Петля Ооцуцуки

      "Тигр – Змея – Крыса – Бык – Собака – Баран, Тигр – Змея – Крыса – Бык – Собака – Баран, … " — бубнила я себе под нос, чтобы не забыть, какие именно печати складывали мучители Фуу. Не то чтобы мы были очень близки с ней, но наблюдать за трёхдневной агонией ещё вчерашнего ребёнка было просто неописуемо.       К моему разочарованию, долина очень быстро сменилась скудной на разнообразие степью, а степь — пустыней. На пути мне не встретилось ни одного пограничного отряда. Я волочилась пешком по просёлочной дороге и молилась, чтобы мне хватило сил добраться до Суны. У техники, которую я использовала для сокрытия своего присутствия от Какузу и Хидана, был побочный эффект: из-за полного исчезновения чакры невозможно было самостоятельно остановить её действие.       Дорога упёрлась в полуразрушенную железнодорожную станцию. Платформа и прилегающее здание были выполнены из красного камня и стойко переносили песчаные бури: уцелела не только фасадная отделка, но даже стёкла в рамах. Одна лишь крыша начисто исчезла. Я заглянула внутрь в надежде найти хоть что-нибудь полезное. Меня встретили лишь горы песка, скопившиеся по углам постройки.       Самым естественным решением казалось спрыгнуть на рельсы и идти по ним. Однако, я понятия не имела, в какую сторону из двух следовало направиться. Я решила свернуть налево, в сторону Суны и океана. Если бы не печать, то я могла бы попробовать найти чакру Гаары и идти по направлению к ней. Конечно, нет причин надеяться, что он не заподозрил бы мою причастность, но после увиденного ритуала, у меня не осталось сомнений, что предмет охоты людей в чёрных плащах принадлежал клану Ооцуцуки. Это было Нечто похожее на Семя Божественного Древа, только экспоненциально слабее. Трудно поверить, но мне даже почудилось, что у этого Нечто была своя воля - оно будто бы сопротивлялось. И если моё предположение было верным, то только и оставалось, что отыскать Гаару и расспросить Нечто внутри него, что вообще здесь происходит.       Тело изнывало от жары на раскаленных песках, а кристально-голубое небо и яркое солнце неприятно слепили глаза. Впереди внушительные барханы тянулись один за другим, отбрасывая резкие чёрные тени друг на друга. Никакой живности и в помине не было. Мне казалось, что где-нибудь под камнями обязательно должны прятаться змеи и тушканчики, но в такую жару они, видимо, не собирались покидать свои укрытия. Ни одна птица не пролетела над моей головой. Всё было мертво, и я уже была готова похоронить и себя.       Вдруг мне послышался шелест песка за моей спиной. Я обернулась.       — Что вы делаете на стратегических объектах Страны Ветра? — грозно спросил материализовавшийся буквально из воздуха шиноби в маске.       Из-за усталости я уже не знала, мираж это или реальность, но я всё равно улыбнулась и приготовилась молить его о помощи. Однако вместо этого у меня потемнело в глазах, и земля ушла из-под ног.

