Нейт сунул доллар водителю в руку и протиснулся к выходу. Когда он встал на ступеньку, автобус присел, а стоило Нейту спрыгнуть, отпружинил назад. Захлопнув с лязгом дверь, ржавая развалюшка продолжила свой рейс.
Нейт поправил клетчатый шарф на шее и оставил пальцы на нем, проходя мимо овощной лавки. Нейтов уровень владения арабским ограничивался теорией из разговорника и практикой объяснений на пальцах с торговцами оружием, так что разобрать, о чем говорил ведущий из трескучего радио, примотанного к водительскому сидению, он не мог. Но свое многократно повторенное имя он расслышал прекрасно.
Он кашлял и прикрывался шарфом, огибая лавку; поправлял волосы, причесывая их пальцами, когда мимо проезжали машины; прятал нос в сумку, судорожно перетряхивая ее, чтобы разминуться с прохожими не подняв головы.
Автостоянку Нейт огибал по кругу, держась в тени торговых навесов. Отворачивая лицо от встречных прохожих, он все равно старался держаться на небольшом от них расстоянии, виляя и теряясь между занятыми своими делами египтянами. Когда Нейт столбил себе местечко в этом квартале, тут было совсем безобразно — обычный, по-старомирски варварский бедный пригород. Но неустанно наводящие порядок руки дотянулись и досюда: синие организовали пост прямо возле стоянки.
Высокий араб в синей форме патрулировал территорию, заглядывая в окно каждого припаркованного тарантаса. Пока он шел от одной машины к другой, он времени не терял и с подозрением всматривался в снующих по стихийному рынку людей. И Нейт чувствовал заинтересованный взгляд на себе уже пятый подряд пролет между колоннами, отгораживающими рынок от стоянки. Араб остановился. Не став осматривать следующую машину на своем пути, он подтянул ко рту рацию и что-то забормотал. Нейт ускорился. Чувствуя прикипевший взгляд лопатками, он настойчиво направлялся к повороту, от которого можно двинуть к Нилу. Пусть там придется заложить крюк, но сейчас главным было стряхнуть с себя этот чертов взгляд.
От резкого удара в спину Нейт споткнулся. Кувыркнувшись через ящик с персиками, он поднялся, вскидывая кулаки быстрее себя, но следующий же выпад вжал его лицом в стену. Черная форма. Не синяя. Полиция Каира. Один хрен.
Нейт уперся лбом в бетон. Заломленная за спину рука мешала резко развернуться, но если он как следует вдарит затылком… его затылок ждала не чужая голова, а готовая ладонь, которая вернула лицо Нейта в стену.
—
Что ты делаешь?! — заорал по-арабски торговец персиками.
—
Вор. Украл у тебя, — ответил полицейский, кидая торговцу звенящий монетами кошель.
Вот гондон.
Торговец тут же притих, шепча что-то благодарное и бросаясь собирать уцелевшие фрукты.
Нейт абсолютно точно знал, что уж он-то ничего ни у кого здесь еще не украл. А еще он очень хорошо знал этот голос.
— Нарушаем? — проворковал уже по-английски на ухо Гарри.
— Ни слова не скажу без своего адвоката, — размазал слюну по стене Нейт. Пальцы Гарри держали голову крепко, но теперь стало ясно, почему после удара нос остался цел.
— Думаешь… — рука Гарри обшарила бока и карманы джинс, — кому-то твоя болтовня интересна?
На запястье защелкнулся наручник, и Нейт недовольно дернулся вправо, но его встретило предсказуемое колено, об которое он согнулся, пока Гарри перехватывал вторую руку. Обвиснув на нем, Нейт приподнял глаза, рассматривая парковку: высокий солдат хмурился, переговариваясь с подоспевшей к нему подмогой из двух бугаев, но, когда Гарри насильно распрямил Нейта и ткнул дубинкой в спину, подгоняя, синие окончательно потеряли к ним интерес.
