***
Микоши. О политической обстановке после спасения пятого казекаге. Аннотация Текст из пяти отрывков Отрывок №2 К нашему возвращению на месте крупнейшей теплицы Суны не было ничего, кроме чёрного пепелища. Кругом бушевал раскалённый серией прокатившихся взрывов воздух; немое смятение охватило наш отряд, когда мы поняли, что теперь врачам будет неоткуда взять лекарства; волны гражданских метались по улицам, подобно стаду овец, гонимому паникой во время пожара. Едва завидев нас на крыше резиденции, Канкуро подлетел к казекаге. — Доложить обстановку! — Враг взорвал наши стратегические объекты, — отрапортовал Канкуро, — пострадали ворота, больница, оранжерея и несколько государственных учреждений в северном районе. — Количество вражеских шиноби на нашей территории? — Их нет, — Канкуро нервно облизнул потрескавшиеся от жары губы, — но мы нашли это в ладони убитого дозорного на крепостной стене, откуда хорошо просматривались места подрыва. Он достал из-за пояса небольшой белый свёрток. Внутри лежало что-то вроде миниатюрного бинокля. Казекаге, казалось, извлеченный предмет был знаком куда лучше, чем мне. — Дейдара? — Воскликнул Гаара-сама в замешательстве и затем добавил: — Мне казалось, что Акацуки уже взяли всё, что хотели. — А подрывы? — Возразил ему старший брат. — У Цучикаге есть целый отряд из подобных Дейдаре. — Ты думаешь... — Не здесь, — оборвал его казекаге, аккуратно вытаскивая из нагрудного кармана обычного вида почтовую открытку, — я дам задание своей команде и догоню тебя. Канкуро кивнул и тут же исчез. Молодой правитель развернулся к нам лицом и протянул открытку Мацури. — На штампе с места отправления указан адрес принявшего посылку почтового отделения, — начал объяснять он, — это гражданское отделение в Деревне Скрытых Долин. Отправляйтесь туда и выясните, кто был отправителем. Когда найдёте, то допросите с пристрастием не видел ли он эту девушку, — казекаге выудил из другого кармана небольшую чёрно-белую фотографию, — её зовут Мидори, и я хочу знать, куда она направляется и с кем. — Вы подозреваете её в связях с Цучикаге и подрывами? — Блеснула дедуктивными способностями Юката. — Нет, — уверенно отрезал Гаара-сама, — но она может быть важным свидетелем по делу о государственной измене. Перед миссией — даже перед такой пустяковой — нужно было подготовиться: собрать необходимые вещи в дорогу и хорошо поесть. Мацури, на которую как на чуунина была возложена обязанность руководить нашим небольшим отрядом, дала нам полчаса на сборы и объявила местом встречи небольшой ресторанчик недалеко от академии. Сложив свою нехитрую поклажу и поцеловав мать на прощание, я отправился к точке назначения. Лишь у входа в трапезную я осознал, насколько был голоден: пряный запах мясного рамена моментально заставил живот громко урчать. Обычно в таких местах я чувствовал себя безразличным ко всему мирскому тэнгу, но сидя за столиком в ожидании сокомандниц всё никак не мог найти покоя и то и дело стыдился своего одиночества, когда хорошенькая официантка бросала на меня сочувствующий взгляд. Наконец, Мацури и Юката присоединились ко мне. Мы заказали каждый по набору комплексного обеда и совершенно ожидаемо наш разговор свёлся к обсуждению политики. — Но почему все только и говорят о том, что эта диверсия исходит от Ивагакурэ, когда ни у кого нет никаких доказательств? — Вопрошала Юката. Ответить на такой простой вопрос совершенно невозможно, не погрузив задающего его в исторический контекст. Сначала на месте нынешней Скрытой Деревни находилось обычное торговое поселение, нанимавшее для защиты кланы, что были им по карману. В эпоху Воюющих Государств среди оранжевых песков безводной пустыни Страны Ветра у путников был лишь один шанс на спасение — выйти на дорогу к Сунагакурэ. Если верить старой сказке, то котловину, в которой позже образовалась деревня, сотворил старший сын Мудреца Шести Путей в пылу тяжёлого сражения. Благодаря удачному расположению на пересечении торговых путей, связывающих Страну Земли и Страну Волн, единственное пустынное поселение быстро превратилось в важный перевалочный пункт. Здесь продавали рабов, шёлковые ткани, пряности, крупнейший речной жемчуг, ковры, украшения, и даже такой штучный товар, как окрашенную пурпуром шерсть. О значении зародившегося селения свидетельствует древнейший на континенте дипломатический пакт, найденный на