***
— Бам! После того случая, когда Питер ударился о стенку бассейна, Тони очень не хотел, чтобы его ребёнок повторил этот опыт. Но это был Питер, и вдобавок ко всему Тони недавно исполнилось тридцать восемь, и в такие моменты он искренне считал, что слишком стар, чтобы удерживать подросшего сына от прыжка бомбочкой в бассейн. В свои почти восемь Питер весил около пятидесяти трёх фунтов, и не то чтобы Тони не мог поднять его, но его спине это бы крайне не понравилось. Особенно, когда пацан разгонялся и со всей возможной скоростью кидался в воду, не обращая внимания ни на загорающую Пеппер, ни на читающего газету Хэппи, ни — уж тем более — на стремительно седеющего отца. Это было лето две тысячи восьмого года, они отдыхали в Таормине, в особняке, купленном ещё родителями Марии, наверное, лет сто назад. Тони знал, что его мама провела в нём большую часть детства и очень любила это место, а позже и он полюбил его ничуть не меньше. Конечно, сейчас особняк был почти полностью реконструирован на современный лад, но Тони ценил его за множество маминых фотографий, сохранившихся в старых альбомах, и за сладкий запах маминых амаретти, который мерещился ему каждый раз, как мужчина заходил внутрь, хотя, разумеется, никакого печенья в нём уже не было. — Питер, будь осторожен! — крикнула мальчику Пеппер, глядя на него из-под огромной широкополой шляпы и солнцезащитных очков. До этого она с полчаса не отпускала Пита, обмазывая того кремом от загара с головы до ног, если точнее — с носа до пяток. Ещё хотела натянуть на него панамку, но мальчик вовремя увернулся и выскользнул из рук, как подтаявший кусок масла, на который он, впрочем, в тот момент был очень даже похож. — Хэппи, иди ко мне! — позвал Питер. Хоган, мельком глянув на мальчика, вновь вернулся к чтению газеты, сделав вид, что не услышал юного Старка. — Ну давай! Вода тёплая! — не любивший игнорирование собственной персоны Питер решительно поплыл к лестнице и, оказавшись рядом с ней, выбрался из бассейна. Затем он, не потрудившись надеть сланцы и шлёпая мокрыми босыми ногами по плитке, двинулся в сторону дядюшки. Тони и Пеппер с интересом уставились на ребёнка, Хэппи же продолжал делать вид, будто не замечает его. Ну не хотел он лезть в воду! На шезлонге было так тепло и удобно! Ради Бога, они два дня таскались по экскурсиям благодаря Питеру и Пеппер, так что всё, о чём он мечтал в данный момент, — не двигаться вообще! Он с ужасом ждал, когда Пит доберётся до него и ухватится всеми четырьмя конечностями, чтобы затащить поглубже, как какое-нибудь морское чудовище. Он знал этого ребёнка! И что у него было на уме. Однако всё же в этот раз не угадал. Питер вдруг прошёл мимо его шезлонга, и Хэппи даже на секунду подумал, что ребёнок его отпустит с миром, но не тут-то было. Чтоб Хэппи и легко отделался? Да ни в жизнь. В нескольких футах от лежака Хогана, который был крайним из четырёх имеющихся, валялись пляжные игрушки Питера: различные формочки для песка, фрисби, совочек, машинка, маленькие грабли и ведёрко. Питер молчал, и Хэппи чувствовал, что тот определённо задумал что-то нехорошее. Этот ребёнок никогда не молчал! Все трое взрослых, исподтишка наблюдавшие за Питером, затаили дыхание, когда мальчик подошёл к краю бассейна и набрал полное ведёрко воды. Хэппи не успел даже мысленно выругаться, как Питер уже облил его нагретый на жарком сицилийском солнце живот. — Да что ж ты делаешь! — взревел мужчина. — Дядя Хэппи, ну пойдё-ё-ём купаться! Раз уж ты всё равно мокрый… Питер схватил мужчину за крепкую руку и попытался стащить с шезлонга, его тощие ноги упёрлись в плитку, но Хэппи не сдвинулся ни на дюйм. Мальчик не оставлял попыток. — Брось, Пит, эта тушка тебе не по зубам, — усмехнулся Тони, получив за это предупреждающий взгляд Хогана. — Это всё, — мужчина указал на своё тело свободной