***

      Я проснулась в маленькой комнате, стены которой были обиты фанерой, окрашенной в голубой цвет. Маленькое одностворчатое окно располагалось прямо за изножьем моей односпальной кровати. Оно было распахнуто настежь, поэтому единственным препятствием на пути ночного ветерка была прозрачная занавеска. Я прикрыла рукой глаза и прислушалась к своим ощущениям. Печать была на месте.       — Тебе больно? — разрезал пустоту мужской голос.       Я вскрикнула и резко села на кровати. На моём подоконнике восседал пятый казекаге собственной персоной. По его фарфоровому лицу скользнула тень.. обиды?       — Я не сразу узнала вас, поэтому испугалась, — решила пояснить я, — простите.       — Однако раньше чутьё работало лучше, — сказал Гаара и спрыгнул на пол, — на какую скрытую деревню ты работаешь?       — Почему мне никто не верит, когда говорю, что я не шиноби?       — Потому что ты скрыла от моих подчиненных свои сенсорные способности. А потом сходу научилась бегать по деревьям, — научилась он выделил воздушными кавычками, — вылечила за пару минут смертельную рану, а теперь на тебя наложена такая печать, что даже Эбизо не в состоянии разгадать её происхождение.       От возмущения ему перестало хватать воздуха в лёгких, и чтобы сохранить холодность тона, он решил выдержать паузу. Боясь того, что он может сейчас приговорить меня к смерти, я решила незамедлительно действовать:       — У моих способностей есть объяснение, которое не связано ни с одной существующей деревней шиноби. Если бы вы не заинтересовались происшествием в Идзумо тайся, то я так и продолжала бы жить в богом забытом месте на окраине страны. Не очень похоже на поведение шпиона, вы не находите?       Гаара, меривший шагами комнату, внезапно остановился около меня и сел на колени рядом с кроватью, так что теперь я смотрела на него сверху вниз.       — И что же это за объяснение? — спросил он, сверля меня взглядом.       Трудно. Я закрыла глаза и прислонилась спиной к стене.       — Я не дам тебе времени на обдумывание лжи. Отвечай сейчас же, — настаивал казекаге.       — Вы не верите ни одному моему слову с самой первой нашей встречи. Но почему-то не даёте мне права не доверять Вам, — я открыла глаза и посмотрела ему прямо в лицо, — все самые жестокие поступки, которые я видела в Стране Ветра, совершались людьми с такими же стальными протекторами, что носите Вы. Я знала, что, узнав о моих способностях, шиноби точно втянут меня в свои дела. Собственно Вы, казекаге, уже это сделали — мне пришлось наложить эту печать в попытке спастись от убийц Фуу.       — Джинчуурики семихвостого убита?! Гаара вскочил на ноги, но я схватила его за запястье в надежде остановить.       — Постойте, мне нужна помощь.. , — начала я. Его рука покрылась красной чакрой, которую мгновенно впитала моя печать.       — Чтобы остановить эту технику, достаточно влить немного чакры в тело жертвы, — пояснила я ошарашенному мальчишке, — спасибо, что поделились.       — Это не он поделился, а я! — раздался недовольный крик существа внутри него.       — А кто Ты? — спросила я, — не хочешь показаться мне?       — Шукаку, — ответило Нечто, — пока этот балбес рылся в свитках в поисках узора твоей печати, я сразу смекнул, что ты имеешь отношение к нашему старику. М-да, прошла уже целая вечность...       — Как? Почему ты слышишь его?! — завопил Гаара.       — Чакру, подобную твоей, Шукаку, я видела лишь единожды, — не обращая внимания на начинающийся припадок казекаге, продолжила я, — когда мой кузен тащил меня за волосы к десятихвостому.       — Я бы с удовольствием поболтал бы с тобой, но без этого мальчишки. Когда я вырвусь на свободу...       — Этого больше не произойдёт, — прошипел Гаара и усилием воли подавил в себе силу существа.       На лбу казекаге проступили вены, дыхание стало прерывистым. Его бледное лицо покрылось красными пятнами, и на нём ясно отражалась переживаемая внутренняя буря: губы нервно вздрагивали, а глаза лихорадочно горели. От этой сцены у меня внутри всё сжалось. Высококлассный убийца, о жестокости которого слагают легенды, дрожал в беззвучной истерике прямо посреди моей спальни — забавная вырисовывалась эпитафия для "Вестника Вечности":

".. умерла от рук аборигена мезопланеты G-667 Cc. По сведениям, поступившим от дознавателя Ооцуцуки Урашики, молодая химэ вела слишком непринужденный диалог с осколком десятихвостого. Джинчуурики был взбешён проявленным неуважением к собственной персоне и стёр бедняжку в порошок. Так послужит же это назиданием..."

      — Простите… Я совсем не думала о последствиях… — как-то вырвалось у меня, само собой слетело с губ, да еще с неуместным нервным смешком в конце.       Шиноби схватился за изголовье кровати и сжал его до побелевших костяшек; он стоял предо мной, опустошенный и обезумевший, всё глубже впиваясь в меня своим бешеным взглядом. Я старалась до последнего выдержать его напор, но в итоге сдалась и опустила глаза. Тогда он наконец заговорил:       — Завтра я допрошу тебя прямо на Совете Песка. Настоятельно советую тебе больше не попадать ни в какие сомнительные истории.       Казекаге выскользнул из моей комнаты так же беззвучно и стремительно, как и появился. Я с тревогой смотрела на ночное небо сквозь хлопковую занавеску, отчётливо ощущая клокочущую чакру Гаары где-то неподалёку. Вдруг меня поразило осознание: на моём окне не было решёток. Вскочив с кровати, я бросилась к двери и дёрнула ручку — меня не заперли.       "Выходит, что он верит мне. Либо думает, что с лёгкостью устранит меня в случае побега" — рассуждала я, укладываясь обратно в кровать. Так или иначе, но умирать я больше не планировала. По крайней мере, не на завтрашнем допросе.