раскопках уничтоженного города Роурана. "Сунагакурский меморандум" представляет собой фрагмент гранитной колонны весом в 30 тонн, на которой записаны цены на основные товары, ставки их налогообложения и порядок предоставления скидок для наёмников из кланов Хьюга и Сенджу, призванных оказывать военную поддержку во время набегов из Страны Земли. При вторжении клана Камизуру торговому прошлому селения пришёл конец, и на обломках разрушенной жизни Первый Казекаге вновь отстроил деревню и дал нынешнее название. Набеги прекратились, но Первый Цучикаге и феодал Камня так и не смирились с суверенитетом Сунагакурэ. Находясь на границе враждующих между собой стран Земли, Огня и Волн, Скрытому Песку удавалось вести торговлю со всеми: жителям Страны Камня жизненно необходимо было дерево Страны Волн, Стране Огня нужны были шёлк, специи и железная руда. Вскоре феодал Страны Ветра официально присвоил Сунагакурэ статус скрытой деревни, освобождающий жителей от налогов на предметы роскоши, таких как слоновая кость, пряности, духи и дорогие ткани. Ряды торговцев и шиноби пополнили ремесленники, отстроившие храмы, бани и оранжереи. За обилие пальм во внутренних дворах Сунагакурэ нарекли "изумрудом в оправе пустыни". С тех самых пор изумрудный и стал цветом парадной формы казекаге. Именно поэтому во время первого организованного нападения Ивагакурэ вражеские шиноби с остервенением поджигали и рубили всю зелень, что попадалась им на пути. Кровавая бойня длилась недолго, но державшийся несколько дней запах тлевших пальм как-то совершенно некстати был поразительно похож на запах обугленной человеческой плоти. С тех пор в Суне пальмы высаживают лишь в оранжереях. Слухи о том, что любимый беглый ученик Цучикаге раскатал джинчуурики-казекаге меньше, чем за час, не могли не спровоцировать Иву на решительные действия. Но поймать их за руку всё никак не удавалось.***
— Допустим тебе требуется засеять поле незнакомыми культурами, которые гарантированно в трёх случаях из десяти не принесут плодов. Требуется правильно оценить риски, чтобы твоя семья не умерла с голоду: чем выше вероятность неурожая, тем меньше земли следует засеять семенами растения. Если имеется две культуры, тогда вероятность того, что они обе не уродятся, равна произведению вероятностей неурожая каждой. В нашем примере такое может произойти в девяти случаев из ста. Таковы стандартные рассуждения. Но что будет, если культуры связаны, и пустоцвет одной ведёт к пустоцвету другого? Например, в дождливый год корни первого растения сгниют и станут отличной средой для размножения паразитов, поражающих второе растение. — Хн, — подрывник задумчиво вертел в руках колосок, — и как же мне нужно было бы поступить в таком случае? Довольная собой, я наслаждалась каждой секундой, проведённой за математическими рассуждениями: по крайней мере, увлечённый Дейдара представлял меньшую опасность для приютивших нас крестьян. — Тебе следовало бы оценить связанность двух событий. Давай решим упрощенную задачу, чтобы научиться оценивать связанность двух событий на примере двух полей. Всего существует четыре исхода нашего земледельческого эксперимента: плодоносили оба поля, плодоносило первое, а второе не уродилось, подвело первое, но не второе и, наконец, обе культуры погибли. Если урожайности культур несвязны, то все четыре комбинации будут равновероятны. Тут, конечно, следовало бы упомянуть о возможности попадания в отклонение от среднего на малом количестве экспериментов, но мы не будем пока в это вдаваться. Теперь нам нужно с тобой ввести понятие модели, назовём её "модель урожайности". Будем считать, что у нашей модели есть параметр связности, который мы и будем оценивать. Если на обоих полях культуры не уродились, то параметр принимает значение 1, если плодоносность одного всегда сопутствует неурожайности второго, то параметр равен 0. Если урожайность культур не связна, то параметр примет значение 0,5. А дальше нам нужен конкретный набор данных о урожайности обеих культур за несколько лет, с помощью которого мы попробуем "пристрелять" значение параметра. — Я понял, м, — нетерпеливо оборвал Дейдара, — и что там получается для смертей каге? — Ну, смотри сам, — я указала на "вычисления", выведенные лезвием куная прямо на полу сарая, — смерть первого хокаге послужила катализатором для Первой Мировой Войны Шиноби, на которой погиб