Петля Ооцуцуки

      Когда мне потребовался всего один привал, чтобы изучить технику хождения по дереву, Фуу пришла в неописуемый восторг. Её товарищи даже не поверили сразу, и мне пришлось продемонстрировать новообретённый навык и им тоже.       — Кегон, Ёороо, вы ведь совсем не верили в мой талант учителя. Но посмотрите, что я смогла сотворить с обычной мико! Когда вернёмся в деревню, я попрошу лидера дать мне на обучение парочку ребятишек.       Кегон почесал затылок и протянул:       — Быть может, тут дело совсем не в твоём таланте. Мидори, давай-ка попробуем изучить прыжки с ветки на ветку.       Мы забрались на самую верхушку крепкого клёна.       — Попробуй перепрыгнуть на соседнее дерево. Для этого сначала направь и удержи чакру в ступнях. Потом, когда начнёшь сгибать колени для прыжка, сосредоточь большую половину в пятке, начни отталкиваться и плавно перегони чакру к большим пальцам ног… — объяснял Кегон.       — Быстрее схватываю на практике, — прервала его я и оттолкнулась со всей мочи от опоры.       Силы прыжка хватило как раз для точного попадания на ветку, однако удержаться на ней было гораздо сложнее. На моё счастье, снизу подлетел Ёороо и вернул мне равновесие.       — Недурно для новичка, — похвалил меня Кегон, — давай попробуем вот что…       Кегон и Ёороо, казалось, так загорелись моими успехами, что забыли о том, что в их обязанности не входило меня ничему обучать. Они самозабвенно тренировались со мной до глубокой ночи, пока мы не довели прыжки до автоматизма.       — Теперь тебе осталось только отточить этот навык, — сказал Ёороо,       — Со временем количество перейдёт в качество, и ты сможешь передвигаться не хуже генинов, — поддержал его Кегон.       — Спасибо, господа, — я сделала глубокий поклон.       Шиноби в ответ склонили головы.       — Неужели тебя никто раньше не учил хотя бы базовым техникам ниндзя? — поинтересовался Кегон.       — На моём родном острове техники ниндзя совсем не известны, — ответила я, — мы используем чакру совершенно для других целей.       — И для каких? — недоверчиво спросил Ёороо.       — Например для разведения костра, когда на улице становится холодно. Или для запечатывания тяжёлых вещей в свитках. А мой отец, один из самых уважаемых священнослужителей архипелага, использует чакру для обмена мыслями и чувствами с самыми преданными последователями.       Кегон по-птичьи наклонил голову на бок, а Ёороо почесал подбородок.       — И где же находится этот чудо-остров? — спросили они.       — Полагаю, что в нескольких сотнях ри к югу от Страны Ветра. По крайней мере, достаточно далеко от материка, чтобы к нам в гавань ни разу не заходили корабли вроде ваших.       — Допустим, не найти небольшой остров в огромном океане вполне возможно, — рассуждал Кегон, — однако ваши моряки точно не могли упустить из виду огромный материк на севере.       — Но на моём острове не строят кораблей, — парировала я, — считается, что в океане живут злые духи.       — Я слышал, что ты попала сюда в результате кораблекрушения, — подметил Ёороо, — как же это возможно, если у вас не в почёте мореходство?       Я закусила губу. Мне не хотелось им врать, особенно после того, что они для меня сделали. Однако признаться в том, что мы с братом в спешке ошиблись в координатах для Карасуки, и пятимерное пространство попросту выплюнуло меня на берег Страны Ветра, я тоже не могла.       — Моему брату всегда было тесно на нашей небольшой земле, — сочиняла я на ходу, — поэтому он соорудил утлую лодчонку, на которой мы с ним и вышли в открытые воды.       — А где твой брат теперь?       — Не знаю.       