Гарри протолкал Нейта через расступающуюся толпу. Как только они оказались у замызганной бетонной арки, дубинка перестала натирать между лопаток, а по обе стороны от позвонков на шее впились пальцы, и Нейт издал мычащий стон.
— А можно пониже еще размять?
— Пошел! — буркнул Гарри, толкая его в проулок под арку.
Стены еще хранили тепло отиравшихся тут торговцев травкой и синтетикой, но с их появлением переулок стал тих и пуст, как Севилья в июльскую сиесту. Гарри хмыкнул своим мыслям и поволок Нейта к узкой калитке, зажатой между домами. Ключ от замка у Гарри нашелся в нагрудном кармане, и, протиснувшись между пылящих штукатуркой стен, они оказались прямо у нужного подъезда.
— Не помню этого прохода.
— У полиции свои приемы, — пробормотал Гарри, оглядываясь и убеждаясь, что по эту сторону по-настоящему нет лишних ушей и глаз.
— Ну да! — хохотнул Нейт, послушно вталкиваясь внутрь и наскоро поднимаясь на второй этаж.
Снова поворот ключа и легкий стук — Гарри дернул дверь, чтобы проверить надежность, звон — накинул цепочку, но Нейт уже расслабил плечи и с наслаждением вдохнул застоявшийся воздух, полный пыли, тепла и сладковатого дыма. Так пахла для него безопасность, когда весь остальной мир превращался в один сплошной ветер, бьющий во время безостановочного бега в уши.
В ямочку под затылком ткнулся большой палец и поехал вниз по позвонкам. Зацепившись за ворот кофты, остановился.
— Ну? — спросил Гарри, нетерпеливо постукивая подушечкой пальца по коже.
— Завод простоял без дела три дня, но Лазаревич уже привез новую рабочую силу. Итан в Удине под надежной охраной.
— И у нас?..
— Есть время.
Гарри дернул Нейта на себя, свободной рукой обхватывая подбородок, и, заставив запрокинуть голову, поцеловал.
— Так и знал, что начнешь пользоваться положением, — проворчал Нейт. — Я имел в виду, что мы можем не торопя… хмпф, — закончил он в безапелляционно заткнувшие рот губы Гарри. — Ты всегда не дотягиваешь, — сбившись с дыхания пробормотал Нейт, когда смог отстраниться.
Гарри развернул его к себе, сжал плечи и, недобро прищурившись, уставился в глаза.
— В чем это?
— Заткнуть меня хочешь, но даже кляпом не обзавелся. В смысле… — Нейт оглядел комнату. — Это ж разве подходящее для общения с арестантом место? Тут же даже… страшно сказать — уютно! Чайник на плите! Цветы на занавесках! Чем бы ты заставил меня говорить? Своим жутким пением?
— Напомню, — прохладно отозвался Гарри, расстегивая черную короткорукавную рубашку и скидывая ее с себя на пол вместе с наплечной кобурой, — я планирую заставлять тебя молчать.
— О… — Нейт поднял глаза к потолку, словно сильно задумываясь. — Непривычный расклад, конечно.
Ладони Гарри оказались под кофтой. Они сжимали бока, пока большие пальцы продавливали живот от низа и до ребер. За пальцами следовало тепло. И Нейт заурчал, глядя, как меняется лицо Гарри, как тот ловит звуки и такие же изменения в лице Нейта. Нейт не сопротивлялся, только сильнее расслабляясь в стискивающих тело руках, пока его собственные пальцы жили отдельной жизнью, вскрывая замки наручников.
Улыбка — шаг — щелчок — щелчок. Нейт прижал к груди скованные руки Гарри.
— Ой, как же это вышло-то… — прошептал он. — Мне неловко почти.
Пальцы на груди сжались в кулаки, и Нейт рассмеялся. Он рывком стянул с себя кофту, не давая ей пострадать сильнее, пока Гарри дергал руками, проверяя, что Нейт — «вертлявая скотина» — застегнул наручники по-настоящему.
