Если мы делаем плохие вещи, это не всегда значит, что мы сами плохие. ©
Питер всхлипнул и сунул в рот большую ложку, полную шоколадного мороженого, чтобы пробить образовавшийся в горле ком.
— Боже, детка, что случилось? — в ужасе воскликнула Мэй, заходя в гостиную и тут же садясь на диван рядом с подростком; глаза Питера были красными, словно он не спал трое суток, а на щеках блестела влага.
— Она умерла… Нирджа… Она успела выпрыгнуть из самолёта, как и остальные, хотя её расстреляли, но тогда она ещё была жива. Её везли в больницу, и она была жива… А потом — конец. Её похоронили… — очевидно, Питер говорил о каком-то фильме, потому что Мэй посмотрела в сторону их скромного телевизора и увидела мелькающие титры.
— Ох, что я говорила об этой твоей привычке? — вздохнула женщина, прижимая Питера к себе. Он уже не плакал, однако крепко обнял её в ответ и, казалось, расслабился в знакомых руках. — Питер, читай описание к фильму, прежде чем начинать смотреть его.
— Миссис Дане задала нам посмотреть его. Я догадывался, что конец будет печальным, но… — он бросил взгляд на пол, руками поглаживая спину тёти. Мэй теребила пальцами мальчишеские кудряшки. — Эта девушка не заслуживала смерти. Она была такой… жизнерадостной, такой весёлой, доброй и отзывчивой. И ей было двадцать два. Это на семь лет больше, чем мне. Ей было
всего двадцать два, и благодаря ей из захваченного самолёта спаслись три сотни человек. Она сделала это и умерла, а ублюдки, которые убили невинных людей,
целых двадцать человек, всего лишь отправились в тюрьму. Это несправедливо. Это слишком слабое наказание. Несоразмерное.
Мэй выключила телевизор и поцеловала Питера в макушку.
— Может быть, но никто не вправе судить преступников не по закону. Даже если очень хочется, даже если руки чешутся, даже если наказание кажется недостаточным, никто не может заниматься самосудом, потому что линчевание — тоже преступление.
— Я понимаю… — вздохнул Питер. — Наверное.
— Ладно! — хлопнула ладонями по дивану Мэй. — Пора ужинать. Ты так не думаешь, Пит? Ты, конечно, уже наелся мороженого, но это не значит, что я не заставлю тебя съесть котлету с овощами.
— Ненавижу овощи, — еле слышно буркнул Питер, но Мэй, естественно, услышала.
— Я выберу всю стручковую фасоль и оставлю только морковку, кукурузу и парочку соцветий цветной капусты, — пообещала она. — Давай, детка, поднимайся, а то мне не встать, пока ты почти лежишь на мне. Ты, кстати, сделал что-нибудь, помимо истории?
— Ну, я решил больше половины заданий из учебников по алгебре, геометрии и физике ещё в первую учебную неделю, так что, эм, у меня готовой домашки на ближайшие полгода?
— А что вы проходите по литературе? — Мэй знала, что у Питера отличный слух, поэтому, даже находясь на кухне, она не кричала, а спокойно спрашивала.
Питер негромко застонал и скатился с дивана на пол.
— Шекспира.
— О, детка, Шекспир ведь прекрасен! — восторженно воскликнула Мэй.
— Ну да, — не разделяя её энтузиазма, ответил Питер. — Безумно.
Сколько себя помнил, Питер всегда был абсолютным технарём. Это не значило, что он не учил гуманитарные предметы или не читал никакие художественные произведения. Просто всё это не слишком-то его интересовало. Вот Мэй откровенно тащилась по Шекспиру, Уайльду, Лондону и Хемингуэю, а Питер… ну, единственное, что ему нравилось читать и перечитывать, — роман «Властелин колец», но блеснуть знаниями на уроках ему предстояло ещё не скоро, поскольку Толкиена по программе проходили в конце первого семестра. А сейчас была середина октября.
— Ты говорил, Нед придёт к нам в субботу? — вспомнила Мэй, когда Питер сел за кухонный стол.
— Да. Возможно, с ночёвкой. Ты же не против?
— Конечно. Развлекайтесь, — улыбнулась Мэй, ставя перед подростком тарелку с овощами и куриной котлетой. Затем она положила еду себе и села напротив Питера. — А ты не хочешь пригласить и ту девочку? Мишель, кажется? Или как ты её называешь? Я всё время забываю.
