ложку в рот, проглотил и вскинул плечи. — Ну да. Он стал перебрасывать войска по Европе более длинным путем, только чтобы не идти по северу Италии. Вывез из Швейцарии всех своих шишек, оставил вместо них отбитых генералов, которые и к вам не перейдут, и ему нужны только как танковая сила. Вокруг оружейных заводов в Кишиневе и Сухуме строят ПВО, нагнал туда по роте солдат. — Хорошо, — заключила Надин. Она не успокоилась, ее ноздри раздувались, но она увидела в Гарри информационную жилу, и Нейту больше не нужно было переключать ее внимание на это, она орудовала киркой сама. — А еще заводы есть? — Есть. Гарри доедал еду со дна тарелки, пока Надин изучала его взглядом. — И? — наконец не выдержала она. — Чем же я поддержу беседу в следующий раз, если все сразу выдам? — Гарри подмигнул ей, тут же невпопад торопливо поднимаясь. Он вышел из отвоеванного у ночи костром пятна света, тут же растворяясь в темноте, и Надин перевела требовательный взгляд на Нейта. — Он расскажет. Все равно мы не подорвались бы сейчас никуда. Он не покладистый парень, не был им никогда. И не станет. Я… — Нейт дернул головой, опуская ее между вскинутых рук, — заставлять его не буду. — Никто и не ждет, — вмешалась Елена. — Нейт, ты… все еще неважно выглядишь. Давай завтра с утра соберемся — сначала без Гарри — и выработаем какой-то план. — Угу. Милая идея. — Нейт махнул всем рукой и укрылся в штабе. Укрыться здесь было в целом трудно — для этого следовало бы запереть дверь, но переехав сюда, Нейт понял, что имела в виду Надин. Он не запирался даже ночью, ведь что-то могло произойти. А теперь особенно. Нейт задернул шторы, отгораживаясь от лагеря — ему и правда нужно было еще время. Он не хотел строить планов и вырабатывать тактик поведения, правил, но без них котел бы рванул, и Нейту нужно было как-то себя заставить об этом думать, искать слова для других — а у него пока и для себя не находилось. Вместо этого он бесцельно бросал в стенку теннисный мяч. Но его слух все равно был обращен в сторону лагеря, как он не пытался переключить себя на мерное тук-тук, тук-тук о бревенчатую стену. Так что, как по крыльцу кто-то поднимается, он тоже прекрасно услышал. Хлоя. Постучалась даже для виду, но тут же вошла внутрь. — Надо поговорить. — Утром. Мы же решили. — Я не про Флинна. То есть… — Она тяжело ткнулась ладонями в столешницу, — про него, но не про лагерь. А про тебя. Флинн должен бы сидеть здесь. Привязанный к стулу. И с мешком на голове отвечать на вопросы. А он шатается свободно и даже не пытается быть благодарным пай-мальчиком. — Это все еще про Флинна. Ты говорила, будет что-то про меня. — Угу. Он… — Хлоя подняла голову, ловя взгляд Нейта. — Он хоть извинился, Нейт? Нейт отрицательно помотал головой. В штабе царил полумрак. Только тот свет от костров, что проникал сквозь шторы, распыленный и рассеянный ими, ложился на стены. Между треугольниками света было особенно темно. Из тени у двери донесся тихий голос: — Не хотел покупать свободу извинениями. Хлоя вздрогнула, рефлекторно хватаясь за пистолет. Нейт тоже. Но его этот тембр пронял быстрее, и сначала он снял с предохранителя руку, а затем поднял голову туда, где стоял Гарри. Все это время стоял. Хлоя демонстративно отмахнулась, дернула высоко подвязанным хвостом и вышла, хлопнув дверью. Гарри сделал шаг в бок, в его руке блеснула отмычка, и дверь штаба оказалась заперта. Теперь он стоял на слабом, окрашенном шторами в совсем желтый свету. Нейт не спрашивал и не говорил. Только смотрел. Ждал. Ведь зачем-то Гарри пришел. Не ему светило разгребать заваренную кашу, «все вопросы к Дрейку», но от внезапной помощи Нейт бы не отказался. — Я хотел знать, что ты меня в любом случае вытащишь, и ты вытащил. — Убедился, что я все такой же мягкотелый придурок? Гарри сделал маленький и тихий шаг вперед. Полоса света сместилась на грудь, на теребящие отмычку руки, а лицо Нейт теперь видел плохо. Тень прошептала: — Не хотел умолять о спасении. Не хотел быть обязанным за него. Не хотел продать шкуру, сменив одного хозяина на другого. Но теперь я кое о чем умолять готов. Пальцы