рукой, — сплошные мышцы! — Тешь себя надеждой, — фыркнул Старк. — Дядя Хэ-э-эппи!.. — пыхтя, бормотал Питер, безуспешно пытаясь поднять того с лежака. Хэппи тяжело вздохнул, вставая с таким видом, будто его ждал расстрел. Поднимаясь с места, мужчина походил на движущуюся гору. Питер, уже обеими руками вцепившийся в предплечье Хэппи, взлетел над землёй, не забыв издать сдавленный восторженный писк, когда Хэппи выпрямился во весь рост. Конечно, он был выше мальчишки почти в два раза, а по весу превосходил во все пять. Питер безумно любил кататься на отце, но мучить Хэппи было отдельным видом наслаждения. Мужчина сделал несколько шагов с висящим на его руке Питером, плавно подбираясь к бассейну с твёрдым намерением скинуть чересчур наглого мальчишку в воду. Однако Пит, словно обезьянка, ловко обвил его ногами, так что у Хэппи не осталось ни единого шанса отцепить его от себя. — Давай, слазь, — буркнул он, наклонившись над бассейном. Тони снимал их на видео. Хэппи бы показал ему очень недружелюбный знак, но здесь всё-таки был ребёнок. Пусть и с генами самого Сатаны. — Плавать! — воскликнул Питер. — Забудь про него, ребёнок. Хэппи слишком боится, что вода его не поднимет. — Тони, — упрекнула его Пеппер, но на её губах играла улыбка, и девушка была не в силах её скрыть; впрочем, она уже давным-давно привыкла, что любая поездка со Старками куда бы то ни было превращалась в самый настоящий цирк. — Сам бы хоть раз развлёк сына, — обратился к Тони Хоган. — А то лежит тут, понимаете, почки греет. — Эй! — возмутился Тони. — Это меня, между прочим, вчера закопали в песок по самый подбородок! — Лучше бы там и оставили. — Не видать тебе прибавки! — Я работаю за идею. — И за какую же? — Без меня Пеппер свихнётся нянчиться с тобой. Еле сдерживающая смех Пеппер, чуть пошатываясь, пошла в особняк, чтобы налить холодный апельсиновый сок и заодно не выглядеть предательницей в глазах начальника, потому что, в общем-то, отчасти Хэппи сказал правду. И часть эта была весьма большая. — Ну дя-я-ядя Хэппи!.. — уже устав ждать, проныл Питер, и мужчина таки сдался: а что ему ещё оставалось делать? — Ладно-ладно, маленькое чудовище, идём купаться, — пробормотал он. Питер уже каким-то неведомым Хэппи способом перебрался к нему на плечи. Честное слово, этот несносный ребёнок был точно маленький паучок — вот он в одном месте, а через секунду уже совсем в другом. Не успеешь и глазом моргнуть, как он исчезнет из поля зрения. Питер болтал ножками, мягко стуча пятками по груди Хэппи. Только мужчина начал спускаться по лестнице, ощущая мурашки от соприкосновения с водой, как мальчик внезапно вспомнил: — Нудл! — Чего? — не понял Хэппи. — Вот это! — Питер указал пальцем на несколько длинных палок для плавания. Хэппи в очередной раз вздохнул. И послушно направился в сторону треклятых палок. Уже в свои неполные восемь этот ребёнок помыкал всеми, кем только мог, что же будет дальше? Хэппи боялся представить, каким вырастет этот мальчик. Безусловно, он был невероятно добрым и вообще одним из самых умных и милых детей из всех, кого мужчина когда-либо встречал, но в нём также был гены Тони Старка, так что подобная комбинация просто не могла не пугать до усрачки. А Хэппи, на минуточку, служил в армии, и ему даже приходилось стрелять в людей. — Какой? — Синий! Нет, зелёный! Нет, синий! — Беру синий? — Да, синий. Но лучше фиолетовый. Хэппи молча кинул все три палки в бассейн. Питер это оценил, широко улыбнувшись и явив миру прелестный рот с двумя отсутствующими зубами. Одной рукой он держался за шею мужчины, другой перебирал его чуть вьющиеся почти чёрные волосы. Наконец оказавшись в воде, мужчина посмотрел на лежащего на животе Тони и вернувшуюся Пеппер, попивающую сок из прозрачного стакана. Хэппи касался ступнями дна, и вода была ему едва по грудь, а Питер, сидя на плечах