Питер подавился.
— Эм… ЭмДжей. Она попросила себя так называть, мол, так её зовут друзья, но, да, она Мишель… Мишель Джонс. Поэтому ЭмДжей. Понимаешь, да? — начал мямлить он. — А зачем мне её приглашать?
— Ну, мне просто показалось, что она очень милая.
— Ты же никогда её не видела, — с подозрением покосился на тётю Питер.
— Да, но раз она тебе нравится, то я уверена, что она милая.
— Мэй! — крикнул Питер, в мгновение ока покраснев от шеи и до кончиков ушей.
— Что? — невозмутимо спросила женщина, продолжая есть.
— Она моя подруга. И только.
— Но всё же она тебе нравится, я ведь права?
— Я… — не нашёлся, что сказать, Питер. Он нахмурился, взял тарелку с вилкой и вышел из-за стола. — Я доем в комнате.
Мэй мягко рассмеялась. Смущать этого ребёнка было одним из любимейших её занятий.
Питер закрыл дверь своей комнаты, положил тарелку с остывающей едой на тумбочку, а сам плюхнулся в рабочее кресло. Прислушавшись и убедившись в том, что Мэй по-прежнему была на кухне и теперь уже мыла посуду, Питер медленно открыл ящик стола, вытащил из него несколько учебников, что лежали сверху, и кончиками пальцев коснулся красной ткани.
То, что он задумал, было чистым сумасшествием. Особенно сейчас, когда Мэй ясно донесла до Питера, что роль линчевателя — не самая высокоморальная. Однако Питер уже давно думал об этом… Думал о том, чтобы начать помогать людям, спасать их от грабителей и насильников. Раньше, когда Мэй с Питером переезжали из одного малюсенького городка в другой, это было не совсем возможно, но теперь они жили в Куинсе и вроде бы перебрались сюда окончательно. Питер мог наконец реализовать свой потенциал, пустить геройские корни… Не ради славы или признания — а чтобы его способности не пропадали зря.
Питер не помнил, как именно получил их. По правде сказать, это не было чем-то удивительным, поскольку не помнил он многого.
По словам Мэй, они бежали от её мужа-абьюзера, который также являлся его дядей, из Орегона к её подруге в Монтану и, почти добравшись, попали в серьёзную аварию. Мэй отделалась вывихом лодыжки и многочисленными синяками, а Питеру пришлось делать операцию на ноге, поскольку у него был жуткий открытый перелом, и он также потерял память.
Мальчик не помнил ничего ни о себе, ни о ком-либо другом.
Он знал, как читать, писать, считать, держать столовые приборы, включать телевизор, ходить в туалет, — базовые навыки не забылись. Кроме того, позже выяснилось, что он помнил о существовании многих книг, фильмов и песен. Это было самым настоящим разочарованием для него, что, несмотря на потерю памяти, он не мог насладиться любимыми мультфильмами, как в первый раз, когда только-только увидел их. Однако, что касалось его прошлого, Питер не мог сказать абсолютно ничего.
В его голове была пустота, он не помнил ни одного имени, не знал, как звали его, как звали женщину, что была с ним, не знал, сколько ему лет. Он понятия не имел, как выглядели его родители, друзья, дядя, где он жил до прибытия в Монтану и почему им пришлось покинуть дом. Конечно, пока Мэй не рассказала. Тогда ситуация чуть прояснилась, но всё равно было страшно.
Эта женщина… Она так много говорила. Хотя бы о том, что его родители были учёными, но об их личностях было мало кому известно, поскольку они работали над совершенно секретным проектом. Мэй не хотела в это верить, но как-то она призналась ему, что, возможно, в какой-то момент и сам Питер стал их экспериментом. Питер тогда спросил, что с ним не так...
Почему, чёрт возьми, его раны заживали за считанные часы, а то и минуты? Почему он слышал то, чего определённо не должен был слышать? Почему к его ладоням постоянно липли предметы?
