Тёплые сны

— И что ты хочешь от меня услышать? — невозмутимо Ив щелкнула перчатками, выбрасывая их в урну. — Можешь одеваться. — В том то и дело. Я не знаю, — глухо ответила Аван, не поднимая головы. И если внешне она пыталась сохранять хоть какое-то спокойствие, то внутри бушевала такая буря эмоций, которая даже Каину не снилась, с его вспышками ярости и мстительности. Только вот ее чувства были совершенно другого рода. Страх. Основательный, внушительный, съедающий изнутри и подтачивающий немногочисленные оставшиеся силы. Она и так накрутила себя за последнюю неделю, извела, очень долго тянула с походом в больницу. Будто играла в детскую игру: если закрою глаза, притворюсь, что никого не вижу, то значит, и проблемы меня не увидят. Даже Таранис почувствовал резко изменившуюся атмосферу в доме, но не понимал, с чем это могло быть связано. Пытался мягко разговорить еë, именно так, как мог только он — как Каин и Эреб никогда бы не смогли. Но, не получив ответа, в итоге будто сам замер в ожидании, когда она будет готова поделиться тем, что лежит на душе. От этого слезы на глазах наворачивались из благодарности, что насильно не лезет в душу. Брат бы щипцами всё вытащил, не стесняясь. — Четвёртая беременность, Аван. Ты хоть понимаешь, как это отразится на тебе? Ты уже давно не девочка, у тебя за плечами три ребёнка, серьёзное ранение и ежедневный стресс, — каждым словом Ив загоняла крохотную надежду Аван на положительный исход всё глубже и глубже. Самое страшное было в том, что она сама не знала, как лучше. Интересно, она бы обрадовалась сейчас, если бы Ив обнаружила просто сбой организма? Или состояние было бы таким же? — Как я понимаю, восторга будущего материнства нет. Поэтому, — Ив стала копаться в шкафчиках над своим столом и выудила оттуда небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью. — Если всё же поймёшь, что тебе это не нужно, просто выпей. На следующий день будешь не очень хорошо себя чувствовать, но всё закончится быстро и безболезненно. Если же решишься оставить беременность, то своего муженька в охапку и к Гербу на приём. И я от тебя не отстану, будешь ко мне как на работу ходить, анализы сдавать. — Ты можешь не говорить Каину? Дай мне время на раздумья. — Я очень постараюсь. Но если он задаст мне прямой вопрос, ты же понимаешь, я не смогу соврать. Ив улыбнулась, мягко приобняв пациентку за плечи, на мгновение ее голос стал чуть ли не елейным, но Аван не сомневалась — Уэст сразу доложит обо всем Каину, стоит только выйти из кабинета. Всё же теперь не получится просто в один момент скинуть всё на брата, заявив, что хочется строить семейное гнездышко. Раньше он был правой рукой Ньярла и его опорой, а сейчас они вдвоём официально стоят во главе целой страны, а это накладывает определённый груз ответственности. Каину самому минимум на протяжении года придётся тащить всё на себе, а про контакты с Авелем и говорить нечего. Опять поругаются, проклянут друг друга на чем свет стоит, а ей разгребать. И всё же она надеялась на несколько часов свободы наедине со своими чувствами без чужого давления. Ей нужно было всё обдумать самой, чтобы потом не винить кого-то из близких в принятом решении. Как только Аван закрыла за собой дверь, Ив отправила Каину записку с однозначным посланием: У Аван и Тараниса возможно будет ребёнок. Она ещё ничего не решила. Не смей на неё давить. Больничные коридоры давили ярким светом, запахом лекарств и атмосферой болезни, но дома легче не стало. Она металась по пустым комнатам, нигде не находя себе места, а пузырёк, спрятанный среди многочисленных скляночек на туалетном столике, жёг руки даже на расстоянии. Выпить? Не выпить? Выпить? Не выпить? Решив наконец-то действовать рационально, она принялась перебирать все плюсы и минусы своего положения. Если она всё же примет решение о том, чтобы ребёнка оставить, то реакция Каина будет непредсказуема. А о том, что между королём и принцем-консортом только молнии не летают, уже даже столица устала судачить. Не станет ли это новой вехой их конфликта? Как отреагирует сам Таранис? На протяжении нескольких лет из него чуть ли не с боем пришлось выбивать некоторые целестинские замашки, особенно по поводу семьи и места женщины в мире. С некоторыми новыми порядками он соглашался полностью, а от некоторых отказаться был не готов. А вдруг ей снова придется воспитывать ребёнка с отцом, который готов лишь смотреть на него причесанного и спокойного по праздникам. Такой опыт у неё уже был с Эребом. Окажется ли Таранис другим? Со всей его мягкостью и абсолютным принятием, хочет ли он вообще детей? Они не заводили об этом разговора, просто наслаждались временем вдвоём. Не разрушит ли это их маленького рая? Посмеет ли она лишить себя и возлюбленного совместного ребенка? А если она просто не сможет его защитить? Мом, Гемера и Гани уже пострадали от того, что она не смогла вовремя сказать Эребу стоп. Он издевался над ними как морально, так и физически. По его вине Мом чуть не сошёл с ума, а Ганимед чуть не погиб. Руки тряслись всё сильнее от страха и нахлынувшей