— Никуда я не верчусь, — сказал Нейт, снова ловя руки Гарри, и, упершись лбом в горячий лоб, положил их себе на ширинку. — Я здесь.
Гарри длинным языком обвел губы, шустро освобождая Нейта от ремня и расстегивая молнию. Его пальцы тут же оказались под плотной тканью, добавляя аргументов требовательно взлетевшей вверх брови. Нейт мотнул головой, показывая на кровать, и Гарри упал на нее спиной. Он согнул ногу в колене, отставляя ее к стене, а его ладони заскользили по его собственной шее, по загорелой груди, по еще застегнутой ширинке и бедру.
— Это ищешь? — поинтересовался Нейт, перекатывая между пальцами тонкую отмычку из кармана Гарри.
Гарри приподнялся, напрягая шею, и, разглядев, что это не блеф — и правда инструмент из его потайного кармана, — выругался и с размаху трагично ударился головой об подушку. Нейт рассмеялся, опускаясь на кровать и на Гарри.
— Не смешно, придурок, — пробурчал тот, упираясь скованными руками в грудь.
Нейт поднырнул головой в кольцо рук, оказываясь прижатым к телу Гарри, и прикусил кожу на его подбородке. Ширинку на форменных брюках было легко расстегнуть и из этого положения, и Нейт ласкал развернутой ладонью живот Гарри, заходя пальцами под белье все сильнее.
— Не смешно, — предельно серьезным голосом прошептал он в розовеющую от укусов кожу. — Но приятно, — его рука оказалась совсем глубоко в паху, обхватывая Гарри снизу.
Гарри состроил гримасу, шевеля губами в беззвучном передразнивании Нейта, и тот сжал пальцы сильнее, потягивая вверх, заставляя губы Гарри сложиться иначе: обнажить зубы, выпустить звучный выдох.
Нейт сдвинулся ниже, прослеживая зубами и левой рукой весь путь: чиркнул по кадыку, прихватил один сосок, покрутил пальцами второй, отметился двумя продавленными полосами по животу и прижался губами к самому его центру.
Он стянул с Гарри брюки до колен, и тот сам отпинал их ногами подальше.
— Зато не скучно, — сообщил Нейт размашисто ходящему от дыхания животу под ним.
— Твою мать, Нейт, ты теперь до гроба припоминать мне будешь? Из каждого секса устраивать цирк?
— Ну а куда я денусь, если каждый мой секс с клоуном?
Под ребро ткнулось колено, и обвивающие шею руки стиснули слишком сильно, вдавливая в жаркое тело, мешая дышать. Нейт уперся, оттолкнулся, но Гарри насел сильнее, подминая Нейта под себя и оседлывая его сверху.
Нейт рванулся подняться, но в грудь ударили ладони, вжимая в матрас. Нейт сдался давлению, подставляясь стиснувшим бедра ногам и жгучему резкому взгляду.
— Я мог бы тебя задушить.
— Да. Хотя… — Нейт посмотрел на потолок. — Знаешь, это еще один сильно философский вопрос. С технической точки зрения…
Рот обхватила рука. Теперь Гарри упирался в грудь локтями, одна его ладонь прижимала подбородок Нейта, мешая шевелить челюстями, другая просто запечатала рот.
Нейт улыбнулся, насколько мог глазами и верхней частью лица, и протиснул руку между телами — туда, где Гарри задрал кверху зад. Он водил пальцами между влажных от пота ягодиц и с настойчивостью тайского массажиста дважды обвел анус, заработав право на трехсекундную свободу — не отпустив его головы, Гарри приподнялся, позволяя схватить закопченную бутылку оливкового масла с пола.
Нейт ласкал Гарри изнутри, растягивая и в то же время уже трахая его. У Гарри расширялись зрачки, хотя сверлил он ими Нейта все так же настойчиво. И, пусть Нейт еще не был в Гарри, он уже был с ним. Секс начался еще там, на входе в комнату. Нейту нравилось тянуть. Быть в процессе дольше и смотреть.