второй хокаге; гибель второго хокаге и назначение на пост его неопытного ученика показались Сунагакурэ и Ивагакурэ отличным шансом: они обозначили свои притязания на земли Страны Огня, закончившиеся Второй Мировой Войной Шиноби; убийство первого казекаге спровоцировало гражданскую войну в Сунагакурэ, смутное время и кровную месть его преемнику от несправедливо осужденных; смерть первого мизукаге, казалось бы, прошла мирно, ведь пост бескровно занял второй, однако смена власти спровоцировала вторжение Ивагакурэ, в ходе которого погибли и второй мизукаге, и второй цучикаге; смерть второго мизукаге привела к кровавой бойне за пост каге, закончившейся номинальным правлением помощника первого мизукаге. — И так далее, — снова вмешался в рассуждения нукенин, — что там по итогу? — Я исследовала десять исходов. Мне ничего не известно про последствия смерти первых райкаге и цучикаге, поэтому два исхода из десяти я назвала мирными; в семи случаях из десяти смерть каге вела либо к гражданской войне, либо к мировой, и только одна война — Третья Война Шиноби, — не была следствием смерти никого из правителей. — Не продолжай, м. Числа явно против возвращения в Сунагакурэ, но у тебя не останется выбора, когда Какузу получит свои деньги, — Дейдара неопределённо хмыкнул и театрально заломил руки за спиной, — и этой хренью ваш клан пичкает детей вместо того, чтобы обучать их ремеслу шиноби? Слова нукенина в адрес моей любимой математики неприятно царапнули по самолюбию, но я постаралась не подать виду. "В конце концов, на что ты надеялась? Что байесовский метод, разложенный на пальцах, вдруг превратит психопата-убийцу в поклонника науки?" — возмутился мой внутренний голос. Вдохнув поглубже и мысленно досчитав до десяти, я спокойно предложила пройтись по утреннему холодку. Нукенин не стал возражать, и вскоре мы брели вдоль рисовых террас. Рассвет уже занялся на краю неба, расползаясь длинной рыжей полосой. Рыбы, лишённые лунного света, растеряли своё серебристое очарование и сливались коричневой чешуёй с глинистым цветом почвы. Магия ночи бесследно растворилась в весеннем воздухе. Густой туман надёжно укутал котловину, и, переведя взгляд на частокол деревьев на вершине холма, я решила вновь завести разговор о сельском хозяйстве: — Они служат водяными ловушками, верно? Возвращают воду в подземные резервуары, откуда она повторяет спуск вниз по террасам, чтобы затем снова подняться? — Да. Не клеилось. Сколько бы я не старалась вывести формулу безопасного общения с Дейдарой, всё было бесполезно: складывалось ощущение, что бог подкидывал кости каждый раз, когда подрывник принимал решение. Его настроение менялось хаотично, и невозможно было предсказать, как он отреагирует на один и тот же раздражитель в разные промежутки времени. Бывали дни, когда он как умалишённый кидался на простое "будь здоров", но было и так, что он сам проявлял чуть ли не отеческую заботу ко мне. Эти качели выбивали почву из-под ног, сужая горизонт планирования чуть ли не до нескольких минут. С этим осознанием меня вдруг озарило: Зецу приставил ко мне своего бешеного пса именно для того, чтобы замедлить выполнение миссии, какой бы она не была. Исполняемый код, оставленный после себя Кагуей, знал обо мне не больше, чем я о нём или его создательнице. Скорее всего, он уже прочесал весь берег океана в поисках моего брата с Карасуки, а я как последняя трусиха послушно следую за своим же калекой-тюремщиком. И словно в наказание за жалость к себе и малодушие каама на ладони вспыхнула непривычным голубым сиянием. От неожиданности не удержала равновесие и упала на одно колено. Сначала маленький светящийся ромб не причинял ощутимых неудобств, но в следующее мгновение появилось непреодолимое желание его расчесать до крови, а ещё через секунду и вовсе оторвать кисть. Дейдара рысью подлетел ко мне, падая на землю рядом; он схватил меня за руку и завопил: — Твоя печать, м! Она впитала мою чакру?! Он вскинул голову, и, едва не столкнувшись со мной носом, уставился глаза в глаза; на дне его морозно-голубых разгоралась паника, но с губ сорвалось гротескно спокойное: — Идиотка, ты сейчас взорвёшься, м. Я ответила подстать ему: — Какузу очень расстроится, что ты взорвал его деньги. Зрачки Дейдары расширились настолько, что заполнили чуть ли не всю радужку. Он злобно выругался и достал из набедренной сумки нож странной