с новой силой вины. Гемера физически пострадала больше всех. Пока сама Аван недвижимо лежала с ранением, та буквально на себе вынесла всю осаду, организуя помощь раненым, отдав часть себя на их защиту. Она не смогла защитить их тогда, уберечь. Так почему она надеется, что сейчас будет по-другому? Вдруг что-то случится именно с ней и ребёнком? Ив верно подметила, она давно не девочка. Даже первые роды прошли не совсем прекрасно, как могли бы у молодой девушки, а сейчас пойти не так может абсолютно всё. Куда ей вообще об этом думать? Если всё хорошо сложится, ей уже впору бабушкой становиться. Оставаться одной было решительно невозможно. Видеться с братом или мужем тоже было нельзя, а вот дети как раз смогут поддержать любое её решение. Они уже взрослые люди, самостоятельные. Может, как раз Гемера и Гани помогут в такой сложный момент? Мом слишком далеко, да и отношения их всё же нельзя было назвать хорошими. Старший притих, Гета уверяла, что с ним всё хорошо, но восстановить доверие так и не получилось, не было ни времени, ни возможности. Ответы на послания они прислали достаточно быстро, согласившись встретиться уже через пару часов в одном из ресторанов, который не так давно полюбился Аван. Так что она смогла ненадолго отвлечься сборами. Ганимеду из Аркхема пришлось добираться почти час, непонятно, как его студенты умудрялись добраться из столицы, куда их отпускали по выходным, обратно в студенческий городок всего за полчаса. Видимо, строгие выговоры и возможность лишиться такой привилегии всё же действовали на них крайне положительно. Гемера же жила совсем недалеко от Храма, восстановлением которого активно занималась, в уютной квартирке. Если бы сохранилась возможность, можно было бы привлечь к этому проекту Софи, но та по известным причинам находилась в немилости и общалась только с Гани, которому на мнение окружающих давно плевать. — Привет, — Ганимед приобнял Аван, чмокнул в щеку сестру и занял оставшееся место. Расторопный официант тут же принёс ещё одно меню. — По какому поводу столь срочный сбор? — Мне тоже очень интересно. Что-то случилось? — поинтересовалась Гемера, внимательно глядя на мать. Именно она отличалась особой прозорливостью, хоть часто и витала в облаках, как младший брат. Но все же в людях понимала чуть больше, чем он. — Почему я просто не могу встретиться со своими же детьми? Я по вам соскучилась. Совсем самостоятельность развели, о ваших делах от других людей узнаю, — вздохнула Аван, раздумывая над тем, повредит ли ей теперь ещё одна чашечка крепкого кофе или нет. — Мы тоже соскучились, — протянула Гемера, не сводя с матери глаз. — Просто странно, — закончил за неё Ганим. — Ну ладно. Я правда рад, что встретились. Как там дела монархов? Как Таранис? — Скучно, не поверите. Одна бумажная волокита и постоянные собрания. А с Таром все хорошо. Он все настаивает на том, что нужно хотя бы на пару дней выбраться в поместье, отдохнуть. — Вот и я об этом говорю. При всей твоей несравненности, мамуль, выглядишь уставшей, — хмыкнул Ганим, который и сам мог похвастаться огромными темными кругами под глазами. — Кто бы говорил. Ты своих студентиков надолго можешь без присмотра оставить? А кто же им стишки читать будет? — Кто бы говорил, сестрица. Уже все любовные романы перечитала? — К сожалению, нет, — слишком тяжело для ответа на привычную шпильку брата ответила Гемера. — На стройке среди отвратительных мужланов не приветствуются романы, от постоянной напряженной работы с чертежами стал протез барахлить. Не знаю даже, новый нужен или ремонта хватит. — Я могу узнать у Тара, где он тебе красивый заказывал. Думаю, там придумают что-нибудь, — заволновалась Аван. К тому факту, что Гемера на всю жизнь закована в протез, она никогда уже привыкнуть не сможет. Явное доказательство её неспособности как матери защитить детей. Снова чуть не скатившись в пучину переживаний, Аван постаралась придать себе невозмутимый вид. Нельзя взваливать на плечи детей еще и собственные проблемы. — Я тогда зайду к вам на неделе вечером, хорошо? — Конечно, мы будем рады. Расскажи лучше, как проходит восстановление. По тем бумажкам, что ко мне попадают, я вижу только деньги-деньги и ещё раз деньги, которые на это все нужны. — Мне очень помогает Клеон и ещё несколько человек из бывших учеников Ньярла. Понятное дело, что никто из них не был так близок к нему, как ты и дядя, но мне нужен был взгляд с другой точки зрения, — Гемера прервалась на десерт, взмахнув крохотной ложечкой. — Из вас я уже вытянула всё, что могла. Вот Софи бы могла помочь и проконтролировать, мне не хватает её жестокости. — Не уверен, что она захочет сейчас что-то делать и помогать. Да и сами понимаете, дядя будет в ярости, если узнает, что мы даже просто обсуждаем возможность этого, — припечатал Ганимед, давая понять, что разговор на эту тему окончен. — Вы всё о работе. А просто у вас как дела? — Мамуль, у нас всё хорошо, не переживай, — Гемера коснулась чужой ладони, подбадривая. — Правда. Аван улыбнулась, но будто бы не ей, а чему-то своему, пока от других скрытому.