Смеяться.
Болтал он всегда и правда многовато, но возможность покусывать кожу Гарри, чувствовать его давление на рот вполне заменяла разговорчики, и Нейт облизывал плотно стиснутые пальцы, пытаясь проникнуть языком в каждую щель, пока его пальцы с тем же рвением ходили внутри Гарри.
Нейту было тяжело двинуться — даже ходящая рука затекала, а все остальное было и вовсе стиснуто Гарри, но Нейт и не хотел никуда, с каждым вдохом он чувствовал себя все больше в забытом ощущении: в сыплющихся давно не белой побелкой им на голову номерах, уж на какие хватило денег — в стесненных, скрипучих, душных и тонкостенных; в темных, запесоченных сотнями лет и забытых остовах городов.
Там.
В свободе.
Гарри поднялся выше и внутренней стороной бедра попытался отвести руку Нейта. Нейт развернул ладонь, обхватывая и придерживая ею свой член. Гарри опустился на него сам и только сам двигался в любимом им неторопливом темпе с размашистыми, до предела, движениями. Его локти съехали с груди, упираясь в матрас по бокам от шеи Нейта, а лоб ткнулся в подушку.
— Вот тебе загадка, Дрейк: ты меня трахаешь, но я тебя ебу, — прошептал он на ухо. — Кто я?
Нейт прикусил кожу, напоминая о невозможности говорить, но Гарри только посмеялся между стонами, продолжая рьяно насаживаться. Нейт зажмурился, чувствуя спазмы подкатывающего к животу напряжения.
Гарри резко вскинулся, садясь на Нейте, меняя угол, давление — все, и Нейт схватил внезапно освободившимся ртом воздух, впиваясь пальцами в бедра Гарри.
— Гарри…
— Туповатый ответ, но… — Гарри рвано вдохнул и снова опустился на Нейта, — не поспоришь.
Нейт саданул кулаком по бедру, но Гарри напряг и их, и зад, сжимаясь вокруг Нейта и выдавливая из него перетряхивающий тело оргазм. Ладони разъехались, обхватывая напряженные мышцы Гарри, пока изо рта с воздухом выходили зажатые все это время стоны.
Нейт выдохнул раз. Другой.
— Иди сюда, красавчик, — пробормотал он.
— Красавчик? — с непониманием пробормотал Гарри, но, придерживаясь за плечо Нейта, придвинулся выше, садясь ему на грудь.
— Ну не «умник» же. — Нейт облизнул зубы, впитывая прожигающий взгляд Гарри, и раскрыл пошире рот.
— Суч-чок, — прошипел Гарри, упираясь руками в стену над башкой Нейта и придвигаясь еще, заполняя его собой.
Нейт расслабил горло, шею, расслабил давно готовое растечься по кровати тело, напрягая только скользящий по входящему в рот члену язык.
Очень давно.
Очень. Очень давно.
Маятно. Дерганно. Наспех.
Но свободно.
И сейчас.
Гарри пробило оргазмом всего: от переставших подрагивать и снова натянувшихся под кожей бедер мышц до стонущего в потолок рта.
Нейт вытер губы о зеленоватое одеяло и спихнул его на пол. Перегнувшись через ногу Гарри, он потянулся к оставленной в кармане брюк отмычке, но там ее не оказалось. Он услышал щелчок над ухом и рассмеялся, снова откидываясь на кровати.
* * *
Нейт сквозь дрему видел, как Гарри ушел на закате, скрыв голову с лицом под бесформенным капюшоном. Вернулся он, когда уже стемнело, с едой и до рези в желудке знакомым египетским пивом.
— Каков план? — спросил он у полуголого Нейта, перевалившегося с кровати на пуф возле стола. — Не заметил при тебе спутникового.
Нейт вспомнил шарящие по телу руки и со вздохом потянулся за едой.