формы. Затем пропустил сквозь него столько чакры, что она стала видима невооружённым взглядом. "Так у тебя природная склонность к стихии молнии" — успело пронестись у меня в голове за миг до того, как нукенин резким и отточенным движением вогнал лезвие прямо в центр моей ладони. В зверином вопле нестерпимой боли, разлетевшемся над крестьянским наделом, я не узнала собственный голос. Ещё не осознавая, что произошло, я инстинктивно вцепилась не раненой рукой в горло подрывника. — Легче, да? — Прошипел преступник, даже не пытаясь освободиться из моей хватки. И ведь стало действительно легче. Его чакры в моей кааме будто никогда и не бывало. Всецело отдавшись моменту, я не сразу разобрала шаги за спиной, лишь почувствовала запах дешёвого женского парфюма. Дейдара медленно вытащил лезвие и зажмурил глаза; казалось, что хлюпающий звук разрезанной плоти доставлял ему неземное удовольствие. — Если Какузу всё-таки не получит выкуп от Песка, то я возьму тебя силой, искромсаю на куски, а затем взорву, м. Хотя насчёт последовательности я до конца не уверен, да. Договорив это, он перевёл взгляд мне за спину и просиял. В мгновение ока на его лице оказалось выражение наивнейшего, практически детского дружелюбия. — Доброе утро! Мидори случайно порезала руку, у вас не найдётся аптечки с бинтами? Я обернулась. В паре метров от меня стояла белая как Иттан-момэн хозяйка угодий. Она определённо стала невольным свидетелем кровавой сцены и пребывала в глубоком шоке. Дейдара же осторожно поднялся с колен, вытер нож об штанину и как ни в чём не бывало двинулся в дом. Едва он скрылся в темноте здания, крестьянка выдавила из себя: — Мидори-сан, вы в порядке? — Подруга, — ответила я, из последних сил сдерживая истерический смех, — я просто ахренеть как не в порядке.***
Вид кладовой крестьянского семейства заставил комок подступить к горлу. Соленья, зерно, и даже дрова — всё было на исходе. Было очевидно, что ещё один неурожайный год поставит семью в крайне затруднительное положение. Хозяйка, закончившая с поисками бинтов и антисептика, сразу обратила внимание на моё немое замешательство и поспешила объясниться: — У меня всего лишь двое маленьких детей, и оба ещё не в состоянии мне по-настоящему помочь. — А муж? — Мужа покалечили в бою. Теперь он днями и ночами сидит у очага и мастерит поделки, а сын продаёт их в ближайшей деревне. Я мазнула взглядом вдоль дальней стены. В углу стоял уже тронутый ржавчиной самурайский меч, над которым висели шлем и фрагменты пеших доспехов. Покрытые слоем пыли они всё равно несли в себе след былого великолепия. — Беглый самурай? — Шиноби, — охрипшим голосом ответила женщина, — Эти вещи... Будь они прокляты! Я давно бы выкинула их на помойку, но муж тогда точно слетит с катушек. — Он поднимает на вас руку? — Серьёзно спросила я. — Нет-нет, — хозяйка дома замахала на меня руками, — он совершенно не такой! Да и с его здоровьем даже при желании... Она замолкла и уставилась себе под ноги. Тяжело вздохнув и теребя в руках оби-дзимэ, крестьянка решилась посмотреть мне в глаза. — Вы обманули меня, Мидори-сан. Ваш спутник — шиноби, и мой муж начнёт упрашивать взять нашего сына на обучение. Прошу, уговорите своего данна не забирать мальчика! — Дейдара мой мучитель, а не данна, — поспешила объясниться я, — уверяю вас, ему нет смысла брать с собой вашего сына. После моих слов женщина наконец позволила себе немного расслабиться. Меня же такая реакция ошеломила: я ведь прямым текстом сообщила, что меня держит в заложниках псих, который сейчас мило попивает сакэ вместе с её мужем в гостиной. — Жена, — раскатом грома по дому разнёсся требовательный голос хозяина дома, — неси же гостю закуски! Крестьянка подпрыгнула на месте, быстро всучила мне бинты, пузырьки с хлоргексидином и йодом, два фольгированных пакетика с неизвестным содержимым и понеслась складывать банки с соленьями в бамбуковую корзину. — Что это? — Потрясая пакетиками в воздухе, уточнила я. — Порошки хны и индиго, — вскинув бровь, ответила женщина, — я подумала, что вы захотите перекрыть свой пегий цвет волос. Я и думать забыла, что недавний выброс чакры обесцветил лишь половину волос, поэтому её замечание застало меня врасплох. Стоило мне только представить свой вид со стороны, как я почувствовала, что от стыда покраснели даже уши. Я коротко поблагодарила хозяйку дома и пулей вылетела во двор