мужчины, пытался поймать уплывающие нудлы и при этом не свалиться в воду. Хэппи мысленно пожелал ему удачи и отошёл ровно в противоположную от них сторону. — Хэппи, подойди ближе, надо вас обоих намазать кремом, — сказала Пеппер, ставя полупустой стакан на столик и беря крем от загара. Хоган закатил глаза, но послушался. Питер успел схватить одну палку и начал махать ею во все стороны. Девушка нанесла новый слой крема на лицо, шею и плечи мальчика, затем обмазала им лицо и шею Хэппи — остальные части его тела были спрятаны под водой. — Папочка, давай к нам! Хэппи потёр руки. — Да, папочка, иди-ка сюда! Тони недовольно поморщился — он почти уснул, и окунаться в его планы не входило. Миллиардер почти что проклинал Озборна, который вместо того, чтобы отправить сына в Италию, дабы они с Питом повеселились, засунул его в какой-то математический лагерь. Будто он мог помочь Гарри стать умнее Питера. Наивный, ужасно наивный Норман. — Пошли, Тони, — послышался голос Пеппер над ухом, и Тони тихо застонал от безысходности. Если даже она перешла на сторону зла, то у него не осталось ни единого шанса спастись. — Ты скоро сгоришь. — Ну а зонтик мне на что? — Он тебе не поможет, если я его закрою, — хмыкнула девушка. — А я это сделаю. Пошли. Тони никто в воду не тащил, но он и без этого понимал, что если не поднимет свой зад, то помощница обрушит на него весь свой праведный гнев. Пока она была добренькой и угрожала ему лишь в шуточной форме, Тони обязан был воспользоваться моментом, чтобы поддаться. После долгого нахождения под солнечными лучами оказаться в бассейне было чертовски тяжело, но зато как бодрило. Тони протянул руки к Питеру, но тот его проигнорировал и стукнул мягкой палкой по голове. — Ах так, значит, да? — прищурил глаза Тони. — Пеппер, залезай! — приказал он помощнице. Та улыбнулась и покачала головой, но в итоге всё же оказалась на плечах начальника; тот подал ей другой нудл. — Да будет бой! — прокричал Тони. — Да будет бой! — повторил Питер. Питер с пронзительным визгом начал размахивать своей палкой. Пеппер в долгу не оставалась и отвечала тем же, благо нудлы были мягкими и ими совершенно невозможно было нанести какой-либо вред. Хэппи, даже не скрывая, пытался утопить Тони. Пеппер хохотала, потому что Питер постоянно повторял: «Перестаньте дырявить мой корабль!», а ещё потому, что Тони периодически щекотал её пятки.***
В августе все по традиции гостили у мамы Пеппер в небольшом, но уютном домике, расположенном на побережье Санта-Моники. Питер называл миссис Поттс бабушкой с рождения, так что и она справедливо считала его своим родным внуком, хотя и знала, что Тони состоял с её дочерью только в дружеских отношениях. Никто против не был — этого ребёнка, пусть временами вредного и неуправляемого, нельзя было не любить. Он был точной копией своего отца, но также в нём виднелось совершенно другое воспитание. Пит был более искренним, более открытым, безумно умным, но, как и полагалось детям его возраста, чертовски наивным. Конечно, с таким отцом, как Тони Старк, он не мог не быть довольно избалованным, но тут положение Старков спасала Пеппер — уж она-то умела приструнить обоих. Тони был счастлив, что у его сына имелась бабушка. Пусть и неродная, но кому до этого было дело? Уж точно не Питеру. И тем более — не Тони. Для него самым важным было то, что бабушка Питера учила его вязать шарфы и печь брауни, а ещё делала самый лучший аквагрим на всём восточном побережье. От неё Питер получал то, чего бы не смог получить ни от Тони, ни от кого-либо другого, и это было потрясающе. Тони сам почти не помнил своих бабушек и дедушек, все они умерли совсем рано, или же просто Тони появился на свет слишком поздно. В любом случае, у него не было тех привилегий, что достались Питеру, несмотря на то, что изначально мальчику повезло ничуть не больше, чем