— Разбил. Хлоя уже обещала мне встрепку. В Александрии живет человек Елены, я сюда через него добирался, вернуться тоже можно через него. Если хочешь.
Гарри вскрыл бутылку об край стола и глотнул, откидывая волосы назад. Те сильно отросли с первой встречи в Камбьяке и касались его плечей, покачиваясь, пока он разглядывал висящую с потолка мутную люстру.
— Если хочу? Думаешь, уйду в свободное плаванье?
Нейт замер с занесенным над открытым ртом куском сушеного мяса.
— Не-е-ет. А мне стоит этого опасаться?
Гарри дернул плечом и опустил хмурый взгляд на Нейта.
— Мне даже понравилось в полиции Каира. С синими нейтралитет. Работа непыльная — хочешь, соберешь за вечер урожай говнарей с синтетикой. А нет настроения — мимо пройдешь, в стриптиз-клубе покутишь.
Нейт уставился Гарри в глаза, но тот не дал себя удержать, заскользив взглядом по стене.
— Я ж чуть не повелся, — буркнул Нейт, и Гарри прыснул:
— А нечего таинственность напускать. Выкладывай, что там у тебя.
— Вместе с братом Ласса прихватила его документы. Итан действительно работал не только над оружием. Он пытался повторить опыты Рауля Эми.
— Да у парня совсем с головой беда.
— Он это комментировать не стал. Как и свои заметки. Но Ласса разобралась: Итан не раскрутил до конца рецепт идеального бессмертия, но он выяснил, что Эми не очищал смолу и не компенсировал побочку какой-то волшебной таблеткой. Он влез в ДНК Лазаревича. Заменил некоторые куски на полученные из смолы белковые последовательности. Так что, Лазаревич не питается силой смолы…
— А сам стал волшебным Пиноккио. Мужик-дуб.
— Фикус. Я думаю, что в Шамбале рос фикус.
Гарри отпил еще, опустошая бутылку наполовину.
— Радиация вроде ломает ДНК? — спросил он.
— Сопротивление пыталось облучать Лазаревича еще в две тысячи двенадцатом, во время военного парада в Индии. Не сработало. Ласса считает, что радиация не может навредить Лазаревичу, потому что наносит случайные повреждения. ДНК не проходит встроенную проверку на целостность и самостоятельно зашивает в себе дырки.
— А вдарить адресно? По куску бессмертия?
— Для этого надо быть вторым Эми и понять, как ему вообще все это удалось провернуть.
— Потрясно. — Гарри отправил пустую бутылку под стол. — И что с этим охуительным знанием нам делать?
— Без понятия, — выдохнул Нейт. — Но… я хотел кое-что показать Лассе. Для этого мне придется метнуться на остров в Тихом океане. И теперь я готов развернуть свой вопрос подробнее: ты хочешь в Александрию и оттуда в Удине или со мной?
* * *
Гарри остановился и, привалившись к дереву, завел руки за голову, перевязывая собранный на затылке пучок волос туже.
— И что мы здесь ищем? — тяжело вздохнул он.
Нейт тоже притормозил и дернул ворот, впуская воздух под футболку. Вставшее с утра солнце жарило джунгли, запекая их в собственном соку, а царившая после сезона дождей влажность превращала их поход в попытку бегового марафона по турецкой бане.
— Увидишь — поймешь.
— Сколько таинственности. Выкладывай уже. А то… — Гарри уперся спиной в дерево, давая коленям согнуться, — я дальше не пойду.
— Эй! Отработка Капитану и все такое.
Гарри наморщил нос, поджимая к нему верхнюю губу.
— Кстати об этом. Я тут подумал, но вообще-то… перед Капитаном я не особо виноват.
Нейт открыл флягу с кажущейся после местных ручьев соленой водой и, сглотнув вместе с ней первые грубые слова, поинтересовался:
— Да ну?
— Я Нейтану Дрейку устроил пару подстав, но это было до того, как ты стал Капитаном. Так что… — Гарри покрутил рукой.