дома. Утки, недовольные нарушенным спокойствием, встретили меня громким гоготом. Решив, что сначала следует промыть рану, я села у колодца, прислонившись спиной к холодному каменному бортику. Удивительно, но боли в ладони уже не было. Несмотря на это, я перестраховалась и закусила деревяшку, что оказалось крайне верным решением: едва обеззараживающая жидкость коснулась раны, как испытанные ранее страдания вернулись, тысячекратно усилившись. В руку словно вонзились сразу несколько кинжалов, нестерпимо обжигая плоть. Я завыла от боли, но продолжала упорно лить антисептик, пока не перестали струиться свежий гной и чёрная кровь. Дыхание сбилось, пот катился градом по лбу и щекам, мешая сосредоточиться на перевязке. Когда с этим было покончено, я принялась искать ёмкости и старые полотенца, чтобы разобраться с безобразием на голове. За поисками меня застала хозяйка дома, собиравшаяся пригласить меня позавтракать. Она быстро раздобыла всё необходимое, и коротко объяснила, в какой пропорции разводить порошок. Я выполнила все указания и получила резко пахнущее желе; стараясь не задействовать раненную конечность, я скинула одежду и замоталась в серую простыню, а затем щедро нанесла жижу на волосы; закутав кое-как шевелюру в полотенце, я присела отдохнуть на веранду дома. — Я не позволю! — Послышался женский всхлип за стеной. — Не лезь, женщина! Сёдзи с грохотом распахнулись, и Дейдара неспешно вышел босиком на середину двора. — Чем ты там так занят, сын? — раздался грозный голос хозяина дома. Послышался топот ног и неразборчивое детское лепетание. — Пристрастишься к книгам и забудешь о Пути Воина, — продолжал мужской бас, — иди во двор и не забудь оружие. Незаметно тряхнув головой, я подавила разгоравшуюся внутри панику и взглянула в безмятежное лицо подрывника. "Он просто играет со мной, это всё несерьёзно" — пока я мысленно успокаивала себя, из дома выбежал мальчик лет пяти-шести. В руках у него было две учебных катаны, одну из которых он протянул Дейдаре. Блондин ободряюще улыбнулся мальцу, а затем посмотрел на меня, чем заставил холодок страха расползтись по позвоночнику. Вскоре на веранде появился отец семейства — жена вывезла его на самодельном инвалидном кресле, сбитом из колёс огородной тачки и старого деревянного стула. — Прими правильную стойку и нанеси удар, — отдал он приказ сыну, — забудь, что перед тобой гость и выложись по полной. — Слушаюсь! Не дожидаясь атаки мальчика, Дейдара налетел на соперника, словно имел дело со взрослым бойцом. От неожиданности и страха ребёнок зажмурился и отступил на шаг назад. Нукенин безжалостно опустил катану мальчику на плечо; тот лишь беспомощно вскрикнул и завалился на землю. Хозяйка дома хищным коршуном спрыгнула на траву. — Камэити, сыночек, куда он тебя ударил?! — Дура, — взъелся её муж, — нечего утешать его! Из-за твоих вечных соплей мальчик вырос слабаком и нюней. Иди прочь! Гневно блеснув глазами, женщина вытерла фартуком слёзы и им же вытерла кровь с расцарапанных ладоней сына. — Он же всего лишь ребёнок! — Обратилась она на сей раз к Дейдаре. — Я в порядке, — вмешался мальчик, — хочу продолжать. — Ладно уж, — подал голос нукенин, — я отведу пацана к Цучикаге. Он любит таких упёртых. Отец Камэити довольно хлопнул в ладоши, а мать, казалось, чуть не испустила дух. Бессильная злоба покатилась горькими слезами из глаз. В отчаянии она дёрнулась в мою сторону, заламывая руки к небу. — Сделайте же что-нибудь! — Завыла она по-звериному. Мне стало настолько не по себе от этой сцены, что я едва не потеряла сознание. — У неё власти не больше, чем у таракана, — фыркнул отступник. — Жена, веди себя достойно! — Мама!... Их голоса слились в один дикий шум, а пространство перед глазами поплыло. Я поняла, что у меня поднялась температура, и в отсутствие антибиотиков жить мне оставалось недолго. Судьба мальчика, причитания его матери и неуравновешенность Дейдары показались столь незначительными в свете того, что без Карасуки мне было не передать актуальную версию своего сознания в клан, а значит, Ооцуцуки так и не узнают, что у них под носом варятся в одном котле агрессивные пользователи чакры, носители шарингана и Чёрный Зецу. Вдруг какой-то неведомый импульс заставил меня взглянуть на небо. Там, среди облаков, парил вчерашний орёл. Меня осенило. — Дейдара, — пересохший язык еле слушался, — твой план полнейшее дерьмо.