***

Совсем ненадолго, на какие-то считанные часы, но страхи и переживания отступили, домой Аван вернулась уже в хорошем расположении духа. Как хорошо было знать, что дети, несмотря на все её ошибки как матери, выросли счастливыми люди. Да, во многом травмированными, но не потерявшими веру в себя и в лучшее. Ганимед, стеснительный и нежный, вырос в ладного молодого мужчину, управляющегося с целой Академией, полной непоседливых сорванцов. Гемера, мечтательная и хрупкая, не побоялась взять на себя огромную ответственность за восстановление Храма, который сам Ньярл строил не один десяток лет и положил на него колоссальное количество сил и чужих жизней. И всё же у неё получилось. Так почему не получится сейчас, когда царит заключённый её руками мир, рядом брат и муж, с которым ещё предстоял серьёзный разговор. Аван решилась рассказать Таранису. Будет нечестно, если решение она примет в одиночку, даже не сказав ему о том, в какую ситуацию они попали. На первом этаже гулко хлопнула входная дверь, но Тар почему-то не окликнул её, хотя по вещам должен был понять, что она дома. Обычно после возвращения с работы он поднимался наверх в спальню, переодевался в домашний мягкий костюм, такой уютный, что Аван иногда забирала его огромный вязаный кардиган себе. После чего шёл мыть руки, а потом обязательно на кухню за кофе, который варил каким-то особым способом. Сейчас же он не издал и звука, бегло зазвучали его шаги, и хлопнула дверь в ванную. Тихо скользнув по лестнице на первый этаж, Аван заглянула в приоткрытую дверь и обомлела. Светлые волосы, обычно строго уложенные, торчали неаккуратно, будто их сначала растрепали, а потом пытались всячески пригладить, скрыть весь ужас. На скуле наливался будущий синяк, губа была чуть подбита, будто били не кулаком со всей силы, а зацепили пощечиной. Они пересеклись взглядами через зеркало, и Таранис вдруг поник, сильные плечи опустились. — Что произошло? Кто это сделал? — Аван… — Нет, подожди, — она решительно отстранила потянувшиеся её обнять руки, уверенно взялась за подбородок, чтобы лучше рассмотреть. — Мы повздорили, потому что оба хотели о тебе позаботиться, — неловко улыбнулся мужчина, прекрасно зная, как Аван не любит, когда они с Каином идут на новый виток скандала. Тем более он сейчас как никогда взведён, взрывается от каждой искры. До драк почти никогда не доходило, но в этот раз повод был особенный. Каин получил слишком весомую причину показать своё неодобрение парой сестры до того, как Таранис смог объясниться. — Я вас на цепь посажу, будете в наручниками друг к другу пристегнутые ходить, пока не помиритесь, — возмутилась Аван, совершенно не понимая, как Таранис мог реагировать на глупые и абсолютно детские провокации Каина. Давно стало понятно, что тот просто ревнует сестру, неготовый снова её отпустить. — Как скажешь, — обезоруживающе взглянув сверху вниз, мужчина крепко обнял ее, всем телом притиснув к себе. — Как скажешь, Аван, я приму любое твоё решение. Поверь, я буду рад, если нас станет на одного больше. Но если ты не захочешь ничего менять, просто будем жить дальше так, как привыкли, как нам с тобой нравится. — Аккуратно уложив руку ей на затылок, он сжал её в своих объятиях, чувствуя, как она начала подрагивать, глотая слезы. — Все будет хорошо.