Тони, потому что Говард и Мария не дожили до его рождения, а мать Вероники умерла пять лет назад, находясь в спецучреждении. Гарри снова прохлаждался в каком-то лагере, и Питер, слишком привыкнув к его компании, частенько скучал среди одних только взрослых, несмотря на всевозможные развлечения вроде купания в океане и катания на аттракционах в парке рядом с пирсом. Из-за того, что Пеппер и Тони должны были работать, даже находясь в импровизированном отпуске, а миссис Поттс не могла посвятить ему всю себя, занимаясь делами собственной прибрежной кафешки, большую часть времени Питер сидел за столиком в «Потти Пин», окружённый учебниками и тетрадями. За этим занятием его однажды и застала Гвен — светловолосая девочка лет семи-восьми. Она сидела в инвалидной коляске, а на её правой ноге можно было заметить толстый слой гипса. Она остановилась рядом со столиком Питера и уставилась в его конспекты. Питер заметил её не сразу, и, когда она коснулась рукой его плеча, он вздрогнул. — Привет, — сказала девочка. — Меня зовут Гвен. — Питер, — он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Гвен старалась не показывать зубы, поскольку один передний выпал совсем недавно, но Питер, не стесняясь, улыбался так широко и светло, несмотря на выпавшие зубы, что ей хотелось смеяться, забыв про всякий дискомфорт. — А что ты делаешь? — Да ничего особенного, — мальчик пожал плечами. — Окислительно-восстановительные реакции, — он открыл предыдущую исписанную вдоль и поперёк страницу толстой тетради. — Расчёты массовой доли химического соединения в смеси. До этого вычислял интегралы, но мне быстро стало скучно. Слишком просто, — как само собой разумеющееся объяснил Питер; вообще-то, он даже не думал о том, что Гвен его не поймёт, потому что общался только с Гарри, а тот был почти таким же умным, как и он сам. — Ух ты, а мне химия не даётся, — восхитилась Гвен. — Да и как-то больше нравится биология. — Биология интересная, — кивнул Питер. — Да, у нас очень милая учительница. Правда, темы, которые она объясняет, я прошла пару лет назад. Но зато я знаю ответ на любой её вопрос, — с гордостью заявила девочка. — А ты в какой школе учишься? — Я не хожу в школу. — Почему? — искренне удивилась Гвен. — Ты же такой умный! — Видимо, поэтому и не хожу, — Питер вновь пожал плечам. — Ты на домашнем обучении? — Да… Вроде того. Гуманитарные предметы мне преподают две учительницы, они приходят по два раза в неделю. Всему остальному я учусь сам. Ну, если я что-то не понимаю, мне помогает папа. Но обычно с теорией я разбираюсь самостоятельно, а с ним мы лишь закрепляем всё на практике. — А кто твой папа? Уголок губ Питера дёрнулся. — Он… механик. — Круто. А мой — полицейский. — Питер! — раздался голос миссис Поттс, и Питер посмотрел на бабушку. — Ты завёл нового друга? — Здравствуйте, я Гвен, — поздоровалась девочка. — Зови меня Дебби. Хотите мороженое, ребятки? — Да! — воскликнул Питер. — Я всё ждал, когда ты предложишь. Миссис Поттс засмеялась на столь прямолинейный ответ внука. — Если можно, — скромно добавила Гвен. — Как всегда, шоколадное с арахисовой пастой и взбитыми сливками? — уточнила Дебора. Питер активно закивал. — А тебе какое, дорогая? — М, клубничное? — Конечно. Сейчас принесу. — Никогда не ел клубничное, — задумчиво произнёс Питер, когда женщина поставила перед ними две креманки с мороженым. — Почему? — спросила Гвен, облизывая ложку. — У моей мамы аллергия на неё, и папа постоянно об этом забывает, так что я запретил ему покупать что-либо, даже отдалённо напоминающее клубнику. И всё с её вкусом. Печенье. Мороженое. Духи. — У меня аллергия на морепродукты, но папа говорит, что они нам всё равно не по карману, так что я не много теряю. Пока они ели мороженое, Питер объяснял Гвен химию, правда, она всё равно не понимала. Она расстроилась и извинилась, но