В детстве Питер часто оставался у Мэй и Ричарда, потому что его не с кем было оставить, когда родители уезжали в очередную командировку. Когда они погибли в авиакатастрофе, Ричард и Мэй взяли над Питером опеку и Пит стал жить с ними. Однако вскоре Ричард начал пить, а позже и поднимать руку то на Мэй, то на Питера… Устав так жить и боясь за племянника, Мэй попросилась временно пожить у своей хорошей подруги. Ричард о ней не знал, и Мэй надеялась, что там он их не найдёт.
У тёти Бек они жили недолго. Пока Питер поправлялся, Мэй делала им новые документы. Так как её муж спрятал документы Питера, ей пришлось повозиться, чтобы сделать мальчику ID-карту с новой фамилией — Паркер. Благо, у Мэй были знакомые в этой сфере. У неё же были с собой права, так что сменить фамилию с Фицпатрик на Паркер не составило большого труда. Когда Питер более-менее поправился (что заняло намного меньше времени, чем если бы он был
обычным), они покинули Майлз-Сити и отправились в Колумбус, что в Небраске. Там они жили полгода, затем был Сидар-Фолс в Айове, Дейтон в Огайо, Ист-Ориндж в Нью-Джерси и Рокленд в штате Мэн. В последнем они пробыли дольше всего — почти полтора года. Ни в одном из этих городов Питер не ходил в школу, предпочитая домашнее обучение. И даже так он сильно обгонял школьную программу.
Питер не совсем понимал, почему они с Мэй не могли просто осесть где-нибудь вместо того, чтобы колесить по всей Америке, но никогда не высказывал каких-либо претензий тёте, поскольку знал, что она всегда старалась только ради его блага. Его тётя боялась, что Ричард найдёт их. Как-то она призналась ему в этом.
Тогда Питер решил, что научится защищать тётю — свою единственную семью.
У него больше никого не было.
Парень прикрыл красную ткань, торчащую из выдвижного ящика, учебниками и доел остатки еды, что Мэй приготовила для него.
Они переехали в Нью-Йорк в начале лета, и Питер был искренне удивлён подобным выбором места жительства. Раньше они останавливались в маленьких городках, так что самый крупный мегаполис США никак не влезал по критериям, однако вот он — шестиэтажный домик в Куинсе, маленькая трёхкомнатная квартирка в шестьсот квадратных футов, комната с видом на дорогу и каждодневные очереди из людей, желающих первыми отведать свежеиспечённые булочки из пекарни на первом этаже.
Переезд в Нью-Йорк для Питера равнялся переезду в новый мир — полный людей, машин, звуков и запахов. Быть может, иногда их было и в излишке, но Питер влюбился в этот город с первого взгляда. Возможно, он чувствовал, что именно здесь с ним произойдёт нечто невероятное.
***
— Привет, Нед! — радостно поздоровалась собирающаяся на работу Мэй. — Ты один?
Мальчик поднял брови.
— Простите? — не понял он.
— Я просто думала, вдруг Питер всё же решится пригласить в гости вашу подругу… — непринуждённо заявила она, подкрашивая губы перед зеркалом.
— Мэй! — протестующе крикнул Питер. — Может, хватит уже?!
— Ладно-ладно, молчу, — улыбнулась женщина. — Ну всё, я ухожу. Ведите себя хорошо, мальчики, — она поцеловала Пита в лоб, и Нед неловко указал другу на красный след от помады.
— Пока, Мэй, — пробормотал Питер, вытирая лицо. — Будь осторожна!
— До свидания!
— Пока, Нед, — женщина потрепала Лидса по смолистым волосам.
Как только дверь за тётей закрылась, Питер приклеился к глазку, чтобы убедиться, что Мэй ничего не забыла и не вернётся в ближайшее время. Затем с той же целью он метнулся к окну.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Нед.
— Она ушла! — объявил Питер.
— Тогда доставай!
Подростки мигом оказались в комнате Питера, и Паркер быстро вытащил из ящика красную ткань, которая на деле была не красной, а красно-синей и представляла из себя костюм.
— Поверить не могу, что ты действительно решился на это!.. — пропищал Нед, восторженно глядя на ещё не полностью готовый костюм.
— Одной решительности тут мало, — вздохнул Питер. — Мне нужна твоя помощь.
— О мой бог, чувак! Мы с тобой будем, как Бэтмен и Робин!
Питер закатил глаза.