Они мне не поверили, но, на моё счастье, дальнейшие расспросы пресекла Фуу:       — Скорее, на наш лагерь вышла тяжело раненная женщина!       На циновке возле костра лежала истекающая кровью женщина, возрастом не старше сорока лет. Кегон осмотрел её раны и, подняв глаза на Фуу, покачал головой.       — Мы должны доставить её в больницу, — начала она.       — Это бесполезно, задеты жизненно важные органы, — прервал её Кегон, — оставаться здесь не безопасно, нам нужно сейчас же добраться до границы со Страной Огня. Я предпочёл бы не выяснять, кто и что с ней сделал.       К своему стыду, я была согласна с Кегоном — мне захотелось немедленно бежать оттуда со всех ног. Однако вместо этого я вдруг сказала:       — Я могу попробовать влить в неё свою чакру. Один мой друг поступил также, когда я сильно поранилась, и это уняло боль.       — Это сработало, если бы у неё было простое истощение чакры, — вмешался обескураженный Ёороо, — посмотри на её раны, как простое вливание может помочь при вспоротом брюхе?       — Разве что у тебя волшебная чакра, — цинично усмехнулся Кегон.       Ища поддержки я встретилась глазами с Фуу.       — Разве не лучше будет хоть что-то предпринять? — неуверенно отозвалась она, — пусть Мидори хотя бы попробует.       Я кивнула и подошла к полуживой женщине. Её скромная одежда и отсутсвие обуви выдавали в ней простую крестьянку. Возможно, она вышла из родной деревни искать грибы или мыльный корень, но у судьбы явно были другие планы на неё. Смахнув с её потного лба прилипшие волосы, я вознесла левую руку прямо над кровавым месивом в районе живота, а правую положила ей на голову. Где-то с третьей попытки мне удалось почувствовать слабый поток чакры внутри её тела, и я начала постепенно "вплетать" в него свой. Главным сейчас было прижечь повреждённые клетки. Мне нужно всего лишь резко поднять температуру чакры в местах кровотечения, и если суметь устроить переливание крови...       — Я уже умерла? — прохрипела незнакомка.       — Как это возможно?! — накинулся на меня Кегон.       — Сейчас это не важно, — ответила я, — теперь она сможет выжить, если мы донесём её до больницы.       Хлопнув в ладоши, Фуу радостно воскликнула:       — Так чего же мы ждём?

***

      Следующий день выдался жарким. Жизнь в госпитале Деревни Скрытых Долин шла своим чередом — утром пациенты образовали живую реку, тянувшуюся сперва в столовую на завтрак, а после обратно в палаты. За стенами здания жители небольшой деревни шиноби изнывали от неимоверной жары — на каменной брусчатке, казалось, можно жарить яичницу. А там, где располагались тренировочные полигоны, и, разумеется, не было никакой тени, температура воздуха была еще выше. В больнице было несколько прохладнее, но не намного. Мы с Ёороо сидели в приёмной и поочерёдно обмахивались единственным деревянным веером. Фуу с Кегоном, как мне было сказано, отправились на почту, чтобы доложить о происшествии в родную деревню. Я боялась, что Кегон сообщит в Сунагакуре о моих необычных способностях и меня отправят к "мозгокопателям", чтобы добраться до правды о моём происхождении. И тогда уже точно всё – здравствуй жизнь лабораторной крысы.       Из задумчивости меня вывел подошедший врач:       — Кризис миновал, — сообщил он, — однако потребуется длительный курс реабилитации. Вы не знаете, есть ли у этой женщины родственники, готовые оплатить лекарства?       — Нам это неизвестно, — ответил Ёороо, — мы можем с ней поговорить?       — Боюсь, что это невозможно, — раздался незнакомый голос со спины, — вы и сами должны понимать, что наша деревня не хочет вмешивать посторонних в расследование этого дела.       