мальчик сказал, что, вероятно, он просто плохой учитель. Тогда они начали говорить про любимые мультики. У Питера это были «Шрек», «Ледниковый период», «Алладин» и «Мадагаскар», а у Гвен — «Лило и Стич», «Леди и Бродяга» и «Мулан». Оба сошлись на том, что Ариэль из «Русалочки» слишком глупая, а у «Бэмби» слишком грустное начало для того, чтобы смотреть этот мультфильм дважды. После этого тема плавно перешла к месту жительства. Оказалось, что Гвен часто переезжала из-за работы отца, который в прошлом был военным, теперь же они жили в Лос-Анджелесе, где Джордж Стейси служил капитаном в участке Пасадены. Гвен долго и с энтузиазмом рассказывала о потрясающей квартирке, которую они снимали, и о её комнате, что была полностью в розовом цвете. Ещё она говорила о том, как бы хотела побывать в Диснейленде, до которого от её дома около часа езды. Но папа постоянно работал, да и билеты стоили от ста долларов, а она пока что накопила только сорок три. Питер решил, что с его стороны весьма благоразумно будет промолчать о том, что он побывал в Диснейленде уже дважды, причём в настоящем — в Париже. Также, девочка поведала Питеру историю о том, как она сломала ногу. Возвращаясь домой от подружки, которая жила в соседнем доме, она увидела на дереве кошку Буклю — её подкармливали всей улицей. Не то чтобы у неё не было хозяев, просто она постоянно вываливалась из окна, из-за чего частенько ночевала на улице. Но не оставалась без еды! Это была пушистая толстенькая белая кошка с большими ярко-голубыми глазами, светящимися в темноте, как два синих пламени. Так вот, Гвен увидела, что кошка не могла слезть с дерева, на которое забралась из-за появившейся из ниоткуда собаки. Ветки на нём росли далеко друг от друга, и Букля могла спуститься вниз, только цепляясь когтями за ствол, что было весьма проблематично. Она застряла на месте и жалобно мяукала, потому Гвен поспешила ей на помощь. Ну и в итоге упала вместе с Буклей, благо кошка не пострадала. Гвен сломала ногу, и Букля в придачу расцарапала ей живот, но Гвен её не винила — та здорово перепугалась. Отец потом, конечно, вставил девочке по самое не балуй, потому что едва не поседел, когда ему позвонили и сообщили, что его дочь в больнице. После известия о том, что его жена погибла в автокатастрофе, плохие новости, хоть как-то связанные с его дочерью, могли за секунду довести мужчину до инфаркта. — Почему ты подошла ко мне? — поинтересовался Питер, затем широко раскрыл глаза и попытался исправиться. — В смысле, подъехала? Подкатилась? Гвен рассмеялась. Питер покраснел. — Всё нормально. На самом деле, я подъезжала к ребятам на спортивной площадке, — она посмотрела в сторону огороженного поля, расположенного недалеко от пляжа, где-то между другими кафешками и детским городком с батутами. Питер проследил за её взглядом и увидел площадку с разметкой и баскетбольными корзинами. — Мне было скучно, и я подумала, мы сможем поиграть во что-нибудь. Ну, просто покидаем мяч. Но… — Гвен расстроенно прикусила губу. — Они меня прогнали, назвав калекой, — она подняла голову и бодро улыбнулась. — Вообще, это совсем не обидно, потому что я-то знаю, что через полтора месяца этот дурацкий гипс снимут. Ну и после я пришла сюда. А тут ты... В голове Питера созрел план. Он подбежал к миссис Поттс. — Ба, мы на площадку! — Пит, погоди, надо сказать Хэппи! — вдогонку ему крикнула Дебора. Питер протяжно выдохнул и развернулся, вперив в неё да-ну-зачем-взгляд. — Твой отец сказал, чтобы я не спускала с тебя глаз, и он будет крайне разочарован, если я отпущу тебя одного. А Джинни меня и вовсе убьёт! — Ну ладно, — сдался он. — Но Хэппи же будет идти целую вечность! Где он сейчас? — А кто такой Хэппи? — спросила Гвен. — Мой телохранитель. Эм-м… Ну, что-то вроде того. — Твой кто? — изумлённо уставилась на него девочка. — Ну, телохранитель — этот тот, кто… — Питер почесал голову, — … охраняет тело? Он как бы следит, чтобы меня не похитили. — Да знаю я, кто такой телохранитель! — махнула рукой Гвен. — Но зачем он тебе? Ты что, сын президента? — Я же сказал: мой папа — механик, — ухмыльнулся Питер. Гвен смотрела на него, нахмурив светлые брови. Она понимала, что новый знакомый чего-то не договаривал, но не могла понять, что именно. Для неё было весьма странно, что детей сопровождали взрослые. Ну, то есть она, конечно, знала, что они живут в опасное время и всё такое, но Гвен слишком привыкла быть самостоятельной. Отец любил её, но у него никогда не было времени водить её в школу или на какие-то дополнительные занятия, ходить с ней в парк или провожать на праздник к подружке. Да и жили они всегда в маленьких городах, где каждый друг друга знал. Сейчас Гвен находилась в Санта-Монике, гостила у тёти по маминой линии, и она приезжала сюда каждое лето с четырёх лет, так что знала всё побережье, как свои пять пальцев. Хэппи пришёл десять минут спустя, и Питер подскочил так резко, что чуть не перевернул стол. Гвен глянула на весьма габаритного мужчину с опаской. Вообще-то, папа говорил ей, что нельзя никуда уходить с незнакомцами. Но Питер ведь был знакомым? С недавних пор. Вот уже пару часов. А если она знала Питера, который знал этого Хэппи, то и сам мужчина уже не был для неё незнакомцем. — Хэппи, это Гвен, — представил Питер новую подругу. Мужчина посмотрел на неё и выдал: — Она уже нравится мне больше Озборна. Питер моментально посмурнел. — Гарри в дурацком лагере, — буркнул он так, будто это Озборн-младший был виноват в решении родителей; впрочем, Питер знал, что при большом желании Гарри мог добиться чего угодно. По правде сказать, Питер не осознавал в полной мере, как ему повезло с отцом, который руководствовался исключительно мнением сына. У Гарри такой роскоши не было. — И куда мы? — полюбопытствовала Гвен, когда они вышли из кафе и пошли по асфальтированной дорожке поперёк пляжа. — Не спрашивай меня ни о чём сейчас, ладно? У меня есть идея, — Питер заговорщически подмигнул ей, а Хэппи, тащившийся немного позади ребятни, закатил глаза. Они подошли к той самой площадке, на которой играли ребята, выгнавшие и обозвавшие Гвен; они были примерно того же возраста, что и Питер с Гвен, кто-то был помладше, кто-то постарше, но в целом ровесники. Питер был очень неплох в спорте: он тренировался с Хэппи боксу, год занимался фехтованием, пока не наскучило, умел ездить верхом, уже давным-давно научился плавать и регулярно играл с отцом в баскетбол, точнее — тот учил его забрасывать мяч в кольцо (чаще всего, правда, Тони в порыве адреналина и, соответственно, прилива сил подхватывал сына, чтобы тот практически мог коснуться кольца руками), так что на спортивной площадке мальчик чувствовал себя вполне уверенно. Питер в принципе редко чувствовал себя неуверенно — в конце концов, когда твой отец сам Тони Старк, уверенность входит в геном, и ничего тут не попишешь. Ну а ещё, возможно, немалую роль играло то, что Питер толком ни с кем не общался и у него просто не было шанса примерить на себя роль изгоя. Хотя никто намеренно не растил мальчика с мыслью, что он король мира, но, по сути, он никогда не слышал слова «нет». Не считая мелочей вроде «Нет, Пит, сначала обед, а потом сладкое» или «Нет, малыш, мы не заведём пса, потому что я исчерпал отведённый мне лимит ответственности, когда завёл тебя». — Хэй, ребят, видели площадку Stark Industries? — Та, что с огроменным бассейном, попкорн-машиной и экраном для фильмов? — спросил один из мальчишек, видимо, осведомлённый больше всех. — Ага. А ещё, — Питер начал загибать пальцы, — туда добавили аппарат для сладкой ваты, две дорожки для мини-боулинга, аэрохоккей и стену для граффити. Я лично за этим следил. А, ну да, ещё есть батут и