стиснули отмычку так, что та с щелчком сломалась пополам. Умолять? Чего Нейт не учел? Нахмурившись, он вышел из-за разделяющего их стола, чтобы увидеть выражение лица Гарри — нервное, ищущее, с глубокими тенями под глазами, оставленными многодневной лихорадкой. — Тебе нужна смола? Гарри прикрыл опухшие глаза. Он обхватил ладонью свои забинтованные ребра, а затем неуклюже и медлительно опустился на колено. Подогнув и второе, он, не отпуская бок, распрямился на них и сказал: — Я прошу о прощении, Нейт. Нейт отступил на шаг, врезаясь бедрами в стол. Отвернулся. — Много просишь. — Знаю, — тихо, не голосом, а одними застрявшими в горле колючками проскрипел Гарри. Потом добавил поживее, щурясь на Нейта: — У меня с амбициями никогда проблем не было. Нейт провел ладонью по лицу. Он… все равно все сделал уже, и то, что Гарри ничего не сказал в ответ сразу… задело. Нейт и не ждал, но у каждого есть внутри маленький мечтательный дурак, который строит замки из обрывков облаков. Но так было даже проще. Им не нужно было ничего обсуждать. Все выкинуто. Есть только новый мир с нужными в нем действиями. А теперь, когда Гарри сдернул завесу, макнулся — и Нейта макнул — туда, в их прошлое, Нейту снова хотелось орать. Схватить его за плечи и проорать прямо в лицо: как? Как он себе это представляет? Что простить? Предательство? Выстрел? Службу у Лазаревича? Гарри стоял на коленях в полумраке штаба Сопротивления, и Нейту от этих вопросов самому себе было мерзко, от себя было мерзко, от воспоминаний было мерзко, и он не знал, что сделать с охватившей его злостью. Нейт сжал переносицу. — Хорошо, — ответил он, не разжимая зубов. — Но ты… Гарри заговорил громче, не став слушать: — Нет. Капитан Дрейк вправе стребовать с меня любую работу за защиту, за право жить здесь. Он может проверять меня на вшивость, приставить конвой из-за недоверия, но это… — он сместил правую руку выше, прижимая ее к сердцу, а левую направил себе под ноги, — только между нами, Нейт. Либо прости мне мое дерьмо, либо на хер шли. Без условий. — «Без условий», — передразнил его, кривясь, Нейт. — А ты… откуда у тебя есть право их ставить? Гарри снова стих. Его голос едва колыхал пространство между ними: — Я… не ставлю. Я хочу… чтобы это было твое решение. Не перекладывай ответственность за него на случайное событие, мол, если Флинн это сделает, то будет прощен, а не случится — ну и нет. Реши сам. — Ответственность, — болезненно фыркнул Нейт. Он закусил губу и повторил громче: — «Перекладывать ответственность»! А за что еще я должен быть ответственным? Я скоро и так тресну! — выкрикнул он, придвигаясь к Гарри. Тот все еще смотрел прямо. Он не прятал глаза, выдерживая напор Нейта. И они у него были влажными, а губы все равно сложились в кривую усмешку: — За то, что ты даже после Дражево еще симпатичный. — Не смей! — Нейт метнулся к нему, но, словно обжегшись, тут же дернулся прочь. — Не приплетай. Это… это все было в прошлой жизни, и даже в ней ты меня кинул. Та испанка, я еще не успел отельные ключи сдать… — Ты первый изменил мне с раскопками в Пакистане. Нейт сжал виски. Клокочущее, пульсирующее и заставляющее кричать сдувалось. Испанка. Отель. Пакистан. Почти смешно. Эти образы — яркие, когда-то кипятившие кровь, сейчас казались блеклой обшарпанной фреской. Между ними с тех пор пролегли намного более глубокие пропасти. Но оно, так никогда и не высказанное, все равно нашло путь наружу. Даже сейчас. Очень тихо Нейт сказал: — А ведь тогда, в Турции, я подумал, что это… твое предложение все возобновить. Мы вдвоем на крыше, звезды над головой на небе и звезды окошек Стамбула под ногами. А потом… — Он всплеснул рукой в сторону осевшего на пятки, но не сменившего позы Гарри. — Если бы я так просил тебя о веревке в музее? — Я бы наслаждался видом. — Гарри ответил сразу, не задумываясь, и это было дурацкой шуточкой, но вместе с тем это было оглушающей честностью. Их окружал запах леса и костров, но Нейт будто вновь стоял над стамбульскими крышами, нюхая прожаренный и медленно остывающий город специй и соборов. Вскоре он запахнет свинцом и помойным