Я обернулась. Эти слова принадлежали молодому мужчине с протектором Деревни Скрытых Долин на рукаве тёмно-серой формы. Выглядел он также свирепо, по-звериному, как и Меторо Конджики, напавший на мой храм. Видимо, чем беднее деревня, тем больше их шиноби похожи на полукриминальный сброд.       — В таком случае мы отправимся к себе домой, — невозмутимо сказал Ёороо, — идём, Мидори.       Он настойчиво потянул меня за рукав в сторону выхода.       — Постой, Ёороо, — прошептала я, высвобождаясь из его хватки, — что будет с этой женщиной, если никто не заплатит за её лечение?       — Ничего хорошего, — отрезал он, — но нас это не касается, мы сделали более чем достаточно.       — Так нельзя! — возмутилась я. — Я заплачу за неё, у меня остались деньги...       Ёороо остановился и серьёзно посмотрел мне в глаза.       — Приди в себя и оглянись вокруг, — сказал он, — ты видишь, что это за место? Посмотри на того шиноби, он вызывает у тебя чувство доверия?       Я отрицательно мотнула головой.       — Допустим, сейчас ты заплатишь, — продолжил Ёороо, — как ты можешь быть уверена, что они не потребуют денег с неё ещё раз, когда она очнётся?       — Но это будет уже не на моей совести.       Я выудила из внутреннего кармана своего рюкзака небольшой кошелёк и побежала догонять врача.

***

      Перед тем, как покинуть скрытую деревню, мы вчетвером отправились перекусить в небольшую раменную. Лишь только когда пришлось отодвигать чистейший белый норэн над входом, я заметила, насколько грязными были мои руки и одежда. Мне не помешало бы провести день в горячем источнике, а одежду просто-напросто выкинуть. Однако такая роскошь была не по карману странствующей монахине, поэтому перед едой я отправилась умываться к колодцу во внутреннем дворике. Никто не ухаживал за садом: половина кустарников безнадёжно иссохла, а вторая, ещё живая, грозилась не пережить надвигающуюся зиму. Закончив с водными процедурами, я начала размышлять, что делать с одеждой, и не смогла придумать ничего лучше, чем переодеться в свою храмовую форму. Старую одежду я решила запечатать в свиток до времени, когда смогу её хорошенечко постирать и заштопать.       Когда я вернулась к своим спутникам, то услышала, что они активно обсуждают место следующей остановки.       — Поход через скалистую местность не такая уж и мелочь, — говорил Кегон, — нам нужно будет сделать ещё один привал до того, как мы пересечём границу.       — У меня нет желания оставаться на ещё одну ночь в Стране Рек, — спорил Ёороо, — лучше бы мы, в самом деле, шли через Деревню Скрытого Дождя. И то было бы безопаснее.       — Хватит вам спорить, — вмешалась Фуу, — мы можем решить на месте, верно?       У меня на душе было скверное предчувствие. Должно быть, Ёороо испытывал нечто похожее, что и заставляло его так торопиться. Но как по мне, остаться чуть подольше в деревне с пусть и подозрительными, но всё-таки шиноби было куда более разумно, чем идти в неизвестность. В неизвестность, где не пойми кто режет людей на кусочки.       Права голоса мне никто не давал, поэтому спустя полчаса мы уже вовсю бежали по лесу. Фуу и Кегон увлечённо болтали о развлечениях, ожидающих нашу компанию в Конохе, и даже Ёороо, казалось, немного расслабился. Моё же чутьё било тревогу с каждой секундой всё сильнее. И как оказалось, совершенно не зря.       — К нам быстро приближаются двое, на три часа, — выпалила я, — у одного из них просто отвратительная, липкая чакра.       — Быстрее, — скомандовал Кегон, — нам необходимо добраться до подножия скал, где оборона будет проще.       Но было поздно. Перед нами приземлились двое внушительных мужчин в чёрных плащах. Я, никогда не встречавшаяся с открытой агрессией шиноби, никак не ожидала того, что произоизошло дальше.       — Эй, вы ведь Какузу-сан из моей родной деревни, — неожиданно воскликнула Фуу, — я так рада встретить живую легенду! Пожалуйста, будьте моим другом.       Она подбежала и склонилась перед мужчиной в странном капюшоне. Кегон и Ёороо однако не были настроены столь же дружелюбно: оба приняли боевые стойки и приготовились к сражению.       — Мидори, — шепнул мне Ёороо, — немедленно убирайся отсюда. Спрячься в заброшенной крепости к северу отсюда. Беги в сторону горбатой скалы, не пропустишь.       — Ебать, Какузу, смотри! С ними монашка! — второй незнакомец смерил меня взглядом с ног до головы, — когда я здесь закончу, красавица, давай поговорим о господе боге нашем Джашине-сама!       — У нас нет на это времени, Хидан, — отрезал Какузу, — просто перережь ей горло.       Моё сердце ушло в пятки, а тело оцепенело в ужасе. Они говорили совершенно серьёзно. Кегон схватил меня за плечо и толкнул в сторону скал. Где-то на задворках сознания я услышала недовольный вскрик незнакомца о недопустимости смертоубийства священнослужителей и металлический лязг схлестнувшихся сюрикенов. Ещё мгновение, и ноги сами несли меня сквозь лесную чащу строго на север. Звуки битвы за спиной, казалось, только разрастались, и я судорожно пыталась вспомнить, что из моих навыков, может сгодиться для самозащиты. В голову ничего не приходило, а обострившееся чутьё кричало о том, что жизни Кегона и Ёороо угасли одна за другой. Впереди наметился конец леса, и мне в голову пришла дельная мысль: как-то раз я видела, как отец наказал брата, запечатав его чакру. Она будто бы потухла, и брат не мог активировать ни одно из своих доудзюцу, а мои сенсорные способности не позволяли отличить его от неодушевленного камня.       Вихрем я влетела в развалины деревянной крепости, стоявшей у подножия величественной скалы. Крыша практически во всём здании прохудилась и обрушилась вниз, однако перекрытия в центральном зале ещё держались. Я запрыгнула на самую крепкую балку и забилась в тёмный угол. Немного экспериментов с ручными печатями, и тело прошиб озноб. Всё моё сознание будто бы схлопнулось до размеров спичечного коробка: я не чувствовала больше ни боли Фуу, ни запаха крови Кегона и Ёороо, ни запала преследователей. Мир замкнулся на старой, пропахшей сыростью и грибами, некогда парадной комнате.       В груди бешено колотилось сердце, и я вся обратилась в слух. «Это всего лишь охотники за головами. Вероятно, Кегон и Ёороо перешли дорогу какому-то толстосуму», - твердила я себе.       Каково же было моё отчаяние, когда снаружи послышались шаги.       — Девчонка может добраться до сторожевой крепости шиноби Песка. Её надо найти и убить прежде, чем мы примемся за извлечение, — чеканил земляк Фуу, — у меня нет желания связываться с отрядом марионеточников.       — Брось, Какузу, — говорил ему второй, — видимо, Джашин-сама благоволит девчонке, раз спрятал её след даже от тебя. Тем более, за её милую головушку ты и ломанного гроша не получишь.       — Ладно, на это всё равно нет времени, лидер уже вовсю бьёт копытом. Садись и приступим.       Я следила за ними с самого появления, однако ни один из них не повёл и бровью — моя уловка работала. Парочка в плащах сидела на полу возле противоположной входу стены. Их руки были сложены в знаке базовой концентрации, а прямо перед ними лежало изуродованное тело Фуу. Я не сразу разглядела в темноте, но когда поняла, что они с ней сделали, то еле сдержала рвотный позыв: коленные чашечки были раздроблены, а ноги вывернуты в неестественную сторону; спину рассекали три глубоких пореза, а правая рука напоминала больше окровавленный кусок мяса. И самое ужасное — она была ещё жива.