столик для пинг-понга, но это не так интересно. — Ну видели, и что дальше? — фыркнул другой мальчик; на вил ему было лет десять. — Это частная территория, и я ни разу не видел, чтобы её открывали. А даже если и откроют, цена наверняка будет огромная. — А что, если я скажу вам, что вы можете попасть туда совершенно бесплатно? — И как, интересно? — Вряд ли папа не разрешит мне поиграть на собственной площадке, — Питер пожал плечами. Мальчики открыли рты. Как и Гвен. Хэппи покачал головой. Обычно Питер не кичился своей фамилией и состоянием отца, но если кто-то его бесил, то в ход вступали все средства. Бывало такое редко, на памяти Хэппи всего раза три, включая этот. Во-первых, потому, что в силу возраста Питер только недавно начал понимать ту власть, какую имели деньги и статус, а, соответственно, и его отец. Во-вторых, потому, что, как правило, Питер всегда был вместе с Гарри, а из них двоих большим позёром был именно Озборн, да и не нужно было Питеру напоминать о своей важности, когда перед Гарри и так открывались все дороги. Ну, и в-третьих, Питер в целом не так часто появлялся на людях, чтобы наткнуться на кого-то, способного разозлить ребёнка, большую часть времени настроенного на мир во всём мире. — Ты шутишь? — Не шутит, — подтвердил Хэппи для пущей убедительности. Тогда они пошли на площадку, построенную Тони несколько лет назад попросту для того, чтобы Питер не стоял полдня в очередях на разные детские развлекаловки. Иногда Старк сам удивлялся тому, как, чёрт возьми, ему в голову приходило думать о подобного рода вещах. Хэппи же удивлялся этому каждую секунду своей жизни. Не переставая. Он, чёрт возьми, любил этого ребёнка, как собственного, но он был уверен на сто пятьдесят процентов, что из него вырастет маленький Тони, если не ещё хуже. Так что миру грозил апокалипсис, и это факт. Глаза мальчишек загорелись, и Питер мысленно хихикнул. Он терпеть не мог тех, кто смеялся над слабыми. Порой именно из-за этого у них с лучшим другом и возникали разногласия, потому что Гарри иногда вёл себя… не лучшим образом. Питер был более спокойным, а Гарри в их паре имел статус задиры, и хотя задирать особо было некого, в те редкие дни, когда мальчики находили компанию где-нибудь на курорте за границей или в той же Санта-Монике, Гарри вечно влипал в неприятности, а его длинный язык временами нёс то, что не мог стерпеть даже лояльно настроенный к нему Питер. Гарри был лучшим другом Питера не потому, что Питер находил Озборна верным товарищем, а вопреки тому, что Гарри бывал тем ещё гадом. Площадка Stark Industries и вправду поражала воображение. Проход в неё осуществлялся с помощью сканирования сетчатки глаза и отпечатка пальца, потому что Тони знал детей и их десять тысяч способов взломать любой замок. Гвен всё ещё не до конца понимала, с кем она познакомилась. В её голове одна за другой появлялись смутные догадки, но она не разбиралась ни в чём настолько хорошо, чтобы отсеять или, наоборот, выбрать что-то конкретное. Питер и Гвен зашли первыми, Хэппи вслед за ними, а потом, когда остальные хотели также ступить на территорию площадки, дверь закрылась и заблокировалась. Питер усмехнулся и развёл руками. — Хотя, знаете, я передумал. Ребята растерянно пялились на него. С пару минут они что-то разочарованно бормотали, но не решались высказать всё в присутствии Хэппи, а после развернулись и пошли обратно. Питер посмотрел на Хэппи, на лице которого читался лёгкий упрёк. Питер вопросительно поднял бровь. — Ты знаешь, что я думаю, — сказал Хэппи. Питер закатил глаза. — Они заслужили! Они назвали Гвен калекой и выгнали с той площадки! — И это очень некрасиво, — согласился мужчина. — Да! — убеждённо воскликнул Питер. — Мальчики не должны обижать девочек. Никто никого не должен обижать. — Но тем не менее ты поступил не намного лучше. Питер сдулся. — Я