— Да, вот только бюджет вооружения придётся сократить с нескольких миллионов до пятидесяти баксов, — фыркнул парень. — В общем, смотри, осталось несколько аспектов…
***
— Что это ты делаешь?
— Иисусе! — Питер мог поклясться, что у него едва не случился инфаркт.
ЭмДжей обладала удивительной способностью подкрадываться незаметно, как солдат. Или как вампир. Питер был уверен, что у неё в роду были или военные, или мифические существа. Он медленно поднял на неё растерянный взгляд. Девушка смотрела на друга с выражением «Опять что-то проворачиваешь, лузер?», вот только Питер понятия не имел, почему
опять.
— Мне повторить вопрос?
— А ты что, полицейский? — попытался уйти от ответа Питер.
Не то чтобы он надеялся на то, что у него выйдет. Паркер был знаком с Мишель Джонс чуть больше двух месяцев, но всё равно догадывался, что взгляд девушки мог заставить невиновного сознаться в убийстве десятерых. Не сказать, что он пугал… Просто был убедительным.
— Я самоизбранная староста класса.
— Эм, а разве староста не Бетти?
— Да, но всё, что она делает, — постит фотографии класса на общем аккаунте в Твиттере.
— У нашего класса есть аккаунт в Твиттере?
— К великому сожалению. Так что ты тут забыл, Паркер? Уроки давно закончились. И вообще… — девушка задумчиво посмотрела на дверь. — Кабинет химии обычно закрыт, потому что тут хранятся реагенты. Как ты попал сюда? — она прищурилась, и Питеру стало страшно.
— Я… Я делаю один проект. Он… Эм, на конкурс. Мы с мистером Эдвардсом всё обсудили, и… он достаточно мне доверяет, чтобы оставлять одного работать с химикатами.
Судя по лицу ЭмДжей, она без зазрений совести продолжала ставить каждое слово Питера под сомнение. Паркер сглотнул, когда девушка села за парту перед ним, повернувшись к нему лицом. Наверное, было не совсем нормально в данной ситуации думать о том,
какая же она красивая. Вообще-то, насколько Питер заметил, Мишель не пользовалась большой популярностью в школе. Говоря откровенно, некоторые от неё попросту шарахались, как от чумной. Однако иногда Питер ловил себя на том, что пялился на неё определённо дольше положенного.
Как, например, прямо сейчас.
— Что? — спросила девушка, на секунду отведя глаза в сторону и заправив прядь волос за ухо.
— Что? — повторил Питер. — А… Нет, ничего! Я… — ему нужно было смываться поскорее, чтобы не влипнуть ещё больше. Благо, он успел распихать реактивы по карманам толстовки. Боже-е, до чего он докатился! — Мне пора! — неловко встал из-за парты, задев её и слегка сдвинув. — Увидимся завтра, ЭмДжей, — краем глаза он увидел, как девушка встала; он был уже у самой двери, когда она окликнула его:
— Питер.
— М? — он резко развернулся, плотно сжав губы.
Карманы его толстовки были сильно оттянуты спрятанными в них руками. Питер прекрасно понимал, что такая внимательная и проницательная девушка, как Мишель, не могла не догадаться о том, что он что-то стащил.
Потому находился в священном ужасе.
— Мне ведь не стоит спрашивать у мистера Эдвардса про конкурс, так? — на её губах играла лёгкая ухмылка.
Боже.
Питер снова научился дышать.
— Я… — он не знал, что сказать, — … буду тебе очень признателен, — в итоге выдавил парень и молнией выскочил из кабинета.
***
— Чувак, да ты в новостях! — воскликнул Нед, от восторга даже кинув в друга попкорном. — Нет, серьёзно,
ты можешь себе представить, тебя показывают по Fox News!
— Я сижу рядом, — заметил Питер, выглядя не столь воодушевлённым, как Лидс.
— Какой-то ты кислый. Что не так?
Питер вздохнул и вырубил телевизор. Он угрюмо ковырялся в миске с сырным попкорном, долго не отвечая и бродя где-то в своих мыслях, так что Нед отобрал у него еду и придвинулся ближе, чтобы привлечь внимание. Питеру пришлось отвечать:
— Мэй сказала, чтобы я был осторожен и не светился в новостях. Она разрешила мне заниматься
всем этим с условием, что я буду помогать как бы из тени.