ведром. А потом и весь мир провоняет свинцом, уже пополам с кровью, но Нейт отодвинул эту мысль, ушел от нее, потому что сейчас они были в этом мире голодного металла, но все, что он чувствовал в своей носоглотке, скомкавшиеся в ней слезы. Он сделал еще шаг навстречу, вставая совсем рядом с Гарри. Тот запрокинул голову, чтобы смотреть в глаза. — Теперь веревка у тебя, Нейт. Нейт протянул вперед руку. Гарри обхватил его ладонь обеими своими, заплел в замок из пальцев и молча прижал к лицу. — Я думал, — слова текли сами, складываясь изнутри быстрее мыслей, — что все было так давно, что уже не со мной. А сейчас… вспоминаю, как будто вчера нас разнесло. Ты помнишь, какими мы были? — Смутно. Только то, что в постели ты был скучный, но мне было охуенно рядом с тобой. — Скучный? — поперхнулся Нейт. — Из нас двоих не я первый кончал. — Я от скуки, — прошептал Гарри в основание ладони Нейта. Пальцами, даже упрятанными в чужие, Нейт чувствовал, как влажнеет под ними щека. Он сел на пол напротив Гарри. Свободной рукой расправил его свалявшиеся волосы, раскладывая их ровно, очертил костяшками шершавую от мелких кровяных корочек скулу и, придержав за затылок, поцеловал. Губы Гарри были сухими, не просто в сравнении с разделенным на двоих дыханием под водой, а совсем сухими. И очень горячими. Нейт прихватывал их, увлажняя каждый миллиметр, мягко касаясь трещины в уголке. — Но Капитану ты все отработаешь, — пробормотал он, съезжая губами по щеке, прижимая к себе уже не лицо Гарри, а его всего. — Быстро ты зазнался. Нейт помог Гарри встать и, наскоро пробежавшись по спискам на стене, нашел номер пустующего фургончика со своим именем. Двадцать третий. Ключ с номерком нашелся в ящике быстро.

* * *

Белый, покосившийся от долгой стоянки фургон был припаркован у раскидистого дуба на отшибе. Нейту это нравилось тогда и должно было упростить жизнь Гарри сейчас. Нейт повернул ключ, открыл заедающую дверь и щелкнул выключателем — яркого света здесь не было, но на маленький ночник генератора хватало. — Есть обогреватель. — Нейт ткнул в кнопку на радиаторе в углу. — Белье не только что из речки, но кроме меня на нем никто не спал. — Угу. Нейт передал Гарри ключ. — Вопросы? — Никак нет, сэр, — ответил тот без улыбки. Он отбросил ключ на тумбочку себе за спину и действительно без вопросов или предложений стиснул Нейта в жилистое кольцо из рук. Ладони Гарри надавили на лопатки, не оставляя места сковывающей тело неловкости, и Нейт откликнулся сразу же. Он сжал бока Гарри, ухватил его, как хотел все это время, и зубами вгрызся в плечо, прямо через футболку. Гарри ткнулся задом в тумбу, тут же отзываясь тяжелым вздохом. Он не переставал дергать одежду Нейта: расстегнул и сдернул с плеч рубашку, вытянул из шлевок ремень. Он вдавливал пальцы в кожу, прокручивая их и притягивая Нейта все ближе. Нейт снял с Гарри футболку, оставляя того в одних фиксирующих ребра бинтах. Там, между направленных в разные стороны витков, разъезжалась лучами в стороны бугристая неровная звезда. Нейт надавил на шрам — белый, нечувствительный, грубый. — Помню маленькую дырочку от пули. — Лазаревич вырезал ее ножом. Гарри провернулся в руках Нейта, прижимаясь к его паху уже задом. Юркая правая рука одним вжиком расстегнула ширинку Нейта, а левой Гарри спешно выгреб из кармана застрявший там комок из пластырей и тюбиков. — Ты ограбил медицинский фургон? — Не хотел никому лишний раз мозолить глаза. Забочусь о корпоративном духе, — пробормотал Гарри, нащупывая среди вываленного добра вазелиновое масло. Он сдернул с себя джинсы вместе с бельем и привалился к Нейту. Нейт сжал его бедра, потираясь о них. Возбуждение не охватывало тело, не било в голову. Оно было резким, молниеносным и концентрировалось только там, где кожа Нейта касалась кожи Гарри. Плеснув масло на пальцы, Нейт размазал его между ягодиц. — Давно у тебя не было? — Неважно. Давай без прелюдий. Нейт обрисовал масляными пальцами анус, проталкивая часть масла и внутрь, обмазал ладонью член. — Уже скучаешь? — не разжимая зубов поинтересовался он. Гарри, не отрывая рук от тумбочки, продолжая держаться за нее, слегка повернул голову через плечо. Он искал взглядом Нейта, но тот был слишком позади, и тогда Гарри ответил только словами: — По тебе скучаю, да. Нейт направил себя в Гарри. Он двинулся вперед, и Гарри зашипел, но подался навстречу. Нейт еще вперед, Гарри еще навстречу. Медленно, но все глубже, хотя Гарри был узким — Нейт ощущал это и в том, как сжимается его зад вокруг члена, и в том, как Гарри кусает губы, стараясь не пустить наружу лишнего. Нейт снова вперед. Гарри снова навстречу. Дойдя до конца, Нейт отстранился, но только пахом, его грудь осталась прижата к лопаткам Гарри, а руки обнимали, стискивая того всего целиком. Нейт снова устремился вперед. Гарри не становился шире, Гарри не дышалось легче, у Гарри свистело в горле, но Гарри подавался навстречу, делая из тягучего движения рывок. Нейт сомкнул зубы на коже его плеча, заставляя все-таки открыть рот и издать столько времени сдерживаемый стон. Тело Гарри принимало плохо, оно выталкивало, и на следующем движении Нейт почти выскользнул. Он снова направил себя внутрь, заполняя Гарри до болезненного вдоха, до проступивших на ресницах капель. Нейт стоял, прижавшись, замерев, и только зубы чертили по плечу, пока не уперлись в красные стертые ошейником полосы. Нейт поджал зубы и нежно коснулся воспаленной кожи губами. Гарри дрогнул плечами, роняя между них голову. Быть вместе сейчас было больно. Они забыли, как принимать и как быть умеренно резкими, как просунуть руки, чтобы не затекло и не тянуло, как не дернуть волосы и не задеть ноющие под пластырями раны. Тела просили отдыха вместо внеурочных упражнений, но Нейт был с Гарри сквозь все это, и причин у него было две: он двигался вперед, Гарри подавался навстречу.

* * *

— Делает вид, что ничего не произошло. Нейт побарабанил пальцами по боку радиоприемника. — Прямо в ухо! — ругнулся Чарли. — Не хотел. — Нейт отдернул пальцы, сжимая их в кулак. — Странно это. — А зачем ему распространяться? Только престиж ронять. Завтра меня отправляют в Ливан, шалите там? — Нет. Сейчас наших там нет. С улицы донесся топот, затем звук глухого, но смачного удара и громкий визг «сука!». — Выйди на связь оттуда, — пробормотал Нейт, вырубая приемник, и тут же выскочил на крыльцо. К стене штаба был прижат Гарри. Одной рукой он закрывал лицо, другой упирался в Лассу, пытаясь удержать ту подальше от себя. Но она навалилась на него, сминая защиту, вдавливая в стену. Она занесла руку для удара, и маленький напряженный кулак смотрел прямо Гарри в нос. Ротти за ее спиной елозил передними лапами по земле, заложив назад уши. — А ну все разошлись! — рявкнул Нейт. Ласса оголила зубы не хуже Ротти. — Я сказал — хватит! — Нейт перепрыгнул ступеньки, оказываясь на земле рядом с ней. — Он мудак! — Допустим. Но мы не бьем друг другу морды в лагере. Что он сделал? Локоть Лассы медленно опускался ниже, хотя она продолжала сверлить Гарри взглядом. — Да ничего! — возмутился тот. Ласса тряхнула его об стену: — Достаточно того, что уже натворил! Нейт вытянул руку, располагая ее между Гарри и Лассой. Увидев перед своим носом светлый рукав, Ласса все-таки отстранилась, отпустив Гарри так, что тот еще раз стукнулся лопатками о бревна. С раздраженным выдохом она уставилась на Нейта. — Извини. Вспылила. Нейт кивнул. — Иди-ка сегодня в рабочую смену на кухню. Ласса опустила глаза. — Угу. Она махнула рукой Ротти, и тот тут же приклеился к ее ноге, виляя хвостом и пытаясь заглянуть в лицо. Они направились к большому фургону-кухне вдвоем. — Уф! — Гарри отряхнул футболку на груди, расправляя ее. — Какая она. Спасибо, что разрулил. — Он стукнул Нейта по плечу. — И чего она взъелась? — Тебя хотел спросить. — Без понятия! — Гарри прижал руку к груди и посмотрел на Нейта большими глазами. — Я был паинькой. Ты же меня знаешь. — Знаю. Поэтому отработаешь столько же. — Нейт посмотрел на наручные часы. — Через двадцать минут отряд на вырубку выдвинется, идешь сегодня с ними. Гарри скривился и пошевелил губами, изображая ворчание, но Нейт продолжил смотреть на него, и тот, фыркнув, но ничего не ответив, ушел.