знаю, — вздохнул он. — Но я не жалею. — Конечно. Это они должны жалеть. — Ага. — Ты ведь хотел преподать им урок? — Ну… да. — Что ж, у тебя не совсем получилось. — Почему это? — не понял Питер. — Потому что сейчас эти ребята просто разозлились на тебя, и это чувство затмевает в них чувство сожаления. Они обидели твою подругу, ты обидел их в ответ. Итог: ты отомстил, ты чувствуешь удовлетворение, а они чувствуют обиду. Но урок не усвоен, потому что они помнят, что плохой ты, а не то, что они обидели Гвен и изначально сами были плохими. — Я запутался. Хэппи хмыкнул. — Всё ты понял, Бэмби. Питер цокнул. Вообще-то, да, всё было ясно, как белый день. Хэппи частенько учил его жизни. Хотя и делал вид, будто вовсе его не воспитывает. И постоянно якобы давал выбор. Вот как сейчас, например. Тони ни за что бы в этом не признался, но он считал тактику друга гениальной. А у него ведь даже не было своих детей! Тони однозначно нужны были журналы по психологии, которые штудировал друг. Вот только Хэппи, как партизан, не выдавал своих источников. — Бэмби? — Гвен улыбнулась, глядя на Питера. Питер мученически застонал, закрыв лицо руками. Затем выбежал с площадки и позвал ещё не успевших далеко уйти мальчишек. — Я хотел вас проучить, но это всё равно было не очень хорошо, — признался он. — Давайте так, вы извинитесь перед Гвен, искренне извинитесь, и мы все вместе поиграем? У меня есть новые баллончики с краской, а этот мужчина, — Питер указал на Хэппи, и тот выгнул бровь, — просто обожает, когда на него рисуют карикатуры.***
Вернувшись из Санта-Моники, Питер и Гвен продолжили общаться. Более того — она присоединилась к Питеру и Гарри, став третьим всадником апокалипсиса. Конечно, в самом начале не обошлось без небольшого конфликта между Питером и Гарри, когда последний заявил: — Но она же никогда не будет и вполовину так же богата, как ты! — Во-первых, богат не я, а мой отец. Во-вторых, какая вообще разница? Гарри запнулся. На самом деле, Озборну-младшему просто не хотелось, чтобы у Питера появился кто-то, кроме него. В отличие от Питера, который легко сходился с людьми, но у него просто не было возможности, Гарри не раз представлялся шанс познакомиться с кем-то, так как Норман был одержим налаживанием связей, но Гарри ни с кем не сходился из-за своего характера. Потому что каждый был его не достоин. Питера же он знал почти всю свою не столь долгую жизнь. И Питер был его лучшим другом навеки. Он возненавидел Гвен с первой секунды. Её блондинистые хвостики и голубые глаза. Её любовь к биологии и болтовню о репликации ДНК. Она раздражала его тем, что была слишком умной для девочки. Но больше всего тем, что постоянно липла к Питеру. — Разница есть, и ты её ощутишь чуть позже! Папа говорит, что надо дружить с теми, кто равен тебе по статусу. — А мой — что дружить надо с теми, кому ты доверяешь. Дядя Роуди не такой богатый, как папа, но они дружат почти двадцать лет. И он никогда не предаст папу! — Откуда ты знаешь? — Гарри не хотел говорить этого, он вообще не думал переходить от Гвен к дяде Питера, но слова вырвались сами собой, и они оба знали, что за этим последует: Питер защищал каждого члена своей семьи, словно нападали лично на него. Но Гарри всегда бил первым. Потому что боялся, что в противном случае не сможет ответить. А он не мог позволить себе не ответить. Папа всегда учил бить первым. — Не все люди предают! — яростно крикнул Питер, ладонями удерживая лицо Гарри и закрывая ему обзор. — Все! — И ты тоже? Ты тоже предашь меня? — спросил Питер. Гарри, нависший над ним, застыл с занесённым кулаком и тут же скатился на пол. Они оба лежали на спинах, пытаясь отдышаться. Гарри повернулся к Питеру. — Нет. Я тебя не предам. — Но ведь все предают? — Я не предам. — Значит, твоя гипотеза неверна? — Нет, — упрямо повторил Гарри. — Просто я — не все.