Нейт сунул флягу в крепление на поясе и мотнул головой на тенистый проход из сросшихся мшистыми лианами ветвей. В конце концов, найти останки в прохладных местах шансов было больше.
— Но теперь ты в Сопротивлении, а значит, у меня есть право просто тебе приказать.
— Фу какая скука… — пробубнил Гарри. Встретившись со смеющимся взглядом Нейта, он сплюнул себе под ноги: — Даже не смей! — и отклеился от гнутого ствола.
— После того, как в Пакистане я остался ни с чем…
— О? Вот как?
— Гарри! — угрожающе приподнял Нейт руку перед тем, как перелезть через поваленный ствол и спрыгнуть в коричневую от водорослей воду.
— Нет-нет, я искренне сожалею. Та испанка тоже была так себе. Один силикон.
Нейт закатил глаза и продолжил путь в сторону пещеры по другую сторону затопленной низины.
— Я вернулся к делу своей жизни. Кольцо Дрейка, помнишь?
— Ага, была у тебя побрякушка. Вроде даже настоящее серебро.
— Это было настоящее кольцо, Флинн! — Нейт рубанул рукой, взрезая поверхность воды и брызгаясь. — И я нашел гроб Дрейка. В котором тот вместо себя захоронил свой дневник.
— Сколько сложностей.
— Потому что он прятал от мира страшную вещь. Эльдорадо.
— Погоди. Золотой город? Инки? Перу? Я прям готов обоссаться от страха от одной мысли о домах из золота и драгоценных камнях в серпах у пахарей.
— Некоторые из здесь по воде бредущих считали Чинтамани огромным сапфиром. Все оказалось сложнее. И… — Нейт еще от входа увидел торчащий из стены кол, на котором болтался череп со скошенным, слишком высоко вздернутым носовым отверстием и заменившими зубы выпирающими острыми клыками. Непропорционально вытянутые, узловатые руки с огромными пальцами валялись здесь же. — Пообещай мне, что ссать прямо в воду не станешь.
* * *
Нейт вышел из машины и, прикрыв глаза, сквозь радужное дрожание ресниц, оглядел лагерь. Он отсутствовал почти месяц, и за это время итальянская весна взяла свое. Лес никогда не стоял совсем уж голым, но сейчас он пух и настойчиво красился в смачный зеленый. Глаза закрывались, смазывая цвета в расплывчатую акварель.
Гарри даже не проснулся, когда они остановились — отсыпался за свою смену безостановочной езды по ухабистым сельским дорогам, по которым они объезжали контролируемые трассы. Тогда Нейту не спалось, а теперь он до жути завидовал Гарри — голова требовала найти горизонтальную поверхность немедленно.
Ключи из руки вытянула Хлоя.
— Я отгоню.
— Привет. И передай Лассе. — Нейт взял с заднего сидения герметично упакованный в несколько пакетов сверток.
Хлоя покрутила его в руке.
— Я, конечно, передам, но, может, сам с ней поговоришь?
— А где вообще все? Думал, нас встретят с… ну, с торжественной тарелкой супа хотя бы?
— Собрание, Нейт. Пока вас не было, Лазаревич прошел Россию почти до самой финской границы. А сегодня утром взял Нью-Йорк.
Нейт сжал кулаки и вдавил их в глаза.
Вряд ли он будет полезен на собрании сейчас. Да и… чем вообще может быть полезным их сборище в итальянской глубинке, если Нью-Йорк уже взят? Но вариантов не было. Как минимум потому, что спальное место у него было в штабе. Нейт запрокинул голову в невероятно голубое небо и усмехнулся.
Смешно. Грустно, и шутка дурацкая, но смешно.
Нейт влез в машину по пояс, пихая Гарри кулаком в бедро.
— Приехали. Вылезай.
— И чем там лучше, чем здесь?
Нейт отвел глаза.
— Ничем, честно говоря. Но у меня на этот счет есть шутка.