Никаких федеральных каналов, — Питер откинулся на спинку дивана и закрыл лицо руками. — Надо срочно прятать костюм, а то она его сожжёт. А шью я ужасно.
— Погоди, но Человека-паука заметили бы в любом случае, ты же… — Нед замахал рукой, пытаясь сформулировать мысль, — … ну, как бы…
летаешь по городу. Да и парочка видео уже давным-давно загружена на Ютуб, — и Лидс не собирался признаваться, что и сам приложил к этому руку.
— У неё нет времени на соцсети, и, видимо, мне стоит изменить своё отношение к Богу, потому что он мне понадобится и в очень скором времени, — к рукам Питера добавилась подушка, и он глухо застонал в неё. Нед, поджав губы, подбадривающе похлопал друга по плечу. — Как думаешь, на сколько лет нас посадят, если мы взломаем Fox News? Хотя это уже бесполезно… Тут же прямой эфир. О-ох.
— Предлагаю поработать с MSNBC и CNN, — с деланной серьёзностью произнёс Нед. — Нам же нет восемнадцати. Что они сделают?
Конечно, всё это было шутки ради, и никто из парней не собирался ничего взламывать, потому что
кибератака — это плохо (Мэй провела с ними нудную двухчасовую беседу на эту тему, а хуже разъярённой Мэй была только Мэй
поучающая). Однако этот диалог заставил Пита расслабиться. Хотя бы на время.
***
Гарри не верил своим глазам.
Видео, которое он смотрел, однозначно не было фейком, но в голове подростка всё равно звучало лишь:
«Как такое возможно?», и он перезапускал ролик снова и снова, и снова, не зная, как реагировать на то, что он видел. Гарри прикрыл распахнувшийся от шока рот ладонью, понятия не имея, плакать ему или смеяться. Может, закричать?
Это было бы очень кстати.
— Какой-то бред… — прошептал парень, запуская пятерню в волосы.
— Что бред? — отец подошёл так неожиданно, что Гарри вздрогнул и уронил телефон, чуть нервно засмеявшись; парень быстро поднял его, вырубив горевший экран.
— Да вот… — Гарри почесал затылок, судорожно придумывая, что же соврать, — представляешь, прочитал тут, что гольф хотят сделать Олимпийским видом спорта. Смешно, да? Шотландцы слишком много на себя берут, не думаешь? Составили целую петицию… — он посмотрел на отца самым искренним взглядом из всех возможных и натянуто улыбнулся.
Норман молчал секунд двадцать, и у Гарри почти затекли губы, пока он ждал ответа отца. Озборн-старший, кажется, поверил ему и похлопал сына по плечу, садясь рядом с ним на диван и включая телевизор. На плоском экране, будто специально, появились соревнующиеся гольфисты, и Гарри сглотнул, пытаясь оставаться непринуждённым. Он крепче сжал телефон, стараясь скрыть его от глаз Нормана тонкими пальцами.
— Странно, я думал, ты любишь гольф, — заметил Норман, неподвижно сидя на кожаном диване и устремив взгляд точно в экран; Гарри елозил так, словно у него всё чесалось.
— За пару лет как-то отвык. В пансионе мы играли в футбол. Наш тренер не очень-то любил Шотландию и шотландцев. Не знаю, с чем это связано: с их культурой или с тем, что его бывшая жена шотландка. В общем, чтоб ты понимал, он не взял в команду одного парня только потому, что он носил килт. Так что я побоялся говорить о гольфе. Наверное, с его стороны это в какой-то степени нацизм, но зато меня взяли в команду вместо того парня… Если бы не его юбка, я бы остался в пролёте.
— Ясно, — ответил Норман, по-прежнему глядя на экран.
— Ну… — начал Гарри. — Я пойду. Мне… Мы договорились встретиться с Гвен, — он резко вскочил и уже на полпути к выходу из комнаты бросил: — Пока!
Гарри едва не трясло, когда он, со второй попытки обув ботинки на правильные ноги, бросился к машине и приказал водителю отвезти его к Стейси. Уже находясь на заднем сидении чёрной Audi, он снова открыл Ютуб, страницу с видео, попавшими в ТОП, и нажал на то, что занимало тринадцатое место с тремя миллионами просмотров за два дня.
Видео с новым героем Нью-Йорка — Человеком-пауком.