* * *

Ласса уже минуту терла тарелку полотенцем, разглядывая речную рябь. Не опуская взгляд, она механически бросила тарелку в таз, и мыльная вода брызнула на руки. Ласса вздрогнула, посмотрела на таз и выругалась шепотом. Достала тарелку и, сполоснув в чистой воде, снова принялась вытирать. Нейт отлип от стенки фургона и подошел к Лассе. — Тяжелый день? Она дернула плечом, резко оглядываясь, но быстро вернулась к работе. — Не хуже прочих. — Что тебе сделал Флинн? — А тебе? Нейт непонимающе нахмурился. — Не я ему нос сломать собирался. — Вот именно. Что он сделал, что ты его принял? Что ты его отстаиваешь у всего лагеря? Нейт сунул ладони в тесные карманы джинс. — Он засранец, чьим языком порой сортиры хочется мыть. Я в курсе. Но… Мы столько делаем, чтобы люди одумывались, переставали поддерживать Лазаревича, поддерживали нас. Елена вон всю работу посвящает тому, чтобы открывать глаза. И вот здесь Флинн. Большое достижение. Радоваться бы. Ласса сжала края таза. — Не могу. Он убил моего брата. Нейт вхолостую открыл рот. Закрыл его. Вытащил пережатую тканью ладонь и потер лоб. — Ты не говорила, что у тебя был брат. — Было бы о чем говорить. Все кого-то потеряли. И… ты прав. Если Флинн теперь за нас, это слишком ценный актив, но я не… не могу. — Вы не будете пересекаться. Я прослежу. Обещаю. Ласса опрокинула таз. Вода с громким плеском растеклась вокруг. — Я не хочу… — Кулаки Лассы сжались. Она металась, шагая то вправо, то влево. — Два года уже прошло. И я не хочу доставлять проблем. Скажешь работать с Флинном… Если это поможет покончить с Лазаревичем, я… Если я должна… — Не скажу. Нейт остановил ее, ухватив за плечо. — Давай не будем о Флинне. Оставь эту занозу мне. Но… может, ты о брате хочешь рассказать? Ласса подняла голову. От резких движений из тугого пучка волос выбились и прилипли ко лбу темные кудряшки. Ее глаза были сухими, но красными. Нейт погладил ее плечо. — Он был… как я. — Она грустно улыбнулась. — Старше на два года, но я быстро перестала это замечать. Плечо под пальцами слабело с каждым словом, и Нейт убрал руку. Они с Лассой сели на сухой клочок земли. Ее взгляд снова заскользил по реке. — После колледжа он взял перерыв. — Она стянула резинку с волос, давая им, с четким заломом в месте перевязки, развалиться. — Два года ничего не делал толком, подрабатывал по мелочи. И все это… — она улыбнулась, закрыв глаза, — чтобы меня дождаться. Мы с детства были больны химией, и он хотел, чтобы в университет мы поступили вместе. Дал все карты в мои руки и пошел за мной. — Так он просто подстраховался. Хотел, чтобы было у кого списывать, — пробормотал Нейт. Ласса рассмеялась. Мотнула головой и, опустив ее, обхватила ладонями скрещенные лодыжки. — Потом, много лет спустя, я без раздумий пошла за ним. В смысле… когда его схватил отряд Лазаревича. Мы в Сопротивлении не были. Вообще не знали, куда себя деть в этом мире. Но Итан не умел не работать. Он изучал синтетику. Потом урвал образцы настоящей смолы, и… вот. Закончилось все пулей в грудь от Флинна. Больше ничем, конечно, и не могло. — Ласса провела основанием ладони по глазам. — Так говоришь… ты видела? — Да. — Она запрокинула голову, обнимая себя руками. — Я была там. И там бы и осталась — что я могла против отряда синих на их же базе? — Ну что-то смогла. Мы же тут. — Нейт осторожно подтолкнул ее в бок коленом. — Меня Елена вытащила. Так мы с ней и с Кевом и познакомились. — Думал, вы друг с другом с самого начала. — А я думала, что ты непросыхающий нытик. Нейт грустно усмехнулся. Ласса сжала пальцами нос и плотно зажмурилась. Затем отпустила себя, расслабилась и шумно вдохнула. — Много тебе дерьма разгребать приходится. Здорово, что ты знаешь, как это делается. Нейт посмотрел на первые звезды в светло-сизом небе. Самое время промолчать. Или найти пару ободряющих слов поддержки. Самое время не врать об опрокинувшейся в груди и начавшей застывать фуре бетона. — Ни хера я не знаю. — Да, — кивнула Ласса, все еще не глядя на него, но криво улыбаясь на его сторону. — Но ты умеешь решать на бегу достаточно неплохо, чтобы скрыть это. Знаешь… спасибо, что наказал и Флинна. Было приятно. Хотя вообще-то он и правда ничего мне утром не сделал. Ты мог бы… — Мог бы что? Упустить шанс заставить эту задницу работать? Ну уж не-е-ет, — рассмеялся Нейт, упираясь ладонями в быстро остывающую землю.

* * *

Гарри ждал в штабе. Он сидел, вытянув ноги без обуви, и тер шею, размазывая по ней мелкие опилки и лесную шелуху. — Привет. Гарри устало кивнул. — Никаких новостей? — спросил он вместо приветствия. — День без связи, я… — Я бы вас вызвал. — Нейт подошел к Гарри. Тот продолжал смотреть исподлобья. Нейт добавил: — Ничего не произошло. Никаких новостей. — Но это странно, — в перебивку отозвался Гарри. — Мы с тобой не вчера сбежали из Дражево и три недели тут торчим, а сюда так никто и не явился. Мы же под носом у триестского форта. — Сопротивление умеет побольше, чем тебе казалось. — Да, — фыркнул Гарри. — Я и забыл. Всем бы энтузиазм Лассы. Лазаревич и месяца не протянул бы. — А вот об этом, — Нейт вскинул палец, — шуток не надо. Ты убил ее брата. Гарри кивнул, опуская голову. Но потом дернул плечом и поднял оскаленные зубы: — А скольких синих она убила? — Не смей начинать такие разговоры, Флинн. — Нет, Нейт, я серьезно. Мы на войне: стреляем, взрываем. Я был по ту сторону. У меня на спине шрам от пули Кевина, он не рассказывал? Мы же договорились — я у всех на виду, но без дележек и долгов. Потому что теперь я здесь. — И я не обвиняю тебя в убийстве. Но уважать потерю Лассы ты должен. Потому что теперь ты здесь. Гарри сдулся. Он хотел сказать что-то, его пыла хватило бы еще на десять реплик, но это было до того, как он осмыслил фразу Нейта. Теперь он снова опустил голову. — Да. Нейт придвинулся еще ближе и щелчком сбил с плеча Гарри красного жучка. Гарри повел носом, уводя лицо подальше от ладони Нейта, но тот все равно коснулся его щеки, провел костяшками под ухом и дальше, по затылку, и там ухватил вцепившиеся в шейные позвонки пальцы. У Нейта зазвонил телефон. Оказалось — Хлоя. — Я еду. — Уже пересекла границу? — Уже почти подъехала, — звучала Хлоя напряженно. — Собери всех в штабе. Хлоя отключилась. Гарри разговор слышал, и теперь его пальцы с силой давили в центр ладони Нейта. — А вот и новости, — тихо сказал он.

* * *

Запыхавшаяся Хлоя кивнула Елене и Надин, махнула рукой Нейту с Гарри и подошла к карте. Взяв синий маркер, она прочертила линию километров на триста выше Волги, прежде бывшей границей Восточного фронта. Промежуток между новой и старой границами она исчеркала синими штрихами. Такой же дерганной из стороны в сторону линией она закрасила Данию и юг Швеции. Повернулась ко всем. Развела руками. — Вот собственно и все новости. — Поэтому он про нас пока и забыл. — Гарри встал и подошел к карте. Обвел захваченное Лазаревичем ладонью. — У него были дела поинтереснее. — Вот же срань! — процедила Надин. — Долго ведь держались. Хлоя плюхнулась за стол. — Лазаревич начал поставки смоляного оружия на фронт. — Она скрестила руки на груди. — А как еще оно могло обернуться? Дальше будет только хуже: финнам придется перебросить хотя бы часть своих с линии фронта в России на границу со Швецией. К тому моменту она уже будет принадлежать Лазаревичу вся. Надин надвинулась на карту, и Гарри сдал левее, отстраняясь. — А что с армией? — спросила она, глядя на синие штрихи так пристально, словно могла растворить их взглядом. Может и могла. Изменило бы это мало. — Никаких синих бугаев, если ты об этом. Видимо, пробирочки Марлоу нужного эффекта не дали. Елена взяла со стола коробку кнопок с ярко-красными головками и вонзила одну в Сухум, вторую в Кишинев и третью в Дражево. — Помочь мы можем только так. Надин болезненно обнажила зубы. — Слишком опасно. Мы должны продолжать работать здесь. Пока Лазаревич занят Восточным фронтом, есть шанс продвинуться глубже в Швейцарию. — Но если он будет двигаться дальше, то не останется никакого Восточного фронта. Лазаревич просто проглотит все, что осталось, и перекинет вооружение на Западный. За что тогда нам бороться? — О-о-о, — протянула Надин, — ты-то всегда найдешь, за что. Мне важна эта земля. Кому-то должна быть важна та. Вот пусть и… — Надин дело говорит, — оборвал спор Нейт. — Заглянуть за горизонт событий, — он пальцами показал шаг за линию фронта, — мы не можем, но Лазаревич двинулся вперед слишком быстро. Там, где он прошел, должны были остаться сопротивленцы. Связаться бы с ними. У них больше информации и, может, даже есть связь с теми, кто еще воюет. — А у Лассы фамилия Брукс? — спросил Гарри. Все смолкли. Нейту понадобилась пара секунд, чтобы понять вопрос. Гарри стоял около списка распределения людей по фургонам и упирался пальцем в сорок пятый номерок с пометкой в виде креста. — Да, — откликнулась наконец Елена. — Но… — Позовите ее.

* * *

Ласса остановилась на пороге, чуть качнувшись назад, когда увидела количество народу. — Я думала, мы закрыли вопрос, — пробормотала она, упираясь взглядом в Гарри, все так же стоящего возле лагерных списков. — Мне хоть кто-нибудь что-нибудь объяснит? — поинтересовалась Хлоя, переводя взгляд с Лассы на Гарри и потом втыкаясь им укоризненно в Нейта. Тот ответил не ей, а Лассе: — Заходи. — Не думаю, что наш с Гарри конфликт стоит такого… — она взмахнула рукой, обводя всех, — разбора. Нейт… Капитан… Гарри подошел к столу, и Ласса сдвинулась еще на шаг назад, вцепляясь пальцами в косяк. — Твой брат жив. Теперь зайдешь? Нейт зажмурился и снова разинул глаза. Комната не изменилась: Хлоя хмурилась, вздернув верхнюю губу; Гарри упирался кулаками в стол, смотря перед собой, в сторону Лассы, но не в глаза; Надин напряженно всматривалась в каждого, и только Елена, понимающая происходящее от и до, так же ошарашенно, как Нейт, моргала. Ласса шагнула внутрь, закрыла дверь и привалилась к ней спиной. — Я убью тебя, — прошипела она. — Странная логика у вас, леди. Она рывком приблизилась к столу, оказываясь напротив Гарри, и Нейт кинулся к ним, вытягивая между ними руку. Ласса рыкнула, но перевела взгляд на Нейта. — Я не позволю так над собой шутить! — Какие уж тут шутки! — дрогнувшим голосом ответил Гарри. — Итан Брукс жив. Нейт старался говорить тихо — так, чтобы кровь у Лассы не закипела еще сильней. — Я не называл Гарри имени твоего брата. Значит, он правда его знает. — Если знает, то что же сразу не сказал, а? — Ласса снова вгрызлась взглядом в Гарри, наваливаясь на стол и перевешиваясь через руку Нейта. Гарри отстранился. — Я же не знал, что твой брат Брукс. Думал, простой сопротивленец, которых я пачками косил. Нейт дернул подбородком, резко осаживая через плечо: — Ты можешь по-человечески с людьми разговаривать? — Этим и занимаюсь. Сразу к делу перешел. Интригу нагнетать не стал. И я честен. Предельно открыт. Я убивал. Если вдруг кто ждет, что раз я тут, то мое прошлое враз белым листом станет — нет. Наверняка я убил кого-нибудь их тех, кто жил в этом лагере. Или родственников тех, кто живет сейчас. Я не миленький парень. Но, — он посмотрел на Лассу прямо, — твой брат изобрел это, — и подкинул на руке смоляной патрон, еще мгновение назад лежавший на столе. Хлоя больше ни о чем не спрашивала. Только смотрела огромными глазами, как подлетает фиолетовый патрон над ладонью Гарри и как приземляется назад. Надин подошла, перехватила его, завертела в пальцах, словно впервые увидела. Словно что-то в нем изменилось. Елена медленно опустилась на стул у окна и, уперевшись локтем в подоконник, сдавила пальцами переносицу. Она поверила Гарри сразу, и Нейт, облитый очередным его желчным, ледяным откровением, выдохнул. Гарри был по-своему прав, и сейчас, в том, как Елена уткнулась кончиками пальцев в глаза, не давая тем слезиться, Нейт наконец почувствовал, что не он один знает это, не он один стоит между Гарри и его смертью от рук Береговых за порогом штаба. Нейт не один наедине с этой чертовой сложностью. «Все не будет просто», — сказала она. Ни у кого. Ни у кого не будет просто. Нейт пододвинул стул Лассе и осторожно потянул ее за локоть, призывая сесть. Сел рядом сам. Гарри разгреб от хлама стул для себя, взглядом спросил разрешения, и Нейт кивнул. Они сидели вокруг стола втроем, но смотрели все время уклончиво и мимо. — Ладно. — Ласса сглотнула сухую колючесть в голосе. — Ты знаешь, что мой брат был химиком. Допустим. Логично. Ведь Лазаревич его похитил, когда он вскрыл три рецептуры синтетики. — Одну. Брукс вскрыл одну рецептуру синтетики. А затем создал две своих. Лазаревич заинтересовался. И не только он. Да? — Да, — тихо отозвалась Елена. — Я… конечно, я не знала, что он создатель синтетики… — Елена! — вскрикнула Ласса. — Не называй его так! Итан не стал бы… Елена тяжело вздохнула. Нейт облизнул губы и спросил: — Даже из интереса создать нечто более совершенное, чем то, что он увидел? Ласса сжала челюсти. Снова заговорила Елена: — Я знала, что у Итана есть точные рецептуры. Думала, если получим их и передадим в восстановительный госпиталь в Валенсии, там найдут способ возвращать людей к нормальной жизни после синтетики. — И Лазаревич подстроил убийство. Итан Брукс мертв для Сопротивления, но на самом деле сейчас он главный технолог на заводе в Марокко. — Гарри ткнул оттопыренным большим пальцем на патрон в руке Надин. — Если это так, — произнесла Ласса дрожащим голосом, — ты можешь освободить его. Пальцы Гарри скрутились в тугой кулак. Нейт придвинулся ближе к нему, постучал своими пальцами по напряженным костяшкам. — Если мы поедем в Марокко вдвоем, сможем по-тихому подобраться к нему? — С тобой-то? — Гарри, уперший взгляд в столешницу, поморщился. — По-тихому? — Дражево?.. Кожа на костяшках натянулась еще сильнее, истончаясь, и подушечки пальцев Нейта перестали стучать, скорее поглаживая, а потом и вовсе хватая, забывая, сколько пар глаз смотрит. — Вылазка на разведку. Наша безопасность в приоритете. — Тогда почему вдвоем? Не с сопровождением? — Проще быть незаметными. Гарри мотнул головой почти в отрицательном жесте, но выдавил: — Ладно. Нейт приподнялся над столом. — Елена, попробуй найти готовых работать с нами людей в районе Восточного фронта. Хлоя… если у тебя есть знакомства — подсоби. И будь на связи с Чарли. Надин, не отвлекайся от операции в Швейцарии, она и правда дорого стоит. А мы… — Нейт поднял свободную руку повыше, закинул ее за голову, потягиваясь, — смотаемся на море на недельку. Мало что могло сроднить людей в комнате так, как отношение к его шуткам. Вряд ли бы они признались, но было в их взглядах нечто абсолютно идентичное. Гарри тоже смотрел. Но его кулак стал мягче, пуская пальцы Нейта внутрь. — Ты по-прежнему хрюкаешь как дельфин, когда